REPCO

{
    key:"uid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
    key:"title": {
        key:"en": {
            key:"value": string:"Moscow’s tool of confrontation in the Baltic Sea region"
        }
    },
    key:"subtitle": {
        key:"en": {
            key:"value": string:""
        }
    },
    key:"summary": {
        key:"en": {
            key:"value": string:"<I>Nearly three years since the full-scale invasion of Ukraine began, the Kaliningrad Oblast has been fully incorporated into Russian’s belligerent and quasi-imperial rhetoric. The Kremlin has used its exclave’s past to portray Kaliningrad as a battleground of civilizations and a special place for Russian collective memory.  </I>\r\n<br><br>\r\nWhen the Soviet Union collapsed, the hopes were high for the Kaliningrad Oblast’s future: foreign investments, the creation of a free trade zone and even a certain degree of autonomy were all on the table. Most of them, however, remained unfulfilled as Moscow was never ready to give up its dominating authority over the region even in the face of deep economic and political crisis."
        }
    },
    key:"content": {
        key:"en": {
            key:"value": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">The centralization processes intensified When Vladimir Putin became president for the third time in 2012. Anton Alikhanov, the governor of Kaliningrad Oblast from 2016 until May 2024, is a prime example of this tendency. Seemingly a technocrat, he built his political career almost entirely on family connections and sought to advance his career into Moscow at the expense of the region’s interests. This finally happened along with the recent reconstruction of the federal government, when Alikhanov became minister of industry and trade. His successor, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, is an example of movement in the opposite direction. In Moscow he was made deputy minister of industry and trade in 2017 but was later demoted to Kaliningrad’s new governor. As a result, Kaliningrad Oblast is completely dependent on Moscow and its population feels the consequences of Russia’s full-scale invasion of Ukraine more acutely than the rest of the country.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Constant pressure </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">During Alikhanov’s term in office, the regional government turned into a structure focusing on swiftly implementing instructions from the federal centre. The regional legislative assembly became a body with no actual influence on the oblast’s political life, representing different interest groups that often had connections to the main oligarchic factions in Moscow and St Petersburg. All local, regional and federal elections in the oblast over the past decade have reduced the scope of political pluralism. In Kaliningrad city, opposition candidates were denied the opportunity to run and were even imprisoned on dubious charges such as tax evasion, corruption, or engaging in unfair electoral campaigns.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Outside Kaliningrad city, the use of the so-called “administrative factor” to influence the electoral process means pressuring local constituencies, as jobs and social welfare are largely dependent on state institutions. It also involves access to substantial financial resources and preventive and repressive control concerning the judiciary. In the near absence of independent media, the state also wields tight control over the population’s everyday lives and political choices. As of early 2025, the actual potential for political protest or social upheaval in Kaliningrad Oblast was close to zero. The last major demonstrations took place in early 2021 when Aleksei Navalny was arrested and accused of corruption. They were limited to Kaliningrad city and involved a few thousand participants.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Since the 1980s, one of the distinctive elements of the social and cultural reality of Kaliningrad Oblast has been a grassroots interest in the region’s pre-war history. Kaliningraders indulged in it to escape from the pains of </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> and the post-collapse shock. Gradually, the interest in local history evolved into a variety of tourist products, with regional history books and spontaneous initiatives emphasizing the slightly different hues of residents’ cultural identity compared to their compatriots from other parts of Russia.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Starting from 2012, however, the historical and cultural reality of Kaliningrad Oblast as the northern part of former East Prussia, dominated by western influence since the late Middle Ages until 1945, was gradually put aside. Grassroots movements and research projects that did not embrace the official interpretation of history were deprived of financing and criticized in the media. Any initiatives perceived as reminders of the German or western civilizational influence in the region were disregarded. Authorities in Moscow and St Petersburg, assisted by Kaliningrad-based journalists, authors and academics, forged a comprehensive counter story about the exclave’s past, connecting it closely with imperial Russian history.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The Kremlin put a specific spin on the presentation of Russian and Soviet military victories across the centuries. The conquest of Königsberg was an act of moral justice and a modest territorial compensation to the Soviet Union for defeating the Third Reich. Today, Kaliningrad Oblast acts as Russia’s bulwark against the West, just like Crimea after 2014. Both regions are seen as being in some way separate from the mainland and both had to be fought for to become part of Russia. They host Russia’s Baltic and Black Sea Fleets. Both are threatened by Russia’s adversaries, such as the so-called “regime” in Kyiv and pro-US governments in Warsaw and Vilnius. In addition, Kaliningrad is the place where holders of Russian passports in Moldova’s breakaway region of Transnistria officially vote. In this imperialist narrative, Kaliningrad is a source of pride for all Russians, showing the country as a “besieged fortress” in a nutshell.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Political tool</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The performative use of Kaliningrad’s political and historical themes was further exposed in September 2022, when Vladimir Putin introduced a new school subject called “talks about the important things”. Since then related topics have largely been replicated by the state-controlled media on a daily basis. During the “talks”, high school students familiarize themselves with the official take on current international developments, the history of Russia and of its neighbours, as well as traditional Russian values such as Eastern Orthodoxy and the heterosexual family. The curriculum makes the subject yet another propaganda tool, this time directly incorporated into the compulsory education system. Putin launched this initiative at the newly established Museum Complex in Kaliningrad, which symbolizes the linkages between the history of Rus’, Russia and the oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The sensitivity of Kaliningrad Oblast’s non-Russian history was revealed when Czech and Polish activists organized an internet prank. When Vladimir Putin announced the annexation of four Ukrainian regions after illegal referendums organized by the occupation authorities in September 2022, a “petition” was put forward to unite the semi-exclave with Czechia and Poland. The authors argued that medieval Königsberg was founded by the Czech King </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> and that the vast majority inhabitants of the oblast voted for the change of borders. The authors altered the names of the main cities and towns, bringing to life </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (instead of Baltiysk) and </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (instead of Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The phrases </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec is Czech] and </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg is ours”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> were meant to highlight the absurdity of the referendums and the brutality and illegality of Russia’s actions in Ukraine. This was met with a serious and fierce reaction from </span><span data-contrast=\"auto\">some</span><span data-contrast=\"auto\"> Russian media outlets. They accused the authors of Russophobia and depicted the initiative as a rebirth of Nazism.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Since the very beginning of Russia’s full-scale invasion, Kaliningrad Oblast-based units have taken an active part in military actions. The 11th Army Corps from Kaliningrad was engaged in fighting for over three months and suffered serious losses. On average, the number of casualties in corps was higher than for other Russian units in the area around Kharkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Another role assigned to Kaliningrad Oblast was to transfer mid- and high-level officials to the occupied regions of Ukraine. This confirms that Moscow perceives the semi-semi-exclave’s separation from mainland Russia is an asset in pursuing belligerent foreign policies. The oblast’s authorities, upon instruction from the federal government, have taken part in managing the occupied territories of Ukraine. Alikhanov came to Kherson in August 2022, officially to bring humanitarian aid and sign agreements with selected municipalities. Alikhanov’s deputy, Sergei Eliseev, was tasked with overseeing much of the Russia-annexed Kherson Oblast. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transit problems</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">For the Kremlin, the full-scale invasion of Ukraine has underlined the importance of securing the unimpeded land transit of people and goods to and from Kaliningrad Oblast. Historically, it became an issue in the early 2000s, when the European Union was about to enlarge by Lithuania. While the EU sought to accommodate Russia’s expectations during the negotiations, the transit question remained a way for the federal authorities to question Lithuania’s credibility. For Vilnius, the transit scheme always represented a tangible threat, as Moscow could violate its rules by transporting weapons and dangerous materials. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">After the 2022 invasion of Ukraine began, the subsequent sanction packages limited the scope of goods that could still be exported to Russia and/or conveyed by rail to Kaliningrad. Based on decisions the EU made in mid-June 2022, the Lithuanian authorities restricted the transport of certain goods, mostly raw materials, from Russia and Belarus across Lithuania to Kaliningrad. The fierce reactions of Russian officials subsequently led the EU to allow the transit of goods while obliging all member states to counter the circumvention of sanctions. Moscow also started to hint at the vulnerability of the so-called Suwałki Gap, the 60-kilometre-wide Polish-Lithuanian border that is the only land connection between the Baltic states and their EU and NATO allies.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Controversies over the railway transit have been a smokescreen for the insufficient number of ferries operating between the ports of Kaliningrad and mainland Russia. Before the invasion, there were only three units in operation, which were obsolete and with limited capacities. The flow of critical products into the region has been limited by using civilian ferries to transport military cargo. Units deployed in the oblast have been receiving the bulk of petrol brought by rail and later by ferry. As the consecutive sanctions packages made the former channel unavailable, Kaliningrad suffered from growing fuel shortages and growing prices: 92 octane petrol rose by five per cent in 2022 and by 7.3 per cent in November 2023 (year-to-year), while diesel oil rose by 8.8 per cent in 2022 and by 11.6 per cent until November 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The regional authorities seem to have no clear understanding of how many and what types of new units the oblast needs to compensate for the losses. This is also due to the fact that this element has been neglected for many years. In March 2022, Alikhanov declared that the region would need ten such vessels. A few months later he increased this estimate to twenty. Whenever such estimates are made, it is unclear whether the ferries are supposed to substitute all transit via Lithuania or to provide extra bandwidth to the logistically easier and economically more viable railroad connection.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Security around the Baltic, ever close to Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">The Russian government has been strengthening Kaliningrad’s destabilizing capacities and potential for carrying out special operations. Some activities target the balance of collective security in the Baltic Sea region. As Russia’s strategic position in the Baltic is worsening, with Finland and Sweden joining NATO, Moscow is likely to engage in a series of relatively small operations of a destructive and disruptive nature.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The competent Russian agency in this field is the Main Directorate of Deep-sea Research (GUGI). It is an independent branch of the federal ministry of defence, outside of the Russian fleet’s chain of command. Located in St Petersburg, the directorate has had strong ties with Kaliningrad Oblast. Both Kaliningrad and Baltiysk were the main bases for fishing and exploratory expeditions to the Atlantic and the Pacific Oceans already in the Soviet times. GUGI has the necessary experience, infrastructure and political backing to perform destructive underwater operations. In addition, the aerial component of the Baltic fleet has been extensively used in small-scale provocations around the Baltic Sea, usually including brief airspace violations. In June 2021, the political message carried by the incident was evident, as a Russian strategic bomber and two fighters entered Lithuanian territory while the BALTOPS 2021 naval exercises were taking place.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Russia’s aerial and naval presence around Denmark’s Bornholm has increased since the annexation of Crimea and the outbreak of war in Ukraine. In September 2022 its presence was observed close to Danish territorial waters, approximately where the explosions that affected the Nord Stream gas pipeline took place on September 26th. This was followed by three other explosions in the Danish and Swedish exclusive economic zones. A major investigation by Scandinavian journalists proved that the Russian authorities had been using fishing boats and other civilian ships to perform surveillance and other intelligence gathering tasks in the North Sea and in the Danish straits.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">This pattern is also apparent in the southwest Baltic Sea basin, with Bornholm being a particularly sensitive location. In addition to affecting marine mammals and fish, the four explosions took place close to a site in the Bornholm Deep where around 11,000 tonnes of chemical warfare agents and munitions were disposed of in 1947. The total amount of chemical and conventional weapons deposited in the Baltic Sea is estimated at 300,000 tonnes. On top of the strategic or tactical gains from sabotage of underwater infrastructure, such as power grids or gas pipelines, the possible exploitation of the sea-dumped weapons for similar purposes is yet another factor in the security of the Baltic Sea Region. In all such activities, Kaliningrad Oblast occupies or has the potential to occupy a central place.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Uncertain prospects for the future</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblast is the most significant remaining territorial gain of the Russian state since the Great Northern War and the establishment of St Petersburg in early 18th century. Kaliningrad is as close to the core of NATO and EU territory as contemporary Russia can get. For these reasons, the oblast is a blueprint for the way in which Russian elites perceive the West and its actions towards Russia. Today, the tightly interconnected Baltic Sea is almost a NATO and EU pond; Yet </span><i><span data-contrast=\"auto\">almost</span></i><span data-contrast=\"auto\"> makes a big difference as nine West-affiliated countries in the region need to take into account the security challenges posed by the two Russian coastal footholds: Kaliningrad and St Petersburg. The former will remain predominantly a military base and assume an increasingly hostile posture. This one-dimensional role excludes perspectives for meaningful cooperation with the neighbouring states regarding cross-border trade, cultural exchange, common initiatives or selective joint security-related efforts over matters related to seabed explosives or energy infrastructure. All indicators are thus pointing towards a further development of Kaliningrad Oblast as a predominantly negative and even disruptive factor in the Baltic Sea region.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Within a possible next-level escalation in the ongoing Russia-West confrontation, the politically and militarily delicate railway transit arrangements will immediately return to both sides’ operational attention. This is where the sensitivity of the Suwałki Gap is likely to be exploited by the Russian authorities should it decide that it can put additional pressure on the Baltic states and Poland. Kaliningrad is also destined to remain a security issue for Denmark and for other Nordic states. The islands of Bornholm and Gotland are the closest and most obvious potential targets for destabilizing or disruptive activities.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">As a result, the rapidly integrating nine EU and NATO member states around the Baltic Sea will be unable to take full advantage of their cooperation. In the long run, this absence of common goals poses serious questions in a number of areas where hybrid threats are especially visible, such as environmental protection, seabed explosives and the creation of secure transport corridors. The West needs to prepare for the Kaliningrad Oblast becoming a real nuisance, which at first sight only has a regional dimension. In reality, however, it has the potential to affect security in the whole of Europe, becoming an even more important part of both the EU and NATO’s relations with Russia in times of growing geopolitical tensions and ruptures.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes is a research fellow at the Danish Foreign Policy Society and the Casimir Pulaski Foundation. He teaches U.S. students at DIS – Study Abroad in Scandinavia. He is the author of a report titled </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Russia’s vessel of havoc on the Baltic Sea\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, published by the Danish Institute of International Affairs in May 2024 and available on www.diis.dk. This article is an updated summary of that report.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n"
        }
    },
    key:"titleTranslations": {
        key:"bg": {
            key:"value": string:"Инструментът на Москва за конфронтация в региона на Балтийско море\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"cs": {
            key:"value": string:"Nástroj konfrontace Moskvy v oblasti Baltského moře\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"de": {
            key:"value": string:"Moskaus Werkzeug der Konfrontation in der Ostsee-Region\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"el": {
            key:"value": string:"Το εργαλείο της Μόσχας για την αντιπαράθεση στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"en": {
            key:"value": string:"Moscow’s tool of confrontation in the Baltic Sea region\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"es": {
            key:"value": string:"La herramienta de confrontación de Moscú en la región del Mar Báltico\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fi": {
            key:"value": string:"Moskovan väline vastakkainasettelussa Itämeren alueella\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fr": {
            key:"value": string:"L'outil de confrontation de Moscou dans la région de la mer Baltique\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hr": {
            key:"value": string:"Moskva alat sukoba u regiji Baltičkog mora\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hu": {
            key:"value": string:"Moszkva konfrontációs eszköze a Balti-tenger térségében\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"it": {
            key:"value": string:"Lo strumento di confronto di Mosca nella regione del Mar Baltico\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"nl": {
            key:"value": string:"Moscow’s tool of confrontation in the Baltic Sea region\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pl": {
            key:"value": string:"Narzędzie konfrontacji Moskwy w regionie Morza Bałtyckiego\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pt": {
            key:"value": string:"A ferramenta de confronto de Moscovo na região do Mar Báltico\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ro": {
            key:"value": string:"Instrumentul de confruntare al Moscovei în regiunea Mării Baltice\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ru": {
            key:"value": string:"Инструмент противостояния Москвы в регионе Балтийского моря\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sk": {
            key:"value": string:"Nástroj konfrontácie Moskvy v oblasti Baltského mora\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sv": {
            key:"value": string:"Moskvas verktyg för konfrontation i Östersjöregionen\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"tr": {
            key:"value": string:"Moskova'nın Baltık Denizi bölgesindeki karşıtlık aracı\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"uk": {
            key:"value": string:"Інструмент протистояння Москви в регіоні Балтійського моря\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        }
    },
    key:"subtitleTranslations": {
        key:"bg": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"cs": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"de": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"el": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"en": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"es": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"fi": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"fr": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"hr": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"hu": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"it": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"nl": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"pl": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"pt": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"ro": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"ru": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"sk": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"sv": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"tr": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        },
        key:"uk": {
            key:"value": string:"",
            key:"engine": null:null
        }
    },
    key:"summaryTranslations": {
        key:"bg": {
            key:"value": string:"<i>Почти три години след началото на мащабната инвазия в Украйна, Калининградска област е напълно интегрирана в агресивната и квази-имперска риторика на Русия. Кремъл използва миналото на своя ексклав, за да представи Калининград като бойно поле на цивилизации и специално място за руската колективна памет.</i>  \n  \nКогато Съветският съюз се разпадна, надеждите за бъдещето на Калининградска област бяха високи: чуждестранни инвестиции, създаване на зона за свободна търговия и дори известна степен на автономия бяха на масата. Повечето от тях обаче останаха неизпълнени, тъй като Москва никога не беше готова да се откаже от доминиращата си власт над региона дори пред лицето на дълбока икономическа и политическа криза.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"cs": {
            key:"value": string:"<i>Skoro tři roky od začátku plnohodnotné invaze na Ukrajinu byla Kaliningradská oblast plně začleněna do ruské válečné a kvazi-imperiální rétoriky. Kreml využil minulosti své exklávy k tomu, aby vykreslil Kaliningrad jako bojiště civilizací a zvláštní místo pro ruskou kolektivní paměť.  </i>\n\nKdyž se Sovětský svaz rozpadl, naděje na budoucnost Kaliningradské oblasti byly vysoké: zahraniční investice, vytvoření zóny volného obchodu a dokonce určitý stupeň autonomie byly na stole. Většina z nich však zůstala nenaplněna, protože Moskva nikdy nebyla připravena vzdát se své dominantní autority nad tímto regionem, ani tváří v tvář hluboké ekonomické a politické krizi.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"de": {
            key:"value": string:"<i>Fast drei Jahre nach dem Beginn der umfassenden Invasion der Ukraine ist die Oblast Kaliningrad vollständig in die kriegerische und quasi-imperiale Rhetorik Russlands integriert worden. Der Kreml hat die Vergangenheit seiner Exklave genutzt, um Kaliningrad als Schlachtfeld der Zivilisationen und als besonderen Ort für das kollektive Gedächtnis der Russen darzustellen. </i>\n\nAls die Sowjetunion zusammenbrach, waren die Hoffnungen für die Zukunft der Oblast Kaliningrad hoch: ausländische Investitionen, die Schaffung einer Freihandelszone und sogar ein gewisses Maß an Autonomie standen alle zur Debatte. Die meisten von ihnen blieben jedoch unerfüllt, da Moskau nie bereit war, seine dominierende Autorität über die Region aufzugeben, selbst angesichts einer tiefen wirtschaftlichen und politischen Krise.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"el": {
            key:"value": string:"<i>Σχεδόν τρία χρόνια από την πλήρη κλίμακα εισβολής στην Ουκρανία, η περιοχή του Καλίνινγκραντ έχει ενσωματωθεί πλήρως στη μαχητική και σχεδόν αυτοκρατορική ρητορική της Ρωσίας. Το Κρεμλίνο έχει χρησιμοποιήσει το παρελθόν της εξκλάβης του για να απεικονίσει το Καλίνινγκραντ ως πεδίο μάχης πολιτισμών και ως ειδικό τόπο για τη συλλογική μνήμη της Ρωσίας.  </i>\n\nΌταν κατέρρευσε η Σοβιετική Ένωση, οι ελπίδες ήταν υψηλές για το μέλλον της περιοχής του Καλίνινγκραντ: ξένες επενδύσεις, η δημιουργία ζώνης ελεύθερου εμπορίου και ακόμη και ένα ορισμένο βαθμό αυτονομίας ήταν όλα στο τραπέζι. Ωστόσο, οι περισσότερες από αυτές παρέμειναν ανεκπλήρωτες καθώς η Μόσχα δεν ήταν ποτέ έτοιμη να εγκαταλείψει την κυρίαρχη εξουσία της στην περιοχή ακόμη και μπροστά σε βαθιά οικονομική και πολιτική κρίση.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"en": {
            key:"value": string:"<i>Nearly three years since the full-scale invasion of Ukraine began, the Kaliningrad Oblast has been fully incorporated into Russian’s belligerent and quasi-imperial rhetoric. The Kremlin has used its exclave’s past to portray Kaliningrad as a battleground of civilizations and a special place for Russian collective memory.  </i>\r\n\r\nWhen the Soviet Union collapsed, the hopes were high for the Kaliningrad Oblast’s future: foreign investments, the creation of a free trade zone and even a certain degree of autonomy were all on the table. Most of them, however, remained unfulfilled as Moscow was never ready to give up its dominating authority over the region even in the face of deep economic and political crisis.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"es": {
            key:"value": string:"<i>Casi tres años desde que comenzó la invasión a gran escala de Ucrania, el Óblast de Kaliningrado ha sido completamente incorporado a la retórica beligerante y cuasi-imperial de Rusia. El Kremlin ha utilizado el pasado de su exclave para retratar a Kaliningrado como un campo de batalla de civilizaciones y un lugar especial para la memoria colectiva rusa.</i>  \n  \nCuando colapsó la Unión Soviética, las esperanzas eran altas para el futuro del Óblast de Kaliningrado: inversiones extranjeras, la creación de una zona de libre comercio e incluso un cierto grado de autonomía estaban sobre la mesa. Sin embargo, la mayoría de ellas permanecieron sin cumplirse, ya que Moscú nunca estuvo dispuesto a renunciar a su autoridad dominante sobre la región, incluso frente a una profunda crisis económica y política.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fi": {
            key:"value": string:"<i>Melkein kolme vuotta siitä, kun täysimittainen hyökkäys Ukrainaan alkoi, Kaliningradin alue on täysin sisällytetty Venäjän sotilaalliseen ja kvasi-imperialistiseen retoriikkaan. Kreml on käyttänyt sen eksklaavin menneisyyttä esittääkseen Kaliningradia sivilisaatioiden taistelukenttänä ja erityisenä paikkana venäläiselle kollektiiviselle muistille.</i>  \n  \nKun Neuvostoliitto romahti, toiveet Kaliningradin alueen tulevaisuudesta olivat korkealla: ulkomaiset investoinnit, vapaan kauppatavan luominen ja jopa tietty autonomia olivat kaikki pöydällä. Suurin osa niistä kuitenkin jäi toteutumatta, sillä Moskova ei ollut koskaan valmis luopumaan hallitsevasta auktoriteetistaan alueella edes syvän taloudellisen ja poliittisen kriisin edessä.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fr": {
            key:"value": string:"<i>Près de trois ans après le début de l'invasion à grande échelle de l'Ukraine, l'Oblast de Kaliningrad a été entièrement intégré dans la rhétorique belliqueuse et quasi-impériale de la Russie. Le Kremlin a utilisé le passé de son exclave pour dépeindre Kaliningrad comme un champ de bataille de civilisations et un lieu spécial pour la mémoire collective russe.  </i>\r\n\r\nLorsque l'Union soviétique s'est effondrée, les espoirs étaient grands pour l'avenir de l'Oblast de Kaliningrad : investissements étrangers, création d'une zone de libre-échange et même un certain degré d'autonomie étaient tous sur la table. Cependant, la plupart d'entre eux sont restés non réalisés, car Moscou n'a jamais été prête à renoncer à son autorité dominante sur la région, même face à une profonde crise économique et politique.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hr": {
            key:"value": string:"<i>Gotovo tri godine otkako je započela puna invazija na Ukrajinu, Kalinjingradska oblast je potpuno uključena u rusku ratobornu i kvazi-imperijalnu retoriku. Kremlj je iskoristio prošlost svoje eksklave kako bi prikazao Kalinjingrad kao bojno polje civilizacija i posebno mjesto za rusko kolektivno sjećanje.</i>  \n  \nKada se Sovjetski Savez raspao, nade su bile velike za budućnost Kalinjingradske oblasti: strana ulaganja, stvaranje slobodne trgovinske zone i čak određeni stupanj autonomije bili su na stolu. Međutim, većina njih ostala je neispunjena jer Moskva nikada nije bila spremna odustati od svoje dominirajuće vlasti nad regijom čak i suočena s dubokom ekonomskom i političkom krizom.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hu": {
            key:"value": string:"<i>Majdnem három év telt el azóta, hogy a teljes körű invázió Ukrajnába kezdődött, a Kalinyingrádi Terület teljes mértékben beépült Oroszország háborús és kvázi-imperialista retorikájába. A Kreml a terület múltját felhasználva Kalinyingrádot a civilizációk csatatereként és az orosz kollektív emlékezet különleges helyeként ábrázolta.  </i>\n\nAmikor a Szovjetunió összeomlott, nagy remények fűzödtek a Kalinyingrádi Terület jövőjéhez: külföldi befektetések, szabadkereskedelmi zóna létrehozása és még egy bizonyos fokú autonómia is napirenden volt. Azonban ezek közül a legtöbb nem valósult meg, mivel Moszkva soha nem volt hajlandó lemondani a régió feletti domináló hatalmáról még a mély gazdasági és politikai válságok idején sem.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"it": {
            key:"value": string:"<i>Quasi tre anni dopo l'inizio dell'invasione su larga scala dell'Ucraina, l'Oblast di Kaliningrad è stato completamente incorporato nella retorica bellicosa e quasi imperiale della Russia. Il Cremlino ha utilizzato il passato della sua exclave per ritrarre Kaliningrad come un campo di battaglia di civiltà e un luogo speciale per la memoria collettiva russa. </i>\r\n\r\nQuando l'Unione Sovietica è crollata, le speranze per il futuro dell'Oblast di Kaliningrad erano alte: investimenti esteri, la creazione di una zona di libero scambio e persino un certo grado di autonomia erano tutti sul tavolo. Tuttavia, la maggior parte di essi è rimasta insoddisfatta poiché Mosca non è mai stata pronta a rinunciare alla sua autorità dominante sulla regione anche di fronte a una profonda crisi economica e politica.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"nl": {
            key:"value": string:"<i>Bijna drie jaar sinds de grootschalige invasie van Oekraïne begon, is de Kaliningrad Oblast volledig opgenomen in de belligerente en quasi-imperiale retoriek van Rusland. Het Kremlin heeft het verleden van zijn exclave gebruikt om Kaliningrad voor te stellen als een strijdtoneel van beschavingen en een speciale plaats voor de Russische collectieve herinnering.  </i>\r\n\r\nToen de Sovjetunie instortte, waren de verwachtingen hoog voor de toekomst van de Kaliningrad Oblast: buitenlandse investeringen, de oprichting van een vrijhandelszone en zelfs een zekere mate van autonomie stonden allemaal op de agenda. De meeste daarvan zijn echter onvervuld gebleven, aangezien Moskou nooit bereid was zijn dominante autoriteit over de regio op te geven, zelfs niet in het licht van een diepe economische en politieke crisis.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pl": {
            key:"value": string:"<i>Minęły prawie trzy lata od momentu, gdy rozpoczęła się pełnoskalowa inwazja na Ukrainę, a Obwód Kaliningradzki został w pełni włączony do agresywnej i quasi-imperialnej retoryki Rosji. Kreml wykorzystał przeszłość swojej eksklawy, aby przedstawić Kaliningrad jako pole bitwy cywilizacji i szczególne miejsce dla rosyjskiej pamięci zbiorowej.  </i>\r\n\r\nGdy Związek Radziecki się rozpadł, nadzieje na przyszłość Obwodu Kaliningradzkiego były wysokie: zagraniczne inwestycje, utworzenie strefy wolnego handlu, a nawet pewien stopień autonomii były na stole. Większość z nich jednak pozostała niespełniona, ponieważ Moskwa nigdy nie była gotowa zrezygnować ze swojej dominującej władzy nad tym regionem, nawet w obliczu głębokiego kryzysu gospodarczego i politycznego.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pt": {
            key:"value": string:"<i>Quase três anos desde que a invasão em grande escala da Ucrânia começou, o Oblast de Kaliningrado foi totalmente incorporado à retórica beligerante e quase imperial da Rússia. O Kremlin usou o passado de sua exclave para retratar Kaliningrado como um campo de batalha de civilizações e um lugar especial para a memória coletiva russa.  </i>\n\nQuando a União Soviética colapsou, as esperanças eram altas para o futuro do Oblast de Kaliningrado: investimentos estrangeiros, a criação de uma zona de livre comércio e até mesmo um certo grau de autonomia estavam todos em pauta. No entanto, a maioria deles permaneceu não cumprida, já que Moscou nunca esteve pronta para abrir mão de sua autoridade dominante sobre a região, mesmo diante de uma profunda crise econômica e política.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ro": {
            key:"value": string:"<i>La aproape trei ani de la începutul invaziei pe scară largă a Ucrainei, Oblastul Kaliningrad a fost complet încorporat în retorica beligerantă și quasi-imperială a Rusiei. Kremlinul a folosit trecutul exclavei sale pentru a prezenta Kaliningradul ca un câmp de luptă al civilizațiilor și un loc special pentru memoria colectivă rusă.  </i>\r\n\r\nCând Uniunea Sovietică s-a prăbușit, speranțele erau mari pentru viitorul Oblastului Kaliningrad: investiții străine, crearea unei zone de liber schimb și chiar un anumit grad de autonomie erau toate pe masă. Totuși, majoritatea dintre ele au rămas neîmplinite, deoarece Moscova nu a fost niciodată pregătită să renunțe la autoritatea sa dominantă asupra regiunii, chiar și în fața unei crize economice și politice profunde.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ru": {
            key:"value": string:"<i>Почти три года с момента начала полномасштабного вторжения в Украину, Калининградская область была полностью интегрирована в воинственную и квази-имперскую риторику России. Кремль использовал прошлое своего эксклава, чтобы представить Калининград как поле битвы цивилизаций и особое место для русского коллективного сознания.</i> \n\nКогда Советский Союз распался, надежды на будущее Калининградской области были высоки: иностранные инвестиции, создание зоны свободной торговли и даже определенная степень автономии были на повестке дня. Однако большинство из них остались невыполненными, так как Москва никогда не была готова отказаться от своего доминирующего влияния на регион, даже перед лицом глубокого экономического и политического кризиса.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sk": {
            key:"value": string:"<i>Takmer tri roky od začiatku plnohodnotnej invázie na Ukrajinu, Kaliningradská oblasť bola plne začlenená do ruskej beligerentnej a kvázi-imperiálnej rétoriky. Kremeľ využil minulosť svojho exklávu na to, aby vykreslil Kaliningrad ako bojisko civilizácií a špeciálne miesto pre ruskú kolektívnu pamäť.  </i>\n\nKeď sa Sovietsky zväz rozpadol, nádeje na budúcnosť Kaliningradskej oblasti boli vysoké: zahraničné investície, vytvorenie zóny voľného obchodu a dokonca určitý stupeň autonómie boli všetky na stole. Väčšina z nich však zostala nenaplnená, pretože Moskva nikdy nebola pripravená vzdať sa svojej dominujúcej autority nad regiónom ani tvárou v tvár hlbokej ekonomickej a politickej kríze.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sv": {
            key:"value": string:"<i>Nästan tre år sedan den fullskaliga invasionen av Ukraina började har Kaliningrad Oblast helt införlivats i Rysslands krigiska och kvasi-imperiala retorik. Kreml har använt sin exklavens förflutna för att framställa Kaliningrad som en slagfält för civilisationer och en speciell plats för rysk kollektivt minne.  </i>\n\nNär Sovjetunionen kollapsade var förhoppningarna höga för Kaliningrad Oblasts framtid: utländska investeringar, skapandet av en frihandelszon och till och med en viss grad av autonomi var alla på bordet. De flesta av dem förblev dock ouppfyllda eftersom Moskva aldrig var redo att ge upp sin dominerande auktoritet över regionen även i mötet med djup ekonomisk och politisk kris.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"tr": {
            key:"value": string:"<i>Ukrayna'nın tam ölçekli işgalinin başlamasından bu yana neredeyse üç yıl geçti, Kaliningrad Oblastı Rusya'nın savaşçı ve yarı-imperyal retoriğine tamamen entegre oldu. Kremlin, Kaliningrad'ı medeniyetlerin savaş alanı ve Rus kolektif hafızası için özel bir yer olarak tasvir etmek için eksklavının geçmişini kullandı. </i>\n\nSovyetler Birliği çöktüğünde, Kaliningrad Oblastı'nın geleceği için umutlar yüksekti: yabancı yatırımlar, serbest ticaret bölgesi oluşturulması ve hatta belirli bir özerklik derecesi masadaydı. Ancak bunların çoğu, Moskova'nın bölge üzerindeki egemen otoritesini bırakmaya asla hazır olmaması nedeniyle yerine getirilmedi, derin ekonomik ve siyasi krizle yüzleşmesine rağmen.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"uk": {
            key:"value": string:"<i>Минуло майже три роки з початку повномасштабного вторгнення в Україну, і Калінінградська область повністю інтегрована в агресивну та квазіімперську риторику Росії. Кремль використовував минуле свого ексклаву, щоб зобразити Калінінград як поле битви цивілізацій та особливе місце для російської колективної пам'яті.</i>\n\nКоли Радянський Союз розпався, надії на майбутнє Калінінградської області були високими: іноземні інвестиції, створення зони вільної торгівлі та навіть певна ступінь автономії були на порядку денному. Однак більшість з них залишилися нездійсненими, оскільки Москва ніколи не була готова відмовитися від своєї домінуючої влади над регіоном навіть перед обличчям глибокої економічної та політичної кризи.",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        }
    },
    key:"contentTranslations": {
        key:"bg": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Процесите на централизация се засилиха, когато Владимир Путин стана президент за трети път през 2012 година. Антон Алиханов, губернатор на Калининградска област от 2016 до май 2024 година, е ярък пример за тази тенденция. Изглеждащ като технократ, той изгради политическата си кариера почти изцяло на семейни връзки и се стремеше да напредне в кариерата си в Москва за сметка на интересите на региона. Това най-накрая се случи с последната реконструкция на федералното правителство, когато Алиханов стана министър на индустрията и търговията. Неговият наследник, </span><span>Алексей Беспрозванных, е пример за движение в противоположната посока. В Москва той беше назначен за заместник-министър на индустрията и търговията през 2017 година, но по-късно беше понижен до новия губернатор на Калининград. В резултат на това Калининградска област е напълно зависима от Москва и населението й усеща последствията от пълномащабната инвазия на Русия в Украйна по-остро от останалата част на страната.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Постоянен натиск </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>По време на мандата на Алиханов, регионалното правителство се превърна в структура, фокусирана върху бързото изпълнение на указания от федералния център. Регионалното законодателно събрание стана орган без реално влияние върху политическия живот на областта, представляващ различни интересни групи, които често имаха връзки с основните олигархични фракции в Москва и Санкт Петербург. Всички местни, регионални и федерални избори в областта през последното десетилетие намалиха обхвата на политическия плурализъм. В град Калининград опозиционните кандидати бяха лишени от възможността да се кандидатират и дори бяха затворени по съмнителни обвинения като укриване на данъци, корупция или участие в нечестни изборни кампании.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Извън град Калининград, използването на т.нар. \"административен фактор\" за влияние върху изборния процес означава натиск върху местните избиратели, тъй като работните места и социалното благосъстояние са в значителна степен зависими от държавните институции. То също така включва достъп до значителни финансови ресурси и превантивен и репресивен контрол относно съдебната система. При почти отсъствие на независими медии, държавата също така упражнява строг контрол върху ежедневието и политическите избори на населението. Към началото на 2025 година, действителният потенциал за политически протест или социално вълнение в Калининградска област беше близо до нула. Последните значителни демонстрации се проведоха в началото на 2021 година, когато Алексей Навални беше арестуван и обвинен в корупция. Те бяха ограничени до град Калининград и включваха няколко хиляди участници.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>От 80-те години на миналия век, един от отличителните елементи на социалната и културната реалност на Калининградска област е бил интересът на основата на местната предвоенна история. Калининградци се наслаждаваха на него, за да избягат от болките на </span><i><span>перестройката</span></i><span> и шока след разпада. Постепенно, интересът към местната история се разви в разнообразие от туристически продукти, с регионални исторически книги и спонтанни инициативи, подчертаващи леко различните нюанси на културната идентичност на жителите в сравнение с техните сънародници от други части на Русия.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Започвайки от 2012 година, обаче, историческата и културна реалност на Калининградска област като северна част на бивша Източна Прусия, доминирана от западно влияние от късното средновековие до 1945 година, постепенно беше поставена настрана. Основни движения и изследователски проекти, които не приемаха официалната интерпретация на историята, бяха лишени от финансиране и критикувани в медиите. Всякакви инициативи, възприемани като напомняния за германското или западното цивилизационно влияние в региона, бяха пренебрегвани. Властите в Москва и Санкт Петербург, с помощта на журналисти, автори и академици от Калининград, създадоха обширна контраистория за миналото на ексклава, свързвайки я тясно с имперската руска история.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Кремъл постави специфичен акцент върху представянето на руските и съветските военни победи през вековете. Завладяването на Кьонигсберг беше акт на морална справедливост и скромна териториална компенсация за Съветския съюз за победата над Третия райх. Днес Калининградска област действа като бастион на Русия срещу Запада, точно както Крим след 2014 година. И двете области се възприемат като по някакъв начин отделни от континента и и двете трябваше да бъдат завладени, за да станат част от Русия. Те приютяват Балтийския и Черноморския флот на Русия. И двете са заплашени от противниците на Русия, като т.нар. \"режим\" в Киев и про-американските правителства във Варшава и Вилнюс. Освен това, Калининград е мястото, където притежателите на руски паспорти в откъснатия регион на Молдова Приднестровие официално гласуват. В този империалистически наратив, Калининград е източник на гордост за всички руснаци, показвайки страната като \"обсадена крепост\" в кратце.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Политически инструмент</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Изпълнителното използване на политическите и историческите теми на Калининград беше допълнително разкрито през септември 2022 година, когато Владимир Путин въведе нов предмет в училище, наречен \"разговори за важните неща\". Оттогава свързаните теми в значителна степен бяха репликирани от държавно контролирани медии на ежедневна база. По време на \"разговорите\", учениците от гимназията се запознават с официалната интерпретация на текущите международни събития, историята на Русия и на нейните съседи, както и с традиционните руски ценности като източното православие и хетеросексуалното семейство. Учебната програма прави предмета още един инструмент за пропаганда, този път директно вграден в задължителната образователна система. Путин стартира тази инициатива в новосъздадения Музеен комплекс в Калининград, който символизира връзките между историята на Рус, Русия и областта.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Чувствителността на не-руската история на Калининградска област беше разкрита, когато чешки и полски активисти организираха интернет шега. Когато Владимир Путин обяви анексията на четири украински региона след незаконни референдуми, организирани от окупационните власти през септември 2022 година, беше предложена \"петиция\" за обединяване на полуексклава с Чехия и Полша. Авторите твърдяха, че средновековният Кьонигсберг е основан от чешкия крал </span><span>Пшемисл</span> <span>Отакар II</span><span> и че огромното мнозинство от жителите на областта е гласувало за промяна на границите. Авторите промениха имената на основните градове и села, вдъхвайки живот на </span><i><span>Бенешов над Балтом</span></i><span> (вместо Балтийск) и </span><i><span>Зеленски-града</span></i><span> (вместо Зеленоградск).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Фразите </span><i><span>“Кралевец е чешки”</span></i><span> и </span><i><span>“Кьонигсберг е наш”</span></i><span> бяха предназначени да подчертаят абсурдността на референдумите и бруталността и незаконността на действията на Русия в Украйна. Това беше посрещнато с сериозна и яростна реакция от </span><span>някои</span><span> руски медии. Те обвиниха авторите в русофобия и изобразиха инициативата като възраждане на нацизма.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>От самото начало на пълномащабната инвазия на Русия, части от Калининградска област активно участваха в военни действия. 11-ти армейски корпус от Калининград беше ангажиран в битки повече от три месеца и понесе сериозни загуби. Средно, броят на жертвите в корпуса беше по-висок от този на другите руски единици в района около Харков.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Друга роля, възложена на Калининградска област, беше да прехвърли средни и висши служители в окупираните региони на Украйна. Това потвърждава, че Москва възприема отделянето на полуексклава от континентална Русия като актив в преследването на агресивни външни политики. Властите на областта, по указание на федералното правителство, участваха в управлението на окупираните територии на Украйна. Алиханов посети Херсон през август 2022 година, официално за да донесе хуманитарна помощ и да подпише споразумения с избрани общини. Заместникът на Алиханов, Сергей Елисеев, беше натоварен с надзора на голяма част от анексираната от Русия Херсонска област. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Транзитни проблеми</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>За Кремъл, пълномащабната инвазия в Украйна подчерта важността на осигуряването на безпрепятствен наземен транзит на хора и стоки до и от Калининградска област. Исторически, това стана проблем в началото на 2000-те години, когато Европейският съюз се готвеше да се разширява с Литва. Докато ЕС се опитваше да удовлетвори очакванията на Русия по време на преговорите, въпросът за транзита оставаше начин за федералните власти да поставят под съмнение достоверността на Литва. За Вилнюс, схемата за транзит винаги представляваше осезаема заплаха, тъй като Москва можеше да наруши правилата й, транспортирайки оръжия и опасни материали. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>След началото на инвазията в Украйна през 2022 година, последвалите санкционни пакети ограничиха обхвата на стоките, които все още можеха да бъдат изнасяни за Русия и/или транспортирани по железница до Калининград. На базата на решения, взети от ЕС в средата на юни 2022 година, литовските власти ограничиха транспорта на определени стоки, предимно суровини, от Русия и Беларус през Литва до Калининград. Яростните реакции на руски служители впоследствие накараха ЕС да разреши транзита на стоки, като задължи всички държави членки да противодействат на заобикалянето на санкциите. Москва също започна да намеква за уязвимостта на т.нар. Суwalkи Гап, 60-километровата полско-литовска граница, която е единствената наземна връзка между балтийските държави и техните съюзници от ЕС и НАТО.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Споровете около железопътния транзит са били димна завеса за недостатъчния брой фериботи, работещи между пристанищата на Калининград и континентална Русия. Преди инвазията, имаше само три единици в експлоатация, които бяха остарели и с ограничени капацитети. Потокът на критични продукти в региона беше ограничен, като се използваха цивилни фериботи за транспортиране на военен товар. Единиците, разположени в областта, получаваха основната част от бензина, доставян по железница и по-късно по ферибот. Когато последователните санкционни пакети направиха предишния канал недостъпен, Калининград страдаше от нарастващи недостиг на гориво и растящи цени: бензин с 92 октана се увеличи с пет процента през 2022 година и с 7.3 процента през ноември 2023 година (година на година), докато дизеловото гориво се увеличи с 8.8 процента през 2022 година и с 11.6 процента до ноември 2023 година.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Регионалните власти изглежда нямат ясна представа за това колко и какви нови единици са необходими на областта, за да компенсират загубите. Това е и поради факта, че този елемент е бил пренебрегван в продължение на много години. През март 2022 година, Алиханов обяви, че регионът ще се нуждае от десет такива кораба. Няколко месеца по-късно той увеличи тази оценка на двадесет. Всякога, когато се правят такива оценки, не е ясно дали фериботите трябва да заменят целия транзит през Литва или да предоставят допълнителен капацитет на логистично по-лесната и икономически по-изгодна железопътна връзка.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Сигурност около Балтийско море, все по-близо до Борнхолм</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Руският правителство е укрепвало дестабилизиращите способности на Калининград и потенциала за извършване на специални операции. Някои дейности целят баланса на колективната сигурност в региона на Балтийско море. Докато стратегическата позиция на Русия в Балтийско море се влошава, с присъединяването на Финландия и Швеция към НАТО, Москва вероятно ще се ангажира в серия от относително малки операции с разрушителен и дестабилизиращ характер.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Компетентната руска агенция в тази област е Главното управление за дълбоководни изследвания (ГУГИ). То е независим клон на федералното министерство на отбраната, извън веригата на командване на руския флот. Разположено в Санкт Петербург, управлението има силни връзки с Калининградска област. И Калининград, и Балтийск бяха основни бази за риболовни и изследователски експедиции в Атлантическия и Тихия океан още по времето на Съветския съюз. ГУГИ разполага с необходимия опит, инфраструктура и политическа подкрепа, за да извършва разрушителни подводни операции. Освен това, въздушният компонент на Балтийския флот е бил широко използван в малки провокации около Балтийско море, обикновено включващи кратки нарушения на въздушното пространство. През юни 2021 година, политическото послание, носено от инцидента, беше очевидно, тъй като руски стратегически бомбардировач и два изтребителя влязоха на територията на Литва, докато се провеждаха морските учения BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Въздушното и морското присъствие на Русия около датския Борнхолм се увеличи след анексията на Крим и избухването на войната в Украйна. През септември 2022 година, присъствието му беше наблюдавано близо до датските териториални води, приблизително там, където се случиха експлозиите, които засегнаха газопровода Северен поток на 26 септември. След това последваха три други експлозии в ексклузивните икономически зони на Дания и Швеция. Голямо разследване от скандинавски журналисти доказа, че руските власти са използвали рибарски лодки и други цивилни кораби, за да извършват наблюдение и други разузнавателни задачи в Северно море и в датските протоки.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Тази схема е очевидна и в югозападния басейн на Балтийско море, като Борнхолм е особено чувствително място. Освен че влияят на морските бозайници и риби, четирите експлозии се случиха близо до място в Борнхолмската дълбочина, където около 11,000 тона химически бойни агенти и боеприпаси бяха изхвърлени през 1947 година. Общото количество химически и конвенционални оръжия, депонирани в Балтийско море, се оценява на 300,000 тона. В допълнение към стратегическите или тактически печалби от саботаж на подводна инфраструктура, като електрически мрежи или газопроводи, възможната експлоатация на морските оръжия за подобни цели е още един фактор за сигурността на региона на Балтийско море. В всички такива дейности, Калининградска област заема или има потенциала да заеме централно място.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Несигурни перспективи за бъдещето</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Калининградска област е най-същественото останало териториално придобиване на руската държава след Великата северна война и основаването на Санкт Петербург в началото на 18-ти век. Калининград е толкова близо до ядрото на територията на НАТО и ЕС, колкото съвременна Русия може да бъде. По тези причини, областта е модел за начина, по който руските елити възприемат Запада и неговите действия спрямо Русия. Днес, тясно свързаното Балтийско море е почти езеро на НАТО и ЕС; Въпреки това </span><i><span>почти</span></i><span> прави голяма разлика, тъй като девет западно свързани държави в региона трябва да вземат предвид предизвикателствата за сигурността, поставени от двата руски крайбрежни плацдарма: Калининград и Санкт Петербург. Първият ще остане предимно военна база и ще заеме все по-враждебна позиция. Тази еднопосочна роля изключва перспективи за значимо сътрудничество с съседните държави относно трансграничната търговия, културния обмен, общите инициативи или селективни съвместни усилия, свързани със сигурността по въпроси, свързани с подводни експлозиви или енергийна инфраструктура. Всички индикатори сочат към по-нататъшно развитие на Калининградска област като предимно негативен и дори дестабилизиращ фактор в региона на Балтийско море.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>В рамките на възможна ескалация на текущото противопоставяне между Русия и Запада, политически и военно деликатните железопътни транзитни споразумения веднага ще се върнат в оперативното внимание на двете страни. Тук чувствителността на Суwalki Гап вероятно ще бъде експлоатирана от руските власти, ако решат, че могат да упражнят допълнителен натиск върху балтийските държави и Полша. Калининград също е предназначен да остане проблем за сигурността за Дания и за други северни държави. Островите Борнхолм и Готланд са най-близките и най-очевидни потенциални цели за дестабилизиращи или разрушителни дейности.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>В резултат на това, бързо интегриращите се девет държави членки на ЕС и НАТО около Балтийско море няма да могат да се възползват напълно от своето сътрудничество. В дългосрочен план, това отсъствие на общи цели поставя сериозни въпроси в редица области, където хибридните заплахи са особено видими, като защита на околната среда, подводни експлозиви и създаване на сигурни транспортни коридори. Западът трябва да се подготви за Калининградска област да стане истинска досада, която на пръв поглед има само регионално измерение. В действителност обаче, тя има потенциала да повлияе на сигурността в цяла Европа, ставайки още по-важна част от отношенията между ЕС и НАТО с Русия в условия на нарастващи геополитически напрежения и разриви.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Милош Дж. Кордес е изследовател в Датското дружество за външна политика и Фондация Казимир Пуласки. Той преподава на американски студенти в DIS – Студии в чужбина в Скандинавия. Той е автор на доклад, озаглавен </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Калининградска област 2024. Съдът на Русия на Балтийско море\"</span></a><span>, публикуван от Датския институт за международни отношения през май 2024 година и наличен на www.diis.dk. Тази статия е актуализирано резюме на този доклад.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"cs": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Centralizační procesy se zesílily, když se Vladimir Putin stal prezidentem potřetí v roce 2012. Anton Alikhanov, guvernér Kaliningradské oblasti od roku 2016 do května 2024, je příkladem této tendence. Na první pohled technokrat, vybudoval svou politickou kariéru téměř výhradně na rodinných vazbách a snažil se posunout svou kariéru do Moskvy na úkor zájmů regionu. K tomu došlo konečně spolu s nedávnou rekonstrukcí federální vlády, když se Alikhanov stal ministrem průmyslu a obchodu. Jeho nástupce, </span><span>Alexey Besprozvannykh, je příkladem pohybu opačným směrem. V Moskvě byl v roce 2017 jmenován náměstkem ministra průmyslu a obchodu, ale později byl degradován na nového guvernéra Kaliningradu. V důsledku toho je Kaliningradská oblast zcela závislá na Moskvě a její obyvatelé pociťují důsledky Ruska plnohodnotné invaze na Ukrajinu ostřeji než zbytek země.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Stálý tlak </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Během Alikhanovova funkčního období se regionální vláda proměnila ve strukturu zaměřenou na rychlé provádění pokynů z federálního centra. Regionální legislativní shromáždění se stalo orgánem bez skutečného vlivu na politický život oblasti, reprezentujícím různé zájmové skupiny, které často měly vazby na hlavní oligarchické frakce v Moskvě a Petrohradu. Všechny místní, regionální a federální volby v oblasti za poslední desetiletí snížily rozsah politického pluralismu. V městě Kaliningrad byli opoziční kandidáti odepřeni příležitosti kandidovat a byli dokonce uvězněni na pochybné obvinění, jako je daňové úniky, korupce nebo zapojení do neférových volebních kampaní.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Mimo město Kaliningrad znamená použití tzv. „administrativního faktoru“ k ovlivnění volebního procesu tlak na místní volební obvody, protože zaměstnání a sociální zabezpečení jsou do značné míry závislé na státních institucích. Zahrnuje to také přístup k značným finančním zdrojům a preventivní a represivní kontrolu týkající se soudnictví. Při téměř absenci nezávislých médií má stát také pevnou kontrolu nad každodenním životem obyvatel a jejich politickými volbami. K začátku roku 2025 byl skutečný potenciál pro politický protest nebo sociální vzpouru v Kaliningradské oblasti blízký nule. Poslední velké demonstrace se konaly na začátku roku 2021, kdy byl Aleksei Navalny zatčen a obviněn z korupce. Byly omezeny na město Kaliningrad a zúčastnilo se jich několik tisíc účastníků.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od 80. let 20. století byl jedním z charakteristických prvků sociální a kulturní reality Kaliningradské oblasti zájem o předválečnou historii regionu. Kaliningraďané se do ní ponořili, aby unikli bolestem </span><i><span>perestrojky</span></i><span> a šoku po kolapsu. Postupně se zájem o místní historii vyvinul v různé turistické produkty, s regionálními historickými knihami a spontánními iniciativami, které zdůrazňovaly mírně odlišné odstíny kulturní identity obyvatel ve srovnání s jejich krajany z jiných částí Ruska.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od roku 2012 však byla historická a kulturní realita Kaliningradské oblasti jako severní část bývalého Východního Pruska, dominovaná západním vlivem od pozdního středověku až do roku 1945, postupně odložena. Grassroots hnutí a výzkumné projekty, které nepřijímaly oficiální interpretaci historie, byly zbaveny financování a kritizovány v médiích. Jakékoli iniciativy vnímané jako připomínky německého nebo západního civilizačního vlivu v regionu byly ignorovány. Úřady v Moskvě a Petrohradu, s pomocí novinářů, autorů a akademiků z Kaliningradu, vytvořily komplexní protistories o minulosti exklávy, úzce ji spojující s imperiální ruskou historií.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kreml dal specifický nádech prezentaci ruských a sovětských vojenských vítězství napříč staletími. Dobytí Königsbergu bylo aktem morální spravedlnosti a skromnou teritoriální kompenzací pro Sovětský svaz za porážku Třetí říše. Dnes Kaliningradská oblast funguje jako ruská bašta proti Západu, stejně jako Krym po roce 2014. Obě oblasti jsou vnímány jako nějakým způsobem oddělené od pevninské části a obě musely být vybojovány, aby se staly součástí Ruska. Hostí ruské baltské a černomořské loďstvo. Obě jsou ohrožovány ruskými protivníky, jako je takzvaný „režim“ v Kyjevě a proamerické vlády ve Varšavě a Vilniusu. Kromě toho je Kaliningrad místem, kde držitelé ruských pasů v moldavské separatistické oblasti Podněstří oficiálně hlasují. V tomto imperialistickém narativu je Kaliningrad zdrojem hrdosti pro všechny Rusy, ukazující zemi jako „obléhanou pevnost“ v kostce.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politický nástroj</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Performativní využití politických a historických témat Kaliningradu bylo dále odhaleno v září 2022, kdy Vladimir Putin zavedl nový školní předmět nazvaný „rozhovory o důležitých věcech“. Od té doby byly související témata do značné míry replikována státem kontrolovanými médii na denní bázi. Během „rozhovorů“ se studenti středních škol seznamují s oficiálním pohledem na aktuální mezinárodní události, historii Ruska a jeho sousedů, stejně jako tradičními ruskými hodnotami, jako je východní pravoslaví a heterosexuální rodina. Učební plán činí z tohoto předmětu další propagandistický nástroj, tentokrát přímo začleněný do povinného vzdělávacího systému. Putin tuto iniciativu zahájil v nově zřízeném Muzeu komplexu v Kaliningradu, které symbolizuje vazby mezi historií Rusi, Ruska a oblastí.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Citlivost ne-ruské historie Kaliningradské oblasti byla odhalena, když čeští a polští aktivisté zorganizovali internetový žert. Když Vladimir Putin oznámil anexi čtyř ukrajinských regionů po nelegálních referendech organizovaných okupačními úřady v září 2022, byla předložena „petice“ na spojení poloexklávy s Českem a Polskem. Autoři tvrdili, že středověký Königsberg byl založen českým králem </span><span>Přemyslem</span> <span>Otakarem II</span><span> a že naprostá většina obyvatel oblasti hlasovala pro změnu hranic. Autoři změnili názvy hlavních měst a měst, oživili </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (místo Baltiysk) a </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (místo Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fráze </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> a </span><i><span>“Königsberg je náš”</span></i><span> měly zdůraznit absurditu referend a brutalitu a nelegálnost ruských činů na Ukrajině. To vyvolalo vážnou a ostrou reakci od </span><span>některých</span><span> ruských médií. Obvinily autory z rusofobie a vykreslily iniciativu jako znovuzrození nacismu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od samého začátku plnohodnotné invaze Ruska se jednotky z Kaliningradské oblasti aktivně účastnily vojenských akcí. 11. armádní sbor z Kaliningradu byl zapojen do bojů po více než tři měsíce a utrpěl vážné ztráty. Průměrný počet obětí v sboru byl vyšší než u ostatních ruských jednotek v oblasti kolem Charkova.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Další role přidělená Kaliningradské oblasti byla přenášet středně a vysoce postavené úředníky do okupovaných regionů Ukrajiny. To potvrzuje, že Moskva vnímá oddělení poloexklávy od pevninského Ruska jako výhodu při prosazování agresivní zahraniční politiky. Úřady oblasti, na pokyn federální vlády, se podílely na správě okupovaných území Ukrajiny. Alikhanov přijel do Chersonu v srpnu 2022, oficiálně, aby přinesl humanitární pomoc a podepsal dohody s vybranými obcemi. Alikhanovův náměstek, Sergei Eliseev, měl na starosti dozor nad většinou Ruskem anektované Chersonské oblasti. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problémy s tranzitem</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Pro Kreml podtrhla plnohodnotná invaze na Ukrajinu důležitost zajištění neomezeného pozemního tranzitu lidí a zboží do a z Kaliningradské oblasti. Historicky se to stalo problémem na počátku 2000. let, kdy se Evropská unie chystala rozšířit o Litvu. Zatímco EU se snažila vyhovět očekáváním Ruska během jednání, otázka tranzitu zůstala způsobem, jakým federální úřady zpochybňovaly důvěryhodnost Litvy. Pro Vilnius představoval tranzitní schéma vždy hmatatelné ohrožení, protože Moskva mohla porušit její pravidla přepravou zbraní a nebezpečných materiálů. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Po začátku invaze na Ukrajinu v roce 2022 omezily následné sankční balíčky rozsah zboží, které mohlo být stále vyváženo do Ruska a/nebo přepravováno po železnici do Kaliningradu. Na základě rozhodnutí, která EU učinila v polovině června 2022, litevské úřady omezily přepravu určitých zboží, většinou surovin, z Ruska a Běloruska přes Litvu do Kaliningradu. Rozhořčené reakce ruských úředníků následně vedly EU k tomu, aby povolila tranzit zboží, zatímco všechny členské státy byly povinny čelit obcházení sankcí. Moskva také začala naznačovat zranitelnost takzvaného Suwałki Gap, 60 kilometrů široké polsko-litevské hranice, která je jediným pozemním spojením mezi baltskými státy a jejich spojenci v EU a NATO.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontroverze kolem železničního tranzitu byly kouřovou clonou pro nedostatečný počet trajektů operujících mezi přístavy Kaliningradu a pevninského Ruska. Před invazí byly v provozu pouze tři jednotky, které byly zastaralé a měly omezené kapacity. Tok kritických produktů do regionu byl omezen používáním civilních trajektů k přepravě vojenského nákladu. Jednotky nasazené v oblasti dostávaly většinu benzínu přiváženého po železnici a později trajektem. Jak se po sobě jdoucí sankční balíčky staly nedostupnými, Kaliningrad trpěl rostoucím nedostatkem paliva a rostoucími cenami: cena benzínu 92 oktanů vzrostla v roce 2022 o pět procent a v listopadu 2023 o 7,3 procenta (meziročně), zatímco cena nafty vzrostla v roce 2022 o 8,8 procenta a do listopadu 2023 o 11,6 procenta.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Regionální úřady se zdají mít nejasnou představu o tom, kolik a jaké typy nových jednotek oblast potřebuje k vyrovnání ztrát. To je také důsledkem toho, že tento prvek byl po mnoho let zanedbáván. V březnu 2022 Alikhanov prohlásil, že region bude potřebovat deset takových plavidel. O několik měsíců později zvýšil tento odhad na dvacet. Kdykoli jsou takové odhady prováděny, není jasné, zda mají trajekty nahradit veškerý tranzit přes Litvu nebo poskytnout dodatečnou kapacitu pro logisticky snazší a ekonomicky výhodnější železniční spojení.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Bezpečnost kolem Baltského moře, stále blízko Bornholmu</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruská vláda posiluje destabilizační kapacity Kaliningradu a potenciál pro provádění speciálních operací. Některé aktivity cílí na rovnováhu kolektivní bezpečnosti v oblasti Baltského moře. Jak se zhoršuje strategická pozice Ruska v Baltském moři, když se Finsko a Švédsko připojují k NATO, je pravděpodobné, že Moskva se zapojí do série relativně malých operací destruktivní a rušivé povahy.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kompententní ruskou agenturou v této oblasti je Hlavní ředitelství hlubokomořského výzkumu (GUGI). Je to nezávislá složka federálního ministerstva obrany, mimo řetězec velení ruského loďstva. Sídlo v Petrohradu má silné vazby na Kaliningradskou oblast. Jak Kaliningrad, tak Baltiysk byly hlavními základnami pro rybářské a průzkumné expedice do Atlantského a Tichého oceánu již za sovětských časů. GUGI má potřebné zkušenosti, infrastrukturu a politickou podporu k provádění destruktivních podvodních operací. Kromě toho byla letecká složka baltského loďstva široce využívána v malých provokacích kolem Baltského moře, obvykle zahrnujících krátké porušení vzdušného prostoru. V červnu 2021 byla politická zpráva nesená incidentem zřejmá, když ruský strategický bombardér a dva stíhače vstoupili na litevské území během námořních cvičení BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruská letecká a námořní přítomnost kolem dánského Bornholmu se zvýšila od anexi Krymu a vypuknutí války na Ukrajině. V září 2022 byla její přítomnost pozorována blízko dánských teritoriálních vod, přibližně tam, kde došlo k výbuchům, které ovlivnily plynovod Nord Stream 26. září. Následovaly tři další výbuchy v dánských a švédských výlučných ekonomických zónách. Velké vyšetřování skandinávských novinářů prokázalo, že ruské úřady používaly rybářské lodě a další civilní plavidla k provádění sledování a dalších úkolů shromažďování zpravodajských informací v Severním moři a dánských průlivech.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tento vzor je také patrný v jihozápadní části Baltského moře, přičemž Bornholm je obzvlášť citlivé místo. Kromě ovlivnění mořských savců a ryb se čtyři výbuchy odehrály blízko místa v Bornholmské hluboké, kde bylo v roce 1947 zlikvidováno přibližně 11 000 tun chemických bojových látek a munice. Celkové množství chemických a konvenčních zbraní uložených v Baltském moři se odhaduje na 300 000 tun. Kromě strategických nebo taktických zisků z sabotáže podvodní infrastruktury, jako jsou elektrické sítě nebo plynovody, je možná exploatace mořem vyhozených zbraní pro podobné účely dalším faktorem v bezpečnosti oblasti Baltského moře. Ve všech těchto aktivitách zaujímá Kaliningradská oblast centrální místo nebo má potenciál zaujmout centrální místo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Nejisté vyhlídky do budoucna</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradská oblast je nejvýznamnějším zbývajícím teritoriálním ziskem ruského státu od Velké severní války a založení Petrohradu na počátku 18. století. Kaliningrad je tak blízko jádru území NATO a EU, jak to současné Rusko může mít. Z těchto důvodů je oblast vzorem pro způsob, jakým ruské elity vnímají Západ a jeho jednání vůči Rusku. Dnes je těsně propojené Baltské moře téměř rybníkem NATO a EU; přesto </span><i><span>téměř</span></i><span> dělá velký rozdíl, protože devět zemí v regionu spojených se Západem musí brát v úvahu bezpečnostní výzvy, které představují dvě ruské pobřežní základny: Kaliningrad a Petrohrad. První zůstane převážně vojenskou základnou a zaujme stále nepřátelštější postoj. Tato jednostranná role vylučuje perspektivy pro smysluplnou spolupráci se sousedními státy ohledně přeshraničního obchodu, kulturní výměny, společných iniciativ nebo selektivních společných bezpečnostních snah v otázkách týkajících se podvodních výbušnin nebo energetické infrastruktury. Všechny ukazatele tedy směřují k dalšímu rozvoji Kaliningradské oblasti jako převážně negativního a dokonce rušivého faktoru v oblasti Baltského moře.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>V rámci možné další eskalace v probíhajícím konfliktu Ruska se Západem se politicky a vojensky delikátní železniční tranzitní uspořádání okamžitě vrátí do operační pozornosti obou stran. Zde je pravděpodobné, že citlivost Suwałki Gap bude využita ruskými úřady, pokud se rozhodnou, že mohou vyvinout další tlak na baltské státy a Polsko. Kaliningrad je také odsouzen zůstat bezpečnostním problémem pro Dánsko a další severské státy. Ostrovy Bornholm a Gotland jsou nejbližšími a nejzřejmějšími potenciálními cíli pro destabilizační nebo rušivé aktivity.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>V důsledku toho budou rychle se integrující devět členských států EU a NATO kolem Baltského moře neschopny plně využít své spolupráce. V dlouhodobém horizontu tato absence společných cílů klade vážné otázky v řadě oblastí, kde jsou hybridní hrozby obzvlášť viditelné, jako je ochrana životního prostředí, podvodní výbušniny a vytváření bezpečných dopravních koridorů. Západ se musí připravit na to, že Kaliningradská oblast se stane skutečnou nepříjemností, která na první pohled má pouze regionální rozměr. Ve skutečnosti však má potenciál ovlivnit bezpečnost v celé Evropě, stávajíc se ještě důležitější součástí vztahů jak EU, tak NATO s Ruskem v časech rostoucích geopolitických napětí a rozporů.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes je výzkumný pracovník Dánské společnosti pro zahraniční politiku a nadace Casimira Pulaského. Učí americké studenty na DIS – Study Abroad ve Skandinávii. Je autorem zprávy s názvem </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Ruská loď zkázy na Baltském moři\"</span></a><span>, publikované Dánským institutem pro mezinárodní záležitosti v květnu 2024 a dostupné na www.diis.dk. Tento článek je aktualizovaným shrnutím této zprávy.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"de": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Die Zentralisierungsprozesse intensivierten sich, als Wladimir Putin 2012 zum dritten Mal Präsident wurde. Anton Alikhanov, der von 2016 bis Mai 2024 Gouverneur der Oblast Kaliningrad war, ist ein Paradebeispiel für diese Tendenz. Anscheinend ein Technokrat, baute er seine politische Karriere fast ausschließlich auf familiären Verbindungen auf und versuchte, seine Karriere auf Kosten der Interessen der Region nach Moskau voranzutreiben. Dies geschah schließlich mit der jüngsten Rekonstruktion der Bundesregierung, als Alikhanov Minister für Industrie und Handel wurde. Sein Nachfolger, </span><span>Alexey Besprozvannykh, ist ein Beispiel für eine Bewegung in die entgegengesetzte Richtung. In Moskau wurde er 2017 zum stellvertretenden Minister für Industrie und Handel ernannt, wurde jedoch später zum neuen Gouverneur von Kaliningrad degradiert. Infolgedessen ist die Oblast Kaliningrad vollständig von Moskau abhängig, und ihre Bevölkerung spürt die Folgen der umfassenden Invasion Russlands in die Ukraine stärker als der Rest des Landes.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Ständiger Druck </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Während Alikhanovs Amtszeit verwandelte sich die regionale Regierung in eine Struktur, die sich auf die schnelle Umsetzung von Anweisungen aus dem föderalen Zentrum konzentrierte. Die regionale Legislative wurde zu einem Gremium ohne tatsächlichen Einfluss auf das politische Leben der Oblast, das verschiedene Interessengruppen vertrat, die oft Verbindungen zu den wichtigsten oligarchischen Fraktionen in Moskau und St. Petersburg hatten. Alle lokalen, regionalen und föderalen Wahlen in der Oblast in den letzten zehn Jahren haben den Spielraum für politischen Pluralismus verringert. In der Stadt Kaliningrad wurde oppositionellen Kandidaten die Möglichkeit verwehrt, zu kandidieren, und sie wurden sogar wegen dubioser Anklagen wie Steuerhinterziehung, Korruption oder unfairen Wahlkampagnen inhaftiert.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Außerhalb der Stadt Kaliningrad bedeutet die Nutzung des sogenannten „administrativen Faktors“ zur Beeinflussung des Wahlprozesses, Druck auf lokale Wählergruppen auszuüben, da Arbeitsplätze und soziale Wohlfahrt weitgehend von staatlichen Institutionen abhängen. Es beinhaltet auch den Zugang zu erheblichen finanziellen Ressourcen sowie präventive und repressive Kontrolle über die Justiz. Bei nahezu vollständigem Fehlen unabhängiger Medien hat der Staat auch strenge Kontrolle über das tägliche Leben und die politischen Entscheidungen der Bevölkerung. Anfang 2025 war das tatsächliche Potenzial für politischen Protest oder soziale Unruhen in der Oblast Kaliningrad nahe null. Die letzten größeren Demonstrationen fanden Anfang 2021 statt, als Alexei Nawalny verhaftet und der Korruption beschuldigt wurde. Sie beschränkten sich auf die Stadt Kaliningrad und umfassten einige tausend Teilnehmer.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Seit den 1980er Jahren ist eines der markanten Elemente der sozialen und kulturellen Realität der Oblast Kaliningrad ein grassroots Interesse an der Vorgeschichte der Region. Die Kaliningrader schwelgten darin, um den Schmerzen von </span><i><span>Perestroika</span></i><span> und dem Schock nach dem Zusammenbruch zu entkommen. Allmählich entwickelte sich das Interesse an der lokalen Geschichte zu einer Vielzahl von Touristenprodukten, mit regionalen Geschichtsbüchern und spontanen Initiativen, die die leicht unterschiedlichen Nuancen der kulturellen Identität der Bewohner im Vergleich zu ihren Landsleuten aus anderen Teilen Russlands betonten.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ab 2012 wurde jedoch die historische und kulturelle Realität der Oblast Kaliningrad als nördlicher Teil des ehemaligen Ostpreußen, der seit dem späten Mittelalter bis 1945 von westlichem Einfluss dominiert wurde, allmählich beiseitegeschoben. Graswurzelbewegungen und Forschungsprojekte, die die offizielle Geschichtsinterpretation nicht akzeptierten, wurden von der Finanzierung ausgeschlossen und in den Medien kritisiert. Alle Initiativen, die als Erinnerungen an den deutschen oder westlichen zivilisatorischen Einfluss in der Region wahrgenommen wurden, wurden ignoriert. Die Behörden in Moskau und St. Petersburg, unterstützt von in Kaliningrad ansässigen Journalisten, Autoren und Akademikern, schmiedeten eine umfassende Gegenstory über die Vergangenheit der Exklave, die sie eng mit der imperialen russischen Geschichte verband.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Der Kreml gab der Präsentation russischer und sowjetischer militärischer Siege über die Jahrhunderte eine spezifische Wendung. Die Eroberung von Königsberg war ein Akt moralischer Gerechtigkeit und eine bescheidene territoriale Entschädigung für die Sowjetunion für die Niederlage des Dritten Reiches. Heute fungiert die Oblast Kaliningrad als Russlands Bollwerk gegen den Westen, genau wie die Krim nach 2014. Beide Regionen werden als in gewisser Weise vom Festland getrennt angesehen, und beide mussten erkämpft werden, um Teil Russlands zu werden. Sie beherbergen Russlands Ostsee- und Schwarzmeerflotten. Beide sind von Russlands Gegnern bedroht, wie dem sogenannten „Regime“ in Kiew und pro-US-Regierungen in Warschau und Vilnius. Darüber hinaus ist Kaliningrad der Ort, an dem Inhaber russischer Pässe in Moldawiens abtrünniger Region Transnistrien offiziell wählen. In dieser imperialistischen Erzählung ist Kaliningrad eine Quelle des Stolzes für alle Russen und zeigt das Land als eine „belagerte Festung“ in Kürze.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politisches Werkzeug</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die performative Nutzung von Kaliningrads politischen und historischen Themen wurde im September 2022 weiter offengelegt, als Wladimir Putin ein neues Schulfach mit dem Titel „Gespräche über die wichtigen Dinge“ einführte. Seitdem wurden verwandte Themen von den staatlich kontrollierten Medien weitgehend täglich repliziert. Während der „Gespräche“ machen sich Schüler mit der offiziellen Sichtweise auf aktuelle internationale Entwicklungen, die Geschichte Russlands und seiner Nachbarn sowie traditionelle russische Werte wie die Ostorthodoxie und die heterosexuelle Familie vertraut. Der Lehrplan macht das Fach zu einem weiteren Propagandawerkzeug, das diesmal direkt in das Pflichtbildungssystem integriert ist. Putin startete diese Initiative im neu gegründeten Museumskomplex in Kaliningrad, der die Verbindungen zwischen der Geschichte der Rus’, Russlands und der Oblast symbolisiert.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die Sensibilität der nicht-russischen Geschichte der Oblast Kaliningrad wurde offenbar, als tschechische und polnische Aktivisten einen Internetstreich organisierten. Als Wladimir Putin die Annexion von vier ukrainischen Regionen nach illegalen Referenden, die von den Besatzungsbehörden im September 2022 organisiert wurden, ankündigte, wurde eine „Petition“ vorgelegt, um die semi-exklave mit Tschechien und Polen zu vereinen. Die Autoren argumentierten, dass das mittelalterliche Königsberg von dem tschechischen König </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> gegründet wurde und dass die überwältigende Mehrheit der Einwohner der Oblast für die Grenzänderung stimmte. Die Autoren änderten die Namen der wichtigsten Städte und Dörfer und erweckten </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (statt Baltiysk) und </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (statt Zelenogradsk) zum Leben.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die Phrasen </span><i><span>„Královec je český“</span></i><span> [Královec ist tschechisch] und </span><i><span>„Königsberg gehört uns“</span></i><span> sollten die Absurdität der Referenden und die Brutalität und Illegalität von Russlands Handlungen in der Ukraine hervorheben. Dies wurde von </span><span>einigen</span><span> russischen Medien mit einer ernsten und heftigen Reaktion aufgenommen. Sie beschuldigten die Autoren der Russophobie und stellten die Initiative als eine Wiedergeburt des Nazismus dar.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Seit dem Beginn der umfassenden Invasion Russlands haben Einheiten aus der Oblast Kaliningrad aktiv an militärischen Aktionen teilgenommen. Der 11. Armeekorps aus Kaliningrad war über drei Monate im Kampf engagiert und erlitt schwere Verluste. Im Durchschnitt war die Zahl der Opfer im Korps höher als bei anderen russischen Einheiten im Gebiet um Charkiw.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Eine weitere Rolle, die der Oblast Kaliningrad zugewiesen wurde, bestand darin, mid- und hochrangige Beamte in die besetzten Regionen der Ukraine zu transferieren. Dies bestätigt, dass Moskau die Trennung der semi-exklave vom Festland Russland als Vorteil bei der Verfolgung aggressiver Außenpolitik wahrnimmt. Die Behörden der Oblast haben auf Anweisung der Bundesregierung an der Verwaltung der besetzten Gebiete der Ukraine teilgenommen. Alikhanov kam im August 2022 nach Cherson, offiziell um humanitäre Hilfe zu leisten und Vereinbarungen mit ausgewählten Gemeinden zu unterzeichnen. Alikhanovs Stellvertreter, Sergei Eliseev, wurde mit der Überwachung eines Großteils der von Russland annektierten Oblast Cherson beauftragt. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transitprobleme</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Für den Kreml hat die umfassende Invasion der Ukraine die Bedeutung der Sicherstellung des ungehinderten Landtransits von Personen und Gütern nach und von der Oblast Kaliningrad unterstrichen. Historisch wurde dies zu einem Thema in den frühen 2000er Jahren, als die Europäische Union kurz davor stand, sich durch Litauen zu erweitern. Während die EU versuchte, Russlands Erwartungen während der Verhandlungen zu berücksichtigen, blieb die Transitfrage ein Weg für die föderalen Behörden, die Glaubwürdigkeit Litauens in Frage zu stellen. Für Vilnius stellte das Transitregime immer eine greifbare Bedrohung dar, da Moskau seine Regeln durch den Transport von Waffen und gefährlichen Materialien verletzen könnte. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Nach Beginn der Invasion der Ukraine im Jahr 2022 beschränkten die nachfolgenden Sanktionspakete den Umfang der Waren, die weiterhin nach Russland exportiert und/oder per Bahn nach Kaliningrad transportiert werden konnten. Basierend auf Entscheidungen, die die EU Mitte Juni 2022 traf, schränkten die litauischen Behörden den Transport bestimmter Waren, hauptsächlich Rohstoffe, aus Russland und Weißrussland über Litauen nach Kaliningrad ein. Die heftigen Reaktionen russischer Beamter führten anschließend dazu, dass die EU den Transit von Waren erlaubte, während sie alle Mitgliedstaaten verpflichtete, der Umgehung von Sanktionen entgegenzuwirken. Moskau begann auch, auf die Verwundbarkeit des sogenannten Suwałki-Gaps hinzuweisen, der 60 Kilometer breiten polnisch-litauischen Grenze, die die einzige Landverbindung zwischen den baltischen Staaten und ihren EU- und NATO-Verbündeten darstellt.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontroversen über den Schienenverkehr waren ein Vorwand für die unzureichende Anzahl von Fähren, die zwischen den Häfen von Kaliningrad und dem Festland Russland betrieben werden. Vor der Invasion waren nur drei Einheiten im Einsatz, die veraltet und mit begrenzten Kapazitäten ausgestattet waren. Der Fluss kritischer Produkte in die Region wurde dadurch eingeschränkt, dass zivile Fähren für den Transport von Militärfracht verwendet wurden. Einheiten, die in der Oblast stationiert sind, haben den Großteil des per Bahn und später per Fähre gelieferten Benzins erhalten. Da die aufeinanderfolgenden Sanktionspakete den früheren Kanal unbrauchbar machten, litt Kaliningrad unter wachsenden Treibstoffengpässen und steigenden Preisen: 92-Oktan-Benzin stieg 2022 um fünf Prozent und im November 2023 um 7,3 Prozent (im Jahresvergleich), während Dieselöl 2022 um 8,8 Prozent und bis November 2023 um 11,6 Prozent stieg.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die regionalen Behörden scheinen kein klares Verständnis dafür zu haben, wie viele und welche Arten von neuen Einheiten die Oblast benötigt, um die Verluste auszugleichen. Dies liegt auch daran, dass dieses Element viele Jahre lang vernachlässigt wurde. Im März 2022 erklärte Alikhanov, dass die Region zehn solcher Schiffe benötigen würde. Einige Monate später erhöhte er diese Schätzung auf zwanzig. Wann immer solche Schätzungen abgegeben werden, ist unklar, ob die Fähren alle Transitverbindungen über Litauen ersetzen oder zusätzliche Kapazitäten für die logistisch einfachere und wirtschaftlich rentablere Eisenbahnverbindung bereitstellen sollen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Sicherheit rund um die Ostsee, immer nah an Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die russische Regierung hat die destabilisierenden Kapazitäten und das Potenzial Kaliningrads zur Durchführung von Sonderoperationen verstärkt. Einige Aktivitäten zielen auf das Gleichgewicht der kollektiven Sicherheit in der Ostseeregion ab. Da sich Russlands strategische Position in der Ostsee verschlechtert, mit Finnland und Schweden, die der NATO beitreten, wird Moskau wahrscheinlich eine Reihe von relativ kleinen Operationen destruktiver und störender Natur durchführen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die zuständige russische Behörde in diesem Bereich ist das Hauptdirektorat für Tiefsee-Forschung (GUGI). Es ist ein unabhängiger Zweig des föderalen Verteidigungsministeriums, außerhalb der Befehlskette der russischen Flotte. In St. Petersburg ansässig, hat das Direktorat enge Verbindungen zur Oblast Kaliningrad. Sowohl Kaliningrad als auch Baltiysk waren bereits in sowjetischer Zeit die Hauptbasen für Fischerei- und Erkundungsexpeditionen in den Atlantik und den Pazifischen Ozean. GUGI verfügt über die notwendige Erfahrung, Infrastruktur und politische Unterstützung, um destruktive Unterwasseroperationen durchzuführen. Darüber hinaus wurde die Luftkomponente der Ostseeflotte umfangreich in kleineren Provokationen rund um die Ostsee eingesetzt, die normalerweise kurze Luftraumverletzungen umfassen. Im Juni 2021 war die politische Botschaft, die durch den Vorfall vermittelt wurde, offensichtlich, als ein russischer strategischer Bomber und zwei Jagdflugzeuge litauisches Territorium betraten, während die naval Übungen BALTOPS 2021 stattfanden.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Russlands Luft- und Marinepräsenz rund um Dänemarks Bornholm hat seit der Annexion der Krim und dem Ausbruch des Krieges in der Ukraine zugenommen. Im September 2022 wurde seine Präsenz in der Nähe der dänischen Hoheitsgewässer beobachtet, ungefähr dort, wo die Explosionen stattfanden, die die Nord Stream-Gaspipeline am 26. September betrafen. Dies wurde von drei weiteren Explosionen in den dänischen und schwedischen ausschließlichen Wirtschaftsgebieten gefolgt. Eine umfassende Untersuchung durch skandinavische Journalisten bewies, dass die russischen Behörden Fischerboote und andere zivile Schiffe genutzt hatten, um Überwachungs- und andere Aufklärungsaufgaben in der Nordsee und in den dänischen Meeren durchzuführen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dieses Muster ist auch im südwestlichen Ostseebecken offensichtlich, wobei Bornholm ein besonders sensibler Standort ist. Neben der Beeinträchtigung von Meeressäugetieren und Fischen fanden die vier Explosionen in der Nähe eines Standorts in der Bornholm-Tiefe statt, wo 1947 etwa 11.000 Tonnen chemische Kampfstoffe und Munition entsorgt wurden. Die Gesamtmenge an chemischen und konventionellen Waffen, die in der Ostsee deponiert wurden, wird auf 300.000 Tonnen geschätzt. Neben den strategischen oder taktischen Vorteilen, die sich aus dem Sabotageakt an Unterwasserinfrastrukturen wie Stromnetzen oder Gaspipelines ergeben, ist die mögliche Nutzung der im Meer deponierten Waffen für ähnliche Zwecke ein weiterer Faktor für die Sicherheit der Ostseeregion. In all diesen Aktivitäten nimmt die Oblast Kaliningrad einen zentralen Platz ein oder hat das Potenzial, einen solchen einzunehmen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Ungewisse Aussichten für die Zukunft</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Die Oblast Kaliningrad ist der bedeutendste verbleibende territoriale Gewinn des russischen Staates seit dem Großen Nordischen Krieg und der Gründung St. Petersburgs zu Beginn des 18. Jahrhunderts. Kaliningrad ist so nah am Kern des NATO- und EU-Territoriums, wie es das zeitgenössische Russland nur sein kann. Aus diesen Gründen ist die Oblast ein Modell dafür, wie die russischen Eliten den Westen und dessen Handlungen gegenüber Russland wahrnehmen. Heute ist die eng miteinander verbundene Ostsee fast ein NATO- und EU-Teich; Doch </span><i><span>fast</span></i><span> macht einen großen Unterschied, da neun westlich orientierte Länder in der Region die Sicherheitsherausforderungen berücksichtigen müssen, die von den beiden russischen Küstenstützpunkten ausgehen: Kaliningrad und St. Petersburg. Letztere wird überwiegend eine Militärbasis bleiben und eine zunehmend feindliche Haltung einnehmen. Diese eindimensionale Rolle schließt Perspektiven für eine sinnvolle Zusammenarbeit mit den Nachbarstaaten in Bezug auf grenzüberschreitenden Handel, kulturellen Austausch, gemeinsame Initiativen oder selektive gemeinsame sicherheitsbezogene Bemühungen in Bezug auf Fragen im Zusammenhang mit Seebomben oder Energieinfrastruktur aus. Alle Indikatoren deuten somit auf eine weitere Entwicklung der Oblast Kaliningrad als überwiegend negativen und sogar disruptiven Faktor in der Ostseeregion hin.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Im Falle einer möglichen Eskalation der laufenden Konfrontation zwischen Russland und dem Westen werden die politisch und militärisch heiklen Regelungen für den Schienenverkehr sofort wieder in den operativen Fokus beider Seiten rücken. Hier wird die Sensibilität des Suwałki-Gaps wahrscheinlich von den russischen Behörden ausgenutzt, sollte entschieden werden, dass zusätzlicher Druck auf die baltischen Staaten und Polen ausgeübt werden kann. Kaliningrad wird auch weiterhin ein Sicherheitsproblem für Dänemark und andere nordische Staaten bleiben. Die Inseln Bornholm und Gotland sind die nächsten und offensichtlichsten potenziellen Ziele für destabilisierende oder störende Aktivitäten.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Infolgedessen werden die sich schnell integrierenden neun EU- und NATO-Mitgliedstaaten rund um die Ostsee nicht in der Lage sein, die Vorteile ihrer Zusammenarbeit voll auszuschöpfen. Langfristig wirft dieses Fehlen gemeinsamer Ziele ernsthafte Fragen in einer Reihe von Bereichen auf, in denen hybride Bedrohungen besonders sichtbar sind, wie Umweltschutz, Seebomben und die Schaffung sicherer Transportkorridore. Der Westen muss sich darauf vorbereiten, dass die Oblast Kaliningrad zu einer echten Plage wird, die auf den ersten Blick nur eine regionale Dimension hat. In Wirklichkeit hat sie jedoch das Potenzial, die Sicherheit in ganz Europa zu beeinflussen und wird in Zeiten wachsender geopolitischer Spannungen und Brüche zu einem noch wichtigeren Teil der Beziehungen zwischen der EU und der NATO zu Russland.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes ist Forschungsmitarbeiter an der Dänischen Gesellschaft für Außenpolitik und der Casimir-Pulaski-Stiftung. Er unterrichtet US-Studierende an DIS – Study Abroad in Skandinavien. Er ist Autor eines Berichts mit dem Titel </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Russlands Gefäß des Unheils auf der Ostsee\"</span></a><span>, veröffentlicht vom Dänischen Institut für Internationale Angelegenheiten im Mai 2024 und verfügbar auf www.diis.dk. Dieser Artikel ist eine aktualisierte Zusammenfassung dieses Berichts.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"el": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Οι διαδικασίες κεντρικοποίησης εντάθηκαν όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν έγινε πρόεδρος για τρίτη φορά το 2012. Ο Άντον Αλικχάνοφ, ο κυβερνήτης του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ από το 2016 μέχρι τον Μάιο του 2024, είναι ένα χαρακτηριστικό παράδειγμα αυτής της τάσης. Φαινομενικά τεχνοκράτης, έχτισε την πολιτική του καριέρα σχεδόν αποκλειστικά σε οικογενειακές σχέσεις και επιδίωξε να προωθήσει την καριέρα του στη Μόσχα εις βάρος των συμφερόντων της περιοχής. Αυτό συνέβη τελικά μαζί με την πρόσφατη ανασυγκρότηση της ομοσπονδιακής κυβέρνησης, όταν ο Αλικχάνοφ έγινε υπουργός βιομηχανίας και εμπορίου. Ο διάδοχός του, </span><span>Αλεξέι Μπεσπροζβάννυχ, είναι ένα παράδειγμα κίνησης στην αντίθετη κατεύθυνση. Στη Μόσχα, διορίστηκε αναπληρωτής υπουργός βιομηχανίας και εμπορίου το 2017, αλλά αργότερα υποβιβάστηκε στον νέο κυβερνήτη του Καλίνινγκραντ. Ως αποτέλεσμα, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ είναι εντελώς εξαρτημένο από τη Μόσχα και ο πληθυσμός του αισθάνεται τις συνέπειες της πλήρους κλίμακας εισβολής της Ρωσίας στην Ουκρανία πιο έντονα από τον υπόλοιπο πληθυσμό της χώρας.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Συνεχής πίεση </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Κατά τη διάρκεια της θητείας του Αλικχάνοφ, η περιφερειακή κυβέρνηση μετατράπηκε σε μια δομή που επικεντρώνεται στην ταχεία εφαρμογή εντολών από το ομοσπονδιακό κέντρο. Η περιφερειακή νομοθετική συνέλευση έγινε ένα σώμα χωρίς πραγματική επιρροή στην πολιτική ζωή του όμπλαστ, εκπροσωπώντας διάφορες ομάδες συμφερόντων που συχνά είχαν σχέσεις με τις κύριες ολιγαρχικές φατρίες στη Μόσχα και την Αγία Πετρούπολη. Όλες οι τοπικές, περιφερειακές και ομοσπονδιακές εκλογές στο όμπλαστ την τελευταία δεκαετία έχουν περιορίσει την έκταση του πολιτικού πλουραλισμού. Στην πόλη Καλίνινγκραντ, οι υποψήφιοι της αντιπολίτευσης αρνήθηκαν την ευκαιρία να συμμετάσχουν και φυλακίστηκαν ακόμη και με αμφίβολες κατηγορίες όπως φοροδιαφυγή, διαφθορά ή συμμετοχή σε άδικες εκλογικές εκστρατείες.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Εκτός της πόλης Καλίνινγκραντ, η χρήση του λεγόμενου “διοικητικού παράγοντα” για την επιρροή της εκλογικής διαδικασίας σημαίνει πίεση στις τοπικές εκλογικές περιφέρειες, καθώς οι θέσεις εργασίας και η κοινωνική πρόνοια εξαρτώνται σε μεγάλο βαθμό από κρατικούς θεσμούς. Περιλαμβάνει επίσης πρόσβαση σε σημαντικούς χρηματοδοτικούς πόρους και προληπτικό και κατασταλτικό έλεγχο σχετικά με τη δικαιοσύνη. Στην σχεδόν πλήρη απουσία ανεξάρτητων μέσων ενημέρωσης, το κράτος ασκεί επίσης σφιχτό έλεγχο στις καθημερινές ζωές και τις πολιτικές επιλογές του πληθυσμού. Από τις αρχές του 2025, η πραγματική δυνατότητα πολιτικής διαμαρτυρίας ή κοινωνικής αναταραχής στο Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν κοντά στο μηδέν. Οι τελευταίες μεγάλες διαδηλώσεις πραγματοποιήθηκαν στις αρχές του 2021 όταν ο Αλεξέι Ναβάλνι συνελήφθη και κατηγορήθηκε για διαφθορά. Ήταν περιορισμένες στην πόλη Καλίνινγκραντ και περιλάμβαναν μερικές χιλιάδες συμμετέχοντες.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Από τη δεκαετία του 1980, ένα από τα διακριτικά στοιχεία της κοινωνικής και πολιτιστικής πραγματικότητας του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν το grassroots ενδιαφέρον για την προπολεμική ιστορία της περιοχής. Οι Καλινινγκραντίτες το απολάμβαναν για να ξεφύγουν από τους πόνους της </span><i><span>περεστρόικα</span></i><span> και του σοκ μετά την κατάρρευση. Σταδιακά, το ενδιαφέρον για την τοπική ιστορία εξελίχθηκε σε μια ποικιλία τουριστικών προϊόντων, με βιβλία τοπικής ιστορίας και αυθόρμητες πρωτοβουλίες που τονίζουν τις ελαφρώς διαφορετικές αποχρώσεις της πολιτιστικής ταυτότητας των κατοίκων σε σύγκριση με τους συμπατριώτες τους από άλλες περιοχές της Ρωσίας.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Από το 2012, ωστόσο, η ιστορική και πολιτιστική πραγματικότητα του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ως το βόρειο τμήμα της πρώην Ανατολικής Πρωσίας, που κυριαρχείται από τη δυτική επιρροή από τα τέλη του Μεσαίωνα μέχρι το 1945, παραμερίστηκε σταδιακά. Κινήσεις grassroots και ερευνητικά έργα που δεν υιοθετούσαν την επίσημη ερμηνεία της ιστορίας στερήθηκαν χρηματοδότησης και επικρίθηκαν από τα μέσα ενημέρωσης. Οποιαδήποτε πρωτοβουλία θεωρούνταν ως υπενθυμίσεις της γερμανικής ή δυτικής πολιτισμικής επιρροής στην περιοχή αγνοήθηκε. Οι αρχές στη Μόσχα και την Αγία Πετρούπολη, με τη βοήθεια δημοσιογράφων, συγγραφέων και ακαδημαϊκών που εδρεύουν στο Καλίνινγκραντ, δημιούργησαν μια ολοκληρωμένη αντίθετη ιστορία για το παρελθόν του εξκλάβου, συνδέοντάς το στενά με την αυτοκρατορική ρωσική ιστορία.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Το Κρεμλίνο έδωσε μια συγκεκριμένη διάσταση στην παρουσίαση των ρωσικών και σοβιετικών στρατιωτικών νικών διαμέσου των αιώνων. Η κατάληψη του Κένιγκσμπεργκ ήταν μια πράξη ηθικής δικαιοσύνης και μια μετριοπαθής εδαφική αποζημίωση προς τη Σοβιετική Ένωση για την ήττα του Τρίτου Ράιχ. Σήμερα, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ λειτουργεί ως το προπύργιο της Ρωσίας κατά της Δύσης, όπως η Κριμαία μετά το 2014. Και οι δύο περιοχές θεωρούνται ότι είναι με κάποιο τρόπο ξεχωριστές από την ηπειρωτική χώρα και και οι δύο έπρεπε να πολεμηθούν για να γίνουν μέρος της Ρωσίας. Φιλοξενούν τις Βαλτικές και Μαύρες Θάλασσες του ρωσικού στόλου. Και οι δύο απειλούνται από τους αντιπάλους της Ρωσίας, όπως το λεγόμενο “καθεστώς” στο Κίεβο και οι φιλο-ΗΠΑ κυβερνήσεις στη Βαρσοβία και το Βίλνιους. Επιπλέον, το Καλίνινγκραντ είναι το μέρος όπου οι κάτοχοι ρωσικών διαβατηρίων στην αποσχισθείσα περιοχή της Μολδαβίας, την Υπερδνειστερία, ψηφίζουν επίσημα. Σε αυτή την αυτοκρατορική αφήγηση, το Καλίνινγκραντ είναι μια πηγή υπερηφάνειας για όλους τους Ρώσους, δείχνοντας τη χώρα ως μια “πολιορκημένη φρούριο” εν συντομία.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Πολιτικό εργαλείο</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Η επιτελική χρήση των πολιτικών και ιστορικών θεμάτων του Καλίνινγκραντ αποκαλύφθηκε περαιτέρω τον Σεπτέμβριο του 2022, όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν εισήγαγε ένα νέο σχολικό μάθημα με τίτλο “συζητήσεις για τα σημαντικά πράγματα”. Από τότε, τα σχετικά θέματα έχουν αναπαραχθεί σε μεγάλο βαθμό από τα κρατικά ελεγχόμενα μέσα ενημέρωσης καθημερινά. Κατά τη διάρκεια των “συζητήσεων”, οι μαθητές λυκείου εξοικειώνονται με την επίσημη άποψη για τις τρέχουσες διεθνείς εξελίξεις, την ιστορία της Ρωσίας και των γειτόνων της, καθώς και τις παραδοσιακές ρωσικές αξίες όπως η Ανατολική Ορθοδοξία και η ετεροφυλοφιλική οικογένεια. Το πρόγραμμα σπουδών καθιστά το μάθημα ένα ακόμη εργαλείο προπαγάνδας, αυτή τη φορά άμεσα ενσωματωμένο στο υποχρεωτικό εκπαιδευτικό σύστημα. Ο Πούτιν ξεκίνησε αυτή την πρωτοβουλία στο νεοϊδρυθέν Μουσείο Συγκροτήματος στο Καλίνινγκραντ, το οποίο συμβολίζει τους συνδέσμους μεταξύ της ιστορίας του Ρως, της Ρωσίας και του όμπλαστ.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Η ευαισθησία της μη ρωσικής ιστορίας του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ αποκαλύφθηκε όταν Τσέχοι και Πολωνοί ακτιβιστές οργάνωσαν μια διαδικτυακή φάρσα. Όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν ανακοίνωσε την προσάρτηση τεσσάρων ουκρανικών περιοχών μετά από παράνομες δημοψηφισματικές διαδικασίες που οργανώθηκαν από τις αρχές κατοχής τον Σεπτέμβριο του 2022, προτάθηκε μια “αίτηση” για να ενωθεί το ημι-εξκλάβο με την Τσεχία και την Πολωνία. Οι συγγραφείς υποστήριξαν ότι η μεσαιωνική Κένιγκσμπεργκ ιδρύθηκε από τον Τσέχο βασιλιά </span><span>Πρέμισλ</span> <span>Οτάκαρ II</span><span> και ότι η συντριπτική πλειοψηφία των κατοίκων του όμπλαστ ψήφισε υπέρ της αλλαγής των συνόρων. Οι συγγραφείς άλλαξαν τα ονόματα των κύριων πόλεων και κωμοπόλεων, φέρνοντας στη ζωή </span><i><span>Μπενέσοφ νατ Μπαλτέμ</span></i><span> (αντί για Μπαλτίσκ) και </span><i><span>Ζελένσκι-γκραντ</span></i><span> (αντί για Ζελένγκραντ).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Οι φράσεις </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Ο Κράλοβιτς είναι Τσέχος] και </span><i><span>“Königsberg is ours”</span></i><span> προορίζονταν να αναδείξουν την παραλογικότητα των δημοψηφισμάτων και την ωμότητα και την παρανομία των ενεργειών της Ρωσίας στην Ουκρανία. Αυτό συνάντησε σοβαρή και σφοδρή αντίδραση από </span><span>ορισμένα</span><span> ρωσικά μέσα ενημέρωσης. Κατηγόρησαν τους συγγραφείς για ρωσοφοβία και απεικόνισαν την πρωτοβουλία ως αναβίωση του ναζισμού.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Από την αρχή της πλήρους κλίμακας εισβολής της Ρωσίας, οι μονάδες που εδρεύουν στο Καλίνινγκραντ συμμετείχαν ενεργά σε στρατιωτικές ενέργειες. Ο 11ος Στρατηγικός Σώμα από το Καλίνινγκραντ συμμετείχε σε μάχες για πάνω από τρεις μήνες και υπέστη σοβαρές απώλειες. Κατά μέσο όρο, ο αριθμός των θυμάτων στο σώμα ήταν υψηλότερος από άλλες ρωσικές μονάδες στην περιοχή γύρω από το Χάρκοβο.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ένας άλλος ρόλος που ανατέθηκε στο Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν η μεταφορά μεσαίων και υψηλών αξιωματούχων στις κατεχόμενες περιοχές της Ουκρανίας. Αυτό επιβεβαιώνει ότι η Μόσχα αντιλαμβάνεται τη διαχωρισμένη από την ηπειρωτική Ρωσία ημι-εξκλάβο ως περιουσία στην επιδίωξη επιθετικών εξωτερικών πολιτικών. Οι αρχές του όμπλαστ, κατόπιν εντολής της ομοσπονδιακής κυβέρνησης, συμμετείχαν στη διαχείριση των κατεχόμενων εδαφών της Ουκρανίας. Ο Αλικχάνοφ επισκέφθηκε την Χερσώνα τον Αύγουστο του 2022, επίσημα για να φέρει ανθρωπιστική βοήθεια και να υπογράψει συμφωνίες με επιλεγμένους δήμους. Ο αναπληρωτής του Αλικχάνοφ, Σεργκέι Ελισέεφ, είχε ανατεθεί να επιβλέπει μεγάλο μέρος της ρωσικά προσαρτημένης Χερσώνας. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Προβλήματα διέλευσης</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Για το Κρεμλίνο, η πλήρης κλίμακας εισβολή στην Ουκρανία έχει υπογραμμίσει τη σημασία της εξασφάλισης της απρόσκοπτης χερσαίας διέλευσης ανθρώπων και αγαθών προς και από το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ. Ιστορικά, αυτό έγινε ζήτημα στις αρχές της δεκαετίας του 2000, όταν η Ευρωπαϊκή Ένωση ήταν έτοιμη να επεκταθεί με τη Λιθουανία. Ενώ η ΕΕ επιδίωκε να ικανοποιήσει τις προσδοκίες της Ρωσίας κατά τη διάρκεια των διαπραγματεύσεων, το ζήτημα της διέλευσης παρέμεινε ένας τρόπος για τις ομοσπονδιακές αρχές να αμφισβητήσουν την αξιοπιστία της Λιθουανίας. Για το Βίλνιους, το σχέδιο διέλευσης πάντα αντιπροσώπευε μια απτή απειλή, καθώς η Μόσχα θα μπορούσε να παραβιάσει τους κανόνες της μεταφέροντας όπλα και επικίνδυνα υλικά. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Μετά την αρχή της εισβολής στην Ουκρανία το 2022, τα επόμενα πακέτα κυρώσεων περιορίστηκαν την έκταση των αγαθών που μπορούσαν να εξαχθούν στη Ρωσία και/ή να μεταφερθούν σιδηροδρομικώς στο Καλίνινγκραντ. Βάσει αποφάσεων που έλαβε η ΕΕ στα μέσα Ιουνίου 2022, οι λιθουανικές αρχές περιορίστηκαν στη μεταφορά ορισμένων αγαθών, κυρίως πρώτων υλών, από τη Ρωσία και τη Λευκορωσία μέσω της Λιθουανίας προς το Καλίνινγκραντ. Οι σφοδρές αντιδράσεις των ρωσικών αξιωματούχων οδήγησαν στη συνέχεια την ΕΕ να επιτρέψει τη διέλευση αγαθών, υποχρεώνοντας όλα τα κράτη μέλη να αντισταθούν στην παράκαμψη των κυρώσεων. Η Μόσχα άρχισε επίσης να υπονοεί την ευπάθεια του λεγόμενου Κεντρικού Σουβάλκι, του 60 χιλιομέτρων ευρέος πολωνο-λιθουανικού συνόρου που είναι η μόνη χερσαία σύνδεση μεταξύ των Βαλτικών κρατών και των συμμάχων τους στην ΕΕ και το ΝΑΤΟ.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Οι αντιπαραθέσεις σχετικά με τη σιδηροδρομική διέλευση έχουν αποτελέσει ένα καπνογόνο για τον ανεπαρκή αριθμό φέρι που λειτουργούν μεταξύ των λιμανιών του Καλίνινγκραντ και της ηπειρωτικής Ρωσίας. Πριν από την εισβολή, υπήρχαν μόνο τρεις μονάδες σε λειτουργία, οι οποίες ήταν παρωχημένες και με περιορισμένες δυνατότητες. Η ροή κρίσιμων προϊόντων στην περιοχή έχει περιοριστεί χρησιμοποιώντας πολιτικά φέρι για τη μεταφορά στρατιωτικού φορτίου. Οι μονάδες που αναπτύχθηκαν στο όμπλαστ έχουν λάβει το μεγαλύτερο μέρος της βενζίνης που μεταφέρθηκε σιδηροδρομικώς και αργότερα με φέρι. Καθώς τα διαδοχικά πακέτα κυρώσεων καθιστούσαν το πρώην κανάλι μη διαθέσιμο, το Καλίνινγκραντ υπέφερε από αυξανόμενες ελλείψεις καυσίμου και αυξανόμενες τιμές: η βενζίνη 92 οκτανίων αυξήθηκε κατά πέντε τοις εκατό το 2022 και κατά 7,3 τοις εκατό τον Νοέμβριο του 2023 (έτος προς έτος), ενώ το πετρέλαιο ντίζελ αυξήθηκε κατά 8,8 τοις εκατό το 2022 και κατά 11,6 τοις εκατό μέχρι τον Νοέμβριο του 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Οι περιφερειακές αρχές φαίνεται να μην έχουν σαφή κατανόηση του πόσες και ποιες τύποι νέων μονάδων χρειάζεται το όμπλαστ για να αντισταθμίσει τις απώλειες. Αυτό οφείλεται επίσης στο γεγονός ότι αυτό το στοιχείο έχει παραμεληθεί για πολλά χρόνια. Τον Μάρτιο του 2022, ο Αλικχάνοφ δήλωσε ότι η περιοχή θα χρειαστεί δέκα τέτοια πλοία. Λίγους μήνες αργότερα, αύξησε αυτή την εκτίμηση σε είκοσι. Όποτε γίνονται τέτοιες εκτιμήσεις, δεν είναι σαφές αν τα φέρι προορίζονται να αντικαταστήσουν όλη τη διέλευση μέσω της Λιθουανίας ή να παρέχουν επιπλέον χωρητικότητα στη λογιστικά ευκολότερη και οικονομικά πιο βιώσιμη σιδηροδρομική σύνδεση.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Ασφάλεια γύρω από τη Βαλτική, πάντα κοντά στο Μπορνχόλμ</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Η ρωσική κυβέρνηση έχει ενισχύσει τις αποσταθεροποιητικές ικανότητες και το δυναμικό του Καλίνινγκραντ για την εκτέλεση ειδικών επιχειρήσεων. Ορισμένες δραστηριότητες στοχεύουν στην ισορροπία της συλλογικής ασφάλειας στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας. Καθώς η στρατηγική θέση της Ρωσίας στη Βαλτική επιδεινώνεται, με τη Φινλανδία και τη Σουηδία να εντάσσονται στο ΝΑΤΟ, η Μόσχα είναι πιθανό να εμπλακεί σε μια σειρά σχετικά μικρών επιχειρήσεων καταστροφικού και ανατρεπτικού χαρακτήρα.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Η αρμόδια ρωσική υπηρεσία σε αυτόν τον τομέα είναι η Κεντρική Διεύθυνση Βαθυστών Ερευνών (GUGI). Είναι ένας ανεξάρτητος κλάδος του ομοσπονδιακού υπουργείου άμυνας, εκτός της αλυσίδας διοίκησης του ρωσικού στόλου. Βρίσκεται στην Αγία Πετρούπολη, η διεύθυνση έχει ισχυρούς δεσμούς με το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ. Και το Καλίνινγκραντ και το Μπαλτίσκ ήταν οι κύριες βάσεις για αλιευτικές και εξερευνητικές αποστολές στους Ατλαντικούς και Ειρηνικούς Ωκεανούς ήδη από την εποχή της Σοβιετικής Ένωσης. Η GUGI διαθέτει την απαραίτητη εμπειρία, υποδομή και πολιτική υποστήριξη για να εκτελεί καταστροφικές υποβρύχιες επιχειρήσεις. Επιπλέον, το αεροπορικό στοιχείο του βαλτικού στόλου έχει χρησιμοποιηθεί εκτενώς σε μικρής κλίμακας προκλήσεις γύρω από τη Βαλτική Θάλασσα, συνήθως περιλαμβάνοντας σύντομες παραβιάσεις του εναέριου χώρου. Τον Ιούνιο του 2021, το πολιτικό μήνυμα που μετέφερε το περιστατικό ήταν προφανές, καθώς ένας ρωσικός στρατηγικός βομβαρδιστής και δύο μαχητικά εισήλθαν στην λιθουανική επικράτεια ενώ διεξάγονταν οι ναυτικές ασκήσεις BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Η ρωσική αεροπορική και ναυτική παρουσία γύρω από το Μπορνχόλμ της Δανίας έχει αυξηθεί από την προσάρτηση της Κριμαίας και την έκρηξη του πολέμου στην Ουκρανία. Τον Σεπτέμβριο του 2022, η παρουσία της παρατηρήθηκε κοντά στα δανικά χωρικά ύδατα, περίπου εκεί που συνέβησαν οι εκρήξεις που επηρεάζουν τον αγωγό φυσικού αερίου Nord Stream στις 26 Σεπτεμβρίου. Αυτό ακολούθησε τρεις άλλες εκρήξεις στις δανικές και σουηδικές αποκλειστικές οικονομικές ζώνες. Μια μεγάλη έρευνα από Σκανδιναβούς δημοσιογράφους απέδειξε ότι οι ρωσικές αρχές χρησιμοποιούσαν αλιευτικά σκάφη και άλλα πολιτικά πλοία για να εκτελούν επιτήρηση και άλλες εργασίες συλλογής πληροφοριών στη Βόρεια Θάλασσα και στα δανικά στενά.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Αυτή η τάση είναι επίσης προφανής στη νοτιοδυτική λεκάνη της Βαλτικής Θάλασσας, με το Μπορνχόλμ να είναι μια ιδιαίτερα ευαίσθητη τοποθεσία. Εκτός από την επίδραση στους θαλάσσιους θηλαστικούς και τα ψάρια, οι τέσσερις εκρήξεις συνέβησαν κοντά σε μια τοποθεσία στο Βαθυστό Μπορνχόλμ όπου περίπου 11.000 τόνοι χημικών πολεμικών υλών και πυρομαχικών απορρίφθηκαν το 1947. Η συνολική ποσότητα χημικών και συμβατικών όπλων που έχουν εναποτεθεί στη Βαλτική Θάλασσα εκτιμάται σε 300.000 τόνους. Εκτός από τα στρατηγικά ή τακτικά οφέλη από την υπονόμευση υποβρύχιων υποδομών, όπως δίκτυα ηλεκτρικής ενέργειας ή αγωγούς φυσικού αερίου, η πιθανή εκμετάλλευση των όπλων που έχουν απορριφθεί στη θάλασσα για παρόμοιους σκοπούς είναι ένας ακόμη παράγοντας στην ασφάλεια της περιοχής της Βαλτικής Θάλασσας. Σε όλες αυτές τις δραστηριότητες, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ κατέχει ή έχει τη δυνατότητα να κατέχει κεντρική θέση.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Αβέβαιες προοπτικές για το μέλλον</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ είναι η πιο σημαντική εναπομείνασα εδαφική κατάκτηση του ρωσικού κράτους από τον Μεγάλο Βόρειο Πόλεμο και την ίδρυση της Αγίας Πετρούπολης στις αρχές του 18ου αιώνα. Το Καλίνινγκραντ είναι όσο πιο κοντά μπορεί να φτάσει η σύγχρονη Ρωσία στον πυρήνα της επικράτειας του ΝΑΤΟ και της ΕΕ. Για αυτούς τους λόγους, το όμπλαστ είναι ένα σχέδιο για τον τρόπο με τον οποίο οι ρωσικές ελίτ αντιλαμβάνονται τη Δύση και τις ενέργειές της προς τη Ρωσία. Σήμερα, η σφιχτά αλληλοσυνδεδεμένη Βαλτική Θάλασσα είναι σχεδόν μια λίμνη του ΝΑΤΟ και της ΕΕ; Ωστόσο, </span><i><span>σχεδόν</span></i><span> κάνει μεγάλη διαφορά καθώς εννέα χώρες που σχετίζονται με τη Δύση στην περιοχή πρέπει να λάβουν υπόψη τις προκλήσεις ασφαλείας που θέτουν οι δύο ρωσικές παράκτιες βάσεις: το Καλίνινγκραντ και την Αγία Πετρούπολη. Η πρώτη θα παραμείνει κυρίως στρατιωτική βάση και θα υποθέσει μια ολοένα και πιο εχθρική στάση. Αυτός ο μονοδιάστατος ρόλος αποκλείει προοπτικές για ουσιαστική συνεργασία με τις γειτονικές χώρες σχετικά με το διασυνοριακό εμπόριο, την πολιτιστική ανταλλαγή, κοινές πρωτοβουλίες ή επιλεκτικές κοινές προσπάθειες ασφαλείας σε θέματα που σχετίζονται με εκρηκτικά υποβρύχια ή υποδομές ενέργειας. Όλοι οι δείκτες δείχνουν έτσι προς μια περαιτέρω ανάπτυξη του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ως κυρίως αρνητικού και ακόμη και ανατρεπτικού παράγοντα στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Στο πλαίσιο μιας πιθανής κλιμάκωσης της τρέχουσας σύγκρουσης Ρωσίας-Δύσης, οι πολιτικά και στρατιωτικά ευαίσθητες ρυθμίσεις σιδηροδρομικής διέλευσης θα επιστρέψουν αμέσως στην επιχειρησιακή προσοχή και των δύο πλευρών. Εδώ είναι που η ευαισθησία του Κεντρικού Σουβάλκι είναι πιθανό να εκμεταλλευτεί από τις ρωσικές αρχές αν αποφασίσουν ότι μπορούν να ασκήσουν επιπλέον πίεση στις Βαλτικές χώρες και την Πολωνία. Το Καλίνινγκραντ προορίζεται επίσης να παραμείνει ένα ζήτημα ασφάλειας για τη Δανία και για άλλες σκανδιναβικές χώρες. Τα νησιά του Μπορνχόλμ και του Γκότλαντ είναι οι πιο κοντινοί και προφανείς πιθανοί στόχοι για αποσταθεροποιητικές ή ανατρεπτικές δραστηριότητες.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ως αποτέλεσμα, οι εννέα χώρες μέλη της ΕΕ και του ΝΑΤΟ γύρω από τη Βαλτική Θάλασσα θα είναι ανίκανες να εκμεταλλευτούν πλήρως τη συνεργασία τους. Μακροπρόθεσμα, αυτή η απουσία κοινών στόχων θέτει σοβαρά ερωτήματα σε μια σειρά τομέων όπου οι υβριδικές απειλές είναι ιδιαίτερα ορατές, όπως η προστασία του περιβάλλοντος, τα εκρηκτικά υποβρύχια και η δημιουργία ασφαλών διαδρόμων μεταφοράς. Η Δύση πρέπει να προετοιμαστεί για το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ να γίνει μια πραγματική ενόχληση, η οποία με την πρώτη ματιά έχει μόνο περιφερειακή διάσταση. Στην πραγματικότητα, ωστόσο, έχει τη δυνατότητα να επηρεάσει την ασφάλεια σε ολόκληρη την Ευρώπη, καθιστώντας τον ακόμη πιο σημαντικό μέρος των σχέσεων της ΕΕ και του ΝΑΤΟ με τη Ρωσία σε εποχές αυξανόμενων γεωπολιτικών εντάσεων και ρήξεων.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ο Μίλος Τζ. Κόρντες είναι ερευνητής στο Δανικό Ίδρυμα Εξωτερικής Πολιτικής και στο Ίδρυμα Καζίμιρ Πουλάσκι. Διδάσκει σε Αμερικανούς φοιτητές στο DIS – Study Abroad in Scandinavia. Είναι ο συγγραφέας μιας έκθεσης με τίτλο </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Καλίνινγκραντ Όμπλαστ 2024. Το σκάφος καταστροφής της Ρωσίας στη Βαλτική Θάλασσα\"</span></a><span>, που δημοσιεύθηκε από το Δανικό Ινστιτούτο Διεθνών Υποθέσεων τον Μάιο του 2024 και είναι διαθέσιμη στο www.diis.dk. Αυτό το άρθρο είναι μια ενημερωμένη σύνοψη αυτής της έκθεσης.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"en": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>The centralization processes intensified When Vladimir Putin became president for the third time in 2012. Anton Alikhanov, the governor of Kaliningrad Oblast from 2016 until May 2024, is a prime example of this tendency. Seemingly a technocrat, he built his political career almost entirely on family connections and sought to advance his career into Moscow at the expense of the region’s interests. This finally happened along with the recent reconstruction of the federal government, when Alikhanov became minister of industry and trade. His successor, </span><span>Alexey Besprozvannykh, is an example of movement in the opposite direction. In Moscow he was made deputy minister of industry and trade in 2017 but was later demoted to Kaliningrad’s new governor. As a result, Kaliningrad Oblast is completely dependent on Moscow and its population feels the consequences of Russia’s full-scale invasion of Ukraine more acutely than the rest of the country.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Constant pressure </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>During Alikhanov’s term in office, the regional government turned into a structure focusing on swiftly implementing instructions from the federal centre. The regional legislative assembly became a body with no actual influence on the oblast’s political life, representing different interest groups that often had connections to the main oligarchic factions in Moscow and St Petersburg. All local, regional and federal elections in the oblast over the past decade have reduced the scope of political pluralism. In Kaliningrad city, opposition candidates were denied the opportunity to run and were even imprisoned on dubious charges such as tax evasion, corruption, or engaging in unfair electoral campaigns.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Outside Kaliningrad city, the use of the so-called “administrative factor” to influence the electoral process means pressuring local constituencies, as jobs and social welfare are largely dependent on state institutions. It also involves access to substantial financial resources and preventive and repressive control concerning the judiciary. In the near absence of independent media, the state also wields tight control over the population’s everyday lives and political choices. As of early 2025, the actual potential for political protest or social upheaval in Kaliningrad Oblast was close to zero. The last major demonstrations took place in early 2021 when Aleksei Navalny was arrested and accused of corruption. They were limited to Kaliningrad city and involved a few thousand participants.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Since the 1980s, one of the distinctive elements of the social and cultural reality of Kaliningrad Oblast has been a grassroots interest in the region’s pre-war history. Kaliningraders indulged in it to escape from the pains of </span><i><span>perestroika</span></i><span> and the post-collapse shock. Gradually, the interest in local history evolved into a variety of tourist products, with regional history books and spontaneous initiatives emphasizing the slightly different hues of residents’ cultural identity compared to their compatriots from other parts of Russia.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Starting from 2012, however, the historical and cultural reality of Kaliningrad Oblast as the northern part of former East Prussia, dominated by western influence since the late Middle Ages until 1945, was gradually put aside. Grassroots movements and research projects that did not embrace the official interpretation of history were deprived of financing and criticized in the media. Any initiatives perceived as reminders of the German or western civilizational influence in the region were disregarded. Authorities in Moscow and St Petersburg, assisted by Kaliningrad-based journalists, authors and academics, forged a comprehensive counter story about the exclave’s past, connecting it closely with imperial Russian history.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The Kremlin put a specific spin on the presentation of Russian and Soviet military victories across the centuries. The conquest of Königsberg was an act of moral justice and a modest territorial compensation to the Soviet Union for defeating the Third Reich. Today, Kaliningrad Oblast acts as Russia’s bulwark against the West, just like Crimea after 2014. Both regions are seen as being in some way separate from the mainland and both had to be fought for to become part of Russia. They host Russia’s Baltic and Black Sea Fleets. Both are threatened by Russia’s adversaries, such as the so-called “regime” in Kyiv and pro-US governments in Warsaw and Vilnius. In addition, Kaliningrad is the place where holders of Russian passports in Moldova’s breakaway region of Transnistria officially vote. In this imperialist narrative, Kaliningrad is a source of pride for all Russians, showing the country as a “besieged fortress” in a nutshell.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Political tool</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The performative use of Kaliningrad’s political and historical themes was further exposed in September 2022, when Vladimir Putin introduced a new school subject called “talks about the important things”. Since then related topics have largely been replicated by the state-controlled media on a daily basis. During the “talks”, high school students familiarize themselves with the official take on current international developments, the history of Russia and of its neighbours, as well as traditional Russian values such as Eastern Orthodoxy and the heterosexual family. The curriculum makes the subject yet another propaganda tool, this time directly incorporated into the compulsory education system. Putin launched this initiative at the newly established Museum Complex in Kaliningrad, which symbolizes the linkages between the history of Rus’, Russia and the oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The sensitivity of Kaliningrad Oblast’s non-Russian history was revealed when Czech and Polish activists organized an internet prank. When Vladimir Putin announced the annexation of four Ukrainian regions after illegal referendums organized by the occupation authorities in September 2022, a “petition” was put forward to unite the semi-exclave with Czechia and Poland. The authors argued that medieval Königsberg was founded by the Czech King </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> and that the vast majority inhabitants of the oblast voted for the change of borders. The authors altered the names of the main cities and towns, bringing to life </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (instead of Baltiysk) and </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (instead of Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The phrases </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec is Czech] and </span><i><span>“Königsberg is ours”</span></i><span> were meant to highlight the absurdity of the referendums and the brutality and illegality of Russia’s actions in Ukraine. This was met with a serious and fierce reaction from </span><span>some</span><span> Russian media outlets. They accused the authors of Russophobia and depicted the initiative as a rebirth of Nazism.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Since the very beginning of Russia’s full-scale invasion, Kaliningrad Oblast-based units have taken an active part in military actions. The 11th Army Corps from Kaliningrad was engaged in fighting for over three months and suffered serious losses. On average, the number of casualties in corps was higher than for other Russian units in the area around Kharkiv.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Another role assigned to Kaliningrad Oblast was to transfer mid- and high-level officials to the occupied regions of Ukraine. This confirms that Moscow perceives the semi-semi-exclave’s separation from mainland Russia is an asset in pursuing belligerent foreign policies. The oblast’s authorities, upon instruction from the federal government, have taken part in managing the occupied territories of Ukraine. Alikhanov came to Kherson in August 2022, officially to bring humanitarian aid and sign agreements with selected municipalities. Alikhanov’s deputy, Sergei Eliseev, was tasked with overseeing much of the Russia-annexed Kherson Oblast. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transit problems</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>For the Kremlin, the full-scale invasion of Ukraine has underlined the importance of securing the unimpeded land transit of people and goods to and from Kaliningrad Oblast. Historically, it became an issue in the early 2000s, when the European Union was about to enlarge by Lithuania. While the EU sought to accommodate Russia’s expectations during the negotiations, the transit question remained a way for the federal authorities to question Lithuania’s credibility. For Vilnius, the transit scheme always represented a tangible threat, as Moscow could violate its rules by transporting weapons and dangerous materials. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>After the 2022 invasion of Ukraine began, the subsequent sanction packages limited the scope of goods that could still be exported to Russia and/or conveyed by rail to Kaliningrad. Based on decisions the EU made in mid-June 2022, the Lithuanian authorities restricted the transport of certain goods, mostly raw materials, from Russia and Belarus across Lithuania to Kaliningrad. The fierce reactions of Russian officials subsequently led the EU to allow the transit of goods while obliging all member states to counter the circumvention of sanctions. Moscow also started to hint at the vulnerability of the so-called Suwałki Gap, the 60-kilometre-wide Polish-Lithuanian border that is the only land connection between the Baltic states and their EU and NATO allies.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Controversies over the railway transit have been a smokescreen for the insufficient number of ferries operating between the ports of Kaliningrad and mainland Russia. Before the invasion, there were only three units in operation, which were obsolete and with limited capacities. The flow of critical products into the region has been limited by using civilian ferries to transport military cargo. Units deployed in the oblast have been receiving the bulk of petrol brought by rail and later by ferry. As the consecutive sanctions packages made the former channel unavailable, Kaliningrad suffered from growing fuel shortages and growing prices: 92 octane petrol rose by five per cent in 2022 and by 7.3 per cent in November 2023 (year-to-year), while diesel oil rose by 8.8 per cent in 2022 and by 11.6 per cent until November 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The regional authorities seem to have no clear understanding of how many and what types of new units the oblast needs to compensate for the losses. This is also due to the fact that this element has been neglected for many years. In March 2022, Alikhanov declared that the region would need ten such vessels. A few months later he increased this estimate to twenty. Whenever such estimates are made, it is unclear whether the ferries are supposed to substitute all transit via Lithuania or to provide extra bandwidth to the logistically easier and economically more viable railroad connection.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Security around the Baltic, ever close to Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The Russian government has been strengthening Kaliningrad’s destabilizing capacities and potential for carrying out special operations. Some activities target the balance of collective security in the Baltic Sea region. As Russia’s strategic position in the Baltic is worsening, with Finland and Sweden joining NATO, Moscow is likely to engage in a series of relatively small operations of a destructive and disruptive nature.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>The competent Russian agency in this field is the Main Directorate of Deep-sea Research (GUGI). It is an independent branch of the federal ministry of defence, outside of the Russian fleet’s chain of command. Located in St Petersburg, the directorate has had strong ties with Kaliningrad Oblast. Both Kaliningrad and Baltiysk were the main bases for fishing and exploratory expeditions to the Atlantic and the Pacific Oceans already in the Soviet times. GUGI has the necessary experience, infrastructure and political backing to perform destructive underwater operations. In addition, the aerial component of the Baltic fleet has been extensively used in small-scale provocations around the Baltic Sea, usually including brief airspace violations. In June 2021, the political message carried by the incident was evident, as a Russian strategic bomber and two fighters entered Lithuanian territory while the BALTOPS 2021 naval exercises were taking place.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Russia’s aerial and naval presence around Denmark’s Bornholm has increased since the annexation of Crimea and the outbreak of war in Ukraine. In September 2022 its presence was observed close to Danish territorial waters, approximately where the explosions that affected the Nord Stream gas pipeline took place on September 26th. This was followed by three other explosions in the Danish and Swedish exclusive economic zones. A major investigation by Scandinavian journalists proved that the Russian authorities had been using fishing boats and other civilian ships to perform surveillance and other intelligence gathering tasks in the North Sea and in the Danish straits.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>This pattern is also apparent in the southwest Baltic Sea basin, with Bornholm being a particularly sensitive location. In addition to affecting marine mammals and fish, the four explosions took place close to a site in the Bornholm Deep where around 11,000 tonnes of chemical warfare agents and munitions were disposed of in 1947. The total amount of chemical and conventional weapons deposited in the Baltic Sea is estimated at 300,000 tonnes. On top of the strategic or tactical gains from sabotage of underwater infrastructure, such as power grids or gas pipelines, the possible exploitation of the sea-dumped weapons for similar purposes is yet another factor in the security of the Baltic Sea Region. In all such activities, Kaliningrad Oblast occupies or has the potential to occupy a central place.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Uncertain prospects for the future</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad Oblast is the most significant remaining territorial gain of the Russian state since the Great Northern War and the establishment of St Petersburg in early 18th century. Kaliningrad is as close to the core of NATO and EU territory as contemporary Russia can get. For these reasons, the oblast is a blueprint for the way in which Russian elites perceive the West and its actions towards Russia. Today, the tightly interconnected Baltic Sea is almost a NATO and EU pond; Yet </span><i><span>almost</span></i><span> makes a big difference as nine West-affiliated countries in the region need to take into account the security challenges posed by the two Russian coastal footholds: Kaliningrad and St Petersburg. The former will remain predominantly a military base and assume an increasingly hostile posture. This one-dimensional role excludes perspectives for meaningful cooperation with the neighbouring states regarding cross-border trade, cultural exchange, common initiatives or selective joint security-related efforts over matters related to seabed explosives or energy infrastructure. All indicators are thus pointing towards a further development of Kaliningrad Oblast as a predominantly negative and even disruptive factor in the Baltic Sea region.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Within a possible next-level escalation in the ongoing Russia-West confrontation, the politically and militarily delicate railway transit arrangements will immediately return to both sides’ operational attention. This is where the sensitivity of the Suwałki Gap is likely to be exploited by the Russian authorities should it decide that it can put additional pressure on the Baltic states and Poland. Kaliningrad is also destined to remain a security issue for Denmark and for other Nordic states. The islands of Bornholm and Gotland are the closest and most obvious potential targets for destabilizing or disruptive activities.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>As a result, the rapidly integrating nine EU and NATO member states around the Baltic Sea will be unable to take full advantage of their cooperation. In the long run, this absence of common goals poses serious questions in a number of areas where hybrid threats are especially visible, such as environmental protection, seabed explosives and the creation of secure transport corridors. The West needs to prepare for the Kaliningrad Oblast becoming a real nuisance, which at first sight only has a regional dimension. In reality, however, it has the potential to affect security in the whole of Europe, becoming an even more important part of both the EU and NATO’s relations with Russia in times of growing geopolitical tensions and ruptures.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes is a research fellow at the Danish Foreign Policy Society and the Casimir Pulaski Foundation. He teaches U.S. students at DIS – Study Abroad in Scandinavia. He is the author of a report titled </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Russia’s vessel of havoc on the Baltic Sea\"</span></a><span>, published by the Danish Institute of International Affairs in May 2024 and available on www.diis.dk. This article is an updated summary of that report.</span><span> </span></span>\n",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"es": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Los procesos de centralización se intensificaron cuando Vladimir Putin se convirtió en presidente por tercera vez en 2012. Anton Alikhanov, el gobernador de Kaliningrado desde 2016 hasta mayo de 2024, es un ejemplo primordial de esta tendencia. Aparentemente un tecnócrata, construyó su carrera política casi en su totalidad sobre conexiones familiares y buscó avanzar su carrera hacia Moscú a expensas de los intereses de la región. Esto finalmente sucedió junto con la reciente reconstrucción del gobierno federal, cuando Alikhanov se convirtió en ministro de industria y comercio. Su sucesor, </span><span>Alexey Besprozvannykh, es un ejemplo de movimiento en la dirección opuesta. En Moscú fue nombrado viceministro de industria y comercio en 2017, pero luego fue degradado a nuevo gobernador de Kaliningrado. Como resultado, Kaliningrado es completamente dependiente de Moscú y su población siente las consecuencias de la invasión a gran escala de Rusia a Ucrania más agudamente que el resto del país.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Presión constante </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Durante el mandato de Alikhanov, el gobierno regional se convirtió en una estructura centrada en implementar rápidamente las instrucciones del centro federal. La asamblea legislativa regional se convirtió en un órgano sin influencia real en la vida política del oblast, representando diferentes grupos de interés que a menudo tenían conexiones con las principales facciones oligárquicas en Moscú y San Petersburgo. Todas las elecciones locales, regionales y federales en el oblast durante la última década han reducido el alcance del pluralismo político. En la ciudad de Kaliningrado, a los candidatos de la oposición se les negó la oportunidad de postularse e incluso fueron encarcelados con cargos dudosos como evasión de impuestos, corrupción o participación en campañas electorales desleales.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fuera de la ciudad de Kaliningrado, el uso del llamado “factor administrativo” para influir en el proceso electoral significa presionar a las circunscripciones locales, ya que los empleos y el bienestar social dependen en gran medida de las instituciones estatales. También implica acceso a recursos financieros sustanciales y control preventivo y represivo sobre el poder judicial. En la casi ausencia de medios de comunicación independientes, el estado también ejerce un control estricto sobre la vida cotidiana y las elecciones políticas de la población. A principios de 2025, el potencial real para la protesta política o el levantamiento social en el oblast de Kaliningrado estaba cerca de cero. Las últimas grandes manifestaciones tuvieron lugar a principios de 2021 cuando Aleksei Navalny fue arrestado y acusado de corrupción. Estas se limitaron a la ciudad de Kaliningrado e involucraron a unos pocos miles de participantes.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Desde la década de 1980, uno de los elementos distintivos de la realidad social y cultural del oblast de Kaliningrado ha sido el interés de base en la historia de la región antes de la guerra. Los kaliningradenses se entregaron a ello para escapar de los dolores de </span><i><span>perestroika</span></i><span> y el shock posterior al colapso. Gradualmente, el interés en la historia local evolucionó hacia una variedad de productos turísticos, con libros de historia regional e iniciativas espontáneas que enfatizaban los matices ligeramente diferentes de la identidad cultural de los residentes en comparación con sus compatriotas de otras partes de Rusia.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sin embargo, a partir de 2012, la realidad histórica y cultural del oblast de Kaliningrado como la parte norte de la antigua Prusia Oriental, dominada por la influencia occidental desde finales de la Edad Media hasta 1945, fue gradualmente dejada de lado. Los movimientos de base y los proyectos de investigación que no abrazaban la interpretación oficial de la historia fueron privados de financiamiento y criticados en los medios. Cualquier iniciativa percibida como recordatorios de la influencia civilizacional alemana o occidental en la región fue ignorada. Las autoridades en Moscú y San Petersburgo, asistidas por periodistas, autores y académicos de Kaliningrado, forjaron una narrativa de contra sobre el pasado del exclave, conectándolo estrechamente con la historia imperial rusa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>El Kremlin dio un giro específico a la presentación de las victorias militares rusas y soviéticas a lo largo de los siglos. La conquista de Königsberg fue un acto de justicia moral y una modesta compensación territorial a la Unión Soviética por derrotar al Tercer Reich. Hoy, el oblast de Kaliningrado actúa como el baluarte de Rusia contra Occidente, al igual que Crimea después de 2014. Ambas regiones son vistas como de alguna manera separadas del continente y ambas tuvieron que ser luchadas para convertirse en parte de Rusia. Albergan las flotas del Mar Báltico y del Mar Negro de Rusia. Ambas están amenazadas por los adversarios de Rusia, como el llamado “régimen” en Kyiv y los gobiernos pro-estadounidenses en Varsovia y Vilnius. Además, Kaliningrado es el lugar donde los titulares de pasaportes rusos en la región separatista de Moldavia, Transnistria, votan oficialmente. En esta narrativa imperialista, Kaliningrado es una fuente de orgullo para todos los rusos, mostrando al país como una “fortaleza sitiada” en pocas palabras.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Herramienta política</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>El uso performativo de los temas políticos e históricos de Kaliningrado se expuso aún más en septiembre de 2022, cuando Vladimir Putin introdujo una nueva asignatura escolar llamada “charlas sobre las cosas importantes”. Desde entonces, los temas relacionados han sido replicados en gran medida por los medios controlados por el estado a diario. Durante las “charlas”, los estudiantes de secundaria se familiarizan con la interpretación oficial sobre los desarrollos internacionales actuales, la historia de Rusia y de sus vecinos, así como los valores tradicionales rusos como la ortodoxia oriental y la familia heterosexual. El currículo convierte la asignatura en otra herramienta de propaganda, esta vez incorporada directamente en el sistema educativo obligatorio. Putin lanzó esta iniciativa en el recién establecido Complejo Museístico en Kaliningrado, que simboliza los vínculos entre la historia de Rus’, Rusia y el oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La sensibilidad de la historia no rusa del oblast de Kaliningrado se reveló cuando activistas checos y polacos organizaron una broma en internet. Cuando Vladimir Putin anunció la anexión de cuatro regiones ucranianas tras referendos ilegales organizados por las autoridades de ocupación en septiembre de 2022, se presentó una “petición” para unir el semi-exclave con Chequia y Polonia. Los autores argumentaron que la Königsberg medieval fue fundada por el rey checo </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> y que la gran mayoría de los habitantes del oblast votaron a favor del cambio de fronteras. Los autores alteraron los nombres de las principales ciudades y pueblos, dando vida a </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (en lugar de Baltiysk) y </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (en lugar de Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Las frases </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec es checo] y </span><i><span>“Königsberg es nuestro”</span></i><span> estaban destinadas a resaltar la absurdidad de los referendos y la brutalidad e ilegalidad de las acciones de Rusia en Ucrania. Esto fue recibido con una reacción seria y feroz de </span><span>algunos</span><span> medios rusos. Acusaron a los autores de rusofobia y retrataron la iniciativa como un renacimiento del nazismo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Desde el mismo comienzo de la invasión a gran escala de Rusia, las unidades basadas en el oblast de Kaliningrado han participado activamente en acciones militares. El 11º Cuerpo de Ejército de Kaliningrado estuvo involucrado en combates durante más de tres meses y sufrió pérdidas graves. En promedio, el número de bajas en el cuerpo fue mayor que el de otras unidades rusas en el área alrededor de Járkov.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Otro papel asignado al oblast de Kaliningrado fue transferir funcionarios de nivel medio y alto a las regiones ocupadas de Ucrania. Esto confirma que Moscú percibe la separación del semi-exclave del territorio continental de Rusia como un activo en la búsqueda de políticas exteriores beligerantes. Las autoridades del oblast, bajo instrucciones del gobierno federal, han participado en la gestión de los territorios ocupados de Ucrania. Alikhanov llegó a Jersón en agosto de 2022, oficialmente para llevar ayuda humanitaria y firmar acuerdos con municipios seleccionados. El vice de Alikhanov, Sergei Eliseev, fue encargado de supervisar gran parte del oblast de Jersón anexionado por Rusia. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problemas de tránsito</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Para el Kremlin, la invasión a gran escala de Ucrania ha subrayado la importancia de asegurar el tránsito terrestre sin obstáculos de personas y bienes hacia y desde el oblast de Kaliningrado. Históricamente, se convirtió en un problema a principios de la década de 2000, cuando la Unión Europea estaba a punto de ampliarse con Lituania. Mientras la UE buscaba acomodar las expectativas de Rusia durante las negociaciones, la cuestión del tránsito seguía siendo una forma para que las autoridades federales cuestionaran la credibilidad de Lituania. Para Vilnius, el esquema de tránsito siempre representó una amenaza tangible, ya que Moscú podría violar sus reglas al transportar armas y materiales peligrosos. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Después de que comenzó la invasión de Ucrania en 2022, los paquetes de sanciones subsiguientes limitaron el alcance de los bienes que aún podían ser exportados a Rusia y/o transportados por ferrocarril a Kaliningrado. Basado en decisiones que la UE tomó a mediados de junio de 2022, las autoridades lituanas restringieron el transporte de ciertos bienes, principalmente materias primas, desde Rusia y Bielorrusia a través de Lituania hacia Kaliningrado. Las reacciones feroces de los funcionarios rusos llevaron posteriormente a la UE a permitir el tránsito de bienes mientras obligaba a todos los estados miembros a contrarrestar la elusión de sanciones. Moscú también comenzó a insinuar la vulnerabilidad del llamado Corredor de Suwałki, la frontera polaco-lituana de 60 kilómetros de ancho que es la única conexión terrestre entre los estados bálticos y sus aliados de la UE y la OTAN.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Las controversias sobre el tránsito ferroviario han sido una cortina de humo para la insuficiente cantidad de ferris que operan entre los puertos de Kaliningrado y Rusia continental. Antes de la invasión, solo había tres unidades en operación, que eran obsoletas y con capacidades limitadas. El flujo de productos críticos hacia la región se ha limitado utilizando ferris civiles para transportar carga militar. Las unidades desplegadas en el oblast han estado recibiendo la mayor parte de la gasolina traída por ferrocarril y luego por ferry. A medida que los paquetes de sanciones consecutivos hicieron que el antiguo canal no estuviera disponible, Kaliningrado sufrió de crecientes escaseces de combustible y precios en aumento: la gasolina de 92 octanos aumentó un cinco por ciento en 2022 y un 7.3 por ciento en noviembre de 2023 (año tras año), mientras que el diésel aumentó un 8.8 por ciento en 2022 y un 11.6 por ciento hasta noviembre de 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Las autoridades regionales parecen no tener una comprensión clara de cuántas y qué tipos de nuevas unidades necesita el oblast para compensar las pérdidas. Esto también se debe al hecho de que este elemento ha sido descuidado durante muchos años. En marzo de 2022, Alikhanov declaró que la región necesitaría diez de tales embarcaciones. Unos meses más tarde, aumentó esta estimación a veinte. Siempre que se hacen tales estimaciones, no está claro si los ferris deben sustituir todo el tránsito a través de Lituania o proporcionar un ancho de banda adicional a la conexión ferroviaria, que es logísticamente más fácil y económicamente más viable.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Seguridad en torno al Báltico, cada vez más cerca de Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>El gobierno ruso ha estado fortaleciendo las capacidades desestabilizadoras de Kaliningrado y su potencial para llevar a cabo operaciones especiales. Algunas actividades apuntan al equilibrio de la seguridad colectiva en la región del Mar Báltico. A medida que la posición estratégica de Rusia en el Báltico empeora, con Finlandia y Suecia uniéndose a la OTAN, es probable que Moscú se involucre en una serie de operaciones relativamente pequeñas de naturaleza destructiva y disruptiva.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La agencia rusa competente en este campo es la Dirección Principal de Investigación en Aguas Profundas (GUGI). Es una rama independiente del ministerio federal de defensa, fuera de la cadena de mando de la flota rusa. Ubicada en San Petersburgo, la dirección ha tenido fuertes lazos con el oblast de Kaliningrado. Tanto Kaliningrado como Baltiysk fueron las principales bases para expediciones de pesca y exploración hacia los océanos Atlántico y Pacífico ya en tiempos soviéticos. GUGI tiene la experiencia, infraestructura y respaldo político necesarios para realizar operaciones destructivas submarinas. Además, el componente aéreo de la flota del Báltico ha sido utilizado extensamente en provocaciones a pequeña escala alrededor del Mar Báltico, que generalmente incluyen breves violaciones del espacio aéreo. En junio de 2021, el mensaje político transmitido por el incidente fue evidente, ya que un bombardero estratégico ruso y dos cazas ingresaron al territorio lituano mientras se llevaban a cabo los ejercicios navales BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La presencia aérea y naval de Rusia alrededor de Bornholm, Dinamarca, ha aumentado desde la anexión de Crimea y el estallido de la guerra en Ucrania. En septiembre de 2022, se observó su presencia cerca de las aguas territoriales danesas, aproximadamente donde ocurrieron las explosiones que afectaron al gasoducto Nord Stream el 26 de septiembre. Esto fue seguido por tres explosiones más en las zonas económicas exclusivas danesas y suecas. Una importante investigación realizada por periodistas escandinavos demostró que las autoridades rusas habían estado utilizando barcos de pesca y otros barcos civiles para realizar tareas de vigilancia y recolección de inteligencia en el Mar del Norte y en los estrechos daneses.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Este patrón también es evidente en la cuenca suroeste del Mar Báltico, siendo Bornholm un lugar particularmente sensible. Además de afectar a mamíferos marinos y peces, las cuatro explosiones ocurrieron cerca de un sitio en el Fondo de Bornholm donde alrededor de 11,000 toneladas de agentes químicos de guerra y municiones fueron desechadas en 1947. La cantidad total de armas químicas y convencionales depositadas en el Mar Báltico se estima en 300,000 toneladas. Además de las ganancias estratégicas o tácticas de sabotaje de infraestructuras submarinas, como redes eléctricas o gasoductos, la posible explotación de las armas desechadas en el mar para fines similares es otro factor en la seguridad de la región del Mar Báltico. En todas estas actividades, el oblast de Kaliningrado ocupa o tiene el potencial de ocupar un lugar central.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Perspectivas inciertas para el futuro</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>El oblast de Kaliningrado es la ganancia territorial más significativa que le queda al estado ruso desde la Gran Guerra del Norte y el establecimiento de San Petersburgo a principios del siglo XVIII. Kaliningrado está tan cerca del núcleo del territorio de la OTAN y la UE como Rusia contemporánea puede estar. Por estas razones, el oblast es un modelo de la forma en que las élites rusas perciben Occidente y sus acciones hacia Rusia. Hoy, el Mar Báltico, estrechamente interconectado, es casi un estanque de la OTAN y la UE; Sin embargo, </span><i><span>casi</span></i><span> marca una gran diferencia, ya que nueve países afiliados a Occidente en la región deben tener en cuenta los desafíos de seguridad planteados por los dos puntos de apoyo costeros rusos: Kaliningrado y San Petersburgo. El primero seguirá siendo predominantemente una base militar y asumirá una postura cada vez más hostil. Este papel unidimensional excluye perspectivas de cooperación significativa con los estados vecinos en relación con el comercio transfronterizo, el intercambio cultural, iniciativas comunes o esfuerzos conjuntos selectivos relacionados con la seguridad sobre cuestiones relacionadas con explosivos en el lecho marino o infraestructura energética. Todos los indicadores apuntan, por lo tanto, hacia un desarrollo adicional del oblast de Kaliningrado como un factor predominantemente negativo e incluso disruptivo en la región del Mar Báltico.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dentro de una posible escalada de siguiente nivel en la confrontación en curso entre Rusia y Occidente, los delicados arreglos de tránsito ferroviario, tanto políticos como militares, volverán inmediatamente a la atención operativa de ambos lados. Aquí es donde la sensibilidad del Corredor de Suwałki probablemente será explotada por las autoridades rusas si deciden que pueden ejercer presión adicional sobre los estados bálticos y Polonia. Kaliningrado también está destinado a seguir siendo un problema de seguridad para Dinamarca y otros estados nórdicos. Las islas de Bornholm y Gotland son los objetivos potenciales más cercanos y obvios para actividades desestabilizadoras o disruptivas.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Como resultado, los nueve estados miembros de la UE y la OTAN que se están integrando rápidamente alrededor del Mar Báltico no podrán aprovechar al máximo su cooperación. A largo plazo, esta ausencia de objetivos comunes plantea serias preguntas en una serie de áreas donde las amenazas híbridas son especialmente visibles, como la protección del medio ambiente, explosivos en el lecho marino y la creación de corredores de transporte seguros. Occidente necesita prepararse para que el oblast de Kaliningrado se convierta en una verdadera molestia, que a primera vista solo tiene una dimensión regional. En realidad, sin embargo, tiene el potencial de afectar la seguridad en toda Europa, convirtiéndose en una parte aún más importante de las relaciones tanto de la UE como de la OTAN con Rusia en tiempos de crecientes tensiones geopolíticas y rupturas.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes es investigador en la Sociedad Danesa de Política Exterior y la Fundación Casimir Pulaski. Enseña a estudiantes estadounidenses en DIS – Study Abroad en Escandinavia. Es autor de un informe titulado </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. El barco de caos de Rusia en el Mar Báltico\"</span></a><span>, publicado por el Instituto Danés de Asuntos Internacionales en mayo de 2024 y disponible en www.diis.dk. Este artículo es un resumen actualizado de ese informe.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fi": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Keskittämisprosessit voimistuivat, kun Vladimir Putin tuli presidentiksi kolmannen kerran vuonna 2012. Anton Alikhanov, Kaliningradin alueen kuvernööri vuosina 2016–toukokuu 2024, on erinomainen esimerkki tästä taipumuksesta. Näennäisesti teknokraatti, hän rakensi poliittista uraansa lähes täysin perhesiteiden varaan ja pyrki edistämään uraansa Moskovassa alueen etujen kustannuksella. Tämä tapahtui lopulta yhdessä liittovaltion hallituksen äskettäisen uudistuksen kanssa, kun Alikhanovista tuli teollisuus- ja kauppaministeri. Hänen seuraajansa, </span><span>Alexey Besprozvannykh, on esimerkki liikkeestä vastakkaiseen suuntaan. Moskovassa hänestä tuli teollisuus- ja kauppaministerin varamies vuonna 2017, mutta hänet myöhemmin alennettiin Kaliningradin uudeksi kuvernööriksi. Tämän seurauksena Kaliningradin alue on täysin riippuvainen Moskovasta, ja sen väestö tuntee Venäjän täysimittaisen hyökkäyksen Ukrainan suhteen seuraukset akuutimmin kuin muu maa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Jatkuva paine </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Alikhanovin virkakauden aikana aluehallinto muuttui rakenteeksi, joka keskittyi liittovaltion keskuksen ohjeiden nopeaan toteuttamiseen. Alueellinen lainsäätäjäkokous muuttui elimiksi, joilla ei ollut todellista vaikutusta alueen poliittiseen elämään, edustaen erilaisia eturyhmiä, joilla oli usein yhteyksiä Moskovan ja Pietarin pääoligarkkifaktioihin. Kaikki paikalliset, alueelliset ja liittovaltion vaalit alueella viimeisen vuosikymmenen aikana ovat vähentäneet poliittisen pluralismin laajuutta. Kaliningradin kaupungissa oppositiokandidaateilta evättiin mahdollisuus asettua ehdolle, ja heidät jopa vangittiin kyseenalaisista syytöksistä, kuten veronkiertoon, korruptioon tai epäreiluihin vaalikampanjoihin osallistumiseen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradin kaupungin ulkopuolella niin sanotun \"hallinnollisen tekijän\" käyttö vaaliprosessin vaikuttamiseksi tarkoittaa paikallisten vaalipiirien painostamista, sillä työpaikat ja sosiaalinen hyvinvointi ovat suurelta osin riippuvaisia valtion instituutioista. Se sisältää myös pääsyn merkittäviin taloudellisiin resursseihin sekä ennaltaehkäisevää ja sortavaa kontrollia oikeuslaitoksen suhteen. Itsenäisten medioiden lähes täydellisen puuttumisen vuoksi valtio hallitsee myös tiukasti väestön jokapäiväistä elämää ja poliittisia valintoja. Vuoden 2025 alussa Kaliningradin alueen todellinen potentiaali poliittiselle protestille tai sosiaaliselle mullistukselle oli lähellä nollaa. Viimeiset suuret mielenosoitukset tapahtuivat vuoden 2021 alussa, kun Aleksei Navalny pidätettiin ja syytettiin korruptiosta. Ne rajoittuivat Kaliningradin kaupunkiin ja niihin osallistui vain muutama tuhat ihmistä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>1980-luvulta lähtien yksi Kaliningradin alueen sosiaalisen ja kulttuurisen todellisuuden erottavista piirteistä on ollut kansalaisten kiinnostus alueen sotaa edeltävään historiaan. Kaliningradilaiset nauttivat siitä paetakseen </span><i><span>perestroikan</span></i><span> ja romahduksen jälkeisen shokin tuskia. Vähitellen kiinnostus paikallishistoriaan kehittyi erilaisiksi matkailutuotteiksi, joissa alueen historiaa käsittelevät kirjat ja spontaanit aloitteet korostavat asukkaiden kulttuuri-identiteetin hieman erilaisia sävyjä verrattuna heidän venäläisiin tovereihinsa muista osista Venäjää.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kuitenkin vuodesta 2012 lähtien Kaliningradin alueen historiallinen ja kulttuurinen todellisuus entisen Itä-Preussin pohjoisosana, jota lännen vaikutus hallitsi myöhäisestä keskiajasta vuoteen 1945 asti, on vähitellen sivuutettu. Kansalaisliikkeet ja tutkimusprojektit, jotka eivät omaksuneet virallista historian tulkintaa, jäivät ilman rahoitusta ja niitä kritisoitiin mediassa. Kaikki aloitteet, joita pidettiin muistutuksina saksalaisesta tai lännen sivilisaatio-vaikutuksesta alueella, sivuutettiin. Moskovan ja Pietarin viranomaiset, Kaliningradissa toimivien toimittajien, kirjoittajien ja akateemikkojen avustuksella, loivat kattavan vastatarinan eksklavin menneisyydestä, yhdistäen sen tiiviisti imperiaaliseen Venäjän historiaan.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kreml antoi erityisen käänteen Venäjän ja Neuvostoliiton sotilaallisten voittojen esittämiseen vuosisatojen varrella. Königsbergin valloitus oli moraalisen oikeudenmukaisuuden teko ja vaatimaton alueellinen korvaus Neuvostoliitolle kolmannen valtakunnan voittamisesta. Nykyään Kaliningradin alue toimii Venäjän tukikohtana lännen vastaan, aivan kuten Krim vuoden 2014 jälkeen. Molempia alueita pidetään jollain tavalla eristyksissä mantereesta, ja molemmista on taisteltava, jotta ne voisivat tulla osaksi Venäjää. Ne isännöivät Venäjän Itämeren ja Mustanmeren laivastoja. Molemmat ovat uhattuina Venäjän vastustajien, kuten niin sanotun \"hallinnon\" Kiovassa ja Yhdysvaltojen tukemien hallitusten Varsovassa ja Vilnassa, taholta. Lisäksi Kaliningrad on paikka, jossa Venäjän passin haltijat Moldovan itsenäistyneessä Transnistrian alueella äänestävät virallisesti. Tässä imperialistisessa narratiivissa Kaliningrad on ylpeyden lähde kaikille venäläisille, esittäen maan \"saartuneena linnoituksena\" lyhyesti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Poliittinen työkalu</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradin poliittisten ja historiallisten teemojen performatiivista käyttöä paljastettiin edelleen syyskuussa 2022, kun Vladimir Putin esitteli uuden kouluaineen nimeltä \"keskustelu tärkeistä asioista\". Siitä lähtien siihen liittyviä aiheita on suurelta osin toistettu valtion hallitsemassa mediassa päivittäin. \"Keskusteluissa\" lukiolaiset tutustuvat viralliseen näkemykseen nykyisistä kansainvälisistä tapahtumista, Venäjän ja sen naapurimaiden historiasta sekä perinteisistä venäläisistä arvoista, kuten itäisestä ortodoksisuudesta ja heteroseksuaalisesta perheestä. Opetussuunnitelma tekee aiheesta jälleen yhden propagandatyökalun, tällä kertaa suoraan pakolliseen koulutusjärjestelmään sisällytettynä. Putin käynnisti tämän aloitteen Kaliningradissa perustetussa uudessa museokompleksissa, joka symboloi yhteyksiä Rus', Venäjän ja alueen historian välillä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradin alueen ei-venäläisen historian herkkyys paljastui, kun tšekkiläiset ja puolalaiset aktivistit järjestivät internet-pilan. Kun Vladimir Putin ilmoitti neljän ukrainalaisen alueen liittämisestä laittomien kansanäänestysten jälkeen, joita miehitysviranomaiset järjestivät syyskuussa 2022, esitettiin \"vetoomus\" yhdistää puoliksi eksklavi Tšekin tasavaltaan ja Puolaan. Kirjoittajat väittivät, että keskiaikainen Königsberg perustettiin tšekkiläisen kuninkaan </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II:n</span><span> toimesta ja että suurin osa alueen asukkaista äänesti rajamuutoksen puolesta. Kirjoittajat muokkasivat pääkaupunkien ja kaupunkien nimiä, herättäen henkiin </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (Baltiysk) ja </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Lauseet </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec on tšekkiläinen] ja </span><i><span>“Königsberg on meidän”</span></i><span> oli tarkoitettu korostamaan kansanäänestysten absurdiutta sekä Venäjän toimien julmuutta ja laittomuutta Ukrainassa. Tämä sai vakavan ja kiivaan reaktion </span><span>joiltakin</span><span> venäläisiltä medioilta. Ne syyttivät kirjoittajia venäläisvihasta ja esittivät aloitteen natsismiin heräämisenä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Venäjän täysimittaisen hyökkäyksen alusta lähtien Kaliningradin alueen joukot ovat osallistuneet aktiivisesti sotatoimiin. Kaliningradin 11. armeijakunta oli mukana taisteluissa yli kolme kuukautta ja kärsi vakavia tappioita. Keskimäärin kaatuneiden määrä armeijakunnassa oli suurempi kuin muilla venäläisillä joukoilla Harkovin ympäristössä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Toinen Kaliningradin alueelle annettu rooli oli siirtää keskitasoisia ja korkeita viranomaisia Ukrainan miehitetyille alueille. Tämä vahvistaa, että Moskova pitää puoliksi eksklavin eristämistä mantereesta omaisuutena, kun se pyrkii sotilaallisiin ulkopoliittisiin tavoitteisiin. Alueen viranomaiset ovat liittovaltion hallituksen ohjeiden mukaan osallistuneet Ukrainan miehitettujen alueiden hallintaan. Alikhanov saapui Hersoniin elokuussa 2022, virallisesti tuomaan humanitaarista apua ja allekirjoittamaan sopimuksia valittujen kunnallisten viranomaisten kanssa. Alikhanovin varamies, Sergei Eliseev, sai tehtäväkseen valvoa suurta osaa Venäjän liittämästä Hersonin alueesta. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transittiongelmat</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremlille Ukrainan täysimittainen hyökkäys on korostanut ihmisten ja tavaroiden esteetöntä maasiirtoa Kaliningradin alueelle ja sieltä pois. Historiallisesti tämä tuli ongelmaksi 2000-luvun alussa, kun Euroopan unioni oli laajentumassa Liettuan myötä. Vaikka EU pyrki ottamaan huomioon Venäjän odotukset neuvotteluissa, transitokysymys jäi liittovaltion viranomaisille keinoksi kyseenalaistaa Liettuan uskottavuus. Vilnalle transitomalli edusti aina konkreettista uhkaa, sillä Moskova voisi rikkoa sen sääntöjä kuljettamalla aseita ja vaarallisia materiaaleja. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ukrainan vuoden 2022 hyökkäyksen alettua seuraavat pakotteet rajoittivat tavaroiden laajuutta, joita voitiin edelleen viedä Venäjälle ja/tai kuljettaa rautateitse Kaliningradiin. EU:n kesäkuussa 2022 tekemien päätösten perusteella Liettuan viranomaiset rajoittivat tiettyjen tavaroiden, pääasiassa raaka-aineiden, kuljetusta Venäjältä ja Valko-Venäjältä Liettuan kautta Kaliningradiin. Venäläisten viranomaisten kiivaat reaktiot johtivat myöhemmin siihen, että EU salli tavaroiden transiton samalla kun se velvoitti kaikkia jäsenvaltioita torjumaan pakotteiden kiertämistä. Moskova alkoi myös vihjailla niin sanotun Suwałki Gapin haavoittuvuudesta, 60 kilometriä leveästä Puolan ja Liettuan rajasta, joka on ainoa maayhteys Baltian valtioiden ja niiden EU- ja NATO-liittolaisten välillä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Rautatietransitin ympärillä käydyt kiistat ovat olleet savuverho riittämättömälle määrä ferries, jotka liikennöivät Kaliningradin ja mantereisen Venäjän satamien välillä. Ennen hyökkäystä käytössä oli vain kolme yksikköä, jotka olivat vanhentuneita ja rajallisilla kapasiteeteilla. Kriittisten tuotteiden virta alueelle on rajoitettu käyttämällä siviiliferriesiä sotilaskuljetusten kuljettamiseen. Alueella toimivat yksiköt ovat saaneet suurimman osan rautateitse ja myöhemmin lautalla tuodusta bensiinistä. Kun peräkkäiset pakettipaketit tekivät entisen kanavan käyttökelvottomaksi, Kaliningrad kärsi kasvavista polttoainepulaista ja nousevista hinnoista: 92 oktaaninen bensiini nousi viisi prosenttia vuonna 2022 ja 7,3 prosenttia marraskuussa 2023 (vuosi-vuodelta), kun taas dieselöljy nousi 8,8 prosenttia vuonna 2022 ja 11,6 prosenttia marraskuuhun 2023 mennessä.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Alueen viranomaisilla ei näytä olevan selvää käsitystä siitä, kuinka monta ja minkä tyyppisiä uusia yksiköitä alue tarvitsee menetyksien kompensoimiseksi. Tämä johtuu myös siitä, että tätä elementtiä on laiminlyöty monien vuosien ajan. Maaliskuussa 2022 Alikhanov julisti, että alue tarvitsee kymmenen tällaista alusta. Muutaman kuukauden kuluttua hän nosti tämän arvion kahteenkymmeneen. Aina kun tällaisia arvioita tehdään, ei ole selvää, onko ferriesien tarkoitus korvata kaikki transitot Liettuan kautta vai tarjota ylimääräistä kaistaa logistisesti helpommalle ja taloudellisesti kannattavammalle rautatieyhteydelle.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Turvallisuus Itämerellä, aina lähellä Bornholmia</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Venäjän hallitus on vahvistanut Kaliningradin epävakauden kykyjä ja potentiaalia erikoisoperaatioiden toteuttamiseksi. Jotkut toiminnot kohdistuvat kollektiivisen turvallisuuden tasapainoon Itämeren alueella. Kun Venäjän strateginen asema Itämerellä heikkenee, kun Suomi ja Ruotsi liittyvät Natoon, Moskovan on todennäköisesti osallistuttava sarjaan suhteellisen pieniä tuhoisia ja häiritseviä operaatioita.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tässä asiassa pätevä venäläinen viranomainen on Syvänmeren tutkimuksen pääosasto (GUGI). Se on itsenäinen haara liittovaltion puolustusministeriöstä, Venäjän laivaston komentoketjun ulkopuolella. Pietarissa sijaitseva osasto on ollut tiiviissä yhteydessä Kaliningradin alueeseen. Sekä Kaliningrad että Baltiysk olivat pääasiallisia tukikohtia kalastus- ja tutkimusretkille Atlantille ja Tyynelle valtamerelle jo neuvostoaikana. GUGI:llä on tarvittava kokemus, infrastruktuuri ja poliittinen tuki tuhoisien vedenalaisten operaatioiden suorittamiseen. Lisäksi Itämeren laivaston ilmakomponenttia on käytetty laajasti pienimuotoisissa provokaatioissa Itämeren ympärillä, yleensä mukaan lukien lyhyet ilmatilan rikkomiset. Kesäkuussa 2021 tapahtuneen tapauksen poliittinen viesti oli ilmeinen, kun venäläinen strateginen pommittaja ja kaksi hävittäjää tunkeutuivat Liettuan alueelle BALTOPS 2021 -meriharjoitusten aikana.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Venäjän ilmailu- ja merivoimien läsnäolo Tanskan Bornholmilla on lisääntynyt Krimin liittämisen ja Ukrainan sodan puhkeamisen jälkeen. Syyskuussa 2022 sen läsnäolo havaittiin lähellä Tanskan aluevesiä, noin siellä, missä syyskuun 26. päivänä tapahtui räjähdyksiä, jotka vaikuttivat Nord Stream -kaasuputkeen. Tämän jälkeen tapahtui kolme muuta räjähdystä Tanskan ja Ruotsin erityisissä talousvyöhykkeissä. Suuri skandinaavisten toimittajien tutkimus todisti, että Venäjän viranomaiset olivat käyttäneet kalastusaluksia ja muita siviilialuksia suorittaakseen valvontaa ja muita tiedustelutehtäviä Pohjanmerellä ja Tanskan salmissa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tämä malli on myös ilmeinen Itämeren lounaisaltaassa, jossa Bornholm on erityisen herkkä paikka. Neljä räjähdystä tapahtui lähellä Bornholm Deep -aluetta, jossa noin 11 000 tonnia kemiallisia taisteluaineita ja ammuksia hävitettiin vuonna 1947. Itämerelle kaatuneiden kemiallisten ja tavanomaisten aseiden kokonaismääräksi arvioidaan 300 000 tonnia. Sabotaasista vedenalaisessa infrastruktuurissa, kuten sähköverkoissa tai kaasuputkissa, saatavat strategiset tai taktiset voitot, sekä mahdollinen merelle kaatuneiden aseiden hyödyntäminen samanlaisissa tarkoituksissa on vielä yksi tekijä Itämeren alueen turvallisuudessa. Kaikissa tällaisissa toiminnoissa Kaliningradin alueella on keskeinen asema tai se voi olla keskeinen asema.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Epävarmat tulevaisuuden näkymät</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradin alue on Venäjän valtion merkittävin jäljellä oleva territoriaalinen voitto Suuren Pohjan sodan ja Pietarin perustamisen jälkeen 1700-luvun alussa. Kaliningrad on niin lähellä Naton ja EU:n ydinaluetta kuin nyky-Venäjä voi päästä. Näistä syistä alue on malli siitä, miten venäläiset eliitit näkevät lännen ja sen toimet Venäjää kohtaan. Nykyään tiiviisti toisiinsa kytkeytynyt Itämeri on lähes Naton ja EU:n lampi; Kuitenkin </span><i><span>lähes</span></i><span> tekee suuren eron, sillä yhdeksän lännen kanssa liitännäistä maata alueella on otettava huomioon kahden venäläisen rannikkotukikohdan, Kaliningradin ja Pietarin, aiheuttamat turvallisuushaasteet. Ensimmäinen tulee pääasiassa olemaan sotilastukikohta ja ottaa yhä vihamielisemmän asenteen. Tämä yksipuolinen rooli sulkee pois mahdollisuudet merkitykselliseen yhteistyöhön naapurivaltioiden kanssa rajat ylittävässä kaupankäynnissä, kulttuurivaihdossa, yhteisissä aloitteissa tai valikoivissa yhteisissä turvallisuuteen liittyvissä ponnisteluissa merenpohjan räjähteisiin tai energiarakenteisiin liittyvissä asioissa. Kaikki merkit viittaavat siten Kaliningradin alueen edelleen kehittymiseen pääasiassa negatiivisena ja jopa häiritsevänä tekijänä Itämeren alueella.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Mahdollisessa seuraavassa tason eskalaatiossa meneillään olevassa Venäjän ja lännen vastakkainasettelussa poliittisesti ja sotilaallisesti herkät rautatietransittijärjestelyt palaavat välittömästi molempien osapuolten operatiiviseen huomioon. Tässä on todennäköistä, että Venäjän viranomaiset hyödyntävät Suwałki Gapin herkkyyttä, jos he päättävät, että voivat kohdistaa lisäpaineita Baltian valtioihin ja Puolaan. Kaliningrad on myös määrä jäädä turvallisuuskysymykseksi Tanskalle ja muille Pohjoismaiden valtioille. Bornholmin ja Gotlandin saaret ovat lähimmät ja ilmeisimmät mahdolliset kohteet epävakauden tai häiritsevien toimintojen toteuttamiseksi.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tämän seurauksena nopeasti integroituvat yhdeksän EU- ja Naton jäsenvaltiota Itämeren ympärillä eivät pysty hyödyntämään yhteistyötään täysin. Pitkällä aikavälillä tämä yhteisten tavoitteiden puute asettaa vakavia kysymyksiä useilla alueilla, joissa hybridituhat ovat erityisen näkyviä, kuten ympäristönsuojelussa, merenpohjan räjähteissä ja turvallisten kuljetuskäytävien luomisessa. Lännen on valmistaututtava siihen, että Kaliningradin alueesta tulee todellinen riesa, joka ensi silmäyksellä vaikuttaa vain alueelliselta. Todellisuudessa sillä on kuitenkin potentiaalia vaikuttaa koko Euroopan turvallisuuteen, ja siitä tulee entistä tärkeämpi osa sekä EU:n että Naton suhteissa Venäjään kasvavien geopoliittisten jännitteiden ja katkosten aikana.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes on tutkimusassistentti Tanskan ulkopoliittisessa seurassa ja Casimir Pulaski -säätiössä. Hän opettaa Yhdysvaltojen opiskelijoita DIS:ssä – Study Abroad in Scandinavia. Hän on raportin kirjoittaja, jonka otsikko on </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Venäjän tuhon alus Itämerellä\"</span></a><span>, jonka Tanskan kansainvälisten asioiden instituutti julkaisi toukokuussa 2024 ja joka on saatavilla osoitteessa www.diis.dk. Tämä artikkeli on päivitetty yhteenveto kyseisestä raportista.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"fr": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Les processus de centralisation se sont intensifiés lorsque Vladimir Poutine est devenu président pour la troisième fois en 2012. Anton Alikhanov, le gouverneur de l'oblast de Kaliningrad de 2016 jusqu'en mai 2024, est un exemple frappant de cette tendance. Apparemment technocrate, il a construit sa carrière politique presque entièrement sur des connexions familiales et a cherché à faire avancer sa carrière à Moscou au détriment des intérêts de la région. Cela s'est finalement produit avec la récente reconstruction du gouvernement fédéral, lorsque Alikhanov est devenu ministre de l'industrie et du commerce. Son successeur, </span><span>Alexey Besprozvannykh, est un exemple de mouvement dans la direction opposée. À Moscou, il a été nommé vice-ministre de l'industrie et du commerce en 2017, mais a ensuite été rétrogradé au poste de nouveau gouverneur de Kaliningrad. En conséquence, l'oblast de Kaliningrad est complètement dépendant de Moscou et sa population ressent les conséquences de l'invasion à grande échelle de l'Ukraine par la Russie plus intensément que le reste du pays.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Pression constante </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Pendant le mandat d'Alikhanov, le gouvernement régional s'est transformé en une structure axée sur la mise en œuvre rapide des instructions du centre fédéral. L'assemblée législative régionale est devenue un organe sans véritable influence sur la vie politique de l'oblast, représentant différents groupes d'intérêt qui avaient souvent des liens avec les principales factions oligarchiques à Moscou et à Saint-Pétersbourg. Toutes les élections locales, régionales et fédérales dans l'oblast au cours de la dernière décennie ont réduit la portée du pluralisme politique. Dans la ville de Kaliningrad, les candidats d'opposition ont été privés de la possibilité de se présenter et ont même été emprisonnés sur des accusations douteuses telles que l'évasion fiscale, la corruption ou la participation à des campagnes électorales déloyales.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>En dehors de la ville de Kaliningrad, l'utilisation du soi-disant \"facteur administratif\" pour influencer le processus électoral signifie faire pression sur les circonscriptions locales, car les emplois et le bien-être social dépendent largement des institutions étatiques. Cela implique également l'accès à des ressources financières substantielles et un contrôle préventif et répressif concernant le système judiciaire. En l'absence presque totale de médias indépendants, l'État exerce également un contrôle strict sur la vie quotidienne et les choix politiques de la population. Au début de 2025, le potentiel réel de protestation politique ou de bouleversement social dans l'oblast de Kaliningrad était proche de zéro. Les dernières grandes manifestations ont eu lieu au début de 2021 lorsque Alexeï Navalny a été arrêté et accusé de corruption. Elles étaient limitées à la ville de Kaliningrad et impliquaient quelques milliers de participants.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Depuis les années 1980, l'un des éléments distinctifs de la réalité sociale et culturelle de l'oblast de Kaliningrad a été un intérêt de base pour l'histoire d'avant-guerre de la région. Les Kaliningradiens s'y adonnaient pour échapper aux douleurs de </span><i><span>la perestroïka</span></i><span> et au choc post-effondrement. Graduellement, l'intérêt pour l'histoire locale a évolué en une variété de produits touristiques, avec des livres d'histoire régionale et des initiatives spontanées mettant en avant les nuances légèrement différentes de l'identité culturelle des résidents par rapport à leurs compatriotes d'autres régions de Russie.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>À partir de 2012, cependant, la réalité historique et culturelle de l'oblast de Kaliningrad en tant que partie nord de l'ancienne Prusse orientale, dominée par l'influence occidentale depuis la fin du Moyen Âge jusqu'en 1945, a été progressivement mise de côté. Les mouvements de base et les projets de recherche qui n'adhéraient pas à l'interprétation officielle de l'histoire ont été privés de financement et critiqués dans les médias. Toute initiative perçue comme un rappel de l'influence allemande ou occidentale dans la région a été ignorée. Les autorités de Moscou et de Saint-Pétersbourg, assistées par des journalistes, auteurs et universitaires basés à Kaliningrad, ont forgé une contre-histoire complète sur le passé de l'exclave, la reliant étroitement à l'histoire impériale russe.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Le Kremlin a donné une tournure spécifique à la présentation des victoires militaires russes et soviétiques à travers les siècles. La conquête de Königsberg était un acte de justice morale et une modeste compensation territoriale pour l'Union soviétique pour avoir vaincu le Troisième Reich. Aujourd'hui, l'oblast de Kaliningrad agit comme un rempart de la Russie contre l'Occident, tout comme la Crimée après 2014. Les deux régions sont considérées comme étant d'une certaine manière séparées du continent et ont dû être conquises pour devenir partie intégrante de la Russie. Elles abritent les flottes de la Baltique et de la mer Noire de la Russie. Les deux sont menacées par les adversaires de la Russie, tels que le soi-disant \"régime\" à Kyiv et les gouvernements pro-américains à Varsovie et à Vilnius. De plus, Kaliningrad est l'endroit où les détenteurs de passeports russes dans la région séparatiste de Moldavie, la Transnistrie, votent officiellement. Dans ce récit impérialiste, Kaliningrad est une source de fierté pour tous les Russes, montrant le pays comme une \"forteresse assiégée\" en résumé.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Outil politique</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'utilisation performative des thèmes politiques et historiques de Kaliningrad a été davantage exposée en septembre 2022, lorsque Vladimir Poutine a introduit une nouvelle matière scolaire appelée \"discussions sur les choses importantes\". Depuis lors, les sujets connexes ont été largement reproduits par les médias contrôlés par l'État sur une base quotidienne. Lors des \"discussions\", les lycéens se familiarisent avec la version officielle des développements internationaux actuels, l'histoire de la Russie et de ses voisins, ainsi que des valeurs russes traditionnelles telles que l'orthodoxie orientale et la famille hétérosexuelle. Le programme fait de la matière un autre outil de propagande, cette fois directement incorporé dans le système éducatif obligatoire. Poutine a lancé cette initiative au sein du nouveau complexe muséal de Kaliningrad, qui symbolise les liens entre l'histoire de la Rus', de la Russie et de l'oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La sensibilité de l'histoire non-russe de l'oblast de Kaliningrad a été révélée lorsque des activistes tchèques et polonais ont organisé une farce sur Internet. Lorsque Vladimir Poutine a annoncé l'annexion de quatre régions ukrainiennes après des référendums illégaux organisés par les autorités d'occupation en septembre 2022, une \"pétition\" a été proposée pour unir la semi-exclave avec la Tchéquie et la Pologne. Les auteurs ont soutenu que la Königsberg médiévale avait été fondée par le roi tchèque </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> et que la grande majorité des habitants de l'oblast avaient voté pour le changement de frontières. Les auteurs ont modifié les noms des principales villes et villages, redonnant vie à </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (au lieu de Baltiysk) et </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (au lieu de Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Les phrases </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec est tchèque] et </span><i><span>“Königsberg est à nous”</span></i><span> visaient à souligner l'absurdité des référendums et la brutalité et l'illégalité des actions de la Russie en Ukraine. Cela a été accueilli par une réaction sérieuse et féroce de </span><span>certains</span><span> médias russes. Ils ont accusé les auteurs de russophobie et ont dépeint l'initiative comme une renaissance du nazisme.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Depuis le tout début de l'invasion à grande échelle de la Russie, les unités basées dans l'oblast de Kaliningrad ont pris une part active aux actions militaires. Le 11e corps d'armée de Kaliningrad a été engagé dans des combats pendant plus de trois mois et a subi de lourdes pertes. En moyenne, le nombre de victimes dans le corps était plus élevé que pour d'autres unités russes dans la région autour de Kharkiv.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Un autre rôle assigné à l'oblast de Kaliningrad était de transférer des fonctionnaires de niveau intermédiaire et supérieur vers les régions occupées d'Ukraine. Cela confirme que Moscou perçoit la séparation de la semi-exclave du territoire continental russe comme un atout dans la poursuite de politiques étrangères belliqueuses. Les autorités de l'oblast, sur instruction du gouvernement fédéral, ont participé à la gestion des territoires occupés d'Ukraine. Alikhanov s'est rendu à Kherson en août 2022, officiellement pour apporter une aide humanitaire et signer des accords avec certaines municipalités. Le député d'Alikhanov, Sergei Eliseev, a été chargé de superviser une grande partie de l'oblast de Kherson annexé par la Russie. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problèmes de transit</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Pour le Kremlin, l'invasion à grande échelle de l'Ukraine a souligné l'importance d'assurer le transit terrestre sans entrave des personnes et des biens vers et depuis l'oblast de Kaliningrad. Historiquement, cela est devenu un problème au début des années 2000, lorsque l'Union européenne était sur le point de s'élargir avec la Lituanie. Alors que l'UE cherchait à répondre aux attentes de la Russie lors des négociations, la question du transit est restée un moyen pour les autorités fédérales de remettre en question la crédibilité de la Lituanie. Pour Vilnius, le schéma de transit a toujours représenté une menace tangible, car Moscou pouvait violer ses règles en transportant des armes et des matériaux dangereux. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Après le début de l'invasion de l'Ukraine en 2022, les paquets de sanctions qui ont suivi ont limité la portée des biens qui pouvaient encore être exportés vers la Russie et/ou transportés par rail vers Kaliningrad. Sur la base des décisions prises par l'UE à la mi-juin 2022, les autorités lituaniennes ont restreint le transport de certains biens, principalement des matières premières, de la Russie et de la Biélorussie à travers la Lituanie vers Kaliningrad. Les réactions féroces des responsables russes ont ensuite conduit l'UE à autoriser le transit de biens tout en obligeant tous les États membres à contrer la contournement des sanctions. Moscou a également commencé à insinuer la vulnérabilité du soi-disant corridor de Suwałki, la frontière polono-lituanienne large de 60 kilomètres qui est la seule connexion terrestre entre les États baltes et leurs alliés de l'UE et de l'OTAN.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Les controverses autour du transit ferroviaire ont été un écran de fumée pour le nombre insuffisant de ferries opérant entre les ports de Kaliningrad et de la Russie continentale. Avant l'invasion, il n'y avait que trois unités en opération, qui étaient obsolètes et avaient des capacités limitées. Le flux de produits critiques dans la région a été limité en utilisant des ferries civils pour transporter des cargaisons militaires. Les unités déployées dans l'oblast ont reçu la majeure partie de l'essence apportée par rail et ensuite par ferry. Alors que les paquets de sanctions successifs rendaient l'ancien canal indisponible, Kaliningrad a souffert de pénuries croissantes de carburant et de prix en hausse : l'essence 92 octane a augmenté de cinq pour cent en 2022 et de 7,3 pour cent en novembre 2023 (année après année), tandis que le diesel a augmenté de 8,8 pour cent en 2022 et de 11,6 pour cent jusqu'en novembre 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Les autorités régionales semblent ne pas avoir une compréhension claire du nombre et des types de nouvelles unités dont l'oblast a besoin pour compenser les pertes. Cela est également dû au fait que cet élément a été négligé pendant de nombreuses années. En mars 2022, Alikhanov a déclaré que la région aurait besoin de dix de ces navires. Quelques mois plus tard, il a porté cette estimation à vingt. Chaque fois que de telles estimations sont faites, il n'est pas clair si les ferries sont censés remplacer tout le transit via la Lituanie ou fournir une bande passante supplémentaire à la connexion ferroviaire logiquement plus facile et économiquement plus viable.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Sécurité autour de la Baltique, toujours proche de Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Le gouvernement russe a renforcé les capacités déstabilisatrices de Kaliningrad et son potentiel pour mener des opérations spéciales. Certaines activités visent l'équilibre de la sécurité collective dans la région de la mer Baltique. Alors que la position stratégique de la Russie dans la Baltique se détériore, avec l'adhésion de la Finlande et de la Suède à l'OTAN, Moscou est susceptible de s'engager dans une série d'opérations relativement petites de nature destructive et perturbatrice.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'agence russe compétente dans ce domaine est la Direction principale de la recherche en mer profonde (GUGI). C'est une branche indépendante du ministère fédéral de la défense, en dehors de la chaîne de commandement de la flotte russe. Située à Saint-Pétersbourg, la direction a des liens étroits avec l'oblast de Kaliningrad. Tant Kaliningrad que Baltiysk étaient les principales bases pour les expéditions de pêche et d'exploration vers les océans Atlantique et Pacifique déjà à l'époque soviétique. GUGI a l'expérience, l'infrastructure et le soutien politique nécessaires pour effectuer des opérations sous-marines destructrices. De plus, le composant aérien de la flotte de la Baltique a été largement utilisé dans des provocations à petite échelle autour de la mer Baltique, incluant généralement de brèves violations de l'espace aérien. En juin 2021, le message politique véhiculé par l'incident était évident, alors qu'un bombardier stratégique russe et deux chasseurs entraient sur le territoire lituanien pendant que les exercices navals BALTOPS 2021 avaient lieu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La présence aérienne et navale de la Russie autour de Bornholm, au Danemark, a augmenté depuis l'annexion de la Crimée et le déclenchement de la guerre en Ukraine. En septembre 2022, sa présence a été observée près des eaux territoriales danoises, à peu près à l'endroit où les explosions qui ont affecté le gazoduc Nord Stream ont eu lieu le 26 septembre. Cela a été suivi par trois autres explosions dans les zones économiques exclusives danoises et suédoises. Une enquête majeure menée par des journalistes scandinaves a prouvé que les autorités russes avaient utilisé des bateaux de pêche et d'autres navires civils pour effectuer des tâches de surveillance et de collecte de renseignements dans la mer du Nord et dans les détroits danois.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ce schéma est également apparent dans le bassin sud-ouest de la mer Baltique, Bornholm étant un emplacement particulièrement sensible. En plus d'affecter les mammifères marins et les poissons, les quatre explosions ont eu lieu près d'un site dans le Bornholm Deep où environ 11 000 tonnes d'agents de guerre chimique et de munitions ont été éliminées en 1947. La quantité totale d'armes chimiques et conventionnelles déposées dans la mer Baltique est estimée à 300 000 tonnes. En plus des gains stratégiques ou tactiques provenant du sabotage des infrastructures sous-marines, telles que les réseaux électriques ou les gazoducs, l'exploitation possible des armes jetées en mer à des fins similaires est un autre facteur dans la sécurité de la région de la mer Baltique. Dans toutes ces activités, l'oblast de Kaliningrad occupe ou a le potentiel d'occuper une place centrale.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Perspectives incertaines pour l'avenir</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'oblast de Kaliningrad est le gain territorial le plus significatif restant de l'État russe depuis la Grande Guerre du Nord et l'établissement de Saint-Pétersbourg au début du XVIIIe siècle. Kaliningrad est aussi proche du cœur du territoire de l'OTAN et de l'UE que la Russie contemporaine peut l'être. Pour ces raisons, l'oblast est un modèle de la manière dont les élites russes perçoivent l'Occident et ses actions envers la Russie. Aujourd'hui, la mer Baltique, étroitement interconnectée, est presque un étang de l'OTAN et de l'UE ; Pourtant </span><i><span>presque</span></i><span> fait une grande différence car neuf pays affiliés à l'Occident dans la région doivent prendre en compte les défis de sécurité posés par les deux points d'appui côtiers russes : Kaliningrad et Saint-Pétersbourg. Le premier restera principalement une base militaire et adoptera une posture de plus en plus hostile. Ce rôle unidimensionnel exclut les perspectives de coopération significative avec les États voisins concernant le commerce transfrontalier, les échanges culturels, les initiatives communes ou des efforts conjoints sélectifs liés à la sécurité sur des questions liées aux explosifs sous-marins ou à l'infrastructure énergétique. Tous les indicateurs pointent donc vers un développement ultérieur de l'oblast de Kaliningrad en tant que facteur principalement négatif et même perturbateur dans la région de la mer Baltique.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dans une possible escalade de niveau supérieur dans la confrontation en cours entre la Russie et l'Occident, les arrangements de transit ferroviaire politiquement et militairement délicats reviendront immédiatement à l'attention opérationnelle des deux côtés. C'est ici que la sensibilité du corridor de Suwałki est susceptible d'être exploitée par les autorités russes si elles décident qu'elles peuvent exercer une pression supplémentaire sur les États baltes et la Pologne. Kaliningrad est également destiné à rester un problème de sécurité pour le Danemark et pour d'autres États nordiques. Les îles de Bornholm et de Gotland sont les cibles potentielles les plus proches et les plus évidentes pour des activités déstabilisatrices ou perturbatrices.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>En conséquence, les neuf États membres de l'UE et de l'OTAN qui s'intègrent rapidement autour de la mer Baltique ne pourront pas tirer pleinement parti de leur coopération. À long terme, cette absence d'objectifs communs pose de sérieuses questions dans un certain nombre de domaines où les menaces hybrides sont particulièrement visibles, tels que la protection de l'environnement, les explosifs sous-marins et la création de corridors de transport sécurisés. L'Occident doit se préparer à ce que l'oblast de Kaliningrad devienne un véritable fléau, qui à première vue n'a qu'une dimension régionale. En réalité, cependant, il a le potentiel d'affecter la sécurité de l'ensemble de l'Europe, devenant une partie encore plus importante des relations entre l'UE et l'OTAN avec la Russie en période de tensions géopolitiques croissantes et de ruptures.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes est chercheur au Danish Foreign Policy Society et à la Casimir Pulaski Foundation. Il enseigne aux étudiants américains à DIS – Study Abroad in Scandinavia. Il est l'auteur d'un rapport intitulé </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Oblast de Kaliningrad 2024. Le vaisseau de désordre de la Russie sur la mer Baltique\"</span></a><span>, publié par l'Institut danois des affaires internationales en mai 2024 et disponible sur www.diis.dk. Cet article est un résumé mis à jour de ce rapport.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hr": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Procesi centralizacije su se intenzivirali kada je Vladimir Putin postao predsjednik po treći put 2012. godine. Anton Alikhanov, guverner Kalinjingradske oblasti od 2016. do svibnja 2024., je najbolji primjer ove tendencije. Naizgled tehničar, svoju je političku karijeru gotovo u potpunosti izgradio na obiteljskim vezama i nastojao je unaprijediti svoju karijeru u Moskvu na račun interesa regije. To se konačno dogodilo uz nedavnu rekonstrukciju federalne vlade, kada je Alikhanov postao ministar industrije i trgovine. Njegov nasljednik, </span><span>Aleksiej Besprozvannykh, je primjer kretanja u suprotnom smjeru. U Moskvi je 2017. postao zamjenik ministra industrije i trgovine, ali je kasnije degradiran na novog guvernera Kalinjingrada. Kao rezultat, Kalinjingradska oblast je potpuno ovisna o Moskvi, a njezino stanovništvo osjeća posljedice Ruske potpune invazije na Ukrajinu oštrije nego ostatak zemlje.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Stalni pritisak </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tijekom Alikhanovljeva mandata, regionalna vlada se pretvorila u strukturu koja se fokusira na brzo provođenje uputa iz federalnog centra. Regionalna zakonodavna skupština postala je tijelo bez stvarnog utjecaja na politički život oblasti, predstavljajući različite interesne skupine koje su često imale veze s glavnim oligarhijskim frakcijama u Moskvi i Sankt Peterburgu. Svi lokalni, regionalni i federalni izbori u oblasti tijekom proteklog desetljeća smanjili su opseg političkog pluralizma. U gradu Kalinjingradu, opozicijskim kandidatima je uskraćena prilika da se natječu, a čak su i zatvarani pod sumnjivim optužbama poput izbjegavanja plaćanja poreza, korupcije ili sudjelovanja u nepoštenim izbornim kampanjama.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Izvan grada Kalinjingrada, korištenje takozvanog “administrativnog faktora” za utjecaj na izborni proces znači pritisak na lokalne izborne jedinice, budući da su poslovi i socijalna skrb u velikoj mjeri ovisni o državnim institucijama. To također uključuje pristup značajnim financijskim resursima i preventivnu i represivnu kontrolu u vezi s pravosuđem. U gotovo potpunom odsustvu neovisnih medija, država također čvrsto kontrolira svakodnevni život i političke izbore stanovništva. Od početka 2025. godine, stvarni potencijal za politički prosvjed ili društveni prevrat u Kalinjingradskoj oblasti bio je blizu nule. Posljednje velike demonstracije održale su se početkom 2021. kada je Aleksej Navalni uhićen i optužen za korupciju. One su bile ograničene na grad Kalinjingrad i uključivale su nekoliko tisuća sudionika.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od 1980-ih, jedan od prepoznatljivih elemenata društvene i kulturne stvarnosti Kalinjingradske oblasti bila je grassroots zainteresiranost za predratnu povijest regije. Kalinjingradci su se njome bavili kako bi pobjegli od boli </span><i><span>perestrojke</span></i><span> i šoka nakon kolapsa. Postupno, interes za lokalnu povijest evoluirao je u razne turističke proizvode, s knjigama o regionalnoj povijesti i spontanih inicijativa koje naglašavaju malo drugačije nijanse kulturnog identiteta stanovnika u usporedbi s njihovim sunarodnjacima iz drugih dijelova Rusije.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Međutim, počevši od 2012. godine, povijesna i kulturna stvarnost Kalinjingradske oblasti kao sjevernog dijela bivše Istočne Pruske, koja je bila pod zapadnim utjecajem od kasnog srednjeg vijeka do 1945. godine, postupno je stavljena po strani. Grassroots pokreti i istraživački projekti koji nisu prihvaćali službenu interpretaciju povijesti bili su lišeni financiranja i kritizirani u medijima. Sve inicijative koje su se percipirale kao podsjetnici na njemački ili zapadni civilizacijski utjecaj u regiji bile su zanemarene. Vlasti u Moskvi i Sankt Peterburgu, uz pomoć novinara, autora i akademika iz Kalinjingrada, skrojile su sveobuhvatnu kontrastoriju o prošlosti eksklave, povezujući je usko s imperijalnom ruskom poviješću.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremlj je stavio specifičan naglasak na predstavljanje ruskih i sovjetskih vojnih pobjeda kroz stoljeća. Osvojiti Königsberg bio je čin moralne pravde i skromna teritorijalna kompenzacija Sovjetskom Savezu za poraz Trećeg Reicha. Danas, Kalinjingradska oblast djeluje kao ruski bedem protiv Zapada, baš kao i Krim nakon 2014. Obje regije se smatraju na neki način odvojenima od kopna i obje su se morale boriti da postanu dio Rusije. One su domaćini ruskim baltičkim i crnomorskim flotama. Obje su prijetnjama od strane ruskih protivnika, poput takozvanog “režima” u Kijevu i pro-američkih vlada u Varšavi i Vilniusu. Osim toga, Kalinjingrad je mjesto gdje nositelji ruskih putovnica u Moldaviji, u odmetnutoj regiji Transnistriji, službeno glasaju. U ovoj imperijalističkoj naraciji, Kalinjingrad je izvor ponosa za sve Ruse, prikazujući zemlju kao “opkoljenu tvrđavu” u sažetku.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Politički alat</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Performativna upotreba političkih i povijesnih tema Kalinjingrada dodatno je otkrivena u rujnu 2022. kada je Vladimir Putin uveo novi školski predmet pod nazivom “razgovori o važnim stvarima”. Od tada su povezane teme u velikoj mjeri replicirane od strane državnih medija na dnevnoj bazi. Tijekom “razgovora”, srednjoškolci se upoznaju s službenim stajalištem o trenutnim međunarodnim događanjima, povijesti Rusije i njenih susjeda, kao i tradicionalnim ruskim vrijednostima poput istočnog pravoslavlja i heteroseksualne obitelji. Kurikulum čini predmet još jednim propagandnim alatom, ovaj put izravno uključenim u obvezni obrazovni sustav. Putin je pokrenuo ovu inicijativu u novootvorenom Muzeju kompleksu u Kalinjingradu, koji simbolizira povezanost između povijesti Rus’, Rusije i oblasti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Osjetljivost ne-ruske povijesti Kalinjingradske oblasti otkrivena je kada su češki i poljski aktivisti organizirali internetsku šalu. Kada je Vladimir Putin najavio aneksiju četiri ukrajinske regije nakon ilegalnih referenduma koje su organizirale okupacijske vlasti u rujnu 2022., predstavljena je “peticija” za ujedinjenje polu-eksklave s Češkom i Poljskom. Autori su tvrdili da je srednjovjekovni Königsberg osnovao češki kralj </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> i da je velika većina stanovnika oblasti glasala za promjenu granica. Autori su promijenili imena glavnih gradova i mjesta, oživljavajući </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (umjesto Baltiysk) i </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (umjesto Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fraze </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> i </span><i><span>“Königsberg je naš”</span></i><span> trebale su istaknuti apsurdnost referenduma i brutalnost i ilegalnost ruskih akcija u Ukrajini. To je naišlo na ozbiljnu i žestoku reakciju od </span><span>nekoliko</span><span> ruskih medija. Optužili su autore za rusofobiju i prikazali inicijativu kao ponovno rođenje nacizma.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od samog početka Ruske potpune invazije, jedinice iz Kalinjingradske oblasti aktivno su sudjelovale u vojnim akcijama. 11. armijski korpus iz Kalinjingrada bio je angažiran u borbama više od tri mjeseca i pretrpio ozbiljne gubitke. U prosjeku, broj žrtava u korpusu bio je viši nego kod drugih ruskih jedinica u području oko Harkova.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Još jedna uloga koja je dodijeljena Kalinjingradskoj oblasti bila je prebacivanje srednjih i visokih dužnosnika u okupirane regije Ukrajine. To potvrđuje da Moskva percipira odvojenost polu-eksklave od kopnene Rusije kao prednost u provođenju agresivnih vanjskih politika. Vlasti oblasti, po nalogu federalne vlade, sudjelovale su u upravljanju okupiranim teritorijima Ukrajine. Alikhanov je došao u Herson u kolovozu 2022., službeno kako bi donio humanitarnu pomoć i potpisao sporazume s odabranim općinama. Alikhanovljev zamjenik, Sergej Elisejev, bio je zadužen za nadgledanje većeg dijela Rusijom anektirane Hersonske oblasti. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problemi tranzita</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Za Kremlj, potpuna invazija Ukrajine naglasila je važnost osiguravanja nesmetanog kopnenog tranzita ljudi i dobara prema i iz Kalinjingradske oblasti. Povijesno, to je postalo pitanje početkom 2000-ih, kada se Europska unija pripremala za proširenje s Litvanijom. Dok je EU nastojala zadovoljiti očekivanja Rusije tijekom pregovora, pitanje tranzita ostalo je način na koji su federalne vlasti preispitivale kredibilitet Litvanije. Za Vilnius, shema tranzita uvijek je predstavljala opipljivu prijetnju, budući da je Moskva mogla kršiti njezina pravila prevozeći oružje i opasne materijale. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Nakon što je invazija Ukrajine 2022. započela, sljedeći paketi sankcija ograničili su opseg dobara koja su se još mogla izvoziti u Rusiju i/ili prevoziti željeznicom u Kalinjingrad. Na temelju odluka koje je EU donijela sredinom lipnja 2022., litvanske vlasti ograničile su transport određenih dobara, većinom sirovina, iz Rusije i Bjelorusije preko Litvanije u Kalinjingrad. Žestoke reakcije ruskih dužnosnika kasnije su dovele do toga da je EU dopustila tranzit dobara, dok je obvezala sve države članice da se suprotstave zaobilaženju sankcija. Moskva je također počela nagovještavati ranjivost takozvanog Suwałki Gapa, 60 kilometara široke poljsko-litvanske granice koja je jedina kopnena veza između baltičkih država i njihovih saveznika u EU i NATO-u.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontroverze oko željezničkog tranzita bile su dimna zavjesa za nedovoljan broj trajekata koji su radili između luka Kalinjingrada i kopnene Rusije. Prije invazije, bila su u funkciji samo tri plovila, koja su bila zastarjela i s ograničenim kapacitetima. Tok kritičnih proizvoda u regiju bio je ograničen korištenjem civilnih trajekata za transport vojnog tereta. Jedinice raspoređene u oblasti primale su većinu benzina koji je dolazio željeznicom, a kasnije i trajektom. Kako su uzastopni paketi sankcija učinili prethodni kanal nedostupnim, Kalinjingrad je patio od rastućih nestašica goriva i rastućih cijena: benzin od 92 oktana porastao je za pet posto u 2022. i za 7,3 posto u studenom 2023. (godina na godinu), dok je dizelsko gorivo poraslo za 8,8 posto u 2022. i za 11,6 posto do studenog 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Regionalne vlasti čini se da nemaju jasno razumijevanje koliko i koje vrste novih jedinica oblast treba kako bi nadoknadila gubitke. To je također zbog činjenice da je ovaj element zanemaren dugi niz godina. U ožujku 2022. Alikhanov je izjavio da će regiji trebati deset takvih plovila. Nekoliko mjeseci kasnije povećao je ovu procjenu na dvadeset. Kada god se takve procjene naprave, nije jasno jesu li trajekti trebali zamijeniti sav tranzit preko Litvanije ili pružiti dodatni kapacitet za logistički lakšu i ekonomski isplativiju željezničku vezu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Sigurnost oko Baltika, sve bliže Bornholmu</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruska vlada jača destabilizirajuće kapacitete Kalinjingrada i potencijal za izvođenje specijalnih operacija. Neke aktivnosti ciljaju na ravnotežu kolektivne sigurnosti u regiji Baltičkog mora. Kako se strateška pozicija Rusije u Baltiku pogoršava, s Finskom i Švedskom koje se pridružuju NATO-u, Moskva će vjerojatno sudjelovati u nizu relativno malih operacija destruktivne i ometajuće prirode.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Nadležna ruska agencija u ovom području je Glavna uprava za dubokomorska istraživanja (GUGI). To je neovisna grana federalnog ministarstva obrane, izvan lanca zapovijedanja ruske flote. Smještena u Sankt Peterburgu, uprava ima jake veze s Kalinjingradskom oblašću. I Kalinjingrad i Baltiysk bili su glavne baze za ribolovne i istraživačke ekspedicije u Atlantskom i Tihom oceanu već u sovjetskim vremenima. GUGI ima potrebno iskustvo, infrastrukturu i političku podršku za izvođenje destruktivnih podvodnih operacija. Osim toga, zračni sastav baltičke flote široko se koristio u malim provokacijama oko Baltičkog mora, obično uključujući kratka kršenja zračnog prostora. U lipnju 2021. godine, politička poruka koju je nosio incident bila je očita, jer je ruski strateški bombarder i dva lovca ušla u litvansko područje dok su se odvijale pomorske vježbe BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruska zračna i pomorska prisutnost oko danskog Bornholma povećala se od aneksije Krima i izbijanja rata u Ukrajini. U rujnu 2022. njezina prisutnost zabilježena je blizu danskih teritorijalnih voda, otprilike gdje su se dogodile eksplozije koje su utjecale na plinovod Nord Stream 26. rujna. Nakon toga uslijedile su tri druge eksplozije u danskim i švedskim ekskluzivnim ekonomskim zonama. Velika istraga skandinavskih novinara dokazala je da su ruske vlasti koristile ribarske brodove i druge civilne brodove za obavljanje nadzora i drugih zadataka prikupljanja obavještajnih podataka u Sjevernom moru i danskim tjesnacima.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ovaj obrazac također je očit u jugozapadnom dijelu Baltičkog mora, pri čemu je Bornholm posebno osjetljivo mjesto. Osim što utječe na morske sisavce i ribu, četiri eksplozije dogodile su se blizu mjesta u Bornholmskom dublju gdje je 1947. odloženo oko 11.000 tona kemijskih sredstava za ratovanje i municije. Ukupna količina kemijskog i konvencionalnog oružja odloženog u Baltičkom moru procjenjuje se na 300.000 tona. Osim strateških ili taktičkih dobitaka od sabotaže podvodne infrastrukture, kao što su elektroenergetske mreže ili plinovodi, moguća eksploatacija oružja odloženog u moru za slične svrhe još je jedan faktor u sigurnosti Baltičkog mora. U svim takvim aktivnostima, Kalinjingradska oblast zauzima ili ima potencijal zauzeti središnje mjesto.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Neizvjesne perspektive za budućnost</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinjingradska oblast je najznačajnija preostala teritorijalna dobitak ruske države od Velikog sjevernog rata i osnivanja Sankt Peterburga početkom 18. stoljeća. Kalinjingrad je koliko bliže jezgru teritorija NATO-a i EU koliko suvremena Rusija može doći. Iz tih razloga, oblast je model za način na koji ruske elite percipiraju Zapad i njegove akcije prema Rusiji. Danas je usko povezano Baltičko more gotovo ribnjak NATO-a i EU; Ipak </span><i><span>gotovo</span></i><span> čini veliku razliku jer devet zemalja povezanih sa Zapadom u regiji moraju uzeti u obzir sigurnosne izazove koje predstavljaju dva ruska obalna uporišta: Kalinjingrad i Sankt Peterburg. Prvi će ostati pretežno vojna baza i preuzeti sve neprijateljskiji stav. Ova jednosmjerna uloga isključuje perspektive za značajnu suradnju s susjednim državama u vezi s prekograničnom trgovinom, kulturnom razmjenom, zajedničkim inicijativama ili selektivnim zajedničkim naporima vezanim uz pitanja povezana s eksplozivima na morskom dnu ili energetskom infrastrukturom. Svi pokazatelji stoga upućuju na daljnji razvoj Kalinjingradske oblasti kao pretežno negativnog i čak disruptivnog faktora u regiji Baltičkog mora.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>U okviru mogućeg sljedećeg nivoa eskalacije u tekućem sukobu Rusije i Zapada, politički i vojno delikatni aranžmani željezničkog tranzita odmah će se vratiti u operativnu pažnju obje strane. Ovdje će se vjerojatno iskoristiti osjetljivost Suwałki Gapa od strane ruskih vlasti ako odluče da mogu dodatno pritisnuti baltičke države i Poljsku. Kalinjingrad je također predodređen da ostane pitanje sigurnosti za Dansku i druge nordijske države. Otoci Bornholm i Gotland su najbliže i najočitije potencijalne mete za destabilizirajuće ili ometajuće aktivnosti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kao rezultat, brzo integrirajućih devet država članica EU i NATO-a oko Baltičkog mora neće moći u potpunosti iskoristiti svoju suradnju. Na duge staze, ova odsutnost zajedničkih ciljeva postavlja ozbiljna pitanja u nizu područja gdje su hibridne prijetnje posebno vidljive, poput zaštite okoliša, eksploziva na morskom dnu i stvaranja sigurnih transportnih koridora. Zapad se treba pripremiti na to da Kalinjingradska oblast postane pravi problem, koji na prvi pogled ima samo regionalnu dimenziju. U stvarnosti, međutim, ima potencijal utjecati na sigurnost cijele Europe, postajući još važniji dio odnosa između EU i NATO-a s Rusijom u vremenima rastućih geopolitičkih napetosti i prekida.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes je istraživač u Danskom društvu za vanjsku politiku i Zakladi Kazimir Pulaski. Predaje američkim studentima na DIS-u – Studij u inozemstvu u Skandinaviji. Autor je izvještaja pod naslovom </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kalinjingradska oblast 2024. Rusija kao plovilo haosa na Baltičkom moru\"</span></a><span>, objavljenog od strane Danskog instituta za međunarodne poslove u svibnju 2024. i dostupnog na www.diis.dk. Ovaj članak je ažurirani sažetak tog izvještaja.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"hu": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>A centralizációs folyamatok felerősödtek, amikor Vlagyimir Putyin 2012-ben harmadszor elnök lett. Anton Alikhanov, Kalinyingrád megye kormányzója 2016-tól 2024 májusáig, ennek a tendenciának a kiemelkedő példája. Látszólag technokrata, politikai karrierjét szinte teljesen családi kapcsolatokra építette, és arra törekedett, hogy karrierjét Moszkvába emelje a régió érdekeinek rovására. Ez végül megtörtént a közelmúltban a szövetségi kormány átalakításával, amikor Alikhanov ipari és kereskedelmi miniszter lett. Utódja, </span><span>Alexey Besprozvannykh, a másik irányba való mozgás példája. Moszkvában 2017-ben ipari és kereskedelmi miniszterhelyettessé nevezték ki, de később Kalinyingrád új kormányzójává degradálták. Ennek eredményeként Kalinyingrád megye teljesen Moszkvától függ, és lakossága élesebben érzi Oroszország Ukrajna ellen indított teljes körű inváziójának következményeit, mint az ország többi részén.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Állandó nyomás </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Alikhanov hivatali ideje alatt a regionális kormány olyan struktúrává alakult, amely gyorsan végrehajtja a szövetségi központ utasításait. A regionális törvényhozó testület olyan testületté vált, amelynek nincs valós befolyása a megye politikai életére, különböző érdekcsoportokat képviselve, amelyek gyakran kapcsolatban álltak Moszkva és Szentpétervár fő oligarchikus frakcióival. Az elmúlt évtizedben a megyében tartott összes helyi, regionális és szövetségi választás csökkentette a politikai pluralizmus terjedelmét. Kalinyingrád városában az ellenzéki jelöltek megfosztották a lehetőségtől, hogy induljanak, és még kétes vádakkal, mint például adócsalás, korrupció vagy tisztességtelen választási kampányok folytatása miatt is börtönbe kerültek.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinyingrád városán kívül a „közigazgatási tényező” használata az választási folyamat befolyásolására azt jelenti, hogy nyomást gyakorolnak a helyi választókerületekre, mivel a munkahelyek és a szociális juttatások nagymértékben függenek az állami intézményektől. Ez magában foglalja a jelentős pénzügyi forrásokhoz való hozzáférést, valamint a bíróságokkal kapcsolatos megelőző és elnyomó ellenőrzést. Az önálló média szinte teljes hiányában az állam szoros ellenőrzést gyakorol a lakosság mindennapi életére és politikai választásaira. 2025 elejére a politikai tiltakozás vagy társadalmi felfordulás tényleges potenciálja Kalinyingrád megyében közel nullára csökkent. Az utolsó nagyobb demonstrációk 2021 elején zajlottak, amikor Alekszej Navalnijt letartóztatták és korrupcióval vádolták. Ezek Kalinyingrád városára korlátozódtak, és néhány ezer résztvevőt vonzottak.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Az 1980-as évektől kezdve Kalinyingrád megye társadalmi és kulturális valóságának egyik jellegzetes eleme a régió háború előtti történelme iránti alulról jövő érdeklődés volt. A kalinyingrádiak ebbe menekültek a </span><i><span>peresztrojka</span></i><span> és a rendszerváltás utáni sokk fájdalmából. Fokozatosan a helyi történelem iránti érdeklődés különféle turisztikai termékekké fejlődött, regionális történelmi könyvekkel és spontán kezdeményezésekkel, amelyek hangsúlyozták a lakosok kulturális identitásának kissé eltérő árnyalatait, összehasonlítva Oroszország más részeiből származó honfitársaikkal.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>2012-től azonban Kalinyingrád megye történelmi és kulturális valóságát, mint a volt Kelet-Poroszország északi részét, amelyet a késő középkortól 1945-ig nyugati befolyás uralt, fokozatosan félretették. Az alulról jövő mozgalmakat és kutatási projekteket, amelyek nem ölelték fel a hivatalos történelmi értelmezést, megfosztották a finanszírozástól és a médiában kritikát kaptak. Bármilyen kezdeményezést, amelyet a német vagy nyugati civilizációs befolyás emlékeként érzékeltek a régióban, figyelmen kívül hagytak. Moszkva és Szentpétervár hatóságai, a kalinyingrádi újságírók, szerzők és akadémikusok segítségével, átfogó ellen-történetet kovácsoltak az exklávé múltjáról, szorosan összekapcsolva azt az orosz birodalmi történelemmel.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A Kreml sajátos megvilágításba helyezte az orosz és szovjet katonai győzelmek bemutatását az évszázadok során. Königsberg meghódítása a morális igazságosság és a Szovjetunió számára a Harmadik Birodalom legyőzéséért járó szerény területi kompenzáció aktusa volt. Ma Kalinyingrád megye Oroszország védőbástyájaként működik a Nyugattal szemben, akárcsak Krím 2014 után. Mindkét régiót valamilyen módon a szárazföldtől elkülönült területként kezelik, és mindkettőért harcolni kellett, hogy Oroszország része legyen. Mindkettő Oroszország Balti- és Fekete-tengeri flottájának otthona. Mindkettőt Oroszország ellenfelei fenyegetik, mint például a Kijevben lévő úgynevezett „rezsim” és a Varsóban és Vilniusban lévő pro-amerikai kormányok. Ezenkívül Kalinyingrád az a hely, ahol a moldovai elcsatolt terület, Transznisztria orosz útlevéllel rendelkező birtokosai hivatalosan szavaznak. Ebben a imperialista narratívában Kalinyingrád minden orosz számára büszkeség forrása, bemutatva az országot, mint egy „ostromolt erődöt” dióhéjban.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politikai eszköz</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinyingrád politikai és történelmi témáinak performatív használata továbbra is napvilágra került 2022 szeptemberében, amikor Vlagyimir Putyin bevezetett egy új iskolai tantárgyat, amelynek neve „beszélgetések a fontos dolgokról”. Azóta a kapcsolódó témákat nagyrészt a állam által ellenőrzött média naponta megismétli. A „beszélgetések” során a középiskolás diákok megismerkednek a hivatalos állásponttal a jelenlegi nemzetközi fejleményekről, Oroszország és szomszédai történelméről, valamint a hagyományos orosz értékekről, mint például a keleti ortodoxia és a heteroszexuális család. A tanterv ezt a tantárgyat egy újabb propagandaeszközzé teszi, ezúttal közvetlenül beépítve a kötelező oktatási rendszerbe. Putyin ezt az kezdeményezést a Kalinyingrád újonnan létrehozott Múzeum Komplexumban indította el, amely a Rusz, Oroszország és a megye történetének összekapcsolódását szimbolizálja.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinyingrád megye nem orosz történelmének érzékenysége akkor derült ki, amikor cseh és lengyel aktivisták internetes tréfát szerveztek. Amikor Vlagyimir Putyin bejelentette négy ukrán régió annektálását az illegális népszavazások után, amelyeket a megszálló hatóságok szerveztek 2022 szeptemberében, egy „petíciót” terjesztettek elő, hogy egyesítsék a félig exklávét Csehországgal és Lengyelországgal. Az írók azt állították, hogy a középkori Königsberget a cseh király </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> alapította, és hogy a megye lakosságának túlnyomó többsége a határok megváltoztatása mellett szavazott. Az írók megváltoztatták a fővárosok és városok neveit, életre keltve </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (a Baltiysk helyett) és </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (a Zelenogradsk helyett).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A </span><i><span>„Královec je český”</span></i><span> [Královec cseh] és </span><i><span>„Königsberg a miénk”</span></i><span> kifejezések a népszavazások abszurditását és Oroszország ukrajnai cselekedeteinek brutalitását és jogellenességét hivatottak kiemelni. Ezt komoly és heves reakcióval fogadták </span><span>néhány</span><span> orosz médiaorgánum részéről. Az írókat oroszellenességgel vádolták, és a kezdeményezést a nácizmus újjászületéseként ábrázolták.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Oroszország teljes körű inváziójának kezdetétől Kalinyingrád megyei egységek aktívan részt vettek a katonai cselekményekben. A Kalinyingrádból származó 11. Hadsereg Testület több mint három hónapig harcolt, és súlyos veszteségeket szenvedett. Átlagosan a testületben a halottak száma magasabb volt, mint a környékbeli más orosz egységeknél.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinyingrád megyének egy másik szerepe az volt, hogy közép- és felső szintű tisztviselőket küldjön Ukrajna megszállt területeire. Ez megerősíti, hogy Moszkva a félig exklávé elválasztását a szárazföldi Oroszországtól eszközként érzékeli a háborús külpolitika folytatásában. A megye hatóságai, a szövetségi kormány utasítására, részt vettek Ukrajna megszállt területeinek irányításában. Alikhanov 2022 augusztusában Hersonba látogatott, hivatalosan humanitárius segélyt hozva és megállapodásokat aláírva kiválasztott önkormányzatokkal. Alikhanov helyettese, Szergej Eliseev, a legtöbb Oroszország által annektált Herson megye felügyeletét kapta. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transit problémák</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A Kreml számára Ukrajna teljes körű inváziója hangsúlyozta a Kalinyingrád megye közötti akadálytalan szárazföldi tranzit biztosításának fontosságát. Történelmileg ez a kérdés a 2000-es évek elején merült fel, amikor az Európai Unió Litvánia bővítésére készült. Míg az EU a tárgyalások során igyekezett figyelembe venni Oroszország elvárásait, a tranzit kérdése a szövetségi hatóságok számára mindig is lehetőséget jelentett Litvánia hitelességének megkérdőjelezésére. Vilnius számára a tranzit sémája mindig is kézzelfogható fenyegetést jelentett, mivel Moszkva megsérthette a szabályait fegyverek és veszélyes anyagok szállításával. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A 2022-es ukrán invázió kezdetével a következő szankciós csomagok korlátozták azokat az árukat, amelyeket még mindig exportálni lehetett Oroszországba és/vagy vasúton Kalinyingrádba szállítani. Az EU 2022 június közepén hozott döntései alapján a litván hatóságok korlátozták bizonyos áruk, főként nyersanyagok, Oroszországból és Fehéroroszországból Kalinyingrádba történő szállítását. Az orosz tisztviselők heves reakciói következtében az EU lehetővé tette az áruk tranzitját, miközben kötelezte az összes tagállamot a szankciók megkerülésének megakadályozására. Moszkva azt is kezdte sugallni, hogy a úgynevezett Suwałki Gap sebezhetősége, a 60 kilométer széles lengyel-litván határ, amely az egyetlen szárazföldi kapcsolat a balti államok és az EU és NATO szövetségeseik között.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A vasúti tranzit körüli viták füstfüggönyként szolgáltak a Kalinyingrád és a szárazföldi Oroszország közötti kikötők közötti működő kompok elégtelen számának. Az invázió előtt mindössze három egység működött, amelyek elavultak és korlátozott kapacitással rendelkeztek. A kritikus termékek áramlását a régióba a katonai rakomány szállítására használt polgári kompok korlátozták. A megyében telepített egységek a vasúton, majd később komppal érkező benzin többségét kapták. Mivel a következő szankciós csomagok a korábbi csatornát elérhetetlenné tették, Kalinyingrád egyre növekvő üzemanyaghiánytól és emelkedő áraktól szenvedett: a 92 oktános benzin ára 2022-ben öt százalékkal, 2023 novemberében pedig 7,3 százalékkal (évről évre) emelkedett, míg a gázolaj ára 2022-ben 8,8 százalékkal, 2023 novemberéig pedig 11,6 százalékkal nőtt.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A regionális hatóságoknak látszólag nincs világos elképzelésük arról, hogy hány és milyen típusú új egységre van szüksége a megyének a veszteségek kompenzálására. Ennek oka az is, hogy ezt az elemet évek óta elhanyagolták. 2022 márciusában Alikhanov kijelentette, hogy a régiónak tíz ilyen hajóra lesz szüksége. Néhány hónappal később ezt a becslést húszra emelte. Valahányszor ilyen becslések születnek, nem világos, hogy a kompoknak az összes litvániai tranzitot kell-e helyettesíteniük, vagy extra sávszélességet kell biztosítaniuk a logisztikailag könnyebb és gazdaságilag életképesebb vasúti kapcsolathoz.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Biztonság a Balti-tenger körül, egyre közelebb Bornholmhoz</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Az orosz kormány erősíti Kalinyingrád destabilizáló képességeit és különleges műveletek végrehajtására való potenciálját. Néhány tevékenység a Balti-tenger térségében a kollektív biztonság egyensúlyát célozza meg. Ahogy Oroszország stratégiai helyzete a Balti-tengerben romlik, a Finnország és Svédország NATO-hoz való csatlakozásával, Moszkva valószínűleg egy sor viszonylag kis léptékű, romboló és zavaró jellegű műveletet fog végrehajtani.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A területen illetékes orosz ügynökség a Mélytengeri Kutatási Főigazgatóság (GUGI). Ez egy független ága a szövetségi védelmi minisztériumnak, a orosz flotta parancsnoki láncán kívül. Szentpéterváron található, a főigazgatóság szoros kapcsolatban állt Kalinyingrád megyével. Kalinyingrád és Baltiysk már a szovjet időkben is a fő bázisai voltak a halászati és felfedező expedícióknak az Atlanti- és a Csendes-óceánra. A GUGI rendelkezik a szükséges tapasztalattal, infrastruktúrával és politikai támogatással a romboló víz alatti műveletek végrehajtásához. Ezenkívül a Balti flotta légi összetevőjét széles körben használták kis léptékű provokációk során a Balti-tenger körül, amelyek általában rövid légtérsértéseket is magukban foglaltak. 2021 júniusában a történés politikai üzenete nyilvánvaló volt, amikor egy orosz stratégiai bombázó és két vadászgép lépett be a litván területre, miközben a BALTOPS 2021 haditengerészeti gyakorlat zajlott.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Oroszország légi és tengeri jelenléte Dánia Bornholm körül a Krím annektálása és az ukrajnai háború kitörése óta nőtt. 2022 szeptemberében jelenlétét a dán területi vizek közelében figyelték meg, körülbelül ott, ahol a szeptember 26-án a Nord Stream gázvezetékben bekövetkezett robbanások történtek. Ezt három másik robbanás követte a dán és svéd kizárólagos gazdasági zónákban. Egy nagy vizsgálat, amelyet skandináv újságírók végeztek, bizonyította, hogy az orosz hatóságok halászhajókat és más polgári hajókat használtak fel megfigyelési és egyéb hírszerzési feladatok végrehajtására az Északi-tengeren és a dán szorosokban.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ez a minta a Balti-tenger délnyugati medencéjében is megfigyelhető, ahol Bornholm különösen érzékeny helyszín. A négy robbanás nemcsak a tengeri emlősökre és halakra gyakorolt hatást, hanem közel történt egy helyszínhez a Bornholm mélyén, ahol körülbelül 11 000 tonna vegyi hadviselési anyagot és lőszert helyeztek el 1947-ben. A Balti-tengerben elhelyezett vegyi és hagyományos fegyverek összesített mennyisége körülbelül 300 000 tonnára tehető. A víz alatti infrastruktúra, például áramhálózatok vagy gázvezetékek szabotázsából származó stratégiai vagy taktikai előnyök mellett a tengerbe dobott fegyverek hasonló célokra való kihasználásának lehetősége egy újabb tényező a Balti-tenger térségének biztonságában. Mindezekben a tevékenységekben Kalinyingrád megye központi helyet foglal el, vagy potenciálisan központi helyet foglalhat el.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Bizonytalan jövőbeli kilátások</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kalinyingrád megye a legjelentősebb megmaradt területi nyereség az orosz állam számára a Nagy Északi Háború óta és Szentpétervár megalapítása óta a 18. század elején. Kalinyingrád olyan közel van a NATO és az EU területének magjához, amennyire a kortárs Oroszország csak elérhet. Ezek miatt a megye a mintája annak, ahogyan az orosz elit a Nyugatot és annak Oroszországgal kapcsolatos cselekedeteit érzékeli. Ma a szorosan összekapcsolt Balti-tenger szinte NATO- és EU-tó; mégis </span><i><span>majdnem</span></i><span> nagy különbséget jelent, mivel a régióban kilenc, a Nyugathoz kötődő ország figyelembe kell vegye a két orosz tengerparti lábnyom által jelentett biztonsági kihívásokat: Kalinyingrád és Szentpétervár. Az előbbi túlnyomórészt katonai bázis marad, és egyre ellenségesebb magatartást fog felvenni. Ez az egyoldalú szerep kizárja a szomszédos államokkal való jelentős együttműködés lehetőségeit a határon átnyúló kereskedelem, kulturális csere, közös kezdeményezések vagy szelektív közös biztonsági erőfeszítések terén a tengerfenéki robbanószerekkel vagy energia-infrastruktúrával kapcsolatos ügyekben. Mindezek az indikátorok arra mutatnak, hogy Kalinyingrád megye továbbra is túlnyomórészt negatív és akár zavaró tényezővé fejlődik a Balti-tenger térségében.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A folyamatban lévő orosz-nyugati konfrontáció következő szintű eszkalációja esetén a politikailag és katonailag kényes vasúti tranzitmegállapodások azonnal visszatérnek mindkét fél operatív figyelmébe. Itt a Suwałki Gap érzékenységét valószínűleg kihasználják az orosz hatóságok, ha úgy döntenek, hogy további nyomást gyakorolnak a balti államokra és Lengyelországra. Kalinyingrádnak Dánia és más északi államok számára is biztonsági kérdésnek kell maradnia. Bornholm és Gotland szigetek a legközelebbi és legnyilvánvalóbb potenciális célpontok a destabilizáló vagy zavaró tevékenységek számára.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ennek eredményeként a Balti-tenger körüli gyorsan integrálódó kilenc EU- és NATO-tagállam nem lesz képes teljes mértékben kihasználni együttműködésüket. Hosszú távon ez a közös célok hiánya komoly kérdéseket vet fel számos olyan területen, ahol a hibrid fenyegetések különösen láthatóak, mint például a környezetvédelem, a tengerfenéki robbanószerek és a biztonságos szállítási folyosók létrehozása. A Nyugatnak fel kell készülnie arra, hogy Kalinyingrád megye valóságos kellemetlenséggé válik, amely első pillantásra csak regionális dimenzióval bír. A valóságban azonban potenciálisan befolyásolhatja az egész Európa biztonságát, és a növekvő geopolitikai feszültségek és törések idején még fontosabbá válik mind az EU, mind a NATO Oroszországgal való kapcsolataiban.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes a Dán Külügyi Társaság és a Casimir Pulaski Alapítvány kutató munkatársa. Az Egyesült Államok diákjainak tanít a DIS – Study Abroad in Scandinavia program keretében. Ő a </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kalinyingrád Oblast 2024. Oroszország zűrzavara a Balti-tengeren\"</span></a><span> című jelentés szerzője, amelyet a Dán Nemzetközi Kapcsolatok Intézete adott ki 2024 májusában, és elérhető a www.diis.dk oldalon. Ez a cikk a jelentés frissített összefoglalója.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"it": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>I processi di centralizzazione si sono intensificati quando Vladimir Putin è diventato presidente per la terza volta nel 2012. Anton Alikhanov, il governatore dell'Oblast di Kaliningrad dal 2016 fino a maggio 2024, è un esempio lampante di questa tendenza. Apparentemente un tecnocrate, ha costruito la sua carriera politica quasi interamente su connessioni familiari e ha cercato di far progredire la sua carriera a Mosca a spese degli interessi della regione. Questo è finalmente accaduto insieme alla recente ristrutturazione del governo federale, quando Alikhanov è diventato ministro dell'industria e del commercio. Il suo successore, </span><span>Alexey Besprozvannykh, è un esempio di movimento nella direzione opposta. A Mosca è stato nominato vice ministro dell'industria e del commercio nel 2017, ma è stato successivamente retrocesso a nuovo governatore di Kaliningrad. Di conseguenza, l'Oblast di Kaliningrad è completamente dipendente da Mosca e la sua popolazione avverte le conseguenze dell'invasione su larga scala della Russia in Ucraina più acutamente rispetto al resto del paese.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Pressione costante </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Durante il mandato di Alikhanov, il governo regionale si è trasformato in una struttura focalizzata sull'implementazione rapida delle istruzioni del centro federale. L'assemblea legislativa regionale è diventata un organo senza reale influenza sulla vita politica dell'oblast, rappresentando diversi gruppi di interesse che spesso avevano collegamenti con le principali fazioni oligarchiche a Mosca e San Pietroburgo. Tutte le elezioni locali, regionali e federali nell'oblast nell'ultimo decennio hanno ridotto l'ambito del pluralismo politico. Nella città di Kaliningrad, ai candidati di opposizione è stata negata l'opportunità di candidarsi ed è addirittura stata loro inflitta la detenzione con accuse dubbie come evasione fiscale, corruzione o coinvolgimento in campagne elettorali sleali.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fuori dalla città di Kaliningrad, l'uso del cosiddetto \"fattore amministrativo\" per influenzare il processo elettorale significa esercitare pressione sulle circoscrizioni locali, poiché i posti di lavoro e il benessere sociale dipendono in gran parte dalle istituzioni statali. Ciò comporta anche l'accesso a sostanziali risorse finanziarie e un controllo preventivo e repressivo riguardo al sistema giudiziario. In assenza quasi totale di media indipendenti, lo stato esercita anche un controllo rigoroso sulla vita quotidiana e sulle scelte politiche della popolazione. All'inizio del 2025, il potenziale reale per una protesta politica o un tumulto sociale nell'Oblast di Kaliningrad era vicino allo zero. Le ultime grandi manifestazioni si sono svolte all'inizio del 2021 quando Aleksei Navalny è stato arrestato e accusato di corruzione. Esse si sono limitate alla città di Kaliningrad e hanno coinvolto alcune migliaia di partecipanti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sin dagli anni '80, uno degli elementi distintivi della realtà sociale e culturale dell'Oblast di Kaliningrad è stato un interesse di base per la storia prebellica della regione. I kaliningradensi si sono dedicati a questo per sfuggire ai dolori della </span><i><span>perestroika</span></i><span> e allo shock post-crollo. Gradualmente, l'interesse per la storia locale si è evoluto in una varietà di prodotti turistici, con libri di storia regionale e iniziative spontanee che enfatizzano le sfumature leggermente diverse dell'identità culturale dei residenti rispetto ai loro compatrioti di altre parti della Russia.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A partire dal 2012, tuttavia, la realtà storica e culturale dell'Oblast di Kaliningrad come parte settentrionale dell'ex Prussia Orientale, dominata dall'influenza occidentale fin dal tardo Medioevo fino al 1945, è stata gradualmente messa da parte. I movimenti di base e i progetti di ricerca che non abbracciavano l'interpretazione ufficiale della storia sono stati privati di finanziamenti e criticati dai media. Qualsiasi iniziativa percepita come un promemoria dell'influenza civile tedesca o occidentale nella regione è stata ignorata. Le autorità di Mosca e San Pietroburgo, assistite da giornalisti, autori e accademici con sede a Kaliningrad, hanno forgiato una storia contraria completa sul passato dell'exclave, collegandola strettamente con la storia imperiale russa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Il Cremlino ha messo un particolare accento sulla presentazione delle vittorie militari russe e sovietiche nel corso dei secoli. La conquista di Königsberg è stata un atto di giustizia morale e una modesta compensazione territoriale per l'Unione Sovietica per aver sconfitto il Terzo Reich. Oggi, l'Oblast di Kaliningrad funge da baluardo della Russia contro l'Occidente, proprio come la Crimea dopo il 2014. Entrambe le regioni sono viste come in qualche modo separate dal continente e entrambe hanno dovuto essere conquistate per diventare parte della Russia. Ospitano le flotte baltica e del Mar Nero della Russia. Entrambe sono minacciate dagli avversari della Russia, come il cosiddetto \"regime\" di Kyiv e i governi pro-USA a Varsavia e Vilnius. Inoltre, Kaliningrad è il luogo dove i titolari di passaporti russi nella regione secessionista della Moldavia, Transnistria, votano ufficialmente. In questa narrazione imperialista, Kaliningrad è una fonte di orgoglio per tutti i russi, mostrando il paese come una \"fortezza assediata\" in poche parole.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Strumento politico</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'uso performativo dei temi politici e storici di Kaliningrad è stato ulteriormente esposto nel settembre 2022, quando Vladimir Putin ha introdotto una nuova materia scolastica chiamata \"discussioni sulle cose importanti\". Da allora, argomenti correlati sono stati ampiamente replicati dai media controllati dallo stato su base quotidiana. Durante le \"discussioni\", gli studenti delle scuole superiori si familiarizzano con la posizione ufficiale sugli sviluppi internazionali attuali, la storia della Russia e dei suoi vicini, così come i valori tradizionali russi come l'Ortodossia orientale e la famiglia eterosessuale. Il curriculum rende la materia un ulteriore strumento di propaganda, questa volta direttamente incorporato nel sistema educativo obbligatorio. Putin ha lanciato questa iniziativa presso il nuovo Complesso Museale di Kaliningrad, che simboleggia i legami tra la storia di Rus', della Russia e dell'oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La sensibilità della storia non russa dell'Oblast di Kaliningrad è emersa quando attivisti cechi e polacchi hanno organizzato uno scherzo su internet. Quando Vladimir Putin ha annunciato l'annessione di quattro regioni ucraine dopo referendum illegali organizzati dalle autorità di occupazione nel settembre 2022, è stata presentata una \"petizione\" per unire la semi-exclave con la Repubblica Ceca e la Polonia. Gli autori sostenevano che la Königsberg medievale era stata fondata dal re ceco </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> e che la stragrande maggioranza degli abitanti dell'oblast aveva votato per il cambiamento dei confini. Gli autori hanno modificato i nomi delle principali città e paesi, riportando in vita </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (invece di Baltiysk) e </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (invece di Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Le frasi </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec è ceco] e </span><i><span>“Königsberg è nostro”</span></i><span> erano destinate a evidenziare l'assurdità dei referendum e la brutalità e l'illegalità delle azioni della Russia in Ucraina. Questo ha suscitato una reazione seria e feroce da parte di </span><span>alcuni</span><span> media russi. Hanno accusato gli autori di russofobia e hanno descritto l'iniziativa come una rinascita del nazismo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sin dall'inizio dell'invasione su larga scala della Russia, le unità con sede nell'Oblast di Kaliningrad hanno partecipato attivamente alle azioni militari. L'11° Corpo d'Armata di Kaliningrad è stato coinvolto nei combattimenti per oltre tre mesi e ha subito gravi perdite. In media, il numero di vittime nel corpo era superiore a quello di altre unità russe nell'area intorno a Kharkiv.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Un altro ruolo assegnato all'Oblast di Kaliningrad è stato quello di trasferire funzionari di medio e alto livello nelle regioni occupate dell'Ucraina. Questo conferma che Mosca percepisce la separazione della semi-exclave dal continente russo come un vantaggio nel perseguire politiche estere bellicose. Le autorità dell'oblast, su istruzione del governo federale, hanno partecipato alla gestione dei territori occupati dell'Ucraina. Alikhanov è arrivato a Kherson nell'agosto 2022, ufficialmente per portare aiuti umanitari e firmare accordi con comuni selezionati. Il vice di Alikhanov, Sergei Eliseev, è stato incaricato di supervisionare gran parte dell'Oblast di Kherson annesso dalla Russia. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problemi di transito</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Per il Cremlino, l'invasione su larga scala dell'Ucraina ha sottolineato l'importanza di garantire il transito terrestre ininterrotto di persone e merci da e per l'Oblast di Kaliningrad. Storicamente, è diventato un problema all'inizio degli anni 2000, quando l'Unione Europea stava per allargarsi con la Lituania. Mentre l'UE cercava di soddisfare le aspettative della Russia durante i negoziati, la questione del transito è rimasta un modo per le autorità federali di mettere in discussione la credibilità della Lituania. Per Vilnius, lo schema di transito ha sempre rappresentato una minaccia tangibile, poiché Mosca potrebbe violare le sue regole trasportando armi e materiali pericolosi. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dopo l'inizio dell'invasione dell'Ucraina nel 2022, i successivi pacchetti di sanzioni hanno limitato l'ambito delle merci che potevano ancora essere esportate in Russia e/o trasportate per ferrovia a Kaliningrad. Sulla base delle decisioni prese dall'UE a metà giugno 2022, le autorità lituane hanno limitato il trasporto di determinate merci, principalmente materie prime, dalla Russia e dalla Bielorussia attraverso la Lituania verso Kaliningrad. Le reazioni furiose dei funzionari russi hanno successivamente portato l'UE a consentire il transito delle merci obbligando tutti gli stati membri a contrastare l'elusione delle sanzioni. Mosca ha anche iniziato a far intendere la vulnerabilità del cosiddetto Corridoio di Suwałki, il confine polacco-lituano largo 60 chilometri che è l'unico collegamento terrestre tra gli stati baltici e i loro alleati dell'UE e della NATO.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Le controversie sul transito ferroviario sono state un fumo negli occhi per il numero insufficiente di traghetti operanti tra i porti di Kaliningrad e la Russia continentale. Prima dell'invasione, c'erano solo tre unità in funzione, obsolete e con capacità limitate. Il flusso di prodotti critici nella regione è stato limitato utilizzando traghetti civili per trasportare carichi militari. Le unità schierate nell'oblast hanno ricevuto la maggior parte della benzina portata per ferrovia e successivamente per traghetto. Poiché i pacchetti di sanzioni successivi hanno reso il precedente canale non disponibile, Kaliningrad ha sofferto di crescenti carenze di carburante e prezzi in aumento: la benzina a 92 ottani è aumentata del cinque per cento nel 2022 e del 7,3 per cento a novembre 2023 (anno su anno), mentre il gasolio è aumentato dell'8,8 per cento nel 2022 e dell'11,6 per cento fino a novembre 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Le autorità regionali sembrano non avere una chiara comprensione di quanti e quali tipi di nuove unità l'oblast ha bisogno per compensare le perdite. Questo è dovuto anche al fatto che questo elemento è stato trascurato per molti anni. Nel marzo 2022, Alikhanov ha dichiarato che la regione avrebbe avuto bisogno di dieci di tali imbarcazioni. Pochi mesi dopo ha aumentato questa stima a venti. Ogni volta che vengono fatte tali stime, non è chiaro se i traghetti debbano sostituire tutto il transito attraverso la Lituania o fornire ulteriore capacità al collegamento ferroviario logisticamente più semplice e economicamente più sostenibile.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Sicurezza attorno al Baltico, sempre più vicina a Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Il governo russo ha rafforzato le capacità destabilizzanti di Kaliningrad e il potenziale per svolgere operazioni speciali. Alcune attività mirano a influenzare l'equilibrio della sicurezza collettiva nella regione del Mar Baltico. Poiché la posizione strategica della Russia nel Baltico sta peggiorando, con la Finlandia e la Svezia che si uniscono alla NATO, Mosca è probabile che si impegni in una serie di operazioni relativamente piccole di natura distruttiva e dirompente.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'agenzia russa competente in questo campo è il Direttorato Principale della Ricerca in Acque Profonde (GUGI). È un ramo indipendente del ministero della difesa federale, al di fuori della catena di comando della flotta russa. Situato a San Pietroburgo, il direttorato ha avuto forti legami con l'Oblast di Kaliningrad. Sia Kaliningrad che Baltiysk erano le principali basi per spedizioni di pesca ed esplorative verso gli oceani Atlantico e Pacifico già ai tempi sovietici. GUGI ha l'esperienza necessaria, l'infrastruttura e il sostegno politico per eseguire operazioni distruttive sottomarine. Inoltre, il componente aereo della flotta baltica è stato ampiamente utilizzato in provocazioni su piccola scala attorno al Mar Baltico, solitamente includendo brevi violazioni dello spazio aereo. Nel giugno 2021, il messaggio politico trasmesso dall'incidente era evidente, poiché un bombardiere strategico russo e due caccia sono entrati nel territorio lituano mentre si svolgevano le esercitazioni navali BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>La presenza aerea e navale della Russia attorno a Bornholm, in Danimarca, è aumentata dall'annessione della Crimea e dallo scoppio della guerra in Ucraina. Nel settembre 2022, la sua presenza è stata osservata vicino alle acque territoriali danesi, circa dove si sono verificate le esplosioni che hanno colpito il gasdotto Nord Stream il 26 settembre. Questo è stato seguito da altre tre esplosioni nelle zone economiche esclusive danesi e svedesi. Una grande indagine condotta da giornalisti scandinavi ha dimostrato che le autorità russe avevano utilizzato pescherecci e altre navi civili per svolgere compiti di sorveglianza e raccolta di informazioni nel Mare del Nord e nei passi danesi.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Questo schema è evidente anche nel bacino sud-occidentale del Mar Baltico, con Bornholm che è una località particolarmente sensibile. Oltre ad influenzare i mammiferi marini e i pesci, le quattro esplosioni si sono verificate vicino a un sito nel Bornholm Deep dove circa 11.000 tonnellate di agenti chimici di guerra e munizioni sono state smaltite nel 1947. La quantità totale di armi chimiche e convenzionali depositate nel Mar Baltico è stimata in 300.000 tonnellate. Oltre ai guadagni strategici o tattici derivanti dal sabotaggio delle infrastrutture sottomarine, come reti elettriche o gasdotti, il possibile sfruttamento delle armi affondate in mare per scopi simili è un ulteriore fattore nella sicurezza della regione del Mar Baltico. In tutte queste attività, l'Oblast di Kaliningrad occupa o ha il potenziale per occupare un posto centrale.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Prospettive incerte per il futuro</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>L'Oblast di Kaliningrad è il guadagno territoriale più significativo rimasto dello stato russo sin dalla Grande Guerra del Nord e dalla fondazione di San Pietroburgo all'inizio del XVIII secolo. Kaliningrad è così vicino al cuore del territorio della NATO e dell'UE come la Russia contemporanea può arrivare. Per queste ragioni, l'oblast è un modello per il modo in cui le élite russe percepiscono l'Occidente e le sue azioni nei confronti della Russia. Oggi, il Mar Baltico, strettamente interconnesso, è quasi uno stagno della NATO e dell'UE; Eppure </span><i><span>quasi</span></i><span> fa una grande differenza poiché nove paesi affiliati all'Occidente nella regione devono tenere conto delle sfide alla sicurezza poste dai due avamposti costieri russi: Kaliningrad e San Pietroburgo. Il primo rimarrà prevalentemente una base militare e assumerà una postura sempre più ostile. Questo ruolo unidimensionale esclude prospettive di cooperazione significativa con gli stati vicini riguardo al commercio transfrontaliero, allo scambio culturale, alle iniziative comuni o agli sforzi selettivi congiunti in materia di sicurezza riguardanti esplosivi sottomarini o infrastrutture energetiche. Tutti gli indicatori puntano quindi verso un ulteriore sviluppo dell'Oblast di Kaliningrad come fattore prevalentemente negativo e persino dirompente nella regione del Mar Baltico.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>In caso di una possibile escalation di livello superiore nella continua confrontazione Russia-Ovest, gli accordi di transito ferroviario politicamente e militarmente delicati torneranno immediatamente all'attenzione operativa di entrambe le parti. Qui è probabile che la sensibilità del Corridoio di Suwałki venga sfruttata dalle autorità russe qualora decidano di poter esercitare ulteriore pressione sugli stati baltici e sulla Polonia. Kaliningrad è destinato a rimanere anche una questione di sicurezza per la Danimarca e per altri stati nordici. Le isole di Bornholm e Gotland sono i potenziali obiettivi più vicini e ovvi per attività destabilizzanti o dirompenti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Di conseguenza, i nove stati membri dell'UE e della NATO che si integrano rapidamente attorno al Mar Baltico non saranno in grado di sfruttare appieno la loro cooperazione. A lungo termine, questa assenza di obiettivi comuni pone serie questioni in una serie di aree in cui le minacce ibride sono particolarmente visibili, come la protezione ambientale, gli esplosivi sottomarini e la creazione di corridoi di trasporto sicuri. L'Occidente deve prepararsi affinché l'Oblast di Kaliningrad diventi un vero fastidio, che a prima vista ha solo una dimensione regionale. In realtà, tuttavia, ha il potenziale per influenzare la sicurezza dell'intera Europa, diventando una parte ancora più importante delle relazioni sia dell'UE che della NATO con la Russia in tempi di crescenti tensioni geopolitiche e rotture.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes è un ricercatore presso la Danish Foreign Policy Society e la Casimir Pulaski Foundation. Insegna a studenti statunitensi presso il DIS – Study Abroad in Scandinavia. È l'autore di un rapporto intitolato </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Oblast di Kaliningrad 2024. Il vascello di caos della Russia nel Mar Baltico\"</span></a><span>, pubblicato dal Danish Institute of International Affairs nel maggio 2024 e disponibile su www.diis.dk. Questo articolo è un riassunto aggiornato di quel rapporto.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"nl": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>De centralisatieprocessen verscherpten zich toen Vladimir Poetin in 2012 voor de derde keer president werd. Anton Alikhanov, de gouverneur van de oblast Kaliningrad van 2016 tot mei 2024, is een prime voorbeeld van deze tendens. Schijnbaar een technocraat, bouwde hij zijn politieke carrière bijna volledig op familieverbindingen en probeerde hij zijn carrière ten koste van de belangen van de regio naar Moskou te bevorderen. Dit gebeurde uiteindelijk samen met de recente reconstructie van de federale regering, toen Alikhanov minister van Industrie en Handel werd. Zijn opvolger, </span><span>Alexey Besprozvannykh, is een voorbeeld van beweging in de tegenovergestelde richting. In Moskou werd hij in 2017 benoemd tot plaatsvervangend minister van Industrie en Handel, maar werd later gedegradeerd tot de nieuwe gouverneur van Kaliningrad. Als gevolg hiervan is de oblast Kaliningrad volledig afhankelijk van Moskou en voelt de bevolking de gevolgen van de grootschalige invasie van Oekraïne door Rusland sterker dan de rest van het land.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Constante druk </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tijdens Alikhanov's ambtstermijn veranderde de regionale regering in een structuur die zich richtte op het snel uitvoeren van instructies van het federale centrum. De regionale wetgevende vergadering werd een orgaan zonder daadwerkelijke invloed op het politieke leven van de oblast, dat verschillende belangengroepen vertegenwoordigde die vaak verbindingen hadden met de belangrijkste oligarchische facties in Moskou en St. Petersburg. Alle lokale, regionale en federale verkiezingen in de oblast in het afgelopen decennium hebben de reikwijdte van politiek pluralisme verminderd. In de stad Kaliningrad werd oppositiekandidaten de kans ontzegd om zich verkiesbaar te stellen en werden ze zelfs gevangen gezet op dubieuze beschuldigingen zoals belastingontduiking, corruptie of deelname aan oneerlijke verkiezingscampagnes.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Buiten de stad Kaliningrad betekent het gebruik van de zogenaamde “administratieve factor” om het verkiezingsproces te beïnvloeden druk uitoefenen op lokale kiesdistricten, aangezien banen en sociale voorzieningen grotendeels afhankelijk zijn van staatsinstellingen. Het omvat ook toegang tot aanzienlijke financiële middelen en preventieve en repressieve controle met betrekking tot de rechterlijke macht. Bijna in afwezigheid van onafhankelijke media heeft de staat ook strikte controle over het dagelijks leven en de politieke keuzes van de bevolking. Begin 2025 was het werkelijke potentieel voor politieke protest of sociale onrust in de oblast Kaliningrad bijna nul. De laatste grote demonstraties vonden plaats begin 2021 toen Aleksei Navalny werd gearresteerd en beschuldigd van corruptie. Ze waren beperkt tot de stad Kaliningrad en omvatten enkele duizenden deelnemers.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sinds de jaren tachtig is een van de kenmerkende elementen van de sociale en culturele realiteit van de oblast Kaliningrad een grassroots interesse in de pre-oorlogse geschiedenis van de regio. Kaliningraders genoten hiervan om te ontsnappen aan de pijn van </span><i><span>perestrojka</span></i><span> en de schok na de ineenstorting. Geleidelijk evolueerde de interesse in de lokale geschiedenis naar een verscheidenheid aan toeristische producten, met regionale geschiedenisboeken en spontane initiatieven die de iets andere tinten van de culturele identiteit van de bewoners benadrukten in vergelijking met hun landgenoten uit andere delen van Rusland.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Vanaf 2012 echter werd de historische en culturele realiteit van de oblast Kaliningrad als het noordelijke deel van het voormalige Oost-Pruisen, dat sinds de late middeleeuwen tot 1945 door westerse invloeden werd gedomineerd, geleidelijk opzijgezet. Grassrootsbewegingen en onderzoeksprojecten die de officiële interpretatie van de geschiedenis niet omarmden, werden beroofd van financiering en bekritiseerd in de media. Elke initiatief dat werd gezien als herinneringen aan de Duitse of westerse beschaving invloed in de regio werd genegeerd. De autoriteiten in Moskou en St. Petersburg, geholpen door in Kaliningrad gevestigde journalisten, auteurs en academici, smeedden een uitgebreid tegenverhaal over het verleden van de exclave, dat nauw verbonden was met de imperialistische Russische geschiedenis.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Het Kremlin gaf een specifieke draai aan de presentatie van Russische en Sovjet militaire overwinningen door de eeuwen heen. De verovering van Königsberg was een daad van morele rechtvaardigheid en een bescheiden territoriale compensatie voor de Sovjetunie voor het verslaan van het Derde Rijk. Tegenwoordig fungeert de oblast Kaliningrad als Rusland's bolwerk tegen het Westen, net als de Krim na 2014. Beide regio's worden gezien als op de een of andere manier gescheiden van het vasteland en beide moesten worden bevochten om deel uit te maken van Rusland. Ze herbergen de Baltische en Zwarte Zeevloten van Rusland. Beide worden bedreigd door Rusland's tegenstanders, zoals het zogenaamde “regime” in Kyiv en pro-VS regeringen in Warschau en Vilnius. Bovendien is Kaliningrad de plaats waar houders van Russische paspoorten in de afgebroken regio van Moldavië, Transnistrië, officieel stemmen. In dit imperialistische verhaal is Kaliningrad een bron van trots voor alle Russen, die het land als een “belegerde vesting” in een notendop toont.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politiek instrument</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Het performatieve gebruik van de politieke en historische thema's van Kaliningrad werd verder blootgelegd in september 2022, toen Vladimir Poetin een nieuw schoolvak introduceerde genaamd “gesprekken over de belangrijke dingen”. Sindsdien zijn gerelateerde onderwerpen grotendeels dagelijks gerepliceerd door de staats gecontroleerde media. Tijdens de “gesprekken” maken middelbare scholieren kennis met de officiële kijk op de huidige internationale ontwikkelingen, de geschiedenis van Rusland en zijn buren, evenals traditionele Russische waarden zoals de Oosters-Orthodoxe kerk en het heteroseksuele gezin. Het curriculum maakt het onderwerp tot een ander propagandainstrument, dit keer rechtstreeks opgenomen in het verplichte onderwijssysteem. Poetin lanceerde dit initiatief in het nieuw opgerichte Museumcomplex in Kaliningrad, dat de verbindingen tussen de geschiedenis van Rus', Rusland en de oblast symboliseert.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De gevoeligheid van de niet-Russische geschiedenis van de oblast Kaliningrad werd onthuld toen Tsjechische en Poolse activisten een internetgrap organiseerden. Toen Vladimir Poetin de annexatie van vier Oekraïense regio's aankondigde na illegale referenda georganiseerd door de bezettingsautoriteiten in september 2022, werd een “petitie” ingediend om de semi-exclave te verenigen met Tsjechië en Polen. De auteurs beweerden dat het middeleeuwse Königsberg was gesticht door de Tsjechische koning </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> en dat de overgrote meerderheid van de inwoners van de oblast voor de grenswijziging had gestemd. De auteurs wijzigden de namen van de belangrijkste steden en dorpen, waardoor </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (in plaats van Baltiysk) en </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (in plaats van Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De zinnen </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec is Tsjechisch] en </span><i><span>“Königsberg is van ons”</span></i><span> waren bedoeld om de absurditeit van de referenda en de brutaliteit en illegaliteit van Rusland's acties in Oekraïne te benadrukken. Dit werd met een serieuze en felle reactie van </span><span>sommige</span><span> Russische media ontvangen. Ze beschuldigden de auteurs van Russofobie en stelden het initiatief voor als een wedergeboorte van het nazisme.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sinds het begin van de grootschalige invasie van Rusland hebben eenheden uit de oblast Kaliningrad actief deelgenomen aan militaire acties. Het 11e Legerkorps uit Kaliningrad was meer dan drie maanden betrokken bij gevechten en leed zware verliezen. Gemiddeld was het aantal slachtoffers in het korps hoger dan voor andere Russische eenheden in het gebied rond Charkov.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Een andere rol die aan de oblast Kaliningrad was toegewezen, was het overplaatsen van mid- en hooggeplaatste ambtenaren naar de bezette regio's van Oekraïne. Dit bevestigt dat Moskou de scheiding van de semi-exclave van het vasteland van Rusland beschouwt als een voordeel bij het nastreven van agressieve buitenlandse politiek. De autoriteiten van de oblast, op instructie van de federale regering, hebben deelgenomen aan het beheer van de bezette gebieden van Oekraïne. Alikhanov kwam in augustus 2022 naar Cherson, officieel om humanitaire hulp te brengen en overeenkomsten te ondertekenen met geselecteerde gemeenten. Alikhanov's plaatsvervanger, Sergei Eliseev, kreeg de taak om veel van de door Rusland geannexeerde oblast Cherson te overzien. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transitproblemen</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Voor het Kremlin heeft de grootschalige invasie van Oekraïne de belangrijkheid onderstreept van het waarborgen van het ongehinderd landtransport van mensen en goederen van en naar de oblast Kaliningrad. Historisch gezien werd dit een probleem in het begin van de jaren 2000, toen de Europese Unie op het punt stond uit te breiden met Litouwen. Terwijl de EU probeerde de verwachtingen van Rusland tijdens de onderhandelingen tegemoet te komen, bleef de transitvraag een manier voor de federale autoriteiten om de geloofwaardigheid van Litouwen in twijfel te trekken. Voor Vilnius vertegenwoordigde het transitregime altijd een tastbare bedreiging, aangezien Moskou zijn regels kon schenden door wapens en gevaarlijke materialen te vervoeren. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Na de invasie van Oekraïne in 2022 begonnen de daaropvolgende sanctiepakketten de reikwijdte van goederen die nog steeds naar Rusland konden worden geëxporteerd en/of per spoor naar Kaliningrad konden worden vervoerd, te beperken. Op basis van beslissingen die de EU medio juni 2022 nam, beperkten de Litouwse autoriteiten het transport van bepaalde goederen, voornamelijk grondstoffen, vanuit Rusland en Wit-Rusland via Litouwen naar Kaliningrad. De felle reacties van Russische functionarissen leidden er vervolgens toe dat de EU het transport van goederen toestond, terwijl alle lidstaten verplicht werden om de omzeiling van sancties tegen te gaan. Moskou begon ook te insinueren dat de kwetsbaarheid van de zogenaamde Suwałki Gap, de 60 kilometer brede Pools-Litouwse grens die de enige landverbinding is tussen de Baltische staten en hun EU- en NAVO-bondgenoten, een probleem was.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Controverses over het spoorwegtransport zijn een rookgordijn geweest voor het onvoldoende aantal veerboten dat tussen de havens van Kaliningrad en het vasteland van Rusland opereert. Voor de invasie waren er slechts drie eenheden in gebruik, die verouderd waren en beperkte capaciteiten hadden. De stroom van kritieke producten naar de regio is beperkt door het gebruik van civiele veerboten voor het transport van militaire vracht. Eenheden die in de oblast zijn gestationeerd, hebben het grootste deel van de benzine ontvangen die per spoor en later per veerboot werd aangevoerd. Aangezien de opeenvolgende sanctiepakketten het voormalige kanaal onbeschikbaar maakten, leed Kaliningrad onder toenemende brandstoftekorten en stijgende prijzen: 92 octaan benzine steeg met vijf procent in 2022 en met 7,3 procent in november 2023 (jaar-op-jaar), terwijl dieselolie steeg met 8,8 procent in 2022 en met 11,6 procent tot november 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De regionale autoriteiten lijken geen duidelijk begrip te hebben van hoeveel en welke soorten nieuwe eenheden de oblast nodig heeft om de verliezen te compenseren. Dit is ook te wijten aan het feit dat dit element jarenlang is verwaarloosd. In maart 2022 verklaarde Alikhanov dat de regio tien van dergelijke schepen nodig zou hebben. Een paar maanden later verhoogde hij deze schatting naar twintig. Wanneer dergelijke schattingen worden gemaakt, is het onduidelijk of de veerboten bedoeld zijn om al het transport via Litouwen te vervangen of om extra capaciteit te bieden voor de logistiek eenvoudigere en economisch meer haalbare spoorverbinding.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Beveiliging rond de Baltische Zee, altijd dichtbij Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De Russische regering heeft de destabiliserende capaciteiten en het potentieel van Kaliningrad voor het uitvoeren van speciale operaties versterkt. Sommige activiteiten zijn gericht op de balans van collectieve veiligheid in de Baltische Zee-regio. Terwijl de strategische positie van Rusland in de Baltische Zee verslechtert, met Finland en Zweden die zich bij de NAVO aansluiten, is het waarschijnlijk dat Moskou zich zal bezighouden met een reeks relatief kleine operaties van destructieve en ontwrichtende aard.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De bevoegde Russische instantie op dit gebied is de Hoofddirectoraat voor Diepzeeonderzoek (GUGI). Het is een onafhankelijke tak van het federale ministerie van defensie, buiten de keten van bevel van de Russische vloot. Gevestigd in St. Petersburg, heeft het directoraat sterke banden met de oblast Kaliningrad. Zowel Kaliningrad als Baltiysk waren de belangrijkste bases voor visserij- en verkenningsexpedities naar de Atlantische en de Stille Oceaan al in de Sovjetperiode. GUGI heeft de nodige ervaring, infrastructuur en politieke steun om destructieve onderwateroperaties uit te voeren. Bovendien is de luchtcomponent van de Baltische vloot uitgebreid gebruikt in kleinschalige provocaties rond de Baltische Zee, meestal met korte schendingen van het luchtruim. In juni 2021 was de politieke boodschap die door het voorval werd overgebracht duidelijk, aangezien een Russische strategische bommenwerper en twee jagers het Litouwse grondgebied binnenvlogen terwijl de BALTOPS 2021 marine-oefeningen plaatsvonden.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De lucht- en zeepresentie van Rusland rond het Deense Bornholm is toegenomen sinds de annexatie van de Krim en het uitbreken van de oorlog in Oekraïne. In september 2022 werd zijn aanwezigheid waargenomen dicht bij de Deense territoriale wateren, ongeveer waar de explosies plaatsvonden die de Nord Stream-gasleiding op 26 september beïnvloedden. Dit werd gevolgd door drie andere explosies in de Deense en Zweedse exclusieve economische zones. Een groot onderzoek door Scandinavische journalisten bewees dat de Russische autoriteiten visboten en andere civiele schepen gebruikten om surveillance- en andere inlichtingenverzamelingsopdrachten in de Noordzee en in de Deense zeestraten uit te voeren.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dit patroon is ook duidelijk in het zuidwestelijke deel van het Baltische Zee-bekken, waarbij Bornholm een bijzonder gevoelige locatie is. Naast het beïnvloeden van zeezoogdieren en vissen, vonden de vier explosies plaats dicht bij een locatie in de Bornholm Diep waar rond de 11.000 ton chemische wapens en munitie in 1947 werden gedumpt. De totale hoeveelheid chemische en conventionele wapens die in de Baltische Zee zijn gedeponeerd, wordt geschat op 300.000 ton. Naast de strategische of tactische voordelen van sabotage van onderwaterinfrastructuur, zoals elektriciteitsnetten of gaspijpleidingen, is de mogelijke exploitatie van de in zee gedumpte wapens voor soortgelijke doeleinden nog een factor in de veiligheid van de Baltische Zee-regio. In al deze activiteiten neemt de oblast Kaliningrad een centrale plaats in of heeft het potentieel om dat te doen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Onzekere vooruitzichten voor de toekomst</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De oblast Kaliningrad is de meest significante resterende territoriale winst van de Russische staat sinds de Grote Noordelijke Oorlog en de oprichting van St. Petersburg in het begin van de 18e eeuw. Kaliningrad ligt zo dicht bij de kern van het NAVO- en EU-territorium als het hedendaagse Rusland kan komen. Om deze redenen is de oblast een blauwdruk voor de manier waarop Russische elites het Westen en zijn acties ten opzichte van Rusland waarnemen. Tegenwoordig is de nauw met elkaar verbonden Baltische Zee bijna een NAVO- en EU-vijver; Toch </span><i><span>bijna</span></i><span> maakt een groot verschil, aangezien negen West-geaffilieerde landen in de regio rekening moeten houden met de veiligheidsuitdagingen die worden gepresenteerd door de twee Russische kustvoeten: Kaliningrad en St. Petersburg. De eerste zal voornamelijk een militaire basis blijven en een steeds vijandiger houding aannemen. Deze eendimensionale rol sluit perspectieven voor zinvolle samenwerking met de buurlanden uit met betrekking tot grensoverschrijdende handel, culturele uitwisseling, gezamenlijke initiatieven of selectieve gezamenlijke veiligheidsinspanningen over zaken die verband houden met explosieven op de zeebodem of energie-infrastructuur. Alle indicatoren wijzen dus op een verdere ontwikkeling van de oblast Kaliningrad als een voornamelijk negatieve en zelfs ontwrichtende factor in de Baltische Zee-regio.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Binnen een mogelijke escalatie van het huidige Rusland-Westen confrontatie, zullen de politiek en militair delicate spoorwegtransitregelingen onmiddellijk terugkeren naar de operationele aandacht van beide zijden. Dit is waar de gevoeligheid van de Suwałki Gap waarschijnlijk zal worden geëxploiteerd door de Russische autoriteiten, mocht het besluiten dat het extra druk kan uitoefenen op de Baltische staten en Polen. Kaliningrad is ook bestemd om een veiligheidsprobleem te blijven voor Denemarken en andere Noordse staten. De eilanden Bornholm en Gotland zijn de dichtstbijzijnde en meest voor de hand liggende potentiële doelen voor destabiliserende of ontwrichtende activiteiten.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Als gevolg hiervan zullen de snel integrerende negen EU- en NAVO-lidstaten rond de Baltische Zee niet in staat zijn om volledig te profiteren van hun samenwerking. Op de lange termijn stelt deze afwezigheid van gemeenschappelijke doelen ernstige vragen in een aantal gebieden waar hybride bedreigingen bijzonder zichtbaar zijn, zoals milieubescherming, explosieven op de zeebodem en de creatie van veilige transportcorridors. Het Westen moet zich voorbereiden op de oblast Kaliningrad die een echte overlast wordt, die op het eerste gezicht alleen een regionale dimensie heeft. In werkelijkheid heeft het echter het potentieel om de veiligheid in heel Europa te beïnvloeden, en wordt het een nog belangrijker onderdeel van zowel de EU- als NAVO-relaties met Rusland in tijden van groeiende geopolitieke spanningen en breuken.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes is een onderzoeksmedewerker bij de Deense Vereniging voor Buitenlandse Politiek en de Casimir Pulaski Stichting. Hij geeft les aan Amerikaanse studenten bij DIS – Study Abroad in Scandinavia. Hij is de auteur van een rapport getiteld </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Rusland's schip van chaos op de Baltische Zee\"</span></a><span>, gepubliceerd door het Deense Instituut voor Internationale Betrekkingen in mei 2024 en beschikbaar op www.diis.dk. Dit artikel is een bijgewerkte samenvatting van dat rapport.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pl": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Procesy centralizacji nasiliły się, gdy Władimir Putin został prezydentem po raz trzeci w 2012 roku. Anton Alikhanov, gubernator obwodu kaliningradzkiego od 2016 do maja 2024 roku, jest doskonałym przykładem tej tendencji. Pozornie technokrata, zbudował swoją karierę polityczną niemal wyłącznie na rodzinnych powiązaniach i dążył do awansu w Moskwie kosztem interesów regionu. To w końcu się wydarzyło wraz z niedawną rekonstrukcją rządu federalnego, gdy Alikhanov został ministrem przemysłu i handlu. Jego następca, </span><span>Aleksiej Besprozvannykh, jest przykładem ruchu w przeciwnym kierunku. W Moskwie został w 2017 roku wiceministrem przemysłu i handlu, ale później został zdegradowany do nowego gubernatora Kaliningradu. W rezultacie obwód kaliningradzki jest całkowicie zależny od Moskwy, a jego mieszkańcy odczuwają konsekwencje pełnoskalowej inwazji Rosji na Ukrainę bardziej dotkliwie niż reszta kraju.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Stała presja </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Podczas kadencji Alikhanova rząd regionalny przekształcił się w strukturę koncentrującą się na szybkim wdrażaniu instrukcji z federalnego centrum. Regionalne zgromadzenie ustawodawcze stało się ciałem bez rzeczywistego wpływu na życie polityczne obwodu, reprezentując różne grupy interesów, które często miały powiązania z głównymi oligarchicznymi frakcjami w Moskwie i Petersburgu. Wszystkie lokalne, regionalne i federalne wybory w obwodzie w ciągu ostatniej dekady ograniczyły zakres pluralizmu politycznego. W mieście Kaliningrad kandydatom opozycyjnym odmówiono możliwości startu w wyborach, a nawet byli więzieni na wątpliwych zarzutach, takich jak unikanie podatków, korupcja czy prowadzenie nieuczciwych kampanii wyborczych.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Poza miastem Kaliningrad, wykorzystanie tzw. „czynnika administracyjnego” do wpływania na proces wyborczy oznacza wywieranie presji na lokalne okręgi wyborcze, ponieważ miejsca pracy i opieka społeczna są w dużej mierze zależne od instytucji państwowych. Obejmuje to również dostęp do znacznych zasobów finansowych oraz kontrolę prewencyjną i represyjną w zakresie wymiaru sprawiedliwości. Przy niemal całkowitym braku niezależnych mediów, państwo również sprawuje ścisłą kontrolę nad codziennym życiem i wyborami politycznymi ludności. Na początku 2025 roku rzeczywisty potencjał protestów politycznych lub niepokojów społecznych w obwodzie kaliningradzkim był bliski zeru. Ostatnie większe demonstracje miały miejsce na początku 2021 roku, gdy Aleksiej Nawalny został aresztowany i oskarżony o korupcję. Ograniczały się one do miasta Kaliningrad i wzięło w nich udział kilka tysięcy uczestników.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od lat 80. jednym z wyróżniających elementów społecznej i kulturowej rzeczywistości obwodu kaliningradzkiego było oddolne zainteresowanie przedwojenną historią regionu. Kaliningradczycy oddawali się temu, aby uciec od bólu </span><i><span>pierestrojki</span></i><span> i szoku po upadku. Stopniowo zainteresowanie lokalną historią przekształciło się w różnorodne produkty turystyczne, z książkami o historii regionu i spontanicznymi inicjatywami podkreślającymi nieco inne odcienie kulturowej tożsamości mieszkańców w porównaniu do ich rodaków z innych części Rosji.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Jednak od 2012 roku historyczna i kulturowa rzeczywistość obwodu kaliningradzkiego jako północnej części byłej Prus Wschodnich, zdominowanej przez wpływy zachodnie od późnego średniowiecza do 1945 roku, była stopniowo odkładana na bok. Ruchy oddolne i projekty badawcze, które nie przyjmowały oficjalnej interpretacji historii, były pozbawiane finansowania i krytykowane w mediach. Jakiekolwiek inicjatywy postrzegane jako przypomnienia o niemieckim lub zachodnim wpływie cywilizacyjnym w regionie były ignorowane. Władze w Moskwie i Petersburgu, wspierane przez dziennikarzy, autorów i akademików z Kaliningradu, stworzyły kompleksową kontrahistorię przeszłości eksklawy, łącząc ją ściśle z imperialną historią Rosji.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kreml nadał specyficzny wydźwięk prezentacji rosyjskich i radzieckich zwycięstw wojskowych na przestrzeni wieków. Zdobycie Królewca było aktem moralnej sprawiedliwości i skromnym terytorialnym odszkodowaniem dla Związku Radzieckiego za pokonanie III Rzeszy. Dziś obwód kaliningradzki działa jako bastion Rosji przeciwko Zachodowi, podobnie jak Krym po 2014 roku. Oba regiony są postrzegane jako w pewien sposób oddzielone od lądu i oba musiały być zdobyte, aby stać się częścią Rosji. Mieszczą Floty Bałtycką i Czarnomorską Rosji. Oba są zagrożone przez przeciwników Rosji, takich jak tzw. „reżim” w Kijowie i proamerykańskie rządy w Warszawie i Wilnie. Ponadto Kaliningrad jest miejscem, gdzie posiadacze rosyjskich paszportów w separatystycznym regionie Mołdawii, Naddniestrzu, oficjalnie głosują. W tej imperialistycznej narracji Kaliningrad jest źródłem dumy dla wszystkich Rosjan, ukazując kraj jako „oblężoną twierdzę” w skrócie.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Narzędzie polityczne</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Performacyjne wykorzystanie politycznych i historycznych tematów Kaliningradu zostało dodatkowo ujawnione we wrześniu 2022 roku, gdy Władimir Putin wprowadził nowy przedmiot szkolny zwany „rozmowami o ważnych sprawach”. Od tego czasu związane tematy były w dużej mierze powielane przez media kontrolowane przez państwo na co dzień. Podczas „rozmów” uczniowie szkół średnich zapoznają się z oficjalnym spojrzeniem na bieżące wydarzenia międzynarodowe, historię Rosji i jej sąsiadów, a także tradycyjne wartości rosyjskie, takie jak prawosławie i rodzina heteroseksualna. Program nauczania czyni ten przedmiot kolejnym narzędziem propagandowym, tym razem bezpośrednio włączonym do obowiązkowego systemu edukacji. Putin uruchomił tę inicjatywę w nowo powstałym Kompleksie Muzealnym w Kaliningradzie, który symbolizuje powiązania między historią Rusi, Rosji a obwodem.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Wrażliwość nie-rosyjskiej historii obwodu kaliningradzkiego ujawniła się, gdy czescy i polscy aktywiści zorganizowali internetowy żart. Gdy Władimir Putin ogłosił aneksję czterech ukraińskich regionów po nielegalnych referendum zorganizowanych przez władze okupacyjne we wrześniu 2022 roku, przedstawiono „petycję” o połączenie pół-exklawy z Czechami i Polską. Autorzy argumentowali, że średniowieczny Królewiec został założony przez czeskiego króla </span><span>Přemysla</span> <span>Otakara II</span><span> i że zdecydowana większość mieszkańców obwodu głosowała za zmianą granic. Autorzy zmienili nazwy głównych miast i miasteczek, ożywiając </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (zamiast Bałtyjska) i </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (zamiast Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Frazy </span><i><span>„Královec je český”</span></i><span> [Królowiec jest czeski] i </span><i><span>„Königsberg jest nasz”</span></i><span> miały na celu podkreślenie absurdu referendum oraz brutalności i nielegalności działań Rosji na Ukrainie. Spotkało się to z poważną i ostrą reakcją ze strony </span><span>niektórych</span><span> rosyjskich mediów. Oskarżyły one autorów o rusofobię i przedstawiły inicjatywę jako odrodzenie nazizmu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od samego początku pełnoskalowej inwazji Rosji, jednostki z obwodu kaliningradzkiego aktywnie uczestniczyły w działaniach wojennych. 11. Korpus Armijny z Kaliningradu był zaangażowany w walki przez ponad trzy miesiące i poniósł poważne straty. Średnio liczba ofiar w korpusie była wyższa niż w innych rosyjskich jednostkach w rejonie Charkowa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Inną rolą przypisaną obwodowi kaliningradzkiemu było przenoszenie średniego i wysokiego szczebla urzędników do okupowanych regionów Ukrainy. Potwierdza to, że Moskwa postrzega separację pół-exklawy od lądu Rosji jako atut w prowadzeniu agresywnej polityki zagranicznej. Władze obwodu, na polecenie rządu federalnego, brały udział w zarządzaniu okupowanymi terytoriami Ukrainy. Alikhanov przybył do Chersonia w sierpniu 2022 roku, oficjalnie, aby przynieść pomoc humanitarną i podpisać umowy z wybranymi gminami. Zastępca Alikhanova, Siergiej Eliseev, został wyznaczony do nadzorowania dużej części anektowanego przez Rosję obwodu chersońskiego. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problemy tranzytowe</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dla Kremla pełnoskalowa inwazja na Ukrainę podkreśliła znaczenie zapewnienia niezakłóconego lądowego tranzytu ludzi i towarów do i z obwodu kaliningradzkiego. Historycznie stało się to kwestią na początku lat 2000, gdy Unia Europejska miała się powiększyć o Litwę. Podczas gdy UE starała się dostosować do oczekiwań Rosji podczas negocjacji, kwestia tranzytu pozostała sposobem dla władz federalnych na kwestionowanie wiarygodności Litwy. Dla Wilna schemat tranzytowy zawsze stanowił namacalne zagrożenie, ponieważ Moskwa mogła naruszyć jego zasady, transportując broń i niebezpieczne materiały. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Po rozpoczęciu inwazji na Ukrainę w 2022 roku, kolejne pakiety sankcji ograniczyły zakres towarów, które mogły być nadal eksportowane do Rosji i/lub przewożone koleją do Kaliningradu. Na podstawie decyzji, które UE podjęła w połowie czerwca 2022 roku, władze litewskie ograniczyły transport niektórych towarów, głównie surowców, z Rosji i Białorusi przez Litwę do Kaliningradu. Zacięte reakcje rosyjskich urzędników doprowadziły następnie do tego, że UE zezwoliła na tranzyt towarów, zobowiązując jednocześnie wszystkie państwa członkowskie do przeciwdziałania omijaniu sankcji. Moskwa również zaczęła sugerować wrażliwość tzw. Przesmyku Suwalskiego, 60-kilometrowej granicy polsko-litewskiej, która jest jedynym połączeniem lądowym między państwami bałtyckimi a ich sojusznikami w UE i NATO.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontrowersje dotyczące tranzytu kolejowego były zasłoną dymną dla niewystarczającej liczby promów operujących między portami Kaliningradu a lądem Rosji. Przed inwazją działały tylko trzy jednostki, które były przestarzałe i miały ograniczone możliwości. Przepływ krytycznych produktów do regionu został ograniczony przez wykorzystanie cywilnych promów do transportu ładunków wojskowych. Jednostki rozmieszczone w obwodzie otrzymywały większość paliwa dostarczanego koleją, a później promem. W miarę jak kolejne pakiety sankcji uczyniły dawny kanał niedostępnym, Kaliningrad cierpiał z powodu rosnących niedoborów paliwa i rosnących cen: benzyna 92-oktanowa wzrosła o pięć procent w 2022 roku i o 7,3 procent w listopadzie 2023 roku (rok do roku), podczas gdy olej napędowy wzrósł o 8,8 procent w 2022 roku i o 11,6 procent do listopada 2023 roku.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Władze regionalne wydają się nie mieć jasnego zrozumienia, ile i jakiego rodzaju nowych jednostek obwód potrzebuje, aby zrekompensować straty. Wynika to również z faktu, że ten element był zaniedbywany przez wiele lat. W marcu 2022 roku Alikhanov zadeklarował, że region potrzebuje dziesięciu takich jednostek. Kilka miesięcy później zwiększył tę szacunkową liczbę do dwudziestu. Kiedy takie szacunki są dokonywane, nie jest jasne, czy promy mają zastąpić cały tranzyt przez Litwę, czy zapewnić dodatkową przepustowość dla logistycznie łatwiejszego i ekonomicznie bardziej opłacalnego połączenia kolejowego.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Bezpieczeństwo wokół Bałtyku, blisko Bornholmu</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Rząd rosyjski wzmacnia destabilizujące zdolności Kaliningradu i potencjał do przeprowadzania operacji specjalnych. Niektóre działania mają na celu zachwianie równowagi zbiorowego bezpieczeństwa w regionie Morza Bałtyckiego. W miarę jak strategiczna pozycja Rosji w Bałtyku pogarsza się, a Finlandia i Szwecja przystępują do NATO, Moskwa prawdopodobnie zaangażuje się w szereg stosunkowo małych operacji o charakterze destrukcyjnym i zakłócającym.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kompetentną rosyjską agencją w tej dziedzinie jest Główne Dyrekcja Badań Oceanicznych (GUGI). Jest to niezależna jednostka ministerstwa obrony federalnej, poza łańcuchem dowodzenia floty rosyjskiej. Z siedzibą w Petersburgu, dyrekcja miała silne powiązania z obwodem kaliningradzkim. Zarówno Kaliningrad, jak i Bałtyjsk były głównymi bazami dla wypraw rybackich i badawczych do Atlantyku i Pacyfiku już w czasach radzieckich. GUGI ma niezbędne doświadczenie, infrastrukturę i wsparcie polityczne do przeprowadzania destrukcyjnych operacji podwodnych. Ponadto powietrzny komponent floty bałtyckiej był szeroko wykorzystywany w małoskalowych prowokacjach wokół Morza Bałtyckiego, zazwyczaj obejmujących krótkie naruszenia przestrzeni powietrznej. W czerwcu 2021 roku polityczny przekaz niesiony przez incydent był oczywisty, gdy rosyjski bombowiec strategiczny i dwa myśliwce weszły na terytorium litewskie podczas ćwiczeń morskich BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Obecność powietrzna i morska Rosji wokół duńskiego Bornholmu wzrosła od aneksji Krymu i wybuchu wojny na Ukrainie. We wrześniu 2022 roku jej obecność zaobserwowano blisko duńskich wód terytorialnych, w przybliżeniu tam, gdzie miały miejsce eksplozje, które wpłynęły na gazociąg Nord Stream 26 września. Po tym nastąpiły trzy inne eksplozje w duńskich i szwedzkich strefach ekonomicznych. Duże śledztwo przeprowadzone przez skandynawskich dziennikarzy udowodniło, że rosyjskie władze wykorzystywały łodzie rybackie i inne cywilne statki do przeprowadzania zadań wywiadowczych i innych zadań zbierania informacji w Morzu Północnym i w cieśninach duńskich.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ten wzór jest również widoczny w południowo-zachodniej części basenu Morza Bałtyckiego, przy czym Bornholm jest szczególnie wrażliwą lokalizacją. Oprócz wpływu na ssaki morskie i ryby, cztery eksplozje miały miejsce blisko miejsca w Bornholm Deep, gdzie w 1947 roku zutylizowano około 11 000 ton środków chemicznych i amunicji. Całkowita ilość broni chemicznej i konwencjonalnej składowanej w Morzu Bałtyckim szacowana jest na 300 000 ton. Oprócz strategicznych lub taktycznych korzyści z sabotażu infrastruktury podwodnej, takiej jak sieci energetyczne czy gazociągi, możliwe wykorzystanie broni zrzucanej na dno morza do podobnych celów jest kolejnym czynnikiem w bezpieczeństwie regionu Morza Bałtyckiego. We wszystkich takich działaniach obwód kaliningradzki zajmuje lub ma potencjał do zajęcia centralnego miejsca.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Niepewne perspektywy na przyszłość</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Obwód kaliningradzki jest najważniejszym pozostałym terytorialnym zyskiem państwa rosyjskiego od czasów Wielkiej Wojny Północnej i założenia Petersburga na początku XVIII wieku. Kaliningrad jest tak blisko rdzenia terytoriów NATO i UE, jak współczesna Rosja może się zbliżyć. Z tych powodów obwód jest wzorem dla sposobu, w jaki rosyjskie elity postrzegają Zachód i jego działania wobec Rosji. Dziś ściśle powiązane Morze Bałtyckie jest niemal stawem NATO i UE; Jednak </span><i><span>niemal</span></i><span> robi dużą różnicę, ponieważ dziewięć krajów związanych z Zachodem w regionie musi uwzględnić wyzwania bezpieczeństwa stawiane przez dwa rosyjskie przyczółki nadmorskie: Kaliningrad i Petersburg. Ten pierwszy pozostanie w przeważającej mierze bazą wojskową i przyjmie coraz bardziej wrogą postawę. Ta jednowymiarowa rola wyklucza perspektywy na znaczącą współpracę z sąsiednimi państwami w zakresie handlu transgranicznego, wymiany kulturalnej, wspólnych inicjatyw czy selektywnych wspólnych działań związanych z bezpieczeństwem w sprawach dotyczących materiałów wybuchowych na dnie morza czy infrastruktury energetycznej. Wszystkie wskaźniki wskazują zatem na dalszy rozwój obwodu kaliningradzkiego jako przeważnie negatywnego, a nawet zakłócającego czynnika w regionie Morza Bałtyckiego.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>W przypadku możliwej eskalacji na wyższym poziomie w trwającym konflikcie Rosja-Zachód, politycznie i militarnie delikatne ustalenia dotyczące tranzytu kolejowego natychmiast wrócą do operacyjnej uwagi obu stron. To tutaj wrażliwość Przesmyku Suwalskiego prawdopodobnie zostanie wykorzystana przez rosyjskie władze, jeśli zdecydują, że mogą wywrzeć dodatkową presję na państwa bałtyckie i Polskę. Kaliningrad ma również pozostać kwestią bezpieczeństwa dla Danii i innych państw nordyckich. Wyspy Bornholm i Gotland są najbliższymi i najbardziej oczywistymi potencjalnymi celami destabilizujących lub zakłócających działań.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>W rezultacie szybko integrujące się dziewięć państw członkowskich UE i NATO wokół Morza Bałtyckiego nie będą w stanie w pełni wykorzystać swojej współpracy. W dłuższej perspektywie brak wspólnych celów stawia poważne pytania w wielu obszarach, w których zagrożenia hybrydowe są szczególnie widoczne, takich jak ochrona środowiska, materiały wybuchowe na dnie morza i tworzenie bezpiecznych korytarzy transportowych. Zachód musi przygotować się na to, że obwód kaliningradzki stanie się prawdziwym utrapieniem, które na pierwszy rzut oka ma tylko regionalny wymiar. W rzeczywistości jednak ma potencjał, aby wpłynąć na bezpieczeństwo całej Europy, stając się jeszcze ważniejszą częścią zarówno relacji UE, jak i NATO z Rosją w czasach rosnących napięć geopolitycznych i pęknięć.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes jest pracownikiem naukowym Duńskiego Towarzystwa Polityki Zagranicznej i Fundacji Kazimierza Pułaskiego. Uczy studentów amerykańskich w DIS – Study Abroad in Scandinavia. Jest autorem raportu zatytułowanego </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Obwód kaliningradzki 2024. Rosyjska jednostka chaosu na Morzu Bałtyckim\"</span></a><span>, opublikowanego przez Duński Instytut Spraw Międzynarodowych w maju 2024 roku i dostępnego na www.diis.dk. Ten artykuł jest zaktualizowanym podsumowaniem tego raportu.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"pt": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Os processos de centralização se intensificaram quando Vladimir Putin se tornou presidente pela terceira vez em 2012. Anton Alikhanov, o governador de Kaliningrado Oblast de 2016 até maio de 2024, é um exemplo primário dessa tendência. Aparentemente um tecnocrata, ele construiu sua carreira política quase inteiramente com base em conexões familiares e buscou avançar sua carreira em Moscou às custas dos interesses da região. Isso finalmente aconteceu junto com a recente reestruturação do governo federal, quando Alikhanov se tornou ministro da indústria e comércio. Seu sucessor, </span><span>Alexey Besprozvannykh, é um exemplo de movimento na direção oposta. Em Moscou, ele foi nomeado vice-ministro da indústria e comércio em 2017, mas foi posteriormente rebaixado ao novo governador de Kaliningrado. Como resultado, Kaliningrado Oblast é completamente dependente de Moscou e sua população sente as consequências da invasão em grande escala da Rússia na Ucrânia de forma mais aguda do que o resto do país.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Pressão constante </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Durante o mandato de Alikhanov, o governo regional se transformou em uma estrutura focada em implementar rapidamente as instruções do centro federal. A assembleia legislativa regional tornou-se um órgão sem influência real na vida política da oblast, representando diferentes grupos de interesse que muitas vezes tinham conexões com as principais facções oligárquicas em Moscou e São Petersburgo. Todas as eleições locais, regionais e federais na oblast na última década reduziram o escopo do pluralismo político. Na cidade de Kaliningrado, candidatos da oposição foram negados a oportunidade de concorrer e foram até presos com acusações duvidosas, como evasão fiscal, corrupção ou envolvimento em campanhas eleitorais desleais.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fora da cidade de Kaliningrado, o uso do chamado “fator administrativo” para influenciar o processo eleitoral significa pressionar os círculos locais, uma vez que empregos e bem-estar social dependem em grande parte das instituições estatais. Isso também envolve acesso a recursos financeiros substanciais e controle preventivo e repressivo em relação ao judiciário. Na quase ausência de mídia independente, o estado também exerce um controle rigoroso sobre a vida cotidiana e as escolhas políticas da população. No início de 2025, o potencial real para protestos políticos ou agitação social em Kaliningrado Oblast estava próximo de zero. As últimas grandes manifestações ocorreram no início de 2021, quando Aleksei Navalny foi preso e acusado de corrupção. Elas se limitaram à cidade de Kaliningrado e envolveram alguns milhares de participantes.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Desde a década de 1980, um dos elementos distintivos da realidade social e cultural de Kaliningrado Oblast tem sido o interesse popular na história pré-guerra da região. Os kaliningradenses se entregaram a isso para escapar das dores da </span><i><span>perestroika</span></i><span> e do choque pós-colapso. Gradualmente, o interesse pela história local evoluiu para uma variedade de produtos turísticos, com livros de história regional e iniciativas espontâneas enfatizando os matizes ligeiramente diferentes da identidade cultural dos residentes em comparação com seus compatriotas de outras partes da Rússia.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A partir de 2012, no entanto, a realidade histórica e cultural de Kaliningrado Oblast como a parte norte da antiga Prússia Oriental, dominada pela influência ocidental desde o final da Idade Média até 1945, foi gradualmente deixada de lado. Movimentos populares e projetos de pesquisa que não abraçavam a interpretação oficial da história foram privados de financiamento e criticados na mídia. Qualquer iniciativa percebida como um lembrete da influência civilizacional alemã ou ocidental na região foi ignorada. As autoridades em Moscou e São Petersburgo, assistidas por jornalistas, autores e acadêmicos baseados em Kaliningrado, forjaram uma narrativa abrangente sobre o passado do exclave, conectando-o intimamente com a história imperial russa.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>O Kremlin deu uma interpretação específica à apresentação das vitórias militares russas e soviéticas ao longo dos séculos. A conquista de Königsberg foi um ato de justiça moral e uma modesta compensação territorial à União Soviética por derrotar o Terceiro Reich. Hoje, Kaliningrado Oblast atua como o baluarte da Rússia contra o Ocidente, assim como a Crimeia após 2014. Ambas as regiões são vistas como de alguma forma separadas do continente e ambas tiveram que ser lutadas para se tornarem parte da Rússia. Elas abrigam as frotas do Mar Báltico e do Mar Negro da Rússia. Ambas estão ameaçadas pelos adversários da Rússia, como o chamado “regime” em Kyiv e os governos pró-EUA em Varsóvia e Vilnius. Além disso, Kaliningrado é o lugar onde portadores de passaportes russos na região separatista da Moldávia, Transnístria, votam oficialmente. Nesta narrativa imperialista, Kaliningrado é uma fonte de orgulho para todos os russos, mostrando o país como uma “fortaleza sitiada” em resumo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Ferramenta política</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>O uso performático dos temas políticos e históricos de Kaliningrado foi ainda mais exposto em setembro de 2022, quando Vladimir Putin introduziu uma nova disciplina escolar chamada “conversas sobre as coisas importantes”. Desde então, os tópicos relacionados têm sido amplamente replicados pela mídia controlada pelo estado diariamente. Durante as “conversas”, os alunos do ensino médio se familiarizam com a interpretação oficial sobre os desenvolvimentos internacionais atuais, a história da Rússia e de seus vizinhos, bem como valores tradicionais russos, como a Ortodoxia Oriental e a família heterossexual. O currículo transforma a disciplina em mais uma ferramenta de propaganda, desta vez incorporada diretamente ao sistema de educação obrigatória. Putin lançou essa iniciativa no recém-estabelecido Complexo Museológico em Kaliningrado, que simboliza as ligações entre a história de Rus’, Rússia e a oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A sensibilidade da história não russa de Kaliningrado Oblast foi revelada quando ativistas tchecos e poloneses organizaram uma pegadinha na internet. Quando Vladimir Putin anunciou a anexação de quatro regiões ucranianas após referendos ilegais organizados pelas autoridades de ocupação em setembro de 2022, uma “petição” foi apresentada para unir o semi-exclave com a Tchéquia e a Polônia. Os autores argumentaram que a Königsberg medieval foi fundada pelo rei tcheco </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> e que a vasta maioria dos habitantes da oblast votou pela mudança de fronteiras. Os autores alteraram os nomes das principais cidades e vilas, trazendo à vida </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (em vez de Baltiysk) e </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (em vez de Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>As frases </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec é tcheco] e </span><i><span>“Königsberg é nosso”</span></i><span> tinham como objetivo destacar a absurdidade dos referendos e a brutalidade e ilegalidade das ações da Rússia na Ucrânia. Isso foi recebido com uma reação séria e feroz de </span><span>alguns</span><span> meios de comunicação russos. Eles acusaram os autores de russofobia e retrataram a iniciativa como um renascimento do nazismo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Desde o início da invasão em grande escala da Rússia, unidades baseadas em Kaliningrado têm participado ativamente de ações militares. O 11º Corpo de Exército de Kaliningrado esteve envolvido em combates por mais de três meses e sofreu perdas significativas. Em média, o número de baixas no corpo foi maior do que para outras unidades russas na área ao redor de Kharkiv.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Outro papel atribuído a Kaliningrado Oblast foi transferir funcionários de nível médio e alto para as regiões ocupadas da Ucrânia. Isso confirma que Moscou percebe a separação do semi-exclave do continente russo como um ativo na busca de políticas externas beligerantes. As autoridades da oblast, sob instrução do governo federal, participaram da gestão dos territórios ocupados da Ucrânia. Alikhanov foi a Kherson em agosto de 2022, oficialmente para trazer ajuda humanitária e assinar acordos com municípios selecionados. O vice de Alikhanov, Sergei Eliseev, foi encarregado de supervisionar grande parte da oblast de Kherson anexada pela Rússia. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problemas de trânsito</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Para o Kremlin, a invasão em grande escala da Ucrânia destacou a importância de garantir o trânsito terrestre desimpedido de pessoas e mercadorias para e de Kaliningrado Oblast. Historicamente, isso se tornou uma questão no início dos anos 2000, quando a União Europeia estava prestes a se expandir com a Lituânia. Enquanto a UE buscava acomodar as expectativas da Rússia durante as negociações, a questão do trânsito permaneceu uma forma para as autoridades federais questionarem a credibilidade da Lituânia. Para Vilnius, o esquema de trânsito sempre representou uma ameaça tangível, uma vez que Moscou poderia violar suas regras ao transportar armas e materiais perigosos. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Após o início da invasão da Ucrânia em 2022, os pacotes de sanções subsequentes limitaram o escopo de mercadorias que ainda poderiam ser exportadas para a Rússia e/ou transportadas por ferrovia para Kaliningrado. Com base nas decisões que a UE tomou em meados de junho de 2022, as autoridades lituanas restringiram o transporte de certas mercadorias, principalmente matérias-primas, da Rússia e da Bielorrússia através da Lituânia para Kaliningrado. As reações ferozes de oficiais russos levaram a UE a permitir o trânsito de mercadorias, enquanto obrigava todos os estados membros a combater a elisão de sanções. Moscou também começou a insinuar a vulnerabilidade do chamado Corredor de Suwałki, a fronteira polaco-lituana de 60 quilômetros de largura que é a única conexão terrestre entre os estados bálticos e seus aliados da UE e da OTAN.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>As controvérsias sobre o trânsito ferroviário têm sido uma cortina de fumaça para o número insuficiente de balsas operando entre os portos de Kaliningrado e da Rússia continental. Antes da invasão, havia apenas três unidades em operação, que eram obsoletas e com capacidades limitadas. O fluxo de produtos críticos para a região foi limitado pelo uso de balsas civis para transportar carga militar. As unidades implantadas na oblast têm recebido a maior parte da gasolina trazida por ferrovia e depois por balsa. À medida que os pacotes de sanções consecutivos tornaram o antigo canal indisponível, Kaliningrado sofreu com crescentes escassezes de combustível e aumento de preços: a gasolina de 92 octanas subiu cinco por cento em 2022 e 7,3 por cento em novembro de 2023 (ano a ano), enquanto o óleo diesel subiu 8,8 por cento em 2022 e 11,6 por cento até novembro de 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>As autoridades regionais parecem não ter uma compreensão clara de quantas e que tipos de novas unidades a oblast precisa para compensar as perdas. Isso também se deve ao fato de que esse elemento foi negligenciado por muitos anos. Em março de 2022, Alikhanov declarou que a região precisaria de dez dessas embarcações. Alguns meses depois, ele aumentou essa estimativa para vinte. Sempre que tais estimativas são feitas, não está claro se as balsas devem substituir todo o trânsito via Lituânia ou fornecer largura de banda extra para a conexão ferroviária, que é logisticamente mais fácil e economicamente mais viável.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Segurança ao redor do Báltico, cada vez mais próxima de Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>O governo russo tem fortalecido as capacidades desestabilizadoras de Kaliningrado e seu potencial para realizar operações especiais. Algumas atividades visam o equilíbrio da segurança coletiva na região do Mar Báltico. À medida que a posição estratégica da Rússia no Báltico está se deteriorando, com a Finlândia e a Suécia se juntando à OTAN, Moscou provavelmente se envolverá em uma série de operações relativamente pequenas de natureza destrutiva e disruptiva.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A agência russa competente nesse campo é a Direção Principal de Pesquisa em Profundidade (GUGI). É um ramo independente do ministério federal da defesa, fora da cadeia de comando da frota russa. Localizada em São Petersburgo, a diretoria tem fortes laços com Kaliningrado Oblast. Tanto Kaliningrado quanto Baltiysk foram as principais bases para expedições de pesca e exploração para os oceanos Atlântico e Pacífico já na época soviética. O GUGI possui a experiência, infraestrutura e apoio político necessários para realizar operações destrutivas subaquáticas. Além disso, o componente aéreo da frota do Báltico tem sido amplamente utilizado em provocações de pequena escala ao redor do Mar Báltico, geralmente incluindo breves violações do espaço aéreo. Em junho de 2021, a mensagem política transmitida pelo incidente foi evidente, pois um bombardeiro estratégico russo e dois caças entraram no território lituano enquanto os exercícios navais BALTOPS 2021 estavam ocorrendo.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>A presença aérea e naval da Rússia ao redor de Bornholm, na Dinamarca, aumentou desde a anexação da Crimeia e o início da guerra na Ucrânia. Em setembro de 2022, sua presença foi observada perto das águas territoriais dinamarquesas, aproximadamente onde ocorreram as explosões que afetaram o gasoduto Nord Stream em 26 de setembro. Isso foi seguido por outras três explosões nas zonas econômicas exclusivas dinamarquesa e sueca. Uma grande investigação de jornalistas escandinavos provou que as autoridades russas estavam usando barcos de pesca e outros navios civis para realizar vigilância e outras tarefas de coleta de inteligência no Mar do Norte e nos estreitos dinamarqueses.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Esse padrão também é aparente na bacia sudoeste do Mar Báltico, com Bornholm sendo um local particularmente sensível. Além de afetar mamíferos marinhos e peixes, as quatro explosões ocorreram perto de um local no Fundo de Bornholm onde cerca de 11.000 toneladas de agentes químicos de guerra e munições foram descartadas em 1947. A quantidade total de armas químicas e convencionais depositadas no Mar Báltico é estimada em 300.000 toneladas. Além dos ganhos estratégicos ou táticos com o sabotagem de infraestrutura subaquática, como redes elétricas ou gasodutos, a possível exploração das armas descartadas no mar para fins semelhantes é mais um fator na segurança da Região do Mar Báltico. Em todas essas atividades, Kaliningrado Oblast ocupa ou tem o potencial de ocupar um lugar central.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Perspectivas incertas para o futuro</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrado Oblast é o ganho territorial mais significativo que resta do estado russo desde a Grande Guerra do Norte e a fundação de São Petersburgo no início do século XVIII. Kaliningrado está tão perto do núcleo do território da OTAN e da UE quanto a Rússia contemporânea pode chegar. Por essas razões, a oblast é um modelo para a maneira como as elites russas percebem o Ocidente e suas ações em relação à Rússia. Hoje, o Mar Báltico, intimamente interconectado, é quase um lago da OTAN e da UE; No entanto, </span><i><span>quase</span></i><span> faz uma grande diferença, pois nove países afiliados ao Ocidente na região precisam levar em conta os desafios de segurança impostos pelos dois pontos de apoio costeiros russos: Kaliningrado e São Petersburgo. O primeiro continuará sendo predominantemente uma base militar e assumirá uma postura cada vez mais hostil. Esse papel unidimensional exclui perspectivas de cooperação significativa com os estados vizinhos em relação ao comércio transfronteiriço, intercâmbio cultural, iniciativas comuns ou esforços conjuntos seletivos relacionados à segurança sobre questões relacionadas a explosivos no fundo do mar ou infraestrutura energética. Todos os indicadores apontam, portanto, para um desenvolvimento adicional de Kaliningrado Oblast como um fator predominantemente negativo e até disruptivo na região do Mar Báltico.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Dentro de uma possível escalada de nível superior na atual confrontação Rússia-Ocidente, os arranjos de trânsito ferroviário politicamente e militarmente delicados retornarão imediatamente à atenção operacional de ambos os lados. É aqui que a sensibilidade do Corredor de Suwałki provavelmente será explorada pelas autoridades russas, caso decidam que podem pressionar ainda mais os estados bálticos e a Polônia. Kaliningrado também está destinado a continuar sendo uma questão de segurança para a Dinamarca e para outros estados nórdicos. As ilhas de Bornholm e Gotland são os alvos mais próximos e óbvios para atividades desestabilizadoras ou disruptivas.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Como resultado, os nove estados membros da UE e da OTAN que estão se integrando rapidamente ao redor do Mar Báltico não conseguirão tirar pleno proveito de sua cooperação. A longo prazo, essa ausência de objetivos comuns levanta sérias questões em várias áreas onde as ameaças híbridas são especialmente visíveis, como proteção ambiental, explosivos no fundo do mar e a criação de corredores de transporte seguros. O Ocidente precisa se preparar para que Kaliningrado Oblast se torne um verdadeiro incômodo, que à primeira vista só tem uma dimensão regional. Na realidade, no entanto, tem o potencial de afetar a segurança em toda a Europa, tornando-se uma parte ainda mais importante das relações tanto da UE quanto da OTAN com a Rússia em tempos de crescentes tensões geopolíticas e rupturas.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes é pesquisador no Danish Foreign Policy Society e na Casimir Pulaski Foundation. Ele ensina alunos dos EUA na DIS – Study Abroad in Scandinavia. Ele é autor de um relatório intitulado </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. O vaso de caos da Rússia no Mar Báltico\"</span></a><span>, publicado pelo Danish Institute of International Affairs em maio de 2024 e disponível em www.diis.dk. Este artigo é um resumo atualizado desse relatório.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ro": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Procesele de centralizare s-au intensificat când Vladimir Putin a devenit președinte pentru a treia oară în 2012. Anton Alikhanov, guvernatorul regiunii Kaliningrad din 2016 până în mai 2024, este un exemplu principal al acestei tendințe. Părând un tehnocrat, și-a construit cariera politică aproape în întregime pe conexiuni de familie și a căutat să-și avanseze cariera în Moscova în detrimentul intereselor regiunii. Acest lucru s-a întâmplat în cele din urmă odată cu recentul reconstrucție a guvernului federal, când Alikhanov a devenit ministru al industriei și comerțului. Succesorul său, </span><span>Alexey Besprozvannykh, este un exemplu de mișcare în direcția opusă. În Moscova, a fost numit vice-ministru al industriei și comerțului în 2017, dar a fost ulterior retrogradat la noul guvernator al Kaliningradului. Ca rezultat, regiunea Kaliningrad este complet dependentă de Moscova, iar populația sa simte consecințele invaziei pe scară largă a Rusiei în Ucraina mai acut decât restul țării.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Presiune constantă </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>În timpul mandatului lui Alikhanov, guvernul regional s-a transformat într-o structură care se concentrează pe implementarea rapidă a instrucțiunilor din centrul federal. Adunarea legislativă regională a devenit un organism fără influență reală asupra vieții politice a regiunii, reprezentând diferite grupuri de interese care aveau adesea legături cu principalele facțiuni oligarhice din Moscova și Sankt Petersburg. Toate alegerile locale, regionale și federale din oblast în ultimul deceniu au redus domeniul pluralismului politic. În orașul Kaliningrad, candidații din opoziție au fost privați de oportunitatea de a candida și au fost chiar încarcerați pe acuzații dubioase, cum ar fi evaziunea fiscală, corupția sau implicarea în campanii electorale neloiale.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>În afara orașului Kaliningrad, utilizarea așa-numitului „factor administrativ” pentru a influența procesul electoral înseamnă presiuni asupra circumscripțiilor locale, deoarece locurile de muncă și bunăstarea socială depind în mare măsură de instituțiile statului. De asemenea, implică accesul la resurse financiare substanțiale și control preventiv și represiv în ceea ce privește justiția. În aproape absența mass-media independente, statul exercită, de asemenea, un control strict asupra vieților de zi cu zi ale populației și ale alegerilor politice. La începutul anului 2025, potențialul real pentru proteste politice sau tulburări sociale în regiunea Kaliningrad era aproape de zero. Ultimele mari demonstrații au avut loc la începutul anului 2021, când Aleksei Navalny a fost arestat și acuzat de corupție. Acestea au fost limitate la orașul Kaliningrad și au implicat câteva mii de participanți.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Începând din anii 1980, unul dintre elementele distinctive ale realității sociale și culturale a regiunii Kaliningrad a fost un interes de bază pentru istoria prebelică a regiunii. Kaliningraderii s-au răsfățat în aceasta pentru a scăpa de durerile </span><i><span>perestroika</span></i><span> și de șocul post-colaps. Treptat, interesul pentru istoria locală a evoluat într-o varietate de produse turistice, cu cărți de istorie regională și inițiative spontane care subliniază nuanțele ușor diferite ale identității culturale a locuitorilor în comparație cu concetățenii lor din alte părți ale Rusiei.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Începând din 2012, însă, realitatea istorică și culturală a regiunii Kaliningrad ca partea nordică a fostei Prusii de Est, dominată de influența vestică din secolul al XIV-lea până în 1945, a fost treptat pusă deoparte. Mișcările de bază și proiectele de cercetare care nu îmbrățișau interpretarea oficială a istoriei au fost private de finanțare și criticate în mass-media. Orice inițiative percepute ca amintiri ale influenței germane sau vestice în regiune au fost ignorate. Autoritățile din Moscova și Sankt Petersburg, asistate de jurnaliști, autori și academicieni din Kaliningrad, au forjat o poveste cuprinzătoare de contracarare a trecutului exclavei, conectând-o strâns cu istoria imperială rusă.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremlinul a pus un accent specific pe prezentarea victoriilor militare ruse și sovietice de-a lungul secolelor. Cucerirea Königsberg a fost un act de justiție morală și o compensație teritorială modestă pentru Uniunea Sovietică pentru înfrângerea celui de-al Treilea Reich. Astăzi, regiunea Kaliningrad acționează ca un bastion al Rusiei împotriva Occidentului, la fel ca Crimeea după 2014. Ambele regiuni sunt văzute ca fiind într-un fel separate de continent și ambele au trebuit să fie luptate pentru a deveni parte a Rusiei. Ele găzduiesc Flotele Baltică și Marea Neagră ale Rusiei. Ambele sunt amenințate de adversarii Rusiei, cum ar fi așa-numitul „regim” din Kiev și guvernele pro-SUA din Varșovia și Vilnius. În plus, Kaliningrad este locul unde deținătorii de pașapoarte rusești din regiunea separatistă a Moldovei, Transnistria, votează oficial. În această narațiune imperialistă, Kaliningrad este o sursă de mândrie pentru toți rușii, arătând țara ca o „fortăreață asediată” pe scurt.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Instrument politic</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Utilizarea performativă a temelor politice și istorice ale Kaliningradului a fost expusă și mai mult în septembrie 2022, când Vladimir Putin a introdus o nouă materie școlară numită „discuții despre lucrurile importante”. De atunci, subiectele legate au fost replicate în mare parte de mass-media controlate de stat pe o bază zilnică. În timpul „discuțiilor”, elevii de liceu se familiarizează cu interpretarea oficială a dezvoltărilor internaționale curente, istoria Rusiei și a vecinilor săi, precum și valorile tradiționale rusești, cum ar fi ortodoxia estică și familia heterosexuală. Curriculumul face din subiect un alt instrument de propagandă, de data aceasta încorporat direct în sistemul de educație obligatorie. Putin a lansat această inițiativă la noul Complex Muzeal din Kaliningrad, care simbolizează legăturile dintre istoria Rusiei, Rusia și oblast.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sensibilitatea istoriei non-ruse a regiunii Kaliningrad a fost dezvăluită când activiști cehi și polonezi au organizat o farsă pe internet. Când Vladimir Putin a anunțat anexarea a patru regiuni ucrainene după referendumuri ilegale organizate de autoritățile de ocupație în septembrie 2022, a fost propusă o „petiție” pentru a uni semi-exclava cu Cehia și Polonia. Autorii au susținut că Königsberg medieval a fost fondat de regele ceh </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> și că majoritatea covârșitoare a locuitorilor regiunii a votat pentru schimbarea granițelor. Autorii au modificat numele principalelor orașe și localități, readucând la viață </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (în loc de Baltiysk) și </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (în loc de Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Frazele </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec este ceh] și </span><i><span>“Königsberg este al nostru”</span></i><span> au fost menite să sublinieze absurditatea referendumurilor și brutalitatea și ilegalitatea acțiunilor Rusiei în Ucraina. Aceasta a fost întâmpinată cu o reacție serioasă și feroce din partea </span><span>unor</span><span> mass-media ruse. Ele i-au acuzat pe autori de rusofobie și au descris inițiativa ca o renaștere a nazismului.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Încă de la începutul invaziei pe scară largă a Rusiei, unitățile din regiunea Kaliningrad au participat activ la acțiuni militare. Corpul 11 Armată din Kaliningrad a fost implicat în lupte timp de peste trei luni și a suferit pierderi grave. În medie, numărul de victime în corp a fost mai mare decât pentru alte unități ruse din zona din jurul Harkovului.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>O altă rol atribuit regiunii Kaliningrad a fost transferul oficialilor de nivel mediu și înalt în regiunile ocupate ale Ucrainei. Acest lucru confirmă că Moscova percepe separarea semi-exclavei de Rusia continentală ca un avantaj în urmărirea politicilor externe beligerante. Autoritățile regiunii, la instrucțiunile guvernului federal, au participat la gestionarea teritoriilor ocupate ale Ucrainei. Alikhanov a venit la Herson în august 2022, oficial pentru a aduce ajutoare umanitare și a semna acorduri cu municipalități selectate. Adjunctul lui Alikhanov, Sergei Eliseev, a fost însărcinat cu supravegherea unei părți mari a regiunii Herson anexate de Rusia. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Probleme de tranzit</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Pentru Kremlin, invazia pe scară largă a Ucrainei a subliniat importanța asigurării unui tranzit terestru neîngrădit al oamenilor și bunurilor către și dinspre regiunea Kaliningrad. Istoric, aceasta a devenit o problemă la începutul anilor 2000, când Uniunea Europeană era pe cale să se extindă prin Lituania. În timp ce UE a căutat să se conformeze așteptărilor Rusiei în timpul negocierilor, problema tranzitului a rămas o modalitate pentru autoritățile federale de a pune la îndoială credibilitatea Lituaniei. Pentru Vilnius, schema de tranzit a reprezentat întotdeauna o amenințare tangibilă, deoarece Moscova ar putea încălca regulile sale prin transportul de arme și materiale periculoase. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>După ce invazia Ucrainei din 2022 a început, pachetele de sancțiuni ulterioare au limitat domeniul bunurilor care ar putea fi în continuare exportate în Rusia și/sau transportate pe calea ferată către Kaliningrad. Pe baza deciziilor luate de UE la mijlocul lunii iunie 2022, autoritățile lituaniene au restricționat transportul anumitor bunuri, în principal materii prime, din Rusia și Belarus prin Lituania către Kaliningrad. Reacțiile furioase ale oficialilor ruși au dus ulterior la faptul că UE a permis tranzitul bunurilor, obligând toate statele membre să contracareze ocolirea sancțiunilor. Moscova a început, de asemenea, să sugereze vulnerabilitatea așa-numitului Gap Suwałki, granița polono-lituaniană de 60 de kilometri lățime, care este singura legătură terestră între statele baltice și aliații lor din UE și NATO.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Controversele legate de tranzitul feroviar au fost un fum de acoperire pentru numărul insuficient de feriboturi care operează între porturile Kaliningrad și Rusia continentală. Înainte de invazie, existau doar trei unități în funcțiune, care erau învechite și aveau capacități limitate. Fluxul de produse critice în regiune a fost limitat prin utilizarea feriboturilor civile pentru a transporta încărcături militare. Unitățile desfășurate în oblast au primit majoritatea petrolului adus pe calea ferată și ulterior cu feribotul. Pe măsură ce pachetele de sancțiuni consecutive au făcut ca canalul anterior să nu mai fie disponibil, Kaliningrad s-a confruntat cu o creștere a penuriei de combustibil și a prețurilor: benzina de 92 de octane a crescut cu cinci procente în 2022 și cu 7,3 procente în noiembrie 2023 (an la an), în timp ce motorina a crescut cu 8,8 procente în 2022 și cu 11,6 procente până în noiembrie 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Autoritățile regionale par să nu aibă o înțelegere clară a câtor unități noi și de ce tip sunt necesare pentru a compensa pierderile. Acest lucru se datorează, de asemenea, faptului că acest element a fost neglijat timp de mulți ani. În martie 2022, Alikhanov a declarat că regiunea va avea nevoie de zece astfel de nave. Cu câteva luni mai târziu, a crescut această estimare la douăzeci. Ori de câte ori sunt făcute astfel de estimări, nu este clar dacă feriboturile ar trebui să înlocuiască tot tranzitul prin Lituania sau să ofere lățimi suplimentare pentru conexiunea feroviară, care este logistic mai ușoară și mai viabilă din punct de vedere economic.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Securitate în jurul Mării Baltice, aproape de Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Guvernul rus a întărit capacitățile destabilizatoare ale Kaliningradului și potențialul de a desfășura operațiuni speciale. Unele activități vizează echilibrul securității colective în regiunea Mării Baltice. Pe măsură ce poziția strategică a Rusiei în Baltica se înrăutățește, cu Finlanda și Suedia aderând la NATO, Moscova este probabil să se angajeze într-o serie de operațiuni relativ mici de natură distructivă și disruptivă.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Agenția rusă competentă în acest domeniu este Direcția Principală de Cercetare în Apă Adâncă (GUGI). Este o ramură independentă a ministerului federal al apărării, în afara lanțului de comandă al flotei ruse. Situată în Sankt Petersburg, direcția a avut legături strânse cu regiunea Kaliningrad. Atât Kaliningrad, cât și Baltiysk au fost principalele baze pentru expediții de pescuit și explorare în oceanele Atlantic și Pacific încă din timpurile sovietice. GUGI are experiența, infrastructura și sprijinul politic necesar pentru a desfășura operațiuni subacvatice distructive. În plus, componenta aeriană a flotei baltice a fost utilizată pe scară largă în provocări de mică amploare în jurul Mării Baltice, incluzând de obicei încălcări scurte ale spațiului aerian. În iunie 2021, mesajul politic transmis de incident a fost evident, deoarece un bombardier strategic rus și două avioane de vânătoare au intrat pe teritoriul lituanian în timp ce exercițiile navale BALTOPS 2021 se desfășurau.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Prezența aeriană și navală a Rusiei în jurul Bornholmului din Danemarca a crescut de la anexarea Crimeei și izbucnirea războiului din Ucraina. În septembrie 2022, prezența sa a fost observată aproape de apele teritoriale daneze, aproximativ acolo unde au avut loc exploziile care au afectat conducta de gaz Nord Stream pe 26 septembrie. Aceasta a fost urmată de alte trei explozii în zonele economice exclusive daneze și suedeze. O investigație majoră realizată de jurnaliști scandinavi a dovedit că autoritățile ruse foloseau bărci de pescuit și alte nave civile pentru a desfășura supraveghere și alte sarcini de colectare a informațiilor în Marea Nordului și în strâmtorile daneze.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Acest model este, de asemenea, evident în bazinul sud-vestic al Mării Baltice, cu Bornholm fiind o locație deosebit de sensibilă. Pe lângă afectarea mamiferelor marine și a peștilor, cele patru explozii au avut loc aproape de un loc în adâncimea Bornholmului unde aproximativ 11.000 de tone de agenți de război chimic și muniții au fost eliminate în 1947. Cantitatea totală de arme chimice și convenționale depozitate în Marea Baltică este estimată la 300.000 de tone. Pe lângă câștigurile strategice sau tactice din sabotajul infrastructurii subacvatice, cum ar fi rețelele electrice sau conductele de gaz, posibila exploatare a armelor aruncate în mare pentru scopuri similare este un alt factor în securitatea regiunii Mării Baltice. În toate aceste activități, regiunea Kaliningrad ocupă sau are potențialul de a ocupa un loc central.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Perspective incerte pentru viitor</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Regiunea Kaliningrad este cea mai semnificativă câștigare teritorială rămasă a statului rus din timpul Marelui Război Nordic și înființarea Sankt Petersburgului la începutul secolului al XVIII-lea. Kaliningrad este la fel de aproape de nucleul teritoriului NATO și UE cât poate fi Rusia contemporană. Din aceste motive, oblastul este un model pentru modul în care elitele ruse percep Occidentul și acțiunile sale față de Rusia. Astăzi, Marea Baltică, strâns interconectată, este aproape un iaz NATO și UE; Totuși </span><i><span>aproape</span></i><span> face o mare diferență, deoarece nouă țări afiliate Occidentului din regiune trebuie să țină cont de provocările de securitate ridicate de cele două puncte de sprijin rusești de coastă: Kaliningrad și Sankt Petersburg. Primul va rămâne predominant o bază militară și va adopta o poziție din ce în ce mai ostilă. Acest rol unidimensional exclude perspectivele de cooperare semnificativă cu statele vecine în ceea ce privește comerțul transfrontalier, schimbul cultural, inițiativele comune sau eforturile selectiv comune legate de securitate în probleme legate de explozibilii de pe fundul mării sau infrastructura energetică. Toate indicatorii indică astfel o dezvoltare ulterioară a regiunii Kaliningrad ca un factor predominant negativ și chiar disruptiv în regiunea Mării Baltice.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>În cadrul unei posibile escaladări de nivel superior în confruntarea în curs dintre Rusia și Occident, aranjamentele de tranzit feroviar politice și militare delicate vor reveni imediat în atenția operațională a ambelor părți. Aici este unde sensibilitatea Gap-ului Suwałki este probabil să fie exploatată de autoritățile ruse, în cazul în care decid că pot pune presiune suplimentară asupra statelor baltice și Poloniei. Kaliningrad este, de asemenea, destinat să rămână o problemă de securitate pentru Danemarca și pentru alte state nordice. Insulele Bornholm și Gotland sunt cele mai apropiate și cele mai evidente ținte potențiale pentru activități destabilizatoare sau disruptive.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ca rezultat, cele nouă state membre ale UE și NATO care se integrează rapid în jurul Mării Baltice nu vor putea profita pe deplin de cooperarea lor. Pe termen lung, această absență a obiectivelor comune ridică întrebări serioase în numeroase domenii în care amenințările hibride sunt deosebit de vizibile, cum ar fi protecția mediului, explozibilii de pe fundul mării și crearea de coridoare de transport sigure. Occidentul trebuie să se pregătească pentru ca regiunea Kaliningrad să devină o adevărată neplăcere, care la prima vedere are doar o dimensiune regională. În realitate, însă, are potențialul de a afecta securitatea în întreaga Europă, devenind o parte și mai importantă a relațiilor atât ale UE, cât și ale NATO cu Rusia în vremuri de tensiuni geopolitice în creștere și rupturi.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes este cercetător asociat la Societatea Daneză de Politică Externă și la Fundația Casimir Pulaski. Predă studenților americani la DIS – Study Abroad in Scandinavia. Este autorul unui raport intitulat </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Regiunea Kaliningrad 2024. Vasul de haos al Rusiei pe Marea Baltică\"</span></a><span>, publicat de Institutul Danez de Afaceri Internaționale în mai 2024 și disponibil pe www.diis.dk. Acest articol este un rezumat actualizat al acelui raport.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"ru": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Процессы централизации усилились, когда Владимир Путин стал президентом в третий раз в 2012 году. Антон Алиханов, губернатор Калининградской области с 2016 года до мая 2024 года, является ярким примером этой тенденции. Кажущийся технократом, он построил свою политическую карьеру почти исключительно на семейных связях и стремился продвинуть свою карьеру в Москву за счет интересов региона. Это наконец произошло вместе с недавней реконструкцией федерального правительства, когда Алиханов стал министром промышленности и торговли. Его преемник, </span><span>Алексей Беспрозванных, является примером движения в противоположном направлении. В Москве он был назначен заместителем министра промышленности и торговли в 2017 году, но позже был понижен до нового губернатора Калининграда. В результате Калининградская область полностью зависит от Москвы, и ее население ощущает последствия полномасштабного вторжения России в Украину более остро, чем остальная часть страны.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Постоянное давление </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Во время срока полномочий Алиханова региональное правительство превратилось в структуру, сосредоточенную на быстром выполнении указаний из федерального центра. Региональное законодательное собрание стало органом, не имеющим реального влияния на политическую жизнь области, представляя различные интересные группы, которые часто имели связи с основными олигархическими фракциями в Москве и Санкт-Петербурге. Все местные, региональные и федеральные выборы в области за последнее десятилетие сократили объем политического плюрализма. В городе Калининграде кандидатам от оппозиции было отказано в возможности участвовать в выборах, и их даже сажали в тюрьму по сомнительным обвинениям, таким как уклонение от уплаты налогов, коррупция или участие в нечестных избирательных кампаниях.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>За пределами города Калининграда использование так называемого «административного фактора» для влияния на избирательный процесс означает давление на местные округа, поскольку рабочие места и социальное обеспечение в значительной степени зависят от государственных учреждений. Это также включает доступ к значительным финансовым ресурсам и превентивный и репрессивный контроль в отношении судебной системы. При почти полном отсутствии независимых СМИ государство также осуществляет жесткий контроль над повседневной жизнью населения и политическими выборами. На начало 2025 года фактический потенциал для политического протеста или социального восстания в Калининградской области был близок к нулю. Последние крупные демонстрации прошли в начале 2021 года, когда Алексея Навального арестовали и обвинили в коррупции. Они были ограничены городом Калининград и включали несколько тысяч участников.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>С 1980-х годов одним из отличительных элементов социальной и культурной реальности Калининградской области является общественный интерес к довоенной истории региона. Калининградцы увлекались ею, чтобы избежать страданий от </span><i><span>перестройки</span></i><span> и шока после распада. Постепенно интерес к местной истории эволюционировал в разнообразные туристические продукты, с региональными историческими книгами и спонтанными инициативами, подчеркивающими немного отличительные оттенки культурной идентичности жителей по сравнению с их соотечественниками из других частей России.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Однако начиная с 2012 года историческая и культурная реальность Калининградской области как северной части бывшей Восточной Пруссии, находившейся под западным влиянием с конца Средневековья до 1945 года, постепенно была отодвинута на второй план. Гражданские движения и исследовательские проекты, которые не принимали официальную интерпретацию истории, были лишены финансирования и подвергались критике в СМИ. Любые инициативы, воспринимаемые как напоминания о германском или западном цивилизационном влиянии в регионе, игнорировались. Власти Москвы и Санкт-Петербурга, при поддержке калининградских журналистов, авторов и ученых, создали всеобъемлющую контр-историю о прошлом эксклава, тесно связывая его с имперской российской историей.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Кремль придал особый смысл представлению о российских и советских военных победах на протяжении веков. Завоевание Кёнигсберга было актом моральной справедливости и скромной территориальной компенсацией Советскому Союзу за победу над Третьим Рейхом. Сегодня Калининградская область выступает в качестве оплота России против Запада, как и Крым после 2014 года. Обе области рассматриваются как в некотором роде отделенные от материка, и за обе пришлось бороться, чтобы стать частью России. Они являются базами Балтийского и Черноморского флотов России. Обе они находятся под угрозой со стороны противников России, таких как так называемый «режим» в Киеве и проамериканские правительства в Варшаве и Вильнюсе. Кроме того, Калининград — это место, где владельцы российских паспортов в непризнанном регионе Молдовы Приднестровье официально голосуют. В этом империалистическом нарративе Калининград является источником гордости для всех россиян, показывая страну как «осажденную крепость» в двух словах.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Политический инструмент</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Перформативное использование политических и исторических тем Калининграда было дополнительно раскрыто в сентябре 2022 года, когда Владимир Путин ввел новый школьный предмет под названием «разговоры о важных вещах». С тех пор связанные темы в значительной степени воспроизводятся государственными контролируемыми СМИ ежедневно. Во время «разговоров» старшеклассники знакомятся с официальной точкой зрения на текущие международные события, историю России и ее соседей, а также традиционные российские ценности, такие как восточное православие и гетеросексуальная семья. Учебный план делает этот предмет еще одним инструментом пропаганды, на этот раз непосредственно встроенным в обязательную образовательную систему. Путин запустил эту инициативу в недавно созданном Музейном комплексе в Калининграде, который символизирует связи между историей Руси, России и областью.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Чувствительность не-русской истории Калининградской области была раскрыта, когда чешские и польские активисты организовали интернет-розыгрыш. Когда Владимир Путин объявил о аннексии четырех украинских регионов после незаконных референдумов, организованных оккупационными властями в сентябре 2022 года, была выдвинута «петиция» о объединении полуэксклава с Чехией и Польшей. Авторы утверждали, что средневековый Кёнигсберг был основан чешским королем </span><span>Пшемыслом</span> <span>Отакаром II</span><span> и что подавляющее большинство жителей области проголосовало за изменение границ. Авторы изменили названия основных городов и населенных пунктов, оживив </span><i><span>Бенешов над Балтом</span></i><span> (вместо Балтийска) и </span><i><span>Зеленского-град</span></i><span> (вместо Зеленоградска).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Фразы </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Краловец — чешский] и </span><i><span>“Кёнигсберг наш”</span></i><span> были призваны подчеркнуть абсурдность референдумов и жестокость и незаконность действий России в Украине. Это вызвало серьезную и яростную реакцию со стороны </span><span>некоторых</span><span> российских СМИ. Они обвинили авторов в русофобии и изобразили инициативу как возрождение нацизма.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>С самого начала полномасштабного вторжения России подразделения, базирующиеся в Калининградской области, активно участвовали в военных действиях. 11-й армейский корпус из Калининграда участвовал в боях более трех месяцев и понес серьезные потери. В среднем число жертв в корпусе было выше, чем у других российских подразделений в районе Харькова.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Еще одной ролью, отведенной Калининградской области, было передача средних и высокопрофильных чиновников в оккупированные регионы Украины. Это подтверждает, что Москва воспринимает отделение полуэксклава от материковой России как актив в проведении агрессивной внешней политики. Власти области, по указанию федерального правительства, принимали участие в управлении оккупированными территориями Украины. Алиханов приехал в Херсон в августе 2022 года, официально чтобы привезти гуманитарную помощь и подписать соглашения с выбранными муниципалитетами. Заместитель Алиханова, Сергей Елисеев, был назначен для контроля над большей частью аннексированной Россией Херсонской области. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Транспортные проблемы</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Для Кремля полномасштабное вторжение в Украину подчеркнуло важность обеспечения беспрепятственного наземного транзита людей и товаров в Калининградскую область и из нее. Исторически это стало проблемой в начале 2000-х годов, когда Европейский Союз собирался расшириться за счет Литвы. В то время как ЕС стремился учесть ожидания России во время переговоров, вопрос транзита оставался способом для федеральных властей ставить под сомнение надежность Литвы. Для Вильнюса схема транзита всегда представляла собой ощутимую угрозу, поскольку Москва могла нарушить ее правила, транспортируя оружие и опасные материалы. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>После начала вторжения в Украину в 2022 году последующие пакеты санкций ограничили объем товаров, которые все еще могли быть экспортированы в Россию и/или доставлены по железной дороге в Калининград. На основании решений, принятых ЕС в середине июня 2022 года, литовские власти ограничили транспортировку определенных товаров, в основном сырьевых материалов, из России и Беларуси через Литву в Калининград. Яростные реакции российских чиновников впоследствии привели к тому, что ЕС разрешил транзит товаров, обязывая все государства-члены противодействовать обходу санкций. Москва также начала намекать на уязвимость так называемого Суwalki Gap, 60-километровой польско-литовской границы, которая является единственным наземным соединением между Балтийскими государствами и их союзниками по ЕС и НАТО.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Споры по поводу железнодорожного транзита стали дымовой завесой для недостаточного количества паромов, работающих между портами Калининграда и материковой Россией. До вторжения в эксплуатации находились только три единицы, которые были устаревшими и с ограниченными мощностями. Поставка критически важных продуктов в регион была ограничена использованием гражданских паромов для транспортировки военных грузов. Подразделения, развернутые в области, получали основную часть бензина, доставляемого по железной дороге, а затем паромом. Поскольку последующие пакеты санкций сделали прежний канал недоступным, Калининград страдал от растущего дефицита топлива и растущих цен: бензин с октановым числом 92 подорожал на пять процентов в 2022 году и на 7,3 процента в ноябре 2023 года (по сравнению с предыдущим годом), в то время как дизельное топливо подорожало на 8,8 процента в 2022 году и на 11,6 процента до ноября 2023 года.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Региональные власти, похоже, не имеют четкого представления о том, сколько и каких новых единиц область нуждается для компенсации потерь. Это также связано с тем, что этот элемент был игнорирован в течение многих лет. В марте 2022 года Алиханов заявил, что региону потребуется десять таких судов. Через несколько месяцев он увеличил эту оценку до двадцати. Когда такие оценки делаются, неясно, должны ли паромы заменить весь транзит через Литву или предоставить дополнительную пропускную способность для логистически более легкого и экономически более целесообразного железнодорожного соединения.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Безопасность вокруг Балтики, все ближе к Борнхольму</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Российское правительство усиливает дестабилизирующие способности Калининграда и потенциал для проведения специальных операций. Некоторые действия нацелены на баланс коллективной безопасности в регионе Балтийского моря. Поскольку стратегическая позиция России в Балтике ухудшается, с вступлением Финляндии и Швеции в НАТО, Москва, вероятно, будет участвовать в серии относительно небольших операций разрушительного и дестабилизирующего характера.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Компетентным российским агентством в этой области является Главное управление глубоководных исследований (ГУГИ). Это независимый орган федерального министерства обороны, находящийся вне цепочки командования российского флота. Расположенное в Санкт-Петербурге, управление имело прочные связи с Калининградской областью. И Калининград, и Балтийск были основными базами для рыболовных и исследовательских экспедиций в Атлантический и Тихий океаны еще в советские времена. ГУГИ имеет необходимый опыт, инфраструктуру и политическую поддержку для проведения разрушительных подводных операций. Кроме того, воздушный компонент Балтийского флота широко использовался в мелких провокациях вокруг Балтийского моря, обычно включая кратковременные нарушения воздушного пространства. В июне 2021 года политическое сообщение, передаваемое инцидентом, было очевидным, поскольку российский стратегический бомбардировщик и два истребителя вошли на территорию Литвы во время naval exercises BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Присутствие России в воздухе и на море вокруг датского Борнхольма увеличилось с момента аннексии Крыма и начала войны в Украине. В сентябре 2022 года его присутствие наблюдалось близко к датским территориальным водам, примерно там, где произошли взрывы, повлиявшие на газопровод Северный поток 26 сентября. За этим последовали три других взрыва в исключительных экономических зонах Дании и Швеции. Крупное расследование скандинавских журналистов доказало, что российские власти использовали рыболовные лодки и другие гражданские суда для проведения наблюдения и других задач по сбору разведывательной информации в Северном море и в датских проливах.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Эта схема также очевидна в юго-западном бассейне Балтийского моря, где Борнхольм является особенно чувствительным местом. В дополнение к воздействию на морских млекопитающих и рыбу, четыре взрыва произошли близко к месту в Борнхольмской впадине, где в 1947 году было утилизировано около 11 000 тонн химических боевых агентов и боеприпасов. Общее количество химического и обычного оружия, сброшенного в Балтийское море, оценивается в 300 000 тонн. В дополнение к стратегическим или тактическим выгодам от саботажа подводной инфраструктуры, такой как электросети или газопроводы, возможная эксплуатация сброшенного в море оружия для аналогичных целей является еще одним фактором в безопасности региона Балтийского моря. Во всех таких действиях Калининградская область занимает или имеет потенциал занять центральное место.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Неопределенные перспективы на будущее</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Калининградская область является самым значительным оставшимся территориальным приобретением российского государства со времен Северной войны и основания Санкт-Петербурга в начале 18 века. Калининград находится так близко к ядру территории НАТО и ЕС, как современная Россия может быть. По этим причинам область является образцом того, как российская элита воспринимает Запад и его действия по отношению к России. Сегодня плотно взаимосвязанное Балтийское море почти является прудом НАТО и ЕС; Тем не менее, </span><i><span>почти</span></i><span> имеет большое значение, поскольку девять стран, связанных с Западом в регионе, должны учитывать вызовы безопасности, которые представляют два российских прибрежных плацдарма: Калининград и Санкт-Петербург. Первый останется преимущественно военной базой и примет все более враждебную позицию. Эта односторонняя роль исключает перспективы для значимого сотрудничества с соседними государствами по вопросам трансграничной торговли, культурного обмена, совместных инициатив или выборочных совместных усилий в области безопасности по вопросам, связанным с подводными взрывчатыми веществами или энергетической инфраструктурой. Все индикаторы, таким образом, указывают на дальнейшее развитие Калининградской области как преимущественно негативного и даже дестабилизирующего фактора в регионе Балтийского моря.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>В условиях возможной эскалации на следующем уровне в продолжающемся противостоянии России и Запада политически и военно деликатные железнодорожные транзитные соглашения немедленно вернутся в оперативное внимание обеих сторон. Здесь чувствительность Суwalki Gap, вероятно, будет использована российскими властями, если они решат, что могут оказать дополнительное давление на Балтийские государства и Польшу. Калининград также обречен оставаться вопросом безопасности для Дании и других северных государств. Острова Борнхольм и Готланд являются ближайшими и наиболее очевидными потенциальными целями для дестабилизирующих или разрушительных действий.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>В результате быстро интегрирующиеся девять государств-членов ЕС и НАТО вокруг Балтийского моря не смогут в полной мере воспользоваться своим сотрудничеством. В долгосрочной перспективе это отсутствие общих целей ставит серьезные вопросы в ряде областей, где гибридные угрозы особенно заметны, таких как охрана окружающей среды, подводные взрывчатые вещества и создание безопасных транспортных коридоров. Запад должен подготовиться к тому, что Калининградская область станет настоящей проблемой, которая на первый взгляд имеет только региональное измерение. На самом деле, однако, она имеет потенциал повлиять на безопасность всей Европы, становясь еще более важной частью как отношений ЕС, так и НАТО с Россией в условиях растущей геополитической напряженности и разрывов.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Милош Й. Кордес является научным сотрудником Датского общества внешней политики и Фонда Казимира Пуласки. Он преподает американским студентам в DIS – Study Abroad в Скандинавии. Он является автором отчета под названием </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Калининградская область 2024. Судно хаоса России на Балтийском море\"</span></a><span>, опубликованного Датским институтом международных дел в мае 2024 года и доступного на www.diis.dk. Эта статья является обновленным резюме этого отчета.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sk": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Centralizačné procesy sa zosilnili, keď sa Vladimir Putin stal prezidentom po tretíkrát v roku 2012. Anton Alikhanov, guvernér Kaliningradskej oblasti od roku 2016 do mája 2024, je priamym príkladom tejto tendencie. Na prvý pohľad technokrat, postavil svoju politickú kariéru takmer výlučne na rodinných väzbách a snažil sa posunúť svoju kariéru do Moskvy na úkor záujmov regiónu. K tomu došlo konečne spolu s nedávnou rekonštrukciou federálnej vlády, keď sa Alikhanov stal ministrom priemyslu a obchodu. Jeho nástupca, </span><span>Alexey Besprozvannykh, je príkladom pohybu opačným smerom. V Moskve bol v roku 2017 menovaný za námestníka ministra priemyslu a obchodu, ale neskôr bol degradovaný na nového guvernéra Kaliningradu. V dôsledku toho je Kaliningradská oblasť úplne závislá od Moskvy a jej obyvateľstvo cíti následky Ruskej plnohodnotnej invázie na Ukrajinu ostrejšie ako zvyšok krajiny.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Stály tlak </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Počas Alikhanovho funkčného obdobia sa regionálna vláda pretransformovala na štruktúru zameranú na rýchle vykonávanie pokynov z federálneho centra. Regionálne legislatívne zhromaždenie sa stalo orgánom bez skutočného vplyvu na politický život oblasti, reprezentujúcim rôzne záujmové skupiny, ktoré často mali väzby na hlavné oligarchické frakcie v Moskve a Petrohrade. Všetky miestne, regionálne a federálne voľby v oblasti za posledné desaťročie znížili rozsah politického pluralizmu. V meste Kaliningrad boli opoziční kandidáti odmietnutí v možnosti uchádzať sa o posty a dokonca boli uväznení na pochybné obvinenia, ako je daňová únik, korupcia alebo zapojenie sa do neférových volebných kampaní.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Mimo mesta Kaliningrad znamená využívanie takzvaného „administratívneho faktora“ na ovplyvnenie volebného procesu tlak na miestne volebné obvody, keďže zamestnanie a sociálne zabezpečenie sú do značnej miery závislé od štátnych inštitúcií. Zároveň to zahŕňa prístup k značným finančným zdrojom a preventívnu a represívnu kontrolu týkajúcu sa súdnictva. Pri takmer absencii nezávislých médií má štát tiež prísnu kontrolu nad každodenným životom obyvateľstva a politickými voľbami. Na začiatku roku 2025 bol skutočný potenciál politického protestu alebo sociálneho nepokoja v Kaliningradskej oblasti blízky nule. Posledné veľké demonštrácie sa konali na začiatku roku 2021, keď bol Aleksei Navalny zatknutý a obvinený z korupcie. Obmedzili sa na mesto Kaliningrad a zúčastnilo sa ich niekoľko tisíc účastníkov.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od 80. rokov 20. storočia bol jedným z charakteristických prvkov sociálnej a kultúrnej reality Kaliningradskej oblasti záujem o predvojnovú históriu regiónu. Kaliningradčania sa do nej ponorili, aby unikli od bolestí </span><i><span>perestrojky</span></i><span> a šoku po kolapse. Postupne sa záujem o miestnu históriu vyvinul do rôznych turistických produktov, s regionálnymi historickými knihami a spontánnymi iniciatívami, ktoré zdôrazňovali mierne odlišné odtiene kultúrnej identity obyvateľov v porovnaní s ich krajanskými kolegami z iných častí Ruska.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od roku 2012 sa však historická a kultúrna realita Kaliningradskej oblasti ako severná časť bývalého Východného Pruska, dominovaná západným vplyvom od neskorého stredoveku až do roku 1945, postupne odsunula na vedľajšiu koľaj. Grassroots hnutia a výskumné projekty, ktoré neprijali oficiálnu interpretáciu histórie, boli zbavené financovania a kritizované v médiách. Akékoľvek iniciatívy považované za pripomienky nemeckého alebo západného civilizačného vplyvu v regióne boli ignorované. Úrady v Moskve a Petrohrade, s pomocou novinárov, autorov a akademikov z Kaliningradu, vytvorili komplexný protinávrh o minulosti exklávy, úzko ho spájajúc s imperiálnou ruskou históriou.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremeľ dal špecifický nádych na prezentáciu ruských a sovietskych vojenských víťazstiev naprieč storočiami. Dozvatie Königsbergu bolo aktom morálnej spravodlivosti a skromnou teritoriálnou kompenzáciou pre Sovietsky zväz za porážku Tretieho Ríše. Dnes Kaliningradská oblasť pôsobí ako ruský štít proti Západu, rovnako ako Krym po roku 2014. Obe oblasti sú považované za akosi oddelené od pevniny a obe museli byť vybojované, aby sa stali súčasťou Ruska. Hostia ruské baltské a čiernomorské flotily. Obe sú ohrozené ruskými protivníkmi, ako je takzvaný „režim“ v Kyjeve a proamerické vlády vo Varšave a Vilniuse. Okrem toho je Kaliningrad miestom, kde držitelia ruských pasov v moldavskej odtrhnutej oblasti Transnistria oficiálne hlasujú. V tomto imperialistickom naratíve je Kaliningrad zdrojom hrdosti pre všetkých Rusov, ukazujúc krajinu ako „obliehanú pevnosť“ v skratke.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politický nástroj</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Performativné využitie politických a historických tém Kaliningradu bolo ďalej odhalené v septembri 2022, keď Vladimir Putin predstavil nový školský predmet nazvaný „rozhovory o dôležitých veciach“. Odvtedy sa súvisiace témy vo veľkej miere replikovali štátom kontrolovanými médiami na dennej báze. Počas „rozhovorov“ sa študenti stredných škôl oboznamujú s oficiálnym pohľadom na aktuálne medzinárodné udalosti, históriu Ruska a jeho susedov, ako aj tradičné ruské hodnoty, ako je východné pravoslávie a heterosexuálna rodina. Učebný plán robí z predmetu ďalší propagačný nástroj, tentoraz priamo začlenený do povinného vzdelávacieho systému. Putin spustil túto iniciatívu v novo založenom Múzeu komplexe v Kaliningrade, ktorý symbolizuje prepojenia medzi históriou Ruska, Ruska a oblasti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Citlivosť ne-ruskej histórie Kaliningradskej oblasti sa odhalila, keď českí a poľskí aktivisti zorganizovali internetový žart. Keď Vladimir Putin oznámil anexiu štyroch ukrajinských regiónov po nelegálnych referendách organizovaných okupantmi v septembri 2022, bola predložená „petícia“ na zjednotenie polovičnej exklávy s Českom a Poľskom. Autori tvrdili, že stredoveký Königsberg bol založený českým kráľom </span><span>Přemyslom</span> <span>Otakarom II</span><span> a že väčšina obyvateľov oblasti hlasovala za zmenu hraníc. Autori zmenili názvy hlavných miest a obcí, oživujúc </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (namiesto Baltiysk) a </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (namiesto Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Frázy </span><i><span>„Královec je český”</span></i><span> a </span><i><span>„Königsberg je náš”</span></i><span> mali zdôrazniť absurdnosť referend a brutalitu a nezákonnosť ruských činov na Ukrajine. To vyvolalo vážnu a silnú reakciu od </span><span>niektorých</span><span> ruských médií. Obvinili autorov z rusofóbie a vykreslili iniciatívu ako znovuzrodenie nacizmu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Od samého začiatku plnohodnotnej invázie Ruska sa jednotky z Kaliningradskej oblasti aktívne zúčastnili vojenských akcií. 11. armádny zbor z Kaliningradu bol zapojený do bojov viac ako tri mesiace a utrpel vážne straty. Priemerne bol počet obetí v zbore vyšší ako u iných ruských jednotiek v oblasti okolo Charkova.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ďalšia úloha pridelená Kaliningradskej oblasti bola preniesť stredne a vysoko postavených úradníkov do okupovaných regiónov Ukrajiny. To potvrdzuje, že Moskva vníma oddelenie polovičnej exklávy od pevninského Ruska ako aktívum pri presadzovaní agresívnych zahraničných politík. Úrady oblasti, na pokyn federálnej vlády, sa zúčastnili na správe okupovaných území Ukrajiny. Alikhanov prišiel do Chersonu v auguste 2022, oficiálne, aby priniesol humanitárnu pomoc a podpísal dohody s vybranými obcami. Alikhanovov zástupca, Sergei Eliseev, mal na starosti dohľad nad väčšinou Ruskom anektovanej Chersonskej oblasti. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Problémy s tranzitom</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Pre Kremeľ plnohodnotná invázia na Ukrajinu zdôraznila dôležitosť zabezpečenia neobmedzeného pozemného tranzitu osôb a tovaru do a z Kaliningradskej oblasti. Historicky sa to stalo problémom na začiatku 2000-tych rokov, keď sa Európska únia chystala rozšíriť o Litvu. Zatiaľ čo EÚ sa snažila prispôsobiť očakávaniam Ruska počas rokovaní, otázka tranzitu zostala spôsobom, ako spochybniť dôveryhodnosť Litvy zo strany federálnych úradov. Pre Vilnius predstavoval tranzitný schéma vždy hmatateľnú hrozbu, pretože Moskva mohla porušiť jej pravidlá prepravy zbraní a nebezpečných materiálov. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Po začiatku invázie na Ukrajinu v roku 2022 obmedzili následné sankčné balíky rozsah tovaru, ktorý mohol byť stále vyvážaný do Ruska a/alebo prepravovaný po železnici do Kaliningradu. Na základe rozhodnutí, ktoré EÚ prijala v polovici júna 2022, litovské úrady obmedzili prepravu určitých tovarov, väčšinou surovín, z Ruska a Bieloruska cez Litvu do Kaliningradu. Silné reakcie ruských úradníkov následne viedli EÚ k povoleniu tranzitu tovaru, pričom všetky členské štáty boli povinné čeliť obchádzaniu sankcií. Moskva tiež začala naznačovať zraniteľnosť takzvanej Suwałki Gap, 60-kilometrov širokej poľsko-litovskej hranice, ktorá je jediným pozemným spojením medzi pobaltskými štátmi a ich spojencami v EÚ a NATO.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontroverzie okolo železničného tranzitu boli dymovou clonou pre nedostatočný počet trajektov prevádzkujúcich medzi prístavmi Kaliningradu a pevninským Ruskom. Pred inváziou boli v prevádzke iba tri jednotky, ktoré boli zastarané a mali obmedzené kapacity. Tok kritických produktov do regiónu bol obmedzený použitím civilných trajektov na prepravu vojenského nákladu. Jednotky nasadené v oblasti dostávali väčšinu benzínu, ktorý bol privážaný po železnici a neskôr trajektom. Keďže po sebe idúce sankčné balíky sprístupnili bývalý kanál, Kaliningrad trpel rastúcim nedostatkom paliva a rastúcimi cenami: cena benzínu 92 oktánov vzrástla o päť percent v roku 2022 a o 7,3 percenta v novembri 2023 (rok k roku), zatiaľ čo cena nafty vzrástla o 8,8 percenta v roku 2022 a o 11,6 percenta do novembra 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Regionálne úrady sa zdajú mať nejasné pochopenie toho, koľko a aké typy nových jednotiek oblasť potrebuje na kompenzáciu strát. To je tiež spôsobené tým, že tento prvok bol zanedbávaný mnoho rokov. V marci 2022 Alikhanov vyhlásil, že región bude potrebovať desať takýchto plavidiel. O niekoľko mesiacov neskôr zvýšil tento odhad na dvadsať. Kedykoľvek sú takéto odhady urobené, nie je jasné, či majú trajekty nahradiť celý tranzit cez Litvu alebo poskytnúť dodatočnú kapacitu pre logisticky jednoduchšie a ekonomicky výhodnejšie železničné spojenie.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Bezpečnosť okolo Baltského mora, stále blízko Bornholmu</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruská vláda posilňuje destabilizačné kapacity Kaliningradu a potenciál na vykonávanie špeciálnych operácií. Niektoré aktivity cielia na rovnováhu kolektívnej bezpečnosti v oblasti Baltského mora. Keďže sa strategická pozícia Ruska v Baltsku zhoršuje, keď sa Fínsko a Švédsko pripojili k NATO, Moskva pravdepodobne zapojí sériu relatívne malých operácií deštruktívneho a narušujúceho charakteru.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kompententná ruská agentúra v tejto oblasti je Hlavné riaditeľstvo hĺbkového výskumu (GUGI). Je to nezávislá zložka federálneho ministerstva obrany, mimo reťazca velenia ruskej flotily. Sídliaca v Petrohrade, riaditeľstvo malo silné väzby na Kaliningradskú oblasť. Kaliningrad a Baltiysk boli hlavnými základňami pre rybárske a prieskumné expedície do Atlantického a Tichého oceánu už v sovietskych časoch. GUGI má potrebné skúsenosti, infraštruktúru a politickú podporu na vykonávanie deštruktívnych podvodných operácií. Okrem toho bola letecká zložka baltskej flotily rozsiahlo využívaná v malých provokáciách okolo Baltského mora, zvyčajne vrátane krátkych porušení vzdušného priestoru. V júni 2021 bola politická správa nesená incidentom zjavná, keď ruský strategický bombardér a dva stíhače vstúpili na litovské územie počas cvičení BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ruská letecká a námorná prítomnosť okolo dánskeho Bornholmu sa zvýšila od anexie Krymu a vypuknutia vojny na Ukrajine. V septembri 2022 bola jej prítomnosť pozorovaná blízko dánskych teritoriálnych vôd, približne tam, kde sa 26. septembra uskutočnili výbuchy, ktoré ovplyvnili plynovod Nord Stream. Následne došlo k trom ďalším výbuchom v dánskych a švédskych výlučných ekonomických zónach. Hlavné vyšetrovanie škandinávskych novinárov preukázalo, že ruské úrady používali rybárske lode a iné civilné plavidlá na vykonávanie dohľadu a iných úloh zhromažďovania spravodajských informácií v Severnom mori a v dánskych prielivoch.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Tento vzor je tiež zjavný v juhozápadnej oblasti Baltského mora, pričom Bornholm je obzvlášť citlivé miesto. Okrem ovplyvnenia morských cicavcov a rýb sa štyri výbuchy uskutočnili blízko miesta v Bornholmskej hlbokom, kde bolo v roku 1947 zlikvidovaných približne 11 000 ton chemických bojových látok a munície. Celkové množstvo chemických a konvenčných zbraní uložených v Baltskom mori sa odhaduje na 300 000 ton. Okrem strategických alebo taktických ziskov z sabotáže podvodnej infraštruktúry, ako sú elektrické siete alebo plynovody, je možná exploatácia morských zbraní na podobné účely ďalším faktorom v bezpečnosti oblasti Baltského mora. Vo všetkých takýchto aktivitách zaujíma Kaliningradská oblasť alebo má potenciál zaujímať centrálnu pozíciu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Neisté vyhliadky do budúcnosti</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningradská oblasť je najvýznamnejším zostávajúcim teritoriálnym ziskom ruského štátu od Veľkej severnej vojny a založenia Petrohradu na začiatku 18. storočia. Kaliningrad je tak blízko k jadru územia NATO a EÚ, ako súčasné Rusko môže byť. Z týchto dôvodov je oblasť vzorom pre spôsob, akým ruské elity vnímajú Západ a jeho činy voči Rusku. Dnes je tesne prepojené Baltské more takmer jazerom NATO a EÚ; Avšak </span><i><span>takmer</span></i><span> robí veľký rozdiel, pretože deväť krajín v regióne, ktoré sú spojené so Západom, musia brať do úvahy bezpečnostné výzvy, ktoré predstavujú dve ruské pobrežné oporné body: Kaliningrad a Petrohrad. Prvý zostane predovšetkým vojenskou základňou a prevezme čoraz nepriateľskejšiu pozíciu. Táto jednostranná úloha vylučuje perspektívy pre zmysluplnú spoluprácu so susednými štátmi týkajúcu sa cezhraničného obchodu, kultúrnej výmeny, spoločných iniciatív alebo selektívnych spoločných bezpečnostných snáh v otázkach týkajúcich sa podvodných výbušnín alebo energetickej infraštruktúry. Všetky ukazovatele teda smerujú k ďalšiemu rozvoju Kaliningradskej oblasti ako predovšetkým negatívneho a dokonca narušujúceho faktora v oblasti Baltského mora.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>V rámci možnej ďalšej eskalácie v prebiehajúcom konfrontácii Ruska so Západom sa politicky a vojensky delikátne železničné tranzitné usporiadania okamžite vrátia do operačnej pozornosti oboch strán. Tu je pravdepodobné, že citlivosť Suwałki Gap bude využitá ruskými úradmi, ak sa rozhodnú, že môžu vyvinúť dodatočný tlak na pobaltské štáty a Poľsko. Kaliningrad je tiež určený na to, aby zostal bezpečnostnou otázkou pre Dánsko a pre ďalšie severské štáty. Ostrovy Bornholm a Gotland sú najbližšími a najzjavnejšími potenciálnymi cieľmi pre destabilizačné alebo narušujúce aktivity.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>V dôsledku toho sa rýchlo integrujúce deväť členských štátov EÚ a NATO okolo Baltského mora nebude schopné plne využiť svoju spoluprácu. V dlhodobom horizonte táto absencia spoločných cieľov kladie vážne otázky v mnohých oblastiach, kde sú hybridné hrozby obzvlášť viditeľné, ako je ochrana životného prostredia, podvodné výbušniny a vytváranie bezpečných dopravných koridorov. Západ sa musí pripraviť na to, že Kaliningradská oblasť sa stane skutočnou nepríjemnosťou, ktorá na prvý pohľad má len regionálny rozmer. V skutočnosti však má potenciál ovplyvniť bezpečnosť v celej Európe, stávajúc sa ešte dôležitejšou súčasťou vzťahov medzi EÚ a NATO s Ruskom v čase rastúcich geopolitických napätí a rozporov.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes je výskumný pracovník v Dánskej spoločnosti pre zahraničnú politiku a nadácii Casimira Pulaského. Učí amerických študentov na DIS – Štúdium v zahraničí v Škandinávii. Je autorom správy s názvom </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Ruská loď chaosu na Baltskom mori\"</span></a><span>, publikovanej Dánskym inštitútom pre medzinárodné záležitosti v máji 2024 a dostupnej na www.diis.dk. Tento článok je aktualizovaným zhrnutím tejto správy.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"sv": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Centraliseringsprocesserna intensifierades när Vladimir Putin blev president för tredje gången 2012. Anton Alikhanov, guvernören i Kaliningrad Oblast från 2016 till maj 2024, är ett utmärkt exempel på denna tendens. Tydligen en teknokrat, byggde han sin politiska karriär nästan helt på familjeband och sökte avancera sin karriär till Moskva på bekostnad av regionens intressen. Detta hände äntligen i samband med den senaste omstruktureringen av den federala regeringen, när Alikhanov blev minister för industri och handel. Hans efterträdare, </span><span>Alexey Besprozvannykh, är ett exempel på rörelse i motsatt riktning. I Moskva blev han biträdande minister för industri och handel 2017 men blev senare degraderad till Kaliningrads nya guvernör. Som ett resultat är Kaliningrad Oblast helt beroende av Moskva och dess befolkning känner konsekvenserna av Rysslands fullskaliga invasion av Ukraina mer akut än resten av landet.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Konstant tryck </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Under Alikhanovs mandatperiod förvandlades den regionala regeringen till en struktur som fokuserade på att snabbt genomföra instruktioner från det federala centret. Den regionala lagstiftande församlingen blev en kropp utan verkligt inflytande över oblastens politiska liv, som representerade olika intressegrupper som ofta hade kopplingar till de främsta oligarkiska fraktionerna i Moskva och Sankt Petersburg. Alla lokala, regionala och federala val i oblastet under det senaste decenniet har minskat omfattningen av politisk pluralism. I Kaliningrad stad nekades oppositionskandidater möjligheten att ställa upp och blev till och med fängslade på tvivelaktiga anklagelser som skatteflykt, korruption eller deltagande i orättvisa valkampanjer.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Utanför Kaliningrad stad innebär användningen av den så kallade \"administrativa faktorn\" för att påverka valprocessen att trycka på lokala valkretsar, eftersom jobb och social välfärd i stor utsträckning är beroende av statliga institutioner. Det involverar också tillgång till betydande finansiella resurser och förebyggande och repressiv kontroll över rättsväsendet. I den närmast avsaknaden av oberoende medier utövar staten också strikt kontroll över befolkningens vardagsliv och politiska val. I början av 2025 var den faktiska potentialen för politiskt protest eller social oro i Kaliningrad Oblast nära noll. De senaste stora demonstrationerna ägde rum i början av 2021 när Aleksei Navalny arresterades och anklagades för korruption. De var begränsade till Kaliningrad stad och involverade några tusen deltagare.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sedan 1980-talet har ett av de utmärkande elementen i den sociala och kulturella verkligheten i Kaliningrad Oblast varit ett gräsrotsintresse för regionens före kriget historia. Kaliningraderna ägnade sig åt det för att fly från smärtan av </span><i><span>perestrojka</span></i><span> och chocken efter kollapsen. Gradvis utvecklades intresset för lokal historia till en mängd turistprodukter, med regionala historieböcker och spontana initiativ som betonade de något olika nyanserna av invånarnas kulturella identitet jämfört med deras landsmän från andra delar av Ryssland.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Från och med 2012, dock, sattes den historiska och kulturella verkligheten i Kaliningrad Oblast som den norra delen av det tidigare Östpreussen, dominerad av västerländsk påverkan sedan sent medeltid fram till 1945, gradvis åt sidan. Gräsrotsrörelser och forskningsprojekt som inte omfamnade den officiella tolkningen av historien berövades finansiering och kritiserades i medierna. Alla initiativ som uppfattades som påminnelser om det tyska eller västerländska civilisationsinflytandet i regionen åsidosattes. Myndigheterna i Moskva och Sankt Petersburg, med hjälp av Kaliningrad-baserade journalister, författare och akademiker, skapade en omfattande motberättelse om exklavens förflutna, som kopplade det nära till den imperialistiska ryska historien.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kreml lade en specifik vinkling på presentationen av ryska och sovjetiska militära segrar genom århundradena. Erovringen av Königsberg var en handling av moralisk rättvisa och en blygsam territoriell kompensation till Sovjetunionen för att ha besegrat Tredje riket. Idag fungerar Kaliningrad Oblast som Rysslands bastion mot väst, precis som Krim efter 2014. Båda regionerna ses som på något sätt separata från fastlandet och båda måste kämpas för att bli en del av Ryssland. De huserar Rysslands Östersjö- och Svartahavsflottor. Båda hotas av Rysslands motståndare, såsom den så kallade \"regimen\" i Kyiv och pro-USA-regeringar i Warszawa och Vilnius. Dessutom är Kaliningrad platsen där innehavare av ryska pass i Moldaviens avskilda region Transnistrien officiellt röstar. I denna imperialistiska berättelse är Kaliningrad en källa till stolthet för alla ryssar, som visar landet som en \"belägrad fästning\" i korthet.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Politisk verktyg</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Den performativa användningen av Kaliningrads politiska och historiska teman blev ytterligare exponerad i september 2022, när Vladimir Putin introducerade ett nytt skolämne kallat \"samtal om viktiga saker\". Sedan dess har relaterade ämnen i stor utsträckning replikerats av de statskontrollerade medierna på daglig basis. Under \"samtalen\" bekantar sig gymnasieelever med den officiella synen på aktuella internationella händelser, Rysslands och dess grannars historia, samt traditionella ryska värderingar som östortodoxi och den heterosexuella familjen. Läroplanen gör ämnet till ytterligare ett propagandaverktyg, denna gång direkt införlivat i det obligatoriska utbildningssystemet. Putin lanserade detta initiativ vid det nyetablerade Museum Complex i Kaliningrad, som symboliserar kopplingarna mellan historien om Rus', Ryssland och oblastet.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Känsligheten kring Kaliningrad Oblasts icke-ryska historia avslöjades när tjeckiska och polska aktivister organiserade ett internetprank. När Vladimir Putin tillkännagav annekteringen av fyra ukrainska regioner efter olagliga folkomröstningar som organiserades av ockupationsmyndigheterna i september 2022, lades en \"petition\" fram för att förena den semi-exklaven med Tjeckien och Polen. Författarna hävdade att medeltida Königsberg grundades av den tjeckiska kungen </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> och att den stora majoriteten av invånarna i oblastet röstade för gränsförändringen. Författarna ändrade namnen på de viktigaste städerna och samhällena, och gav liv åt </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (istället för Baltiysk) och </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (istället för Zelenogradsk).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Fraserna </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Královec är tjeckisk] och </span><i><span>“Königsberg är vårt”</span></i><span> var avsedda att belysa absurditeten i folkomröstningarna och brutaliteten och illegaliteten i Rysslands handlingar i Ukraina. Detta möttes med en allvarlig och intensiv reaktion från </span><span>vissa</span><span> ryska mediekanaler. De anklagade författarna för rysshat och skildrade initiativet som en återfödelse av nazismen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sedan början av Rysslands fullskaliga invasion har enheter baserade i Kaliningrad Oblast aktivt deltagit i militära aktioner. Den 11:e armékåren från Kaliningrad var engagerad i strider i över tre månader och led allvarliga förluster. I genomsnitt var antalet döda i kåren högre än för andra ryska enheter i området runt Charkiv.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>En annan roll som tilldelades Kaliningrad Oblast var att överföra medel- och högre tjänstemän till de ockuperade regionerna i Ukraina. Detta bekräftar att Moskva uppfattar den semi-exklavens separation från fastlandet Ryssland som en tillgång i strävan efter krigiska utrikespolitiska mål. Oblastens myndigheter, på uppdrag av den federala regeringen, har deltagit i förvaltningen av de ockuperade territorierna i Ukraina. Alikhanov kom till Cherson i augusti 2022, officiellt för att ge humanitärt bistånd och skriva avtal med utvalda kommuner. Alikhanovs ställföreträdare, Sergei Eliseev, fick i uppdrag att övervaka mycket av det Ryssland-anklagna Cherson Oblast. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Transitproblem</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>För Kreml har den fullskaliga invasionen av Ukraina understrukit vikten av att säkerställa obehindrad landtransit av människor och varor till och från Kaliningrad Oblast. Historiskt sett blev det en fråga i början av 2000-talet, när Europeiska unionen var på väg att utvidgas med Litauen. Medan EU försökte tillmötesgå Rysslands förväntningar under förhandlingarna, förblev transitfrågan ett sätt för de federala myndigheterna att ifrågasätta Litauens trovärdighet. För Vilnius representerade transitordningen alltid ett konkret hot, eftersom Moskva kunde bryta mot dess regler genom att transportera vapen och farliga material. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Efter att invasionen av Ukraina 2022 inleddes, begränsade de efterföljande sanktionspaketen omfattningen av varor som fortfarande kunde exporteras till Ryssland och/eller transporteras med tåg till Kaliningrad. Baserat på beslut som EU fattade i mitten av juni 2022, begränsade de litauiska myndigheterna transporten av vissa varor, mestadels råvaror, från Ryssland och Vitryssland över Litauen till Kaliningrad. De ryska tjänstemännens häftiga reaktioner ledde därefter till att EU tillät transit av varor samtidigt som alla medlemsstater ålades att motverka kringgåendet av sanktionerna. Moskva började också antyda sårbarheten hos den så kallade Suwałki Gap, den 60 kilometer breda polsk-litauiska gränsen som är den enda landförbindelsen mellan de baltiska staterna och deras EU- och NATO-allierade.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kontroverser kring järnvägstransiten har varit en rökridå för det otillräckliga antalet färjor som trafikerar mellan hamnarna i Kaliningrad och fastlandet Ryssland. Innan invasionen fanns det bara tre enheter i drift, som var föråldrade och med begränsade kapaciteter. Flödet av kritiska produkter till regionen har begränsats genom att använda civila färjor för att transportera militärlast. Enheter som utplacerats i oblastet har fått den största delen av bensin som transporterats med tåg och senare med färja. När de efterföljande sanktionspaketen gjorde den tidigare kanalen otillgänglig, led Kaliningrad av växande brist på bränsle och stigande priser: 92 oktan bensin steg med fem procent 2022 och med 7,3 procent i november 2023 (år-till-år), medan dieselolja steg med 8,8 procent 2022 och med 11,6 procent fram till november 2023.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>De regionala myndigheterna verkar inte ha någon klar förståelse för hur många och vilka typer av nya enheter som oblastet behöver för att kompensera för förlusterna. Detta beror också på att detta element har försummats under många år. I mars 2022 deklarerade Alikhanov att regionen skulle behöva tio sådana fartyg. Några månader senare ökade han denna uppskattning till tjugo. När sådana uppskattningar görs är det oklart om färjorna ska ersätta all transit via Litauen eller ge extra kapacitet till den logistiskt enklare och ekonomiskt mer lönsamma järnvägsförbindelsen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Säkerhet runt Östersjön, alltid nära Bornholm</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Den ryska regeringen har stärkt Kaliningrads destabiliserande kapaciteter och potential för att genomföra specialoperationer. Vissa aktiviteter riktar sig mot balansen av kollektiv säkerhet i Östersjöregionen. När Rysslands strategiska position i Östersjöområdet försämras, med Finland och Sverige som går med i NATO, är det troligt att Moskva kommer att engagera sig i en serie relativt små operationer av destruktiv och störande natur.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Den kompetenta ryska myndigheten på detta område är Huvuddirektoratet för Djuphavsforskning (GUGI). Det är en oberoende gren av det federala försvarsministeriet, utanför den ryska flottans kommandokedja. Beläget i Sankt Petersburg har direktoratet haft starka band med Kaliningrad Oblast. Både Kaliningrad och Baltiysk var de främsta baserna för fiske- och utforskningsexpeditioner till Atlanten och Stilla havet redan under sovjettiden. GUGI har den nödvändiga erfarenheten, infrastrukturen och det politiska stödet för att utföra destruktiva undervattensoperationer. Dessutom har den luftburna komponenten av Östersjöflottan använts i stor utsträckning i småskaliga provokationer runt Östersjön, vanligtvis inklusive korta överträdelser av luftrummet. I juni 2021 var det politiska budskapet som fördes av incidenten uppenbart, när en rysk strategisk bombplan och två jaktplan gick in på litauiskt territorium medan BALTOPS 2021 marinövningar pågick.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Rysslands luft- och marin närvaro runt Danmarks Bornholm har ökat sedan annekteringen av Krim och utbrottet av kriget i Ukraina. I september 2022 observerades dess närvaro nära danska territorialvatten, ungefär där explosionerna som påverkade Nord Stream-gasledningen inträffade den 26 september. Detta följdes av tre andra explosioner i de danska och svenska exklusiva ekonomiska zonerna. En stor utredning av skandinaviska journalister visade att de ryska myndigheterna hade använt fiskebåtar och andra civila fartyg för att utföra övervakning och andra underrättelseinsamlingsuppgifter i Nordsjön och i de danska sunden.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Detta mönster är också uppenbart i den sydvästra Östersjöbassängen, där Bornholm är en särskilt känslig plats. Förutom att påverka marina däggdjur och fisk inträffade de fyra explosionerna nära en plats i Bornholm Deep där cirka 11 000 ton kemiska stridsmedel och ammunition bortskaffades 1947. Den totala mängden kemiska och konventionella vapen som deponerats i Östersjön uppskattas till 300 000 ton. Utöver de strategiska eller taktiska vinsterna från sabotage av undervattensinfrastruktur, såsom kraftnät eller gasledningar, är den möjliga utnyttjandet av de sjödeponerade vapnen för liknande syften ytterligare en faktor i säkerheten i Östersjöregionen. I alla sådana aktiviteter upptar Kaliningrad Oblast eller har potential att upptar en central plats.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Osäkra utsikter för framtiden</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad Oblast är den mest betydelsefulla återstående territoriella vinsten för den ryska staten sedan det stora nordiska kriget och grundandet av Sankt Petersburg i början av 1700-talet. Kaliningrad ligger så nära kärnan av NATO och EU-territorium som det moderna Ryssland kan komma. Av dessa skäl är oblastet en modell för hur ryska eliter uppfattar väst och dess handlingar gentemot Ryssland. Idag är den tätt sammanlänkade Östersjön nästan en NATO- och EU-damm; Ändå </span><i><span>nästan</span></i><span> gör en stor skillnad eftersom nio västanknutna länder i regionen måste ta hänsyn till de säkerhetsutmaningar som de två ryska kustfästen: Kaliningrad och Sankt Petersburg utgör. Det förra kommer att förbli övervägande en militärbas och anta en alltmer fientlig hållning. Denna endimensionella roll utesluter perspektiv för meningsfullt samarbete med grannländerna angående gränsöverskridande handel, kulturellt utbyte, gemensamma initiativ eller selektiva gemensamma säkerhetsrelaterade insatser över frågor relaterade till sjöbottenexplosivämnen eller energiinfrastruktur. Alla indikatorer pekar således mot en vidare utveckling av Kaliningrad Oblast som en övervägande negativ och till och med störande faktor i Östersjöregionen.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Inom en möjlig nästa nivå av eskalering i den pågående Ryssland-Väst-konfrontationen kommer de politiskt och militärt känsliga järnvägstransitarrangemangen omedelbart att återvända till båda sidorna operativa uppmärksamhet. Det är här känsligheten hos Suwałki Gap sannolikt kommer att utnyttjas av de ryska myndigheterna om de beslutar att de kan sätta ytterligare press på de baltiska staterna och Polen. Kaliningrad är också dömd att förbli en säkerhetsfråga för Danmark och för andra nordiska stater. Öarna Bornholm och Gotland är de närmaste och mest uppenbara potentiella målen för destabiliserande eller störande aktiviteter.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Som ett resultat kommer de snabbt integrerande nio EU- och NATO-medlemsstaterna runt Östersjön inte att kunna dra full nytta av sitt samarbete. På lång sikt ställer denna avsaknad av gemensamma mål allvarliga frågor inom ett antal områden där hybrida hot är särskilt synliga, såsom miljöskydd, sjöbottenexplosivämnen och skapandet av säkra transportkorridorer. Väst måste förbereda sig för att Kaliningrad Oblast blir en verklig plåga, som vid första anblicken endast har en regional dimension. I verkligheten har det dock potential att påverka säkerheten i hela Europa och bli en ännu viktigare del av både EU:s och NATO:s relationer med Ryssland i tider av växande geopolitiska spänningar och brister.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes är forskningsmedarbetare vid Danska Utrikespolitiska Sällskapet och Casimir Pulaski-stiftelsen. Han undervisar amerikanska studenter vid DIS – Study Abroad in Scandinavia. Han är författare till en rapport med titeln </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Rysslands fartyg av förödelse på Östersjön\"</span></a><span>, publicerad av Danska Institutet för Internationella Relationer i maj 2024 och tillgänglig på www.diis.dk. Denna artikel är en uppdaterad sammanfattning av den rapporten.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"tr": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Merkeziyetçilik süreçleri, Vladimir Putin'in 2012'de üçüncü kez başkan olmasıyla yoğunlaştı. 2016'dan Mayıs 2024'e kadar Kaliningrad Oblastı'nın valisi olan Anton Alikhanov, bu eğilimin en iyi örneklerinden biridir. Görünüşte bir teknokrat olan Alikhanov, siyasi kariyerini neredeyse tamamen aile bağlantıları üzerine inşa etti ve bölgenin çıkarları pahasına kariyerini Moskova'ya taşımaya çalıştı. Bu, Alikhanov'un sanayi ve ticaret bakanı olduğu federal hükümetin son yeniden yapılanmasıyla birlikte gerçekleşti. Onun halefinin, </span><span>Alexey Besprozvannykh, ters yönde bir hareketin örneğidir. Moskova'da 2017'de sanayi ve ticaret bakan yardımcısı olarak atanmış, ancak daha sonra Kaliningrad'ın yeni valisi olarak terfi ettirilmiştir. Sonuç olarak, Kaliningrad Oblastı tamamen Moskova'ya bağımlıdır ve nüfusu, Rusya'nın Ukrayna'ya yönelik tam ölçekli işgalinin sonuçlarını ülkenin geri kalanından daha keskin bir şekilde hissetmektedir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Sürekli baskı </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Alikhanov'un görev süresi boyunca, bölgesel hükümet, federal merkezden gelen talimatları hızlı bir şekilde uygulamaya odaklanan bir yapıya dönüştü. Bölgesel yasama meclisi, Kaliningrad'ın siyasi yaşamında gerçek bir etkiye sahip olmayan, genellikle Moskova ve St. Petersburg'daki ana oligarkik fraksiyonlarla bağlantıları olan farklı çıkar gruplarını temsil eden bir organ haline geldi. Son on yılda oblastta yapılan tüm yerel, bölgesel ve federal seçimler, siyasi çoğulculuğun kapsamını azaltmıştır. Kaliningrad şehrinde, muhalefet adaylarının seçimlere katılma fırsatı reddedildi ve vergi kaçakçılığı, yolsuzluk veya haksız seçim kampanyalarına katılma gibi şüpheli suçlamalarla hapse atıldılar.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad şehri dışında, seçim sürecini etkilemek için sözde “idari faktör”ün kullanılması, yerel seçim bölgelerine baskı yapmayı ifade eder; çünkü işler ve sosyal yardımlar büyük ölçüde devlet kurumlarına bağlıdır. Ayrıca, önemli mali kaynaklara erişim ve yargı ile ilgili önleyici ve baskıcı kontrolü de içerir. Bağımsız medyanın neredeyse yokluğunda, devlet, nüfusun günlük yaşamları ve siyasi tercihleri üzerinde sıkı bir kontrol uygulamaktadır. 2025'in başları itibarıyla, Kaliningrad Oblastı'nda siyasi protesto veya sosyal ayaklanma potansiyeli sıfıra yakındı. Son büyük gösteriler, Aleksei Navalny'nin tutuklandığı ve yolsuzlukla suçlandığı 2021'in başlarında gerçekleşti. Bu gösteriler, Kaliningrad şehriyle sınırlıydı ve birkaç bin katılımcıyı içeriyordu.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>1980'lerden bu yana, Kaliningrad Oblastı'nın sosyal ve kültürel gerçekliğinin ayırt edici unsurlarından biri, bölgenin savaş öncesi tarihine olan tabandan gelen ilgidir. Kaliningradlılar, <i><span>perestroika</span></i><span> ve çöküş sonrası şoktan kaçmak için buna yöneldiler. Zamanla, yerel tarihe olan ilgi, bölgesel tarih kitapları ve sakinlerin kültürel kimliğinin diğer Rus bölgelerindeki akranlarına göre biraz farklı tonlarını vurgulayan spontane girişimlerle çeşitli turistik ürünlere dönüştü.</span><span> </span></span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ancak 2012'den itibaren, Kaliningrad Oblastı'nın tarihi ve kültürel gerçekliği, 1945'e kadar Batı etkisi altında olan eski Doğu Prusya'nın kuzey kısmı olarak, yavaş yavaş bir kenara itildi. Resmi tarih yorumunu benimsemeyen tabandan gelen hareketler ve araştırma projeleri, finansmanından mahrum bırakıldı ve medyada eleştirildi. Bölgedeki Alman veya Batı medeniyet etkisini hatırlatan herhangi bir girişim göz ardı edildi. Moskova ve St. Petersburg'daki yetkililer, Kaliningrad merkezli gazeteciler, yazarlar ve akademisyenlerin yardımıyla, dış bölgenin geçmişi hakkında kapsamlı bir karşıt hikaye oluşturdu ve bunu imparatorluk Rus tarihi ile yakından ilişkilendirdi.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremlin, yüzyıllar boyunca Rus ve Sovyet askeri zaferlerinin sunumuna özel bir bakış açısı getirdi. Königsberg'in fethi, Sovyetler Birliği'ne Üçüncü Reich'ı yenmesinin bir ahlaki adaleti ve mütevazı bir toprak tazminatıydı. Bugün, Kaliningrad Oblastı, 2014'ten sonra Kırım gibi, Rusya'nın Batı'ya karşı kalesi olarak hareket etmektedir. Her iki bölge de bir şekilde anakaradan ayrı olarak görülmekte ve her ikisi de Rusya'nın bir parçası olmak için savaşılmak zorunda kalmıştır. Her ikisi de Rusya'nın Baltık ve Karadeniz Filoları'na ev sahipliği yapmaktadır. Her ikisi de, Kıyiv'deki sözde “rejim” ve Varşova ile Vilnius'taki ABD yanlısı hükümetler gibi Rusya'nın düşmanları tarafından tehdit edilmektedir. Ayrıca, Kaliningrad, Moldova'nın ayrılıkçı Transdinyester bölgesindeki Rus pasaportuna sahip kişilerin resmi olarak oy kullandığı yerdir. Bu emperyalist anlatıda, Kaliningrad, tüm Ruslar için bir gurur kaynağıdır ve ülkeyi kısaca “kuşatılmış bir kale” olarak göstermektedir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Siyasi araç</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad'ın siyasi ve tarihi temalarının performatif kullanımı, Eylül 2022'de Vladimir Putin'in “önemli şeyler hakkında konuşmalar” adlı yeni bir okul dersi tanıttığında daha da açığa çıktı. O zamandan beri ilgili konular, devlet kontrolündeki medya tarafından günlük olarak büyük ölçüde tekrarlandı. “Konuşmalar” sırasında, lise öğrencileri, güncel uluslararası gelişmeler, Rusya ve komşularının tarihi ile Doğu Ortodoksluğu ve heteroseksüel aile gibi geleneksel Rus değerleri hakkında resmi görüşle tanışıyorlar. Müfredat, konuyu bir propaganda aracı haline getiriyor ve bu sefer zorunlu eğitim sistemine doğrudan entegre ediliyor. Putin, Kaliningrad'daki yeni kurulan Müze Kompleksi'nde bu girişimi başlattı; bu, Rusya'nın, Rusya'nın ve oblastın tarihleri arasındaki bağlantıları simgelemektedir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad Oblastı'nın Rus olmayan tarihinin hassasiyeti, Çek ve Polonyalı aktivistlerin bir internet şakası düzenlemesiyle ortaya çıktı. Vladimir Putin, Eylül 2022'de işgal otoriteleri tarafından düzenlenen yasadışı referandumların ardından dört Ukrayna bölgesinin ilhakını duyurduğunda, yarı dış bölgeyi Çek Cumhuriyeti ve Polonya ile birleştirmek için bir “dilekçe” sunuldu. Yazarlar, Orta Çağ'da Königsberg'in Çek Kralı </span><span>Přemysl</span> <span>Otakar II</span><span> tarafından kurulduğunu ve oblastın büyük çoğunluğunun sınır değişikliğini desteklediğini savundular. Yazarlar, ana şehirlerin ve kasabaların isimlerini değiştirerek </span><i><span>Benešov nad Baltem</span></i><span> (Baltiysk yerine) ve </span><i><span>Zelenského-hrad</span></i><span> (Zelenogradsk yerine) canlandırdılar.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>“Královec je český”</span><i><span> [Královec Çek'tir] ve </span></i><span>“Königsberg bizimdir”</span><i><span> ifadeleri, referandumların absürtlüğünü ve Rusya'nın Ukrayna'daki eylemlerinin sertliğini ve yasadışılığını vurgulamak için tasarlandı. Bu, bazı Rus medya kuruluşlarından ciddi ve sert bir tepkiyle karşılandı. Yazarları Rusofobi ile suçladılar ve girişimi Nazizmin yeniden doğuşu olarak tasvir ettiler.</span><span> </span></i></span>\n<span class=\"para\"><span>Rusya'nın tam ölçekli işgalinin başlangıcından itibaren, Kaliningrad Oblastı'ndaki birlikler askeri eylemlere aktif olarak katıldılar. Kaliningrad'dan 11. Ordu Kolordusu, üç aydan fazla bir süre boyunca çatışmalara katıldı ve ciddi kayıplar verdi. Kolordudaki ortalama kayıp sayısı, Kharkiv çevresindeki diğer Rus birimlerinden daha yüksekti.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad Oblastı'na atanan bir diğer rol, orta ve üst düzey yetkilileri işgal altındaki Ukrayna bölgelerine transfer etmektir. Bu, Moskova'nın yarı dış bölgenin anakaradan ayrılmasını, saldırgan dış politikalar izlemek için bir varlık olarak gördüğünü doğrulamaktadır. Oblastın yetkilileri, federal hükümetin talimatıyla, işgal altındaki Ukrayna topraklarını yönetmeye katıldılar. Alikhanov, Ağustos 2022'de Kherson'a geldi; resmi olarak insani yardım getirmek ve seçilen belediyelerle anlaşmalar imzalamak için. Alikhanov'un yardımcısı Sergei Eliseev, Rusya'nın ilhak ettiği Kherson Oblastı'nın büyük bir kısmını denetlemekle görevlendirildi. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Geçiş sorunları</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kremlin için, Ukrayna'nın tam ölçekli işgali, Kaliningrad Oblastı'na giden ve oradan gelen insanların ve malların kesintisiz kara geçişinin güvence altına alınmasının önemini vurgulamıştır. Tarihsel olarak, bu, 2000'lerin başında, Avrupa Birliği'nin Litvanya ile genişlemeye hazırlandığı dönemde bir sorun haline geldi. AB, müzakereler sırasında Rusya'nın beklentilerini karşılamaya çalışırken, geçiş sorunu, federal yetkililerin Litvanya'nın güvenilirliğini sorgulamak için bir yol olarak kaldı. Vilnius için, geçiş şeması her zaman somut bir tehdit oluşturmuştur; çünkü Moskova, kurallarını ihlal ederek silah ve tehlikeli malzemeler taşıyabilirdi. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>2022'de Ukrayna'nın işgali başladıktan sonra, sonraki yaptırım paketleri, Rusya'ya ihraç edilebilecek ve/veya Kaliningrad'a demir yoluyla iletilebilecek malzemelerin kapsamını sınırladı. AB'nin 2022'nin ortalarında aldığı kararlara dayanarak, Litvanya yetkilileri, Rusya ve Belarus'tan Kaliningrad'a belirli malların, çoğunlukla ham maddelerin, taşınmasını kısıtladı. Rus yetkililerin sert tepkileri, AB'nin malların geçişine izin vermesine ve tüm üye devletlerin yaptırımların aşılmasına karşı koymasını zorunlu kılmasına yol açtı. Moskova ayrıca, Baltık devletleri ve Polonya üzerinde ek baskı uygulayabileceğini düşündüğünde, sözde Suwałki Geçidi'nin savunmasızlığını ima etmeye başladı; bu, Baltık devletleri ile AB ve NATO müttefikleri arasındaki tek kara bağlantısıdır.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Demiryolu geçişi üzerindeki tartışmalar, Kaliningrad ve anakaradaki Rusya'nın limanları arasında çalışan feribot sayısının yetersizliğinin bir örtüsü olmuştur. İşgalden önce, yalnızca üç birim çalışıyordu; bunlar eskiydi ve sınırlı kapasiteleri vardı. Kritik ürünlerin bölgeye akışı, askeri yük taşımak için sivil feribotlar kullanılarak sınırlanmıştır. Oblastta konuşlandırılan birimler, demir yoluyla ve daha sonra feribotla getirilen petrolün büyük kısmını almaktadır. Ardışık yaptırım paketleri, önceki kanalı kullanılamaz hale getirdiğinden, Kaliningrad, artan yakıt kıtlığı ve artan fiyatlarla karşı karşıya kaldı: 92 oktan benzin 2022'de yüzde beş, 2023'ün Kasım ayında ise yüzde 7.3 (yıllık) artarken, dizel yağı 2022'de yüzde 8.8 ve 2023'ün Kasım ayına kadar yüzde 11.6 arttı.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Bölgesel yetkililerin, oblastın kayıplarını telafi etmek için ne kadar ve hangi tür yeni birimlere ihtiyaç duyulduğu konusunda net bir anlayışa sahip olduğu görünmüyor. Bunun nedeni, bu unsurun uzun yıllar boyunca ihmal edilmesidir. Mart 2022'de Alikhanov, bölgenin on böyle gemiye ihtiyaç duyacağını açıkladı. Birkaç ay sonra bu tahmini yirmiye çıkardı. Böyle tahminler yapıldığında, feribotların tüm geçişleri Litvanya üzerinden ikame edip etmeyeceği veya lojistik olarak daha kolay ve ekonomik olarak daha uygulanabilir demiryolu bağlantısına ek bant genişliği sağlayıp sağlamayacağı belirsizdir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Baltık çevresindeki güvenlik, Bornholm'a her zaman yakın</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Rus hükümeti, Kaliningrad'ın istikrarsızlaştırıcı kapasitelerini ve özel operasyonlar gerçekleştirme potansiyelini güçlendirmektedir. Bazı faaliyetler, Baltık Denizi bölgesindeki kolektif güvenlik dengesini hedef almaktadır. Rusya'nın Baltık'taki stratejik durumu kötüleşirken, Finlandiya ve İsveç NATO'ya katıldıkça, Moskova'nın yıkıcı ve bozucu nitelikte bir dizi nispeten küçük operasyon gerçekleştirmesi muhtemeldir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Bu alandaki yetkili Rus ajansı, Derin Deniz Araştırmaları Ana Müdürlüğü'dür (GUGI). Bu, Rus donanmasının komuta zincirinin dışında, federal savunma bakanlığının bağımsız bir dalıdır. St. Petersburg'da bulunan müdürlük, Kaliningrad Oblastı ile güçlü bağlara sahiptir. Hem Kaliningrad hem de Baltiysk, Sovyet döneminde Atlantik ve Pasifik Okyanuslarına yapılan balıkçılık ve keşif seferlerinin ana üsleri olmuştur. GUGI, yıkıcı su altı operasyonları gerçekleştirmek için gerekli deneyime, altyapıya ve siyasi desteğe sahiptir. Ayrıca, Baltık filosunun hava bileşeni, Baltık Denizi çevresinde küçük ölçekli provokasyonlarda yaygın olarak kullanılmıştır; genellikle kısa hava sahası ihlalleri içermektedir. Haziran 2021'de, olayın taşıdığı siyasi mesaj açıktı; bir Rus stratejik bombardıman uçağı ve iki avcı, BALTOPS 2021 deniz tatbikatları sırasında Litvanya topraklarına girdi.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Rusya'nın Danimarka'nın Bornholm çevresindeki hava ve deniz varlığı, Kırım'ın ilhakı ve Ukrayna'daki savaşın patlak vermesinden bu yana artmıştır. Eylül 2022'de, varlığı Danimarka'nın karasularına yakın bir yerde gözlemlendi; bu, 26 Eylül'de Nord Stream gaz boru hattını etkileyen patlamaların meydana geldiği yerdir. Bunu, Danimarka ve İsveç'in özel ekonomik bölgelerinde üç başka patlama izledi. İskandinav gazetecilerinin yaptığı büyük bir araştırma, Rus yetkililerin Kuzey Denizi'nde ve Danimarka boğazlarında gözetim ve diğer istihbarat toplama görevlerini yerine getirmek için balıkçı tekneleri ve diğer sivil gemileri kullandığını kanıtladı.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Bu model, güneybatı Baltık Denizi havzasında da belirgindir; Bornholm özellikle hassas bir konumdur. Dört patlama, deniz memelileri ve balıkları etkilemenin yanı sıra, 1947'de yaklaşık 11,000 ton kimyasal savaş ajanı ve mühimmatın imha edildiği Bornholm Derinliği'ne yakın bir yerde gerçekleşmiştir. Baltık Denizi'nde depolanan kimyasal ve konvansiyonel silahların toplam miktarının 300,000 ton olduğu tahmin edilmektedir. Su altı altyapısının, örneğin enerji şebekeleri veya gaz boru hatları gibi, sabotajından elde edilecek stratejik veya taktik kazançların yanı sıra, denizden atılan silahların benzer amaçlar için kullanılma olasılığı, Baltık Denizi Bölgesi'nin güvenliğinde bir diğer faktördür. Tüm bu tür faaliyetlerde, Kaliningrad Oblastı merkezi bir yer kaplamaktadır veya kaplama potansiyeline sahiptir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Gelecek için belirsiz beklentiler</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Kaliningrad Oblastı, Büyük Kuzey Savaşı'ndan bu yana Rus devletinin en önemli kalan toprak kazanımıdır ve 18. yüzyılın başlarında St. Petersburg'un kurulmasından bu yana Rusya'nın NATO ve AB topraklarının merkezine en yakın noktadır. Bu nedenlerle, oblast, Rus elitlerinin Batı'yı ve onun Rusya'ya yönelik eylemlerini nasıl algıladıklarının bir örneğidir. Bugün, sıkı bir şekilde birbirine bağlı Baltık Denizi, neredeyse bir NATO ve AB göleti haline gelmiştir; ancak </span><i><span>neredeyse</span></i><span> büyük bir fark yaratmaktadır; çünkü bölgedeki dokuz Batı ile bağlantılı ülke, iki Rus kıyı noktası olan Kaliningrad ve St. Petersburg'ın oluşturduğu güvenlik tehditlerini dikkate almak zorundadır. İlk bölge, esasen bir askeri üs olarak kalacak ve giderek daha düşmanca bir tutum alacaktır. Bu tek boyutlu rol, komşu devletlerle sınır ötesi ticaret, kültürel değişim, ortak girişimler veya deniz tabanı patlayıcıları veya enerji altyapısı ile ilgili güvenlik konularında anlamlı işbirliği perspektiflerini dışlamaktadır. Tüm göstergeler, bu nedenle, Kaliningrad Oblastı'nın Baltık Denizi bölgesinde esasen olumsuz ve hatta bozucu bir faktör olarak daha fazla gelişimini işaret etmektedir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Devam eden Rusya-Batı karşıtlığında olası bir sonraki aşama tırmanışında, siyasi ve askeri olarak hassas demiryolu geçiş düzenlemeleri, her iki tarafın operasyonel dikkatine hemen geri dönecektir. Bu, Rus yetkililerin Baltık devletleri ve Polonya üzerinde ek baskı uygulayabileceğini düşündüğünde Suwałki Geçidi'nin hassasiyetini kullanabileceği yerdir. Kaliningrad, Danimarka ve diğer İskandinav devletleri için de bir güvenlik meselesi olmaya devam edecektir. Bornholm ve Gotland adaları, istikrarsızlaştırıcı veya bozucu faaliyetler için en yakın ve en belirgin potansiyel hedeflerdir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Sonuç olarak, Baltık Denizi çevresindeki hızla entegre olan dokuz AB ve NATO üye devleti, işbirliklerinden tam anlamıyla yararlanamayacaktır. Uzun vadede, bu ortak hedeflerin yokluğu, hibrit tehditlerin özellikle görünür olduğu birçok alanda ciddi sorular ortaya çıkarmaktadır; çevre koruma, deniz tabanı patlayıcıları ve güvenli ulaşım koridorlarının oluşturulması gibi. Batı, Kaliningrad Oblastı'nın ilk bakışta yalnızca bölgesel bir boyutu olan gerçek bir rahatsızlık haline gelmesine hazırlıklı olmalıdır. Ancak gerçekte, tüm Avrupa'nın güvenliğini etkileme potansiyeline sahip olup, artan jeopolitik gerilimler ve kopmalar dönemlerinde hem AB hem de NATO'nun Rusya ile ilişkilerinin daha önemli bir parçası haline gelmektedir.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Miłosz J. Cordes, Danimarka Dış Politika Derneği ve Casimir Pulaski Vakfı'nda araştırmacıdır. DIS – İskandinavya'da Yurt Dışında Eğitim programında ABD'li öğrencilere ders vermektedir. Mayıs 2024'te Danimarka Uluslararası İlişkiler Enstitüsü tarafından yayımlanan </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Kaliningrad Oblast 2024. Rusya'nın Baltık Denizi'ndeki yıkım aracı\"</span></a><span> başlıklı bir raporun yazarıdır ve bu rapor www.diis.dk adresinde mevcuttur. Bu makale, o raporun güncellenmiş bir özetidir.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        },
        key:"uk": {
            key:"value": string:"<span class=\"para\"><span>Процеси централізації посилилися, коли Володимир Путін став президентом в третій раз у 2012 році. Антон Аліханов, губернатор Калінінградської області з 2016 року до травня 2024 року, є яскравим прикладом цієї тенденції. Здається, технократ, він побудував свою політичну кар'єру майже повністю на сімейних зв'язках і намагався просунути свою кар'єру в Москву за рахунок інтересів регіону. Це нарешті сталося разом з нещодавньою реконструкцією федерального уряду, коли Аліханов став міністром промисловості та торгівлі. Його наступник, </span><span>Олексій Безпровзванних, є прикладом руху в протилежному напрямку. У Москві його призначили заступником міністра промисловості та торгівлі у 2017 році, але пізніше він був понижений до нового губернатора Калінінградської області. В результаті Калінінградська область повністю залежить від Москви, і її населення відчуває наслідки повномасштабного вторгнення Росії в Україну більш гостро, ніж решта країни.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Постійний тиск </span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Під час терміну Аліханова на посаді регіональний уряд перетворився на структуру, що зосередилася на швидкому виконанні вказівок з федерального центру. Регіональна законодавча асамблея стала органом, який не має реального впливу на політичне життя області, представляючи різні інтереси груп, які часто мали зв'язки з основними олігархічними фракціями в Москві та Санкт-Петербурзі. Усі місцеві, регіональні та федеральні вибори в області за останнє десятиліття зменшили обсяг політичного плюралізму. У місті Калінінград кандидатам від опозиції було відмовлено в можливості балотуватися, і їх навіть ув'язнили за сумнівними звинуваченнями, такими як ухилення від сплати податків, корупція або участь у несправедливих виборчих кампаніях.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>За межами міста Калінінград використання так званого \"адміністративного фактора\" для впливу на виборчий процес означає тиск на місцеві виборчі округи, оскільки робота та соціальне забезпечення в значній мірі залежать від державних установ. Це також передбачає доступ до значних фінансових ресурсів та превентивний і репресивний контроль щодо судової системи. У майже відсутності незалежних ЗМІ держава також здійснює жорсткий контроль над повсякденним життям населення та політичними виборами. Станом на початок 2025 року фактичний потенціал для політичного протесту або соціальних заворушень у Калінінградській області був близьким до нуля. Останні великі демонстрації відбулися на початку 2021 року, коли Олексія Навального заарештували та звинуватили в корупції. Вони були обмежені містом Калінінград і залучали кілька тисяч учасників.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>З 1980-х років одним з характерних елементів соціальної та культурної реальності Калінінградської області стало зацікавлення місцевою історією до Другої світової війни. Калінінградці захоплювалися нею, щоб втекти від болю </span><i><span>перебудови</span></i><span> та шоку після колапсу. Поступово інтерес до місцевої історії перетворився на різноманітні туристичні продукти, з книгами з регіональної історії та спонтанними ініціативами, що підкреслюють трохи інші відтінки культурної ідентичності мешканців у порівнянні з їхніми співвітчизниками з інших частин Росії.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Однак починаючи з 2012 року, історична та культурна реальність Калінінградської області як північної частини колишньої Східної Пруссії, що домінувала під західним впливом з пізнього середньовіччя до 1945 року, поступово була відсунута на другий план. Громадські рухи та дослідницькі проекти, які не приймали офіційну інтерпретацію історії, були позбавлені фінансування та критикувалися в ЗМІ. Будь-які ініціативи, які сприймалися як нагадування про німецький або західний цивілізаційний вплив у регіоні, ігнорувалися. Влада в Москві та Санкт-Петербурзі, за підтримки журналістів, авторів та академіків з Калінінградської області, створила всебічну контрісторію про минуле ексклаву, тісно пов'язуючи його з імперською російською історією.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Кремль надав специфічний відтінок поданню російських та радянських військових перемог протягом століть. Завоювання Кенігсберга було актом моральної справедливості та скромною територіальною компенсацією для Радянського Союзу за перемогу над Третім Рейхом. Сьогодні Калінінградська область виступає як бастіон Росії проти Заходу, так само як Крим після 2014 року. Обидва регіони розглядаються як такі, що в певному сенсі відокремлені від материкової частини, і за обидва довелося боротися, щоб стати частиною Росії. Вони є домом для Балтійського та Чорноморського флотів Росії. Обидва під загрозою з боку противників Росії, таких як так званий \"режим\" у Києві та проамериканські уряди у Варшаві та Вільнюсі. Крім того, Калінінград - це місце, де власники російських паспортів у відокремленому регіоні Молдови Придністров'я офіційно голосують. У цій імперіалістичній наративі Калінінград є джерелом гордості для всіх росіян, показуючи країну як \"обложену фортецю\" в короткому викладі.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Політичний інструмент</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Виконавче використання політичних та історичних тем Калінінграда було ще більше виявлено у вересні 2022 року, коли Володимир Путін запровадив новий шкільний предмет під назвою \"розмови про важливі речі\". Відтоді пов'язані теми в значній мірі відтворювалися державними ЗМІ щодня. Під час \"розмов\" учні старших класів знайомляться з офіційною точкою зору на поточні міжнародні події, історію Росії та її сусідів, а також традиційні російські цінності, такі як східне православ'я та гетеросексуальна сім'я. Навчальна програма робить цей предмет ще одним інструментом пропаганди, цього разу безпосередньо включеним у систему обов'язкової освіти. Путін запустив цю ініціативу в новоствореному Музейному комплексі в Калінінграді, який символізує зв'язки між історією Русі, Росії та областю.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Чутливість не-російської історії Калінінградської області була виявлена, коли чеські та польські активісти організували інтернет-пранк. Коли Володимир Путін оголосив про анексію чотирьох українських регіонів після незаконних референдумів, організованих окупаційними властями у вересні 2022 року, була висунута \"петиція\" про об'єднання напівексклаву з Чехією та Польщею. Автори стверджували, що середньовічний Кенігсберг був заснований чеським королем </span><span>Пшемислом</span> <span>Отакаром II</span><span> і що більшість мешканців області проголосували за зміну кордонів. Автори змінили назви основних міст і сіл, ожививши </span><i><span>Бенешов над Балтом</span></i><span> (замість Балтійська) та </span><i><span>Зеленського-град</span></i><span> (замість Зеленоградська).</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Фрази </span><i><span>“Královec je český”</span></i><span> [Краловець чеський] та </span><i><span>“Кенігсберг наш”</span></i><span> мали на меті підкреслити абсурдність референдумів та жорстокість і незаконність дій Росії в Україні. Це викликало серйозну та запеклу реакцію з боку </span><span>деяких</span><span> російських медіа. Вони звинуватили авторів у русофобії та зобразили ініціативу як відродження нацизму.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>З самого початку повномасштабного вторгнення Росії підрозділи з Калінінградської області активно брали участь у військових діях. 11-й армійський корпус з Калінінграда брав участь у боях протягом більше трьох місяців і зазнав серйозних втрат. В середньому кількість жертв у корпусі була вищою, ніж у інших російських підрозділів у районі Харкова.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ще одна роль, відведена Калінінградській області, полягала в передачі середньо- та високопрофесійних чиновників до окупованих регіонів України. Це підтверджує, що Москва сприймає відокремлення напівексклаву від материкової Росії як актив у проведенні агресивної зовнішньої політики. Влада області, за вказівкою федерального уряду, брала участь в управлінні окупованими територіями України. Аліханов приїхав до Херсона в серпні 2022 року, офіційно, щоб надати гуманітарну допомогу та підписати угоди з обраними муніципалітетами. Заступнику Аліханова, Сергію Єлісеєву, було доручено контролювати більшу частину анексованої Росією Херсонської області. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Проблеми транзиту</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Для Кремля повномасштабне вторгнення в Україну підкреслило важливість забезпечення безперешкодного наземного транзиту людей і товарів до та з Калінінградської області. Історично це стало проблемою на початку 2000-х років, коли Європейський Союз готувався до розширення за рахунок Литви. Поки ЄС намагався врахувати очікування Росії під час переговорів, питання транзиту залишалося способом для федеральних властей поставити під сумнів надійність Литви. Для Вільнюса схема транзиту завжди представляла собою реальну загрозу, оскільки Москва могла порушити її правила, транспортувавши зброю та небезпечні матеріали. </span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Після початку вторгнення в Україну у 2022 році наступні пакети санкцій обмежили обсяг товарів, які все ще могли бути експортовані до Росії та/або перевезені залізницею до Калінінграда. На основі рішень, ухвалених ЄС у середині червня 2022 року, литовські влади обмежили транспортування певних товарів, переважно сировини, з Росії та Білорусі через Литву до Калінінграда. Запеклі реакції російських чиновників в подальшому призвели до того, що ЄС дозволив транзит товарів, зобов'язавши всі держави-члени протидіяти обходу санкцій. Москва також почала натякати на вразливість так званого Суходольського коридору, 60-кілометрового польсько-литовського кордону, який є єдиним наземним зв'язком між Балтійськими державами та їхніми союзниками в ЄС та НАТО.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Суперечки щодо залізничного транзиту стали димовою завісою для недостатньої кількості поромів, що працюють між портами Калінінграда та материковою Росією. Перед вторгненням в експлуатації було лише три одиниці, які були застарілими та мали обмежені можливості. Потік критичних продуктів у регіон був обмежений використанням цивільних поромів для транспортування військового вантажу. Підрозділи, розгорнуті в області, отримували основну частину бензину, що доставлявся залізницею, а потім поромом. Оскільки наступні пакети санкцій зробили колишній канал недоступним, Калінінград страждав від зростаючого дефіциту пального та зростання цін: бензин 92-ї марки зріс на п'ять відсотків у 2022 році та на 7,3 відсотка у листопаді 2023 року (в річному обчисленні), тоді як дизельне паливо зросло на 8,8 відсотка у 2022 році та на 11,6 відсотка до листопада 2023 року.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Регіональні влади, здається, не мають чіткого розуміння того, скільки і яких нових одиниць потрібно області, щоб компенсувати втрати. Це також пов'язано з тим, що цей елемент був ігнорований протягом багатьох років. У березні 2022 року Аліханов оголосив, що регіону знадобиться десять таких суден. Через кілька місяців він збільшив цю оцінку до двадцяти. Коли такі оцінки робляться, незрозуміло, чи повинні пороми замінити весь транзит через Литву або забезпечити додаткову пропускну здатність для логістично простішого та економічно більш вигідного залізничного з'єднання.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span>Безпека навколо Балтійського моря, завжди близько до Борнхольму</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Російський уряд посилює дестабілізуючі можливості Калінінграда та потенціал для проведення спеціальних операцій. Деякі дії націлені на баланс колективної безпеки в регіоні Балтійського моря. Оскільки стратегічна позиція Росії в Балтійському морі погіршується, з приєднанням Фінляндії та Швеції до НАТО, Москва, ймовірно, вдасться до серії відносно невеликих операцій руйнівного та деструктивного характеру.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Компетентним російським агентством у цій сфері є Головне управління глибоководних досліджень (ГУГІ). Це незалежний підрозділ федерального міністерства оборони, поза ланцюгом командування російського флоту. Розташоване в Санкт-Петербурзі, управління має міцні зв'язки з Калінінградською областю. Як Калінінград, так і Балтійськ були основними базами для риболовецьких та експедиційних експедицій до Атлантичного та Тихого океанів ще за радянських часів. ГУГІ має необхідний досвід, інфраструктуру та політичну підтримку для виконання руйнівних підводних операцій. Крім того, повітряний компонент Балтійського флоту широко використовувався в маломасштабних провокаціях навколо Балтійського моря, зазвичай включаючи короткочасні порушення повітряного простору. У червні 2021 року політичне повідомлення, що несе інцидент, було очевидним, оскільки російський стратегічний бомбардувальник і два винищувачі увійшли на територію Литви під час проведення морських навчань BALTOPS 2021.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Присутність Росії в повітрі та на морі навколо данського Борнхольму зросла з моменту анексії Криму та початку війни в Україні. У вересні 2022 року її присутність спостерігалася поблизу данських територіальних вод, приблизно там, де сталися вибухи, які вплинули на газопровід Північний потік 26 вересня. За цим послідували три інші вибухи в ексклюзивних економічних зонах Данії та Швеції. Велике розслідування скандинавських журналістів довело, що російські влади використовували риболовецькі човни та інші цивільні судна для проведення спостереження та інших завдань збору розвідданих у Північному морі та в данських протоках.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Ця схема також очевидна в південно-західному басейні Балтійського моря, де Борнхольм є особливо чутливим місцем. Окрім впливу на морських ссавців та риб, чотири вибухи сталися поблизу місця в Борнхольмській глибині, де в 1947 році було утилізовано близько 11 000 тонн хімічних бойових агентів та боєприпасів. Загальна кількість хімічної та звичайної зброї, скинутої в Балтійське море, оцінюється в 300 000 тонн. Окрім стратегічних або тактичних вигод від саботажу підводної інфраструктури, такої як електромережі або газопроводи, можливе використання скинутої в море зброї для подібних цілей є ще одним фактором у безпеці Балтійського регіону. У всіх таких діях Калінінградська область займає або має потенціал зайняти центральне місце.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><b><span> Невизначені перспективи на майбутнє</span></b><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Калінінградська область є найзначнішим залишковим територіальним здобутком російської держави з часів Великої Північної війни та заснування Санкт-Петербурга на початку XVIII століття. Калінінград знаходиться так близько до ядра території НАТО та ЄС, як сучасна Росія може бути. З цих причин область є еталоном для того, як російські еліти сприймають Захід та його дії щодо Росії. Сьогодні тісно пов'язане Балтійське море майже є ставком НАТО та ЄС; Проте </span><i><span>майже</span></i><span> робить велику різницю, оскільки дев'ять країн, пов'язаних із Заходом у регіоні, повинні враховувати виклики безпеки, які становлять два російські прибережні плацдарми: Калінінград та Санкт-Петербург. Перший залишиться переважно військовою базою та займе все більш ворожу позицію. Ця одновимірна роль виключає перспективи для значущої співпраці з сусідніми державами щодо трансграничної торгівлі, культурного обміну, спільних ініціатив або вибіркових спільних зусиль у питаннях, пов'язаних з вибухівкою на дні моря або енергетичною інфраструктурою. Таким чином, усі показники вказують на подальший розвиток Калінінградської області як переважно негативного та навіть деструктивного фактора в Балтійському регіоні.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>У разі можливого подальшого загострення в поточному протистоянні Росії та Заходу, політично та військово делікатні залізничні транзитні угоди негайно повернуться до оперативної уваги обох сторін. Саме тут чутливість Суходольського коридору, ймовірно, буде використана російськими властями, якщо вони вирішать, що можуть чинити додатковий тиск на Балтійські держави та Польщу. Калінінград також залишиться питанням безпеки для Данії та інших скандинавських держав. Острови Борнхольм та Готланд є найближчими та найбільш очевидними потенційними цілями для дестабілізуючих або деструктивних дій.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>В результаті дев'ять країн-членів ЄС та НАТО, які швидко інтегруються навколо Балтійського моря, не зможуть повною мірою скористатися своєю співпрацею. У довгостроковій перспективі ця відсутність спільних цілей ставить серйозні питання в ряді областей, де гібридні загрози особливо помітні, такі як охорона навколишнього середовища, вибухівка на дні моря та створення безпечних транспортних коридорів. Захід повинен підготуватися до того, що Калінінградська область стане справжнім клопотом, який на перший погляд має лише регіональний вимір. Однак насправді вона має потенціал вплинути на безпеку всієї Європи, ставши ще більш важливою частиною як відносин ЄС, так і НАТО з Росією в умовах зростаючих геополітичних напружень та розривів.</span><span> </span></span>\n<span class=\"para\"><span>Мілош Й. Кордес є науковим співробітником Данського товариства зовнішньої політики та Фонду Казимира Пуласкі. Він викладає студентам США в DIS – Study Abroad in Scandinavia. Він є автором звіту під назвою </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span>\"Калінінградська область 2024. Судно хаосу Росії на Балтійському морі\"</span></a><span>, опублікованого Данським інститутом міжнародних справ у травні 2024 року та доступного на www.diis.dk. Ця стаття є оновленим резюме цього звіту.</span><span> </span></span>",
            key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18"
        }
    },
    key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
    key:"pubDate": string:"2025-02-28T11:42:53",
    key:"contentUrl": {
        key:"en": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromContentUrl": boolean:true,
            key:"firstLanguage": boolean:true
        },
        key:"bg": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"cs": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"de": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"el": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"es": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"fi": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"fr": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"hr": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"hu": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"it": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"nl": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"pl": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"pt": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"ro": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"ru": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"sk": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"sr": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"sv": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"tr": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        },
        key:"uk": {
            key:"value": string:"https://neweasterneurope.eu/?post_type=post&p=38803",
            key:"fromLang": string:"en"
        }
    },
    key:"languageDetails": {
        key:"OriginalLangauges": number:1,
        key:"ContentItemLangauges": number:1,
        key:"ContentItemTranslations": number:21
    },
    key:"originalLanguages": {
        key:"language_codes": [
            string:"en"
        ]
    },
    key:"revision": {
        key:"dateModified": string:"2025-02-28T10:42:57.557",
        key:"__typename": string:"Revision"
    },
    key:"mediaAssets": {
        key:"nodes": [
            {
                key:"uid": string:"eayxtc6c2fqlqrgc6u44o3qwql2",
                key:"mediaType": string:"image",
                key:"title": {
                    key:"en": {
                        key:"value": string:"Kaliningrad,,Kaliningrad,Region,/,Russia,-,08.12.2016:,Monument,And,Stella"
                    }
                },
                key:"duration": null:null,
                key:"files": {
                    key:"nodes": [
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-300x199.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-150x150.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-768x508.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-1024x683.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-1024x492.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-1024x660.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-1024x900.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-180x180.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-300x300.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-600x600.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-600x397.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        },
                        {
                            key:"contentUrl": string:"https://neweasterneurope.eu/wp-content/uploads/2025/02/corders-100x100.jpg",
                            key:"mimeType": string:"image/jpeg",
                            key:"__typename": string:"File"
                        }
                    ],
                    key:"__typename": string:"MediaAssetFilesByFileToMediaAssetBAndAManyToManyConnection"
                },
                key:"__typename": string:"MediaAsset"
            }
        ],
        key:"__typename": string:"ContentItemMediaAssetsByContentItemToMediaAssetAAndBManyToManyConnection"
    },
    key:"contentItemTranslations": {
        key:"nodes": [
            {
                key:"title": string:"La herramienta de confrontación de Moscú en la región del Mar Báltico",
                key:"uid": string:"084d4ef3-7d05-4dec-b646-7a08dda4f670",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Los procesos de centralización se intensificaron cuando Vladimir Putin se convirtió en presidente por tercera vez en 2012. Anton Alikhanov, el gobernador de Kaliningrado desde 2016 hasta mayo de 2024, es un ejemplo primordial de esta tendencia. Aparentemente un tecnócrata, construyó su carrera política casi en su totalidad sobre conexiones familiares y buscó avanzar su carrera hacia Moscú a expensas de los intereses de la región. Esto finalmente sucedió junto con la reciente reconstrucción del gobierno federal, cuando Alikhanov se convirtió en ministro de industria y comercio. Su sucesor, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, es un ejemplo de movimiento en la dirección opuesta. En Moscú fue nombrado viceministro de industria y comercio en 2017, pero luego fue degradado a nuevo gobernador de Kaliningrado. Como resultado, Kaliningrado es completamente dependiente de Moscú y su población siente las consecuencias de la invasión a gran escala de Rusia a Ucrania más agudamente que el resto del país.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Presión constante </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Durante el mandato de Alikhanov, el gobierno regional se convirtió en una estructura centrada en implementar rápidamente las instrucciones del centro federal. La asamblea legislativa regional se convirtió en un órgano sin influencia real en la vida política del oblast, representando diferentes grupos de interés que a menudo tenían conexiones con las principales facciones oligárquicas en Moscú y San Petersburgo. Todas las elecciones locales, regionales y federales en el oblast durante la última década han reducido el alcance del pluralismo político. En la ciudad de Kaliningrado, a los candidatos de la oposición se les negó la oportunidad de postularse e incluso fueron encarcelados con cargos dudosos como evasión de impuestos, corrupción o participación en campañas electorales desleales.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fuera de la ciudad de Kaliningrado, el uso del llamado “factor administrativo” para influir en el proceso electoral significa presionar a las circunscripciones locales, ya que los empleos y el bienestar social dependen en gran medida de las instituciones estatales. También implica acceso a recursos financieros sustanciales y control preventivo y represivo sobre el poder judicial. En la casi ausencia de medios de comunicación independientes, el estado también ejerce un control estricto sobre la vida cotidiana y las elecciones políticas de la población. A principios de 2025, el potencial real para la protesta política o el levantamiento social en el oblast de Kaliningrado estaba cerca de cero. Las últimas grandes manifestaciones tuvieron lugar a principios de 2021 cuando Aleksei Navalny fue arrestado y acusado de corrupción. Estas se limitaron a la ciudad de Kaliningrado e involucraron a unos pocos miles de participantes.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Desde la década de 1980, uno de los elementos distintivos de la realidad social y cultural del oblast de Kaliningrado ha sido el interés de base en la historia de la región antes de la guerra. Los kaliningradenses se entregaron a ello para escapar de los dolores de </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> y el shock posterior al colapso. Gradualmente, el interés en la historia local evolucionó hacia una variedad de productos turísticos, con libros de historia regional e iniciativas espontáneas que enfatizaban los matices ligeramente diferentes de la identidad cultural de los residentes en comparación con sus compatriotas de otras partes de Rusia.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sin embargo, a partir de 2012, la realidad histórica y cultural del oblast de Kaliningrado como la parte norte de la antigua Prusia Oriental, dominada por la influencia occidental desde finales de la Edad Media hasta 1945, fue gradualmente dejada de lado. Los movimientos de base y los proyectos de investigación que no abrazaban la interpretación oficial de la historia fueron privados de financiamiento y criticados en los medios. Cualquier iniciativa percibida como recordatorios de la influencia civilizacional alemana o occidental en la región fue ignorada. Las autoridades en Moscú y San Petersburgo, asistidas por periodistas, autores y académicos de Kaliningrado, forjaron una narrativa de contra sobre el pasado del exclave, conectándolo estrechamente con la historia imperial rusa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">El Kremlin dio un giro específico a la presentación de las victorias militares rusas y soviéticas a lo largo de los siglos. La conquista de Königsberg fue un acto de justicia moral y una modesta compensación territorial a la Unión Soviética por derrotar al Tercer Reich. Hoy, el oblast de Kaliningrado actúa como el baluarte de Rusia contra Occidente, al igual que Crimea después de 2014. Ambas regiones son vistas como de alguna manera separadas del continente y ambas tuvieron que ser luchadas para convertirse en parte de Rusia. Albergan las flotas del Mar Báltico y del Mar Negro de Rusia. Ambas están amenazadas por los adversarios de Rusia, como el llamado “régimen” en Kyiv y los gobiernos pro-estadounidenses en Varsovia y Vilnius. Además, Kaliningrado es el lugar donde los titulares de pasaportes rusos en la región separatista de Moldavia, Transnistria, votan oficialmente. En esta narrativa imperialista, Kaliningrado es una fuente de orgullo para todos los rusos, mostrando al país como una “fortaleza sitiada” en pocas palabras.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Herramienta política</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">El uso performativo de los temas políticos e históricos de Kaliningrado se expuso aún más en septiembre de 2022, cuando Vladimir Putin introdujo una nueva asignatura escolar llamada “charlas sobre las cosas importantes”. Desde entonces, los temas relacionados han sido replicados en gran medida por los medios controlados por el estado a diario. Durante las “charlas”, los estudiantes de secundaria se familiarizan con la interpretación oficial sobre los desarrollos internacionales actuales, la historia de Rusia y de sus vecinos, así como los valores tradicionales rusos como la ortodoxia oriental y la familia heterosexual. El currículo convierte la asignatura en otra herramienta de propaganda, esta vez incorporada directamente en el sistema educativo obligatorio. Putin lanzó esta iniciativa en el recién establecido Complejo Museístico en Kaliningrado, que simboliza los vínculos entre la historia de Rus’, Rusia y el oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La sensibilidad de la historia no rusa del oblast de Kaliningrado se reveló cuando activistas checos y polacos organizaron una broma en internet. Cuando Vladimir Putin anunció la anexión de cuatro regiones ucranianas tras referendos ilegales organizados por las autoridades de ocupación en septiembre de 2022, se presentó una “petición” para unir el semi-exclave con Chequia y Polonia. Los autores argumentaron que la Königsberg medieval fue fundada por el rey checo </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> y que la gran mayoría de los habitantes del oblast votaron a favor del cambio de fronteras. Los autores alteraron los nombres de las principales ciudades y pueblos, dando vida a </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (en lugar de Baltiysk) y </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (en lugar de Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Las frases </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec es checo] y </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg es nuestro”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> estaban destinadas a resaltar la absurdidad de los referendos y la brutalidad e ilegalidad de las acciones de Rusia en Ucrania. Esto fue recibido con una reacción seria y feroz de </span><span data-contrast=\"auto\">algunos</span><span data-contrast=\"auto\"> medios rusos. Acusaron a los autores de rusofobia y retrataron la iniciativa como un renacimiento del nazismo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Desde el mismo comienzo de la invasión a gran escala de Rusia, las unidades basadas en el oblast de Kaliningrado han participado activamente en acciones militares. El 11º Cuerpo de Ejército de Kaliningrado estuvo involucrado en combates durante más de tres meses y sufrió pérdidas graves. En promedio, el número de bajas en el cuerpo fue mayor que el de otras unidades rusas en el área alrededor de Járkov.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Otro papel asignado al oblast de Kaliningrado fue transferir funcionarios de nivel medio y alto a las regiones ocupadas de Ucrania. Esto confirma que Moscú percibe la separación del semi-exclave del territorio continental de Rusia como un activo en la búsqueda de políticas exteriores beligerantes. Las autoridades del oblast, bajo instrucciones del gobierno federal, han participado en la gestión de los territorios ocupados de Ucrania. Alikhanov llegó a Jersón en agosto de 2022, oficialmente para llevar ayuda humanitaria y firmar acuerdos con municipios seleccionados. El vice de Alikhanov, Sergei Eliseev, fue encargado de supervisar gran parte del oblast de Jersón anexionado por Rusia. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemas de tránsito</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Para el Kremlin, la invasión a gran escala de Ucrania ha subrayado la importancia de asegurar el tránsito terrestre sin obstáculos de personas y bienes hacia y desde el oblast de Kaliningrado. Históricamente, se convirtió en un problema a principios de la década de 2000, cuando la Unión Europea estaba a punto de ampliarse con Lituania. Mientras la UE buscaba acomodar las expectativas de Rusia durante las negociaciones, la cuestión del tránsito seguía siendo una forma para que las autoridades federales cuestionaran la credibilidad de Lituania. Para Vilnius, el esquema de tránsito siempre representó una amenaza tangible, ya que Moscú podría violar sus reglas al transportar armas y materiales peligrosos. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Después de que comenzó la invasión de Ucrania en 2022, los paquetes de sanciones subsiguientes limitaron el alcance de los bienes que aún podían ser exportados a Rusia y/o transportados por ferrocarril a Kaliningrado. Basado en decisiones que la UE tomó a mediados de junio de 2022, las autoridades lituanas restringieron el transporte de ciertos bienes, principalmente materias primas, desde Rusia y Bielorrusia a través de Lituania hacia Kaliningrado. Las reacciones feroces de los funcionarios rusos llevaron posteriormente a la UE a permitir el tránsito de bienes mientras obligaba a todos los estados miembros a contrarrestar la elusión de sanciones. Moscú también comenzó a insinuar la vulnerabilidad del llamado Corredor de Suwałki, la frontera polaco-lituana de 60 kilómetros de ancho que es la única conexión terrestre entre los estados bálticos y sus aliados de la UE y la OTAN.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Las controversias sobre el tránsito ferroviario han sido una cortina de humo para la insuficiente cantidad de ferris que operan entre los puertos de Kaliningrado y Rusia continental. Antes de la invasión, solo había tres unidades en operación, que eran obsoletas y con capacidades limitadas. El flujo de productos críticos hacia la región se ha limitado utilizando ferris civiles para transportar carga militar. Las unidades desplegadas en el oblast han estado recibiendo la mayor parte de la gasolina traída por ferrocarril y luego por ferry. A medida que los paquetes de sanciones consecutivos hicieron que el antiguo canal no estuviera disponible, Kaliningrado sufrió de crecientes escaseces de combustible y precios en aumento: la gasolina de 92 octanos aumentó un cinco por ciento en 2022 y un 7.3 por ciento en noviembre de 2023 (año tras año), mientras que el diésel aumentó un 8.8 por ciento en 2022 y un 11.6 por ciento hasta noviembre de 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Las autoridades regionales parecen no tener una comprensión clara de cuántas y qué tipos de nuevas unidades necesita el oblast para compensar las pérdidas. Esto también se debe al hecho de que este elemento ha sido descuidado durante muchos años. En marzo de 2022, Alikhanov declaró que la región necesitaría diez de tales embarcaciones. Unos meses más tarde, aumentó esta estimación a veinte. Siempre que se hacen tales estimaciones, no está claro si los ferris deben sustituir todo el tránsito a través de Lituania o proporcionar un ancho de banda adicional a la conexión ferroviaria, que es logísticamente más fácil y económicamente más viable.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Seguridad en torno al Báltico, cada vez más cerca de Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">El gobierno ruso ha estado fortaleciendo las capacidades desestabilizadoras de Kaliningrado y su potencial para llevar a cabo operaciones especiales. Algunas actividades apuntan al equilibrio de la seguridad colectiva en la región del Mar Báltico. A medida que la posición estratégica de Rusia en el Báltico empeora, con Finlandia y Suecia uniéndose a la OTAN, es probable que Moscú se involucre en una serie de operaciones relativamente pequeñas de naturaleza destructiva y disruptiva.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La agencia rusa competente en este campo es la Dirección Principal de Investigación en Aguas Profundas (GUGI). Es una rama independiente del ministerio federal de defensa, fuera de la cadena de mando de la flota rusa. Ubicada en San Petersburgo, la dirección ha tenido fuertes lazos con el oblast de Kaliningrado. Tanto Kaliningrado como Baltiysk fueron las principales bases para expediciones de pesca y exploración hacia los océanos Atlántico y Pacífico ya en tiempos soviéticos. GUGI tiene la experiencia, infraestructura y respaldo político necesarios para realizar operaciones destructivas submarinas. Además, el componente aéreo de la flota del Báltico ha sido utilizado extensamente en provocaciones a pequeña escala alrededor del Mar Báltico, que generalmente incluyen breves violaciones del espacio aéreo. En junio de 2021, el mensaje político transmitido por el incidente fue evidente, ya que un bombardero estratégico ruso y dos cazas ingresaron al territorio lituano mientras se llevaban a cabo los ejercicios navales BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La presencia aérea y naval de Rusia alrededor de Bornholm, Dinamarca, ha aumentado desde la anexión de Crimea y el estallido de la guerra en Ucrania. En septiembre de 2022, se observó su presencia cerca de las aguas territoriales danesas, aproximadamente donde ocurrieron las explosiones que afectaron al gasoducto Nord Stream el 26 de septiembre. Esto fue seguido por tres explosiones más en las zonas económicas exclusivas danesas y suecas. Una importante investigación realizada por periodistas escandinavos demostró que las autoridades rusas habían estado utilizando barcos de pesca y otros barcos civiles para realizar tareas de vigilancia y recolección de inteligencia en el Mar del Norte y en los estrechos daneses.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Este patrón también es evidente en la cuenca suroeste del Mar Báltico, siendo Bornholm un lugar particularmente sensible. Además de afectar a mamíferos marinos y peces, las cuatro explosiones ocurrieron cerca de un sitio en el Fondo de Bornholm donde alrededor de 11,000 toneladas de agentes químicos de guerra y municiones fueron desechadas en 1947. La cantidad total de armas químicas y convencionales depositadas en el Mar Báltico se estima en 300,000 toneladas. Además de las ganancias estratégicas o tácticas de sabotaje de infraestructuras submarinas, como redes eléctricas o gasoductos, la posible explotación de las armas desechadas en el mar para fines similares es otro factor en la seguridad de la región del Mar Báltico. En todas estas actividades, el oblast de Kaliningrado ocupa o tiene el potencial de ocupar un lugar central.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Perspectivas inciertas para el futuro</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">El oblast de Kaliningrado es la ganancia territorial más significativa que le queda al estado ruso desde la Gran Guerra del Norte y el establecimiento de San Petersburgo a principios del siglo XVIII. Kaliningrado está tan cerca del núcleo del territorio de la OTAN y la UE como Rusia contemporánea puede estar. Por estas razones, el oblast es un modelo de la forma en que las élites rusas perciben Occidente y sus acciones hacia Rusia. Hoy, el Mar Báltico, estrechamente interconectado, es casi un estanque de la OTAN y la UE; Sin embargo, </span><i><span data-contrast=\"auto\">casi</span></i><span data-contrast=\"auto\"> marca una gran diferencia, ya que nueve países afiliados a Occidente en la región deben tener en cuenta los desafíos de seguridad planteados por los dos puntos de apoyo costeros rusos: Kaliningrado y San Petersburgo. El primero seguirá siendo predominantemente una base militar y asumirá una postura cada vez más hostil. Este papel unidimensional excluye perspectivas de cooperación significativa con los estados vecinos en relación con el comercio transfronterizo, el intercambio cultural, iniciativas comunes o esfuerzos conjuntos selectivos relacionados con la seguridad sobre cuestiones relacionadas con explosivos en el lecho marino o infraestructura energética. Todos los indicadores apuntan, por lo tanto, hacia un desarrollo adicional del oblast de Kaliningrado como un factor predominantemente negativo e incluso disruptivo en la región del Mar Báltico.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dentro de una posible escalada de siguiente nivel en la confrontación en curso entre Rusia y Occidente, los delicados arreglos de tránsito ferroviario, tanto políticos como militares, volverán inmediatamente a la atención operativa de ambos lados. Aquí es donde la sensibilidad del Corredor de Suwałki probablemente será explotada por las autoridades rusas si deciden que pueden ejercer presión adicional sobre los estados bálticos y Polonia. Kaliningrado también está destinado a seguir siendo un problema de seguridad para Dinamarca y otros estados nórdicos. Las islas de Bornholm y Gotland son los objetivos potenciales más cercanos y obvios para actividades desestabilizadoras o disruptivas.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Como resultado, los nueve estados miembros de la UE y la OTAN que se están integrando rápidamente alrededor del Mar Báltico no podrán aprovechar al máximo su cooperación. A largo plazo, esta ausencia de objetivos comunes plantea serias preguntas en una serie de áreas donde las amenazas híbridas son especialmente visibles, como la protección del medio ambiente, explosivos en el lecho marino y la creación de corredores de transporte seguros. Occidente necesita prepararse para que el oblast de Kaliningrado se convierta en una verdadera molestia, que a primera vista solo tiene una dimensión regional. En realidad, sin embargo, tiene el potencial de afectar la seguridad en toda Europa, convirtiéndose en una parte aún más importante de las relaciones tanto de la UE como de la OTAN con Rusia en tiempos de crecientes tensiones geopolíticas y rupturas.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes es investigador en la Sociedad Danesa de Política Exterior y la Fundación Casimir Pulaski. Enseña a estudiantes estadounidenses en DIS – Study Abroad en Escandinavia. Es autor de un informe titulado </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. El barco de caos de Rusia en el Mar Báltico\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publicado por el Instituto Danés de Asuntos Internacionales en mayo de 2024 y disponible en www.diis.dk. Este artículo es un resumen actualizado de ese informe.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:40.118",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Casi tres años desde que comenzó la invasión a gran escala de Ucrania, el Óblast de Kaliningrado ha sido completamente incorporado a la retórica beligerante y cuasi-imperial de Rusia. El Kremlin ha utilizado el pasado de su exclave para retratar a Kaliningrado como un campo de batalla de civilizaciones y un lugar especial para la memoria colectiva rusa.</I>  \n<br><br>  \nCuando colapsó la Unión Soviética, las esperanzas eran altas para el futuro del Óblast de Kaliningrado: inversiones extranjeras, la creación de una zona de libre comercio e incluso un cierto grado de autonomía estaban sobre la mesa. Sin embargo, la mayoría de ellas permanecieron sin cumplirse, ya que Moscú nunca estuvo dispuesto a renunciar a su autoridad dominante sobre la región, incluso frente a una profunda crisis económica y política.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"es",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:37:58.054",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskovan väline vastakkainasettelussa Itämeren alueella",
                key:"uid": string:"100f9b2d-05d6-4d6f-bcfc-a520fc3435cf",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Keskittämisprosessit voimistuivat, kun Vladimir Putin tuli presidentiksi kolmannen kerran vuonna 2012. Anton Alikhanov, Kaliningradin alueen kuvernööri vuosina 2016–toukokuu 2024, on erinomainen esimerkki tästä taipumuksesta. Näennäisesti teknokraatti, hän rakensi poliittista uraansa lähes täysin perhesiteiden varaan ja pyrki edistämään uraansa Moskovassa alueen etujen kustannuksella. Tämä tapahtui lopulta yhdessä liittovaltion hallituksen äskettäisen uudistuksen kanssa, kun Alikhanovista tuli teollisuus- ja kauppaministeri. Hänen seuraajansa, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, on esimerkki liikkeestä vastakkaiseen suuntaan. Moskovassa hänestä tuli teollisuus- ja kauppaministerin varamies vuonna 2017, mutta hänet myöhemmin alennettiin Kaliningradin uudeksi kuvernööriksi. Tämän seurauksena Kaliningradin alue on täysin riippuvainen Moskovasta, ja sen väestö tuntee Venäjän täysimittaisen hyökkäyksen Ukrainan suhteen seuraukset akuutimmin kuin muu maa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Jatkuva paine </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Alikhanovin virkakauden aikana aluehallinto muuttui rakenteeksi, joka keskittyi liittovaltion keskuksen ohjeiden nopeaan toteuttamiseen. Alueellinen lainsäätäjäkokous muuttui elimiksi, joilla ei ollut todellista vaikutusta alueen poliittiseen elämään, edustaen erilaisia eturyhmiä, joilla oli usein yhteyksiä Moskovan ja Pietarin pääoligarkkifaktioihin. Kaikki paikalliset, alueelliset ja liittovaltion vaalit alueella viimeisen vuosikymmenen aikana ovat vähentäneet poliittisen pluralismin laajuutta. Kaliningradin kaupungissa oppositiokandidaateilta evättiin mahdollisuus asettua ehdolle, ja heidät jopa vangittiin kyseenalaisista syytöksistä, kuten veronkiertoon, korruptioon tai epäreiluihin vaalikampanjoihin osallistumiseen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradin kaupungin ulkopuolella niin sanotun \"hallinnollisen tekijän\" käyttö vaaliprosessin vaikuttamiseksi tarkoittaa paikallisten vaalipiirien painostamista, sillä työpaikat ja sosiaalinen hyvinvointi ovat suurelta osin riippuvaisia valtion instituutioista. Se sisältää myös pääsyn merkittäviin taloudellisiin resursseihin sekä ennaltaehkäisevää ja sortavaa kontrollia oikeuslaitoksen suhteen. Itsenäisten medioiden lähes täydellisen puuttumisen vuoksi valtio hallitsee myös tiukasti väestön jokapäiväistä elämää ja poliittisia valintoja. Vuoden 2025 alussa Kaliningradin alueen todellinen potentiaali poliittiselle protestille tai sosiaaliselle mullistukselle oli lähellä nollaa. Viimeiset suuret mielenosoitukset tapahtuivat vuoden 2021 alussa, kun Aleksei Navalny pidätettiin ja syytettiin korruptiosta. Ne rajoittuivat Kaliningradin kaupunkiin ja niihin osallistui vain muutama tuhat ihmistä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">1980-luvulta lähtien yksi Kaliningradin alueen sosiaalisen ja kulttuurisen todellisuuden erottavista piirteistä on ollut kansalaisten kiinnostus alueen sotaa edeltävään historiaan. Kaliningradilaiset nauttivat siitä paetakseen </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroikan</span></i><span data-contrast=\"auto\"> ja romahduksen jälkeisen shokin tuskia. Vähitellen kiinnostus paikallishistoriaan kehittyi erilaisiksi matkailutuotteiksi, joissa alueen historiaa käsittelevät kirjat ja spontaanit aloitteet korostavat asukkaiden kulttuuri-identiteetin hieman erilaisia sävyjä verrattuna heidän venäläisiin tovereihinsa muista osista Venäjää.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kuitenkin vuodesta 2012 lähtien Kaliningradin alueen historiallinen ja kulttuurinen todellisuus entisen Itä-Preussin pohjoisosana, jota lännen vaikutus hallitsi myöhäisestä keskiajasta vuoteen 1945 asti, on vähitellen sivuutettu. Kansalaisliikkeet ja tutkimusprojektit, jotka eivät omaksuneet virallista historian tulkintaa, jäivät ilman rahoitusta ja niitä kritisoitiin mediassa. Kaikki aloitteet, joita pidettiin muistutuksina saksalaisesta tai lännen sivilisaatio-vaikutuksesta alueella, sivuutettiin. Moskovan ja Pietarin viranomaiset, Kaliningradissa toimivien toimittajien, kirjoittajien ja akateemikkojen avustuksella, loivat kattavan vastatarinan eksklavin menneisyydestä, yhdistäen sen tiiviisti imperiaaliseen Venäjän historiaan.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kreml antoi erityisen käänteen Venäjän ja Neuvostoliiton sotilaallisten voittojen esittämiseen vuosisatojen varrella. Königsbergin valloitus oli moraalisen oikeudenmukaisuuden teko ja vaatimaton alueellinen korvaus Neuvostoliitolle kolmannen valtakunnan voittamisesta. Nykyään Kaliningradin alue toimii Venäjän tukikohtana lännen vastaan, aivan kuten Krim vuoden 2014 jälkeen. Molempia alueita pidetään jollain tavalla eristyksissä mantereesta, ja molemmista on taisteltava, jotta ne voisivat tulla osaksi Venäjää. Ne isännöivät Venäjän Itämeren ja Mustanmeren laivastoja. Molemmat ovat uhattuina Venäjän vastustajien, kuten niin sanotun \"hallinnon\" Kiovassa ja Yhdysvaltojen tukemien hallitusten Varsovassa ja Vilnassa, taholta. Lisäksi Kaliningrad on paikka, jossa Venäjän passin haltijat Moldovan itsenäistyneessä Transnistrian alueella äänestävät virallisesti. Tässä imperialistisessa narratiivissa Kaliningrad on ylpeyden lähde kaikille venäläisille, esittäen maan \"saartuneena linnoituksena\" lyhyesti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Poliittinen työkalu</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradin poliittisten ja historiallisten teemojen performatiivista käyttöä paljastettiin edelleen syyskuussa 2022, kun Vladimir Putin esitteli uuden kouluaineen nimeltä \"keskustelu tärkeistä asioista\". Siitä lähtien siihen liittyviä aiheita on suurelta osin toistettu valtion hallitsemassa mediassa päivittäin. \"Keskusteluissa\" lukiolaiset tutustuvat viralliseen näkemykseen nykyisistä kansainvälisistä tapahtumista, Venäjän ja sen naapurimaiden historiasta sekä perinteisistä venäläisistä arvoista, kuten itäisestä ortodoksisuudesta ja heteroseksuaalisesta perheestä. Opetussuunnitelma tekee aiheesta jälleen yhden propagandatyökalun, tällä kertaa suoraan pakolliseen koulutusjärjestelmään sisällytettynä. Putin käynnisti tämän aloitteen Kaliningradissa perustetussa uudessa museokompleksissa, joka symboloi yhteyksiä Rus', Venäjän ja alueen historian välillä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradin alueen ei-venäläisen historian herkkyys paljastui, kun tšekkiläiset ja puolalaiset aktivistit järjestivät internet-pilan. Kun Vladimir Putin ilmoitti neljän ukrainalaisen alueen liittämisestä laittomien kansanäänestysten jälkeen, joita miehitysviranomaiset järjestivät syyskuussa 2022, esitettiin \"vetoomus\" yhdistää puoliksi eksklavi Tšekin tasavaltaan ja Puolaan. Kirjoittajat väittivät, että keskiaikainen Königsberg perustettiin tšekkiläisen kuninkaan </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II:n</span><span data-contrast=\"auto\"> toimesta ja että suurin osa alueen asukkaista äänesti rajamuutoksen puolesta. Kirjoittajat muokkasivat pääkaupunkien ja kaupunkien nimiä, herättäen henkiin </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (Baltiysk) ja </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Lauseet </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec on tšekkiläinen] ja </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg on meidän”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> oli tarkoitettu korostamaan kansanäänestysten absurdiutta sekä Venäjän toimien julmuutta ja laittomuutta Ukrainassa. Tämä sai vakavan ja kiivaan reaktion </span><span data-contrast=\"auto\">joiltakin</span><span data-contrast=\"auto\"> venäläisiltä medioilta. Ne syyttivät kirjoittajia venäläisvihasta ja esittivät aloitteen natsismiin heräämisenä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Venäjän täysimittaisen hyökkäyksen alusta lähtien Kaliningradin alueen joukot ovat osallistuneet aktiivisesti sotatoimiin. Kaliningradin 11. armeijakunta oli mukana taisteluissa yli kolme kuukautta ja kärsi vakavia tappioita. Keskimäärin kaatuneiden määrä armeijakunnassa oli suurempi kuin muilla venäläisillä joukoilla Harkovin ympäristössä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Toinen Kaliningradin alueelle annettu rooli oli siirtää keskitasoisia ja korkeita viranomaisia Ukrainan miehitetyille alueille. Tämä vahvistaa, että Moskova pitää puoliksi eksklavin eristämistä mantereesta omaisuutena, kun se pyrkii sotilaallisiin ulkopoliittisiin tavoitteisiin. Alueen viranomaiset ovat liittovaltion hallituksen ohjeiden mukaan osallistuneet Ukrainan miehitettujen alueiden hallintaan. Alikhanov saapui Hersoniin elokuussa 2022, virallisesti tuomaan humanitaarista apua ja allekirjoittamaan sopimuksia valittujen kunnallisten viranomaisten kanssa. Alikhanovin varamies, Sergei Eliseev, sai tehtäväkseen valvoa suurta osaa Venäjän liittämästä Hersonin alueesta. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transittiongelmat</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlille Ukrainan täysimittainen hyökkäys on korostanut ihmisten ja tavaroiden esteetöntä maasiirtoa Kaliningradin alueelle ja sieltä pois. Historiallisesti tämä tuli ongelmaksi 2000-luvun alussa, kun Euroopan unioni oli laajentumassa Liettuan myötä. Vaikka EU pyrki ottamaan huomioon Venäjän odotukset neuvotteluissa, transitokysymys jäi liittovaltion viranomaisille keinoksi kyseenalaistaa Liettuan uskottavuus. Vilnalle transitomalli edusti aina konkreettista uhkaa, sillä Moskova voisi rikkoa sen sääntöjä kuljettamalla aseita ja vaarallisia materiaaleja. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ukrainan vuoden 2022 hyökkäyksen alettua seuraavat pakotteet rajoittivat tavaroiden laajuutta, joita voitiin edelleen viedä Venäjälle ja/tai kuljettaa rautateitse Kaliningradiin. EU:n kesäkuussa 2022 tekemien päätösten perusteella Liettuan viranomaiset rajoittivat tiettyjen tavaroiden, pääasiassa raaka-aineiden, kuljetusta Venäjältä ja Valko-Venäjältä Liettuan kautta Kaliningradiin. Venäläisten viranomaisten kiivaat reaktiot johtivat myöhemmin siihen, että EU salli tavaroiden transiton samalla kun se velvoitti kaikkia jäsenvaltioita torjumaan pakotteiden kiertämistä. Moskova alkoi myös vihjailla niin sanotun Suwałki Gapin haavoittuvuudesta, 60 kilometriä leveästä Puolan ja Liettuan rajasta, joka on ainoa maayhteys Baltian valtioiden ja niiden EU- ja NATO-liittolaisten välillä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Rautatietransitin ympärillä käydyt kiistat ovat olleet savuverho riittämättömälle määrä ferries, jotka liikennöivät Kaliningradin ja mantereisen Venäjän satamien välillä. Ennen hyökkäystä käytössä oli vain kolme yksikköä, jotka olivat vanhentuneita ja rajallisilla kapasiteeteilla. Kriittisten tuotteiden virta alueelle on rajoitettu käyttämällä siviiliferriesiä sotilaskuljetusten kuljettamiseen. Alueella toimivat yksiköt ovat saaneet suurimman osan rautateitse ja myöhemmin lautalla tuodusta bensiinistä. Kun peräkkäiset pakettipaketit tekivät entisen kanavan käyttökelvottomaksi, Kaliningrad kärsi kasvavista polttoainepulaista ja nousevista hinnoista: 92 oktaaninen bensiini nousi viisi prosenttia vuonna 2022 ja 7,3 prosenttia marraskuussa 2023 (vuosi-vuodelta), kun taas dieselöljy nousi 8,8 prosenttia vuonna 2022 ja 11,6 prosenttia marraskuuhun 2023 mennessä.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Alueen viranomaisilla ei näytä olevan selvää käsitystä siitä, kuinka monta ja minkä tyyppisiä uusia yksiköitä alue tarvitsee menetyksien kompensoimiseksi. Tämä johtuu myös siitä, että tätä elementtiä on laiminlyöty monien vuosien ajan. Maaliskuussa 2022 Alikhanov julisti, että alue tarvitsee kymmenen tällaista alusta. Muutaman kuukauden kuluttua hän nosti tämän arvion kahteenkymmeneen. Aina kun tällaisia arvioita tehdään, ei ole selvää, onko ferriesien tarkoitus korvata kaikki transitot Liettuan kautta vai tarjota ylimääräistä kaistaa logistisesti helpommalle ja taloudellisesti kannattavammalle rautatieyhteydelle.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Turvallisuus Itämerellä, aina lähellä Bornholmia</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Venäjän hallitus on vahvistanut Kaliningradin epävakauden kykyjä ja potentiaalia erikoisoperaatioiden toteuttamiseksi. Jotkut toiminnot kohdistuvat kollektiivisen turvallisuuden tasapainoon Itämeren alueella. Kun Venäjän strateginen asema Itämerellä heikkenee, kun Suomi ja Ruotsi liittyvät Natoon, Moskovan on todennäköisesti osallistuttava sarjaan suhteellisen pieniä tuhoisia ja häiritseviä operaatioita.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tässä asiassa pätevä venäläinen viranomainen on Syvänmeren tutkimuksen pääosasto (GUGI). Se on itsenäinen haara liittovaltion puolustusministeriöstä, Venäjän laivaston komentoketjun ulkopuolella. Pietarissa sijaitseva osasto on ollut tiiviissä yhteydessä Kaliningradin alueeseen. Sekä Kaliningrad että Baltiysk olivat pääasiallisia tukikohtia kalastus- ja tutkimusretkille Atlantille ja Tyynelle valtamerelle jo neuvostoaikana. GUGI:llä on tarvittava kokemus, infrastruktuuri ja poliittinen tuki tuhoisien vedenalaisten operaatioiden suorittamiseen. Lisäksi Itämeren laivaston ilmakomponenttia on käytetty laajasti pienimuotoisissa provokaatioissa Itämeren ympärillä, yleensä mukaan lukien lyhyet ilmatilan rikkomiset. Kesäkuussa 2021 tapahtuneen tapauksen poliittinen viesti oli ilmeinen, kun venäläinen strateginen pommittaja ja kaksi hävittäjää tunkeutuivat Liettuan alueelle BALTOPS 2021 -meriharjoitusten aikana.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Venäjän ilmailu- ja merivoimien läsnäolo Tanskan Bornholmilla on lisääntynyt Krimin liittämisen ja Ukrainan sodan puhkeamisen jälkeen. Syyskuussa 2022 sen läsnäolo havaittiin lähellä Tanskan aluevesiä, noin siellä, missä syyskuun 26. päivänä tapahtui räjähdyksiä, jotka vaikuttivat Nord Stream -kaasuputkeen. Tämän jälkeen tapahtui kolme muuta räjähdystä Tanskan ja Ruotsin erityisissä talousvyöhykkeissä. Suuri skandinaavisten toimittajien tutkimus todisti, että Venäjän viranomaiset olivat käyttäneet kalastusaluksia ja muita siviilialuksia suorittaakseen valvontaa ja muita tiedustelutehtäviä Pohjanmerellä ja Tanskan salmissa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tämä malli on myös ilmeinen Itämeren lounaisaltaassa, jossa Bornholm on erityisen herkkä paikka. Neljä räjähdystä tapahtui lähellä Bornholm Deep -aluetta, jossa noin 11 000 tonnia kemiallisia taisteluaineita ja ammuksia hävitettiin vuonna 1947. Itämerelle kaatuneiden kemiallisten ja tavanomaisten aseiden kokonaismääräksi arvioidaan 300 000 tonnia. Sabotaasista vedenalaisessa infrastruktuurissa, kuten sähköverkoissa tai kaasuputkissa, saatavat strategiset tai taktiset voitot, sekä mahdollinen merelle kaatuneiden aseiden hyödyntäminen samanlaisissa tarkoituksissa on vielä yksi tekijä Itämeren alueen turvallisuudessa. Kaikissa tällaisissa toiminnoissa Kaliningradin alueella on keskeinen asema tai se voi olla keskeinen asema.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Epävarmat tulevaisuuden näkymät</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradin alue on Venäjän valtion merkittävin jäljellä oleva territoriaalinen voitto Suuren Pohjan sodan ja Pietarin perustamisen jälkeen 1700-luvun alussa. Kaliningrad on niin lähellä Naton ja EU:n ydinaluetta kuin nyky-Venäjä voi päästä. Näistä syistä alue on malli siitä, miten venäläiset eliitit näkevät lännen ja sen toimet Venäjää kohtaan. Nykyään tiiviisti toisiinsa kytkeytynyt Itämeri on lähes Naton ja EU:n lampi; Kuitenkin </span><i><span data-contrast=\"auto\">lähes</span></i><span data-contrast=\"auto\"> tekee suuren eron, sillä yhdeksän lännen kanssa liitännäistä maata alueella on otettava huomioon kahden venäläisen rannikkotukikohdan, Kaliningradin ja Pietarin, aiheuttamat turvallisuushaasteet. Ensimmäinen tulee pääasiassa olemaan sotilastukikohta ja ottaa yhä vihamielisemmän asenteen. Tämä yksipuolinen rooli sulkee pois mahdollisuudet merkitykselliseen yhteistyöhön naapurivaltioiden kanssa rajat ylittävässä kaupankäynnissä, kulttuurivaihdossa, yhteisissä aloitteissa tai valikoivissa yhteisissä turvallisuuteen liittyvissä ponnisteluissa merenpohjan räjähteisiin tai energiarakenteisiin liittyvissä asioissa. Kaikki merkit viittaavat siten Kaliningradin alueen edelleen kehittymiseen pääasiassa negatiivisena ja jopa häiritsevänä tekijänä Itämeren alueella.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Mahdollisessa seuraavassa tason eskalaatiossa meneillään olevassa Venäjän ja lännen vastakkainasettelussa poliittisesti ja sotilaallisesti herkät rautatietransittijärjestelyt palaavat välittömästi molempien osapuolten operatiiviseen huomioon. Tässä on todennäköistä, että Venäjän viranomaiset hyödyntävät Suwałki Gapin herkkyyttä, jos he päättävät, että voivat kohdistaa lisäpaineita Baltian valtioihin ja Puolaan. Kaliningrad on myös määrä jäädä turvallisuuskysymykseksi Tanskalle ja muille Pohjoismaiden valtioille. Bornholmin ja Gotlandin saaret ovat lähimmät ja ilmeisimmät mahdolliset kohteet epävakauden tai häiritsevien toimintojen toteuttamiseksi.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tämän seurauksena nopeasti integroituvat yhdeksän EU- ja Naton jäsenvaltiota Itämeren ympärillä eivät pysty hyödyntämään yhteistyötään täysin. Pitkällä aikavälillä tämä yhteisten tavoitteiden puute asettaa vakavia kysymyksiä useilla alueilla, joissa hybridituhat ovat erityisen näkyviä, kuten ympäristönsuojelussa, merenpohjan räjähteissä ja turvallisten kuljetuskäytävien luomisessa. Lännen on valmistaututtava siihen, että Kaliningradin alueesta tulee todellinen riesa, joka ensi silmäyksellä vaikuttaa vain alueelliselta. Todellisuudessa sillä on kuitenkin potentiaalia vaikuttaa koko Euroopan turvallisuuteen, ja siitä tulee entistä tärkeämpi osa sekä EU:n että Naton suhteissa Venäjään kasvavien geopoliittisten jännitteiden ja katkosten aikana.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes on tutkimusassistentti Tanskan ulkopoliittisessa seurassa ja Casimir Pulaski -säätiössä. Hän opettaa Yhdysvaltojen opiskelijoita DIS:ssä – Study Abroad in Scandinavia. Hän on raportin kirjoittaja, jonka otsikko on </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Venäjän tuhon alus Itämerellä\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, jonka Tanskan kansainvälisten asioiden instituutti julkaisi toukokuussa 2024 ja joka on saatavilla osoitteessa www.diis.dk. Tämä artikkeli on päivitetty yhteenveto kyseisestä raportista.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:48.144",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Melkein kolme vuotta siitä, kun täysimittainen hyökkäys Ukrainaan alkoi, Kaliningradin alue on täysin sisällytetty Venäjän sotilaalliseen ja kvasi-imperialistiseen retoriikkaan. Kreml on käyttänyt sen eksklaavin menneisyyttä esittääkseen Kaliningradia sivilisaatioiden taistelukenttänä ja erityisenä paikkana venäläiselle kollektiiviselle muistille.</I>  \n<br><br>  \nKun Neuvostoliitto romahti, toiveet Kaliningradin alueen tulevaisuudesta olivat korkealla: ulkomaiset investoinnit, vapaan kauppatavan luominen ja jopa tietty autonomia olivat kaikki pöydällä. Suurin osa niistä kuitenkin jäi toteutumatta, sillä Moskova ei ollut koskaan valmis luopumaan hallitsevasta auktoriteetistaan alueella edes syvän taloudellisen ja poliittisen kriisin edessä.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"fi",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:41.756",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskova'nın Baltık Denizi bölgesindeki karşıtlık aracı",
                key:"uid": string:"158752b0-7d18-461e-8adb-54500f7fd0e5",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Merkeziyetçilik süreçleri, Vladimir Putin'in 2012'de üçüncü kez başkan olmasıyla yoğunlaştı. 2016'dan Mayıs 2024'e kadar Kaliningrad Oblastı'nın valisi olan Anton Alikhanov, bu eğilimin en iyi örneklerinden biridir. Görünüşte bir teknokrat olan Alikhanov, siyasi kariyerini neredeyse tamamen aile bağlantıları üzerine inşa etti ve bölgenin çıkarları pahasına kariyerini Moskova'ya taşımaya çalıştı. Bu, Alikhanov'un sanayi ve ticaret bakanı olduğu federal hükümetin son yeniden yapılanmasıyla birlikte gerçekleşti. Onun halefinin, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, ters yönde bir hareketin örneğidir. Moskova'da 2017'de sanayi ve ticaret bakan yardımcısı olarak atanmış, ancak daha sonra Kaliningrad'ın yeni valisi olarak terfi ettirilmiştir. Sonuç olarak, Kaliningrad Oblastı tamamen Moskova'ya bağımlıdır ve nüfusu, Rusya'nın Ukrayna'ya yönelik tam ölçekli işgalinin sonuçlarını ülkenin geri kalanından daha keskin bir şekilde hissetmektedir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Sürekli baskı </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Alikhanov'un görev süresi boyunca, bölgesel hükümet, federal merkezden gelen talimatları hızlı bir şekilde uygulamaya odaklanan bir yapıya dönüştü. Bölgesel yasama meclisi, Kaliningrad'ın siyasi yaşamında gerçek bir etkiye sahip olmayan, genellikle Moskova ve St. Petersburg'daki ana oligarkik fraksiyonlarla bağlantıları olan farklı çıkar gruplarını temsil eden bir organ haline geldi. Son on yılda oblastta yapılan tüm yerel, bölgesel ve federal seçimler, siyasi çoğulculuğun kapsamını azaltmıştır. Kaliningrad şehrinde, muhalefet adaylarının seçimlere katılma fırsatı reddedildi ve vergi kaçakçılığı, yolsuzluk veya haksız seçim kampanyalarına katılma gibi şüpheli suçlamalarla hapse atıldılar.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad şehri dışında, seçim sürecini etkilemek için sözde “idari faktör”ün kullanılması, yerel seçim bölgelerine baskı yapmayı ifade eder; çünkü işler ve sosyal yardımlar büyük ölçüde devlet kurumlarına bağlıdır. Ayrıca, önemli mali kaynaklara erişim ve yargı ile ilgili önleyici ve baskıcı kontrolü de içerir. Bağımsız medyanın neredeyse yokluğunda, devlet, nüfusun günlük yaşamları ve siyasi tercihleri üzerinde sıkı bir kontrol uygulamaktadır. 2025'in başları itibarıyla, Kaliningrad Oblastı'nda siyasi protesto veya sosyal ayaklanma potansiyeli sıfıra yakındı. Son büyük gösteriler, Aleksei Navalny'nin tutuklandığı ve yolsuzlukla suçlandığı 2021'in başlarında gerçekleşti. Bu gösteriler, Kaliningrad şehriyle sınırlıydı ve birkaç bin katılımcıyı içeriyordu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">1980'lerden bu yana, Kaliningrad Oblastı'nın sosyal ve kültürel gerçekliğinin ayırt edici unsurlarından biri, bölgenin savaş öncesi tarihine olan tabandan gelen ilgidir. Kaliningradlılar, <i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> ve çöküş sonrası şoktan kaçmak için buna yöneldiler. Zamanla, yerel tarihe olan ilgi, bölgesel tarih kitapları ve sakinlerin kültürel kimliğinin diğer Rus bölgelerindeki akranlarına göre biraz farklı tonlarını vurgulayan spontane girişimlerle çeşitli turistik ürünlere dönüştü.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ancak 2012'den itibaren, Kaliningrad Oblastı'nın tarihi ve kültürel gerçekliği, 1945'e kadar Batı etkisi altında olan eski Doğu Prusya'nın kuzey kısmı olarak, yavaş yavaş bir kenara itildi. Resmi tarih yorumunu benimsemeyen tabandan gelen hareketler ve araştırma projeleri, finansmanından mahrum bırakıldı ve medyada eleştirildi. Bölgedeki Alman veya Batı medeniyet etkisini hatırlatan herhangi bir girişim göz ardı edildi. Moskova ve St. Petersburg'daki yetkililer, Kaliningrad merkezli gazeteciler, yazarlar ve akademisyenlerin yardımıyla, dış bölgenin geçmişi hakkında kapsamlı bir karşıt hikaye oluşturdu ve bunu imparatorluk Rus tarihi ile yakından ilişkilendirdi.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlin, yüzyıllar boyunca Rus ve Sovyet askeri zaferlerinin sunumuna özel bir bakış açısı getirdi. Königsberg'in fethi, Sovyetler Birliği'ne Üçüncü Reich'ı yenmesinin bir ahlaki adaleti ve mütevazı bir toprak tazminatıydı. Bugün, Kaliningrad Oblastı, 2014'ten sonra Kırım gibi, Rusya'nın Batı'ya karşı kalesi olarak hareket etmektedir. Her iki bölge de bir şekilde anakaradan ayrı olarak görülmekte ve her ikisi de Rusya'nın bir parçası olmak için savaşılmak zorunda kalmıştır. Her ikisi de Rusya'nın Baltık ve Karadeniz Filoları'na ev sahipliği yapmaktadır. Her ikisi de, Kıyiv'deki sözde “rejim” ve Varşova ile Vilnius'taki ABD yanlısı hükümetler gibi Rusya'nın düşmanları tarafından tehdit edilmektedir. Ayrıca, Kaliningrad, Moldova'nın ayrılıkçı Transdinyester bölgesindeki Rus pasaportuna sahip kişilerin resmi olarak oy kullandığı yerdir. Bu emperyalist anlatıda, Kaliningrad, tüm Ruslar için bir gurur kaynağıdır ve ülkeyi kısaca “kuşatılmış bir kale” olarak göstermektedir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Siyasi araç</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad'ın siyasi ve tarihi temalarının performatif kullanımı, Eylül 2022'de Vladimir Putin'in “önemli şeyler hakkında konuşmalar” adlı yeni bir okul dersi tanıttığında daha da açığa çıktı. O zamandan beri ilgili konular, devlet kontrolündeki medya tarafından günlük olarak büyük ölçüde tekrarlandı. “Konuşmalar” sırasında, lise öğrencileri, güncel uluslararası gelişmeler, Rusya ve komşularının tarihi ile Doğu Ortodoksluğu ve heteroseksüel aile gibi geleneksel Rus değerleri hakkında resmi görüşle tanışıyorlar. Müfredat, konuyu bir propaganda aracı haline getiriyor ve bu sefer zorunlu eğitim sistemine doğrudan entegre ediliyor. Putin, Kaliningrad'daki yeni kurulan Müze Kompleksi'nde bu girişimi başlattı; bu, Rusya'nın, Rusya'nın ve oblastın tarihleri arasındaki bağlantıları simgelemektedir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblastı'nın Rus olmayan tarihinin hassasiyeti, Çek ve Polonyalı aktivistlerin bir internet şakası düzenlemesiyle ortaya çıktı. Vladimir Putin, Eylül 2022'de işgal otoriteleri tarafından düzenlenen yasadışı referandumların ardından dört Ukrayna bölgesinin ilhakını duyurduğunda, yarı dış bölgeyi Çek Cumhuriyeti ve Polonya ile birleştirmek için bir “dilekçe” sunuldu. Yazarlar, Orta Çağ'da Königsberg'in Çek Kralı </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> tarafından kurulduğunu ve oblastın büyük çoğunluğunun sınır değişikliğini desteklediğini savundular. Yazarlar, ana şehirlerin ve kasabaların isimlerini değiştirerek </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (Baltiysk yerine) ve </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (Zelenogradsk yerine) canlandırdılar.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span><i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec Çek'tir] ve </span></i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg bizimdir”</span><i><span data-contrast=\"auto\"> ifadeleri, referandumların absürtlüğünü ve Rusya'nın Ukrayna'daki eylemlerinin sertliğini ve yasadışılığını vurgulamak için tasarlandı. Bu, bazı Rus medya kuruluşlarından ciddi ve sert bir tepkiyle karşılandı. Yazarları Rusofobi ile suçladılar ve girişimi Nazizmin yeniden doğuşu olarak tasvir ettiler.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Rusya'nın tam ölçekli işgalinin başlangıcından itibaren, Kaliningrad Oblastı'ndaki birlikler askeri eylemlere aktif olarak katıldılar. Kaliningrad'dan 11. Ordu Kolordusu, üç aydan fazla bir süre boyunca çatışmalara katıldı ve ciddi kayıplar verdi. Kolordudaki ortalama kayıp sayısı, Kharkiv çevresindeki diğer Rus birimlerinden daha yüksekti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblastı'na atanan bir diğer rol, orta ve üst düzey yetkilileri işgal altındaki Ukrayna bölgelerine transfer etmektir. Bu, Moskova'nın yarı dış bölgenin anakaradan ayrılmasını, saldırgan dış politikalar izlemek için bir varlık olarak gördüğünü doğrulamaktadır. Oblastın yetkilileri, federal hükümetin talimatıyla, işgal altındaki Ukrayna topraklarını yönetmeye katıldılar. Alikhanov, Ağustos 2022'de Kherson'a geldi; resmi olarak insani yardım getirmek ve seçilen belediyelerle anlaşmalar imzalamak için. Alikhanov'un yardımcısı Sergei Eliseev, Rusya'nın ilhak ettiği Kherson Oblastı'nın büyük bir kısmını denetlemekle görevlendirildi. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Geçiş sorunları</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlin için, Ukrayna'nın tam ölçekli işgali, Kaliningrad Oblastı'na giden ve oradan gelen insanların ve malların kesintisiz kara geçişinin güvence altına alınmasının önemini vurgulamıştır. Tarihsel olarak, bu, 2000'lerin başında, Avrupa Birliği'nin Litvanya ile genişlemeye hazırlandığı dönemde bir sorun haline geldi. AB, müzakereler sırasında Rusya'nın beklentilerini karşılamaya çalışırken, geçiş sorunu, federal yetkililerin Litvanya'nın güvenilirliğini sorgulamak için bir yol olarak kaldı. Vilnius için, geçiş şeması her zaman somut bir tehdit oluşturmuştur; çünkü Moskova, kurallarını ihlal ederek silah ve tehlikeli malzemeler taşıyabilirdi. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">2022'de Ukrayna'nın işgali başladıktan sonra, sonraki yaptırım paketleri, Rusya'ya ihraç edilebilecek ve/veya Kaliningrad'a demir yoluyla iletilebilecek malzemelerin kapsamını sınırladı. AB'nin 2022'nin ortalarında aldığı kararlara dayanarak, Litvanya yetkilileri, Rusya ve Belarus'tan Kaliningrad'a belirli malların, çoğunlukla ham maddelerin, taşınmasını kısıtladı. Rus yetkililerin sert tepkileri, AB'nin malların geçişine izin vermesine ve tüm üye devletlerin yaptırımların aşılmasına karşı koymasını zorunlu kılmasına yol açtı. Moskova ayrıca, Baltık devletleri ve Polonya üzerinde ek baskı uygulayabileceğini düşündüğünde, sözde Suwałki Geçidi'nin savunmasızlığını ima etmeye başladı; bu, Baltık devletleri ile AB ve NATO müttefikleri arasındaki tek kara bağlantısıdır.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Demiryolu geçişi üzerindeki tartışmalar, Kaliningrad ve anakaradaki Rusya'nın limanları arasında çalışan feribot sayısının yetersizliğinin bir örtüsü olmuştur. İşgalden önce, yalnızca üç birim çalışıyordu; bunlar eskiydi ve sınırlı kapasiteleri vardı. Kritik ürünlerin bölgeye akışı, askeri yük taşımak için sivil feribotlar kullanılarak sınırlanmıştır. Oblastta konuşlandırılan birimler, demir yoluyla ve daha sonra feribotla getirilen petrolün büyük kısmını almaktadır. Ardışık yaptırım paketleri, önceki kanalı kullanılamaz hale getirdiğinden, Kaliningrad, artan yakıt kıtlığı ve artan fiyatlarla karşı karşıya kaldı: 92 oktan benzin 2022'de yüzde beş, 2023'ün Kasım ayında ise yüzde 7.3 (yıllık) artarken, dizel yağı 2022'de yüzde 8.8 ve 2023'ün Kasım ayına kadar yüzde 11.6 arttı.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Bölgesel yetkililerin, oblastın kayıplarını telafi etmek için ne kadar ve hangi tür yeni birimlere ihtiyaç duyulduğu konusunda net bir anlayışa sahip olduğu görünmüyor. Bunun nedeni, bu unsurun uzun yıllar boyunca ihmal edilmesidir. Mart 2022'de Alikhanov, bölgenin on böyle gemiye ihtiyaç duyacağını açıkladı. Birkaç ay sonra bu tahmini yirmiye çıkardı. Böyle tahminler yapıldığında, feribotların tüm geçişleri Litvanya üzerinden ikame edip etmeyeceği veya lojistik olarak daha kolay ve ekonomik olarak daha uygulanabilir demiryolu bağlantısına ek bant genişliği sağlayıp sağlamayacağı belirsizdir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Baltık çevresindeki güvenlik, Bornholm'a her zaman yakın</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Rus hükümeti, Kaliningrad'ın istikrarsızlaştırıcı kapasitelerini ve özel operasyonlar gerçekleştirme potansiyelini güçlendirmektedir. Bazı faaliyetler, Baltık Denizi bölgesindeki kolektif güvenlik dengesini hedef almaktadır. Rusya'nın Baltık'taki stratejik durumu kötüleşirken, Finlandiya ve İsveç NATO'ya katıldıkça, Moskova'nın yıkıcı ve bozucu nitelikte bir dizi nispeten küçük operasyon gerçekleştirmesi muhtemeldir.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Bu alandaki yetkili Rus ajansı, Derin Deniz Araştırmaları Ana Müdürlüğü'dür (GUGI). Bu, Rus donanmasının komuta zincirinin dışında, federal savunma bakanlığının bağımsız bir dalıdır. St. Petersburg'da bulunan müdürlük, Kaliningrad Oblastı ile güçlü bağlara sahiptir. Hem Kaliningrad hem de Baltiysk, Sovyet döneminde Atlantik ve Pasifik Okyanuslarına yapılan balıkçılık ve keşif seferlerinin ana üsleri olmuştur. GUGI, yıkıcı su altı operasyonları gerçekleştirmek için gerekli deneyime, altyapıya ve siyasi desteğe sahiptir. Ayrıca, Baltık filosunun hava bileşeni, Baltık Denizi çevresinde küçük ölçekli provokasyonlarda yaygın olarak kullanılmıştır; genellikle kısa hava sahası ihlalleri içermektedir. Haziran 2021'de, olayın taşıdığı siyasi mesaj açıktı; bir Rus stratejik bombardıman uçağı ve iki avcı, BALTOPS 2021 deniz tatbikatları sırasında Litvanya topraklarına girdi.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Rusya'nın Danimarka'nın Bornholm çevresindeki hava ve deniz varlığı, Kırım'ın ilhakı ve Ukrayna'daki savaşın patlak vermesinden bu yana artmıştır. Eylül 2022'de, varlığı Danimarka'nın karasularına yakın bir yerde gözlemlendi; bu, 26 Eylül'de Nord Stream gaz boru hattını etkileyen patlamaların meydana geldiği yerdir. Bunu, Danimarka ve İsveç'in özel ekonomik bölgelerinde üç başka patlama izledi. İskandinav gazetecilerinin yaptığı büyük bir araştırma, Rus yetkililerin Kuzey Denizi'nde ve Danimarka boğazlarında gözetim ve diğer istihbarat toplama görevlerini yerine getirmek için balıkçı tekneleri ve diğer sivil gemileri kullandığını kanıtladı.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Bu model, güneybatı Baltık Denizi havzasında da belirgindir; Bornholm özellikle hassas bir konumdur. Dört patlama, deniz memelileri ve balıkları etkilemenin yanı sıra, 1947'de yaklaşık 11,000 ton kimyasal savaş ajanı ve mühimmatın imha edildiği Bornholm Derinliği'ne yakın bir yerde gerçekleşmiştir. Baltık Denizi'nde depolanan kimyasal ve konvansiyonel silahların toplam miktarının 300,000 ton olduğu tahmin edilmektedir. Su altı altyapısının, örneğin enerji şebekeleri veya gaz boru hatları gibi, sabotajından elde edilecek stratejik veya taktik kazançların yanı sıra, denizden atılan silahların benzer amaçlar için kullanılma olasılığı, Baltık Denizi Bölgesi'nin güvenliğinde bir diğer faktördür. Tüm bu tür faaliyetlerde, Kaliningrad Oblastı merkezi bir yer kaplamaktadır veya kaplama potansiyeline sahiptir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Gelecek için belirsiz beklentiler</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblastı, Büyük Kuzey Savaşı'ndan bu yana Rus devletinin en önemli kalan toprak kazanımıdır ve 18. yüzyılın başlarında St. Petersburg'un kurulmasından bu yana Rusya'nın NATO ve AB topraklarının merkezine en yakın noktadır. Bu nedenlerle, oblast, Rus elitlerinin Batı'yı ve onun Rusya'ya yönelik eylemlerini nasıl algıladıklarının bir örneğidir. Bugün, sıkı bir şekilde birbirine bağlı Baltık Denizi, neredeyse bir NATO ve AB göleti haline gelmiştir; ancak </span><i><span data-contrast=\"auto\">neredeyse</span></i><span data-contrast=\"auto\"> büyük bir fark yaratmaktadır; çünkü bölgedeki dokuz Batı ile bağlantılı ülke, iki Rus kıyı noktası olan Kaliningrad ve St. Petersburg'ın oluşturduğu güvenlik tehditlerini dikkate almak zorundadır. İlk bölge, esasen bir askeri üs olarak kalacak ve giderek daha düşmanca bir tutum alacaktır. Bu tek boyutlu rol, komşu devletlerle sınır ötesi ticaret, kültürel değişim, ortak girişimler veya deniz tabanı patlayıcıları veya enerji altyapısı ile ilgili güvenlik konularında anlamlı işbirliği perspektiflerini dışlamaktadır. Tüm göstergeler, bu nedenle, Kaliningrad Oblastı'nın Baltık Denizi bölgesinde esasen olumsuz ve hatta bozucu bir faktör olarak daha fazla gelişimini işaret etmektedir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Devam eden Rusya-Batı karşıtlığında olası bir sonraki aşama tırmanışında, siyasi ve askeri olarak hassas demiryolu geçiş düzenlemeleri, her iki tarafın operasyonel dikkatine hemen geri dönecektir. Bu, Rus yetkililerin Baltık devletleri ve Polonya üzerinde ek baskı uygulayabileceğini düşündüğünde Suwałki Geçidi'nin hassasiyetini kullanabileceği yerdir. Kaliningrad, Danimarka ve diğer İskandinav devletleri için de bir güvenlik meselesi olmaya devam edecektir. Bornholm ve Gotland adaları, istikrarsızlaştırıcı veya bozucu faaliyetler için en yakın ve en belirgin potansiyel hedeflerdir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sonuç olarak, Baltık Denizi çevresindeki hızla entegre olan dokuz AB ve NATO üye devleti, işbirliklerinden tam anlamıyla yararlanamayacaktır. Uzun vadede, bu ortak hedeflerin yokluğu, hibrit tehditlerin özellikle görünür olduğu birçok alanda ciddi sorular ortaya çıkarmaktadır; çevre koruma, deniz tabanı patlayıcıları ve güvenli ulaşım koridorlarının oluşturulması gibi. Batı, Kaliningrad Oblastı'nın ilk bakışta yalnızca bölgesel bir boyutu olan gerçek bir rahatsızlık haline gelmesine hazırlıklı olmalıdır. Ancak gerçekte, tüm Avrupa'nın güvenliğini etkileme potansiyeline sahip olup, artan jeopolitik gerilimler ve kopmalar dönemlerinde hem AB hem de NATO'nun Rusya ile ilişkilerinin daha önemli bir parçası haline gelmektedir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes, Danimarka Dış Politika Derneği ve Casimir Pulaski Vakfı'nda araştırmacıdır. DIS – İskandinavya'da Yurt Dışında Eğitim programında ABD'li öğrencilere ders vermektedir. Mayıs 2024'te Danimarka Uluslararası İlişkiler Enstitüsü tarafından yayımlanan </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Rusya'nın Baltık Denizi'ndeki yıkım aracı\"</span></a><span data-contrast=\"auto\"> başlıklı bir raporun yazarıdır ve bu rapor www.diis.dk adresinde mevcuttur. Bu makale, o raporun güncellenmiş bir özetidir.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:45.19",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Ukrayna'nın tam ölçekli işgalinin başlamasından bu yana neredeyse üç yıl geçti, Kaliningrad Oblastı Rusya'nın savaşçı ve yarı-imperyal retoriğine tamamen entegre oldu. Kremlin, Kaliningrad'ı medeniyetlerin savaş alanı ve Rus kolektif hafızası için özel bir yer olarak tasvir etmek için eksklavının geçmişini kullandı. </I>\n<br><br>\nSovyetler Birliği çöktüğünde, Kaliningrad Oblastı'nın geleceği için umutlar yüksekti: yabancı yatırımlar, serbest ticaret bölgesi oluşturulması ve hatta belirli bir özerklik derecesi masadaydı. Ancak bunların çoğu, Moskova'nın bölge üzerindeki egemen otoritesini bırakmaya asla hazır olmaması nedeniyle yerine getirilmedi, derin ekonomik ve siyasi krizle yüzleşmesine rağmen.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"tr",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:38:01.577",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moscow’s tool of confrontation in the Baltic Sea region",
                key:"uid": string:"198ab877-9cc0-477a-b44d-d8f5a5eeed36",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">The centralization processes intensified when Vladimir Putin became president for the third time in 2012. Anton Alikhanov, the governor of Kaliningrad Oblast from 2016 until May 2024, is a prime example of this tendency. Seemingly a technocrat, he built his political career almost entirely on family connections and sought to advance his career into Moscow at the expense of the region’s interests. This finally happened along with the recent reconstruction of the federal government, when Alikhanov became minister of industry and trade. His successor, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, is an example of movement in the opposite direction. In Moscow he was made deputy minister of industry and trade in 2017 but was later demoted to Kaliningrad’s new governor. As a result, Kaliningrad Oblast is completely dependent on Moscow and its population feels the consequences of Russia’s full-scale invasion of Ukraine more acutely than the rest of the country.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Constant pressure </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">During Alikhanov’s term in office, the regional government turned into a structure focusing on swiftly implementing instructions from the federal centre. The regional legislative assembly became a body with no actual influence on the oblast’s political life, representing different interest groups that often had connections to the main oligarchic factions in Moscow and St Petersburg. All local, regional and federal elections in the oblast over the past decade have reduced the scope of political pluralism. In Kaliningrad city, opposition candidates were denied the opportunity to run and were even imprisoned on dubious charges such as tax evasion, corruption, or engaging in unfair electoral campaigns.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Outside Kaliningrad city, the use of the so-called “administrative factor” to influence the electoral process means pressuring local constituencies, as jobs and social welfare are largely dependent on state institutions. It also involves access to substantial financial resources and preventive and repressive control concerning the judiciary. In the near absence of independent media, the state also wields tight control over the population’s everyday lives and political choices. As of early 2025, the actual potential for political protest or social upheaval in Kaliningrad Oblast was close to zero. The last major demonstrations took place in early 2021 when Aleksei Navalny was arrested and accused of corruption. They were limited to Kaliningrad city and involved a few thousand participants.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Since the 1980s, one of the distinctive elements of the social and cultural reality of Kaliningrad Oblast has been a grassroots interest in the region’s pre-war history. Kaliningraders indulged in it to escape from the pains of </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> and the post-collapse shock. Gradually, the interest in local history evolved into a variety of tourist products, with regional history books and spontaneous initiatives emphasizing the slightly different hues of residents’ cultural identity compared to their compatriots from other parts of Russia.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Starting from 2012, however, the historical and cultural reality of Kaliningrad Oblast as the northern part of former East Prussia, dominated by western influence since the late Middle Ages until 1945, was gradually put aside. Grassroots movements and research projects that did not embrace the official interpretation of history were deprived of financing and criticized in the media. Any initiatives perceived as reminders of the German or western civilizational influence in the region were disregarded. Authorities in Moscow and St Petersburg, assisted by Kaliningrad-based journalists, authors and academics, forged a comprehensive counter story about the exclave’s past, connecting it closely with imperial Russian history.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The Kremlin put a specific spin on the presentation of Russian and Soviet military victories across the centuries. The conquest of Königsberg was an act of moral justice and a modest territorial compensation to the Soviet Union for defeating the Third Reich. Today, Kaliningrad Oblast acts as Russia’s bulwark against the West, just like Crimea after 2014. Both regions are seen as being in some way separate from the mainland and both had to be fought for to become part of Russia. They host Russia’s Baltic and Black Sea Fleets. Both are threatened by Russia’s adversaries, such as the so-called “regime” in Kyiv and pro-US governments in Warsaw and Vilnius. In addition, Kaliningrad is the place where holders of Russian passports in Moldova’s breakaway region of Transnistria officially vote. In this imperialist narrative, Kaliningrad is a source of pride for all Russians, showing the country as a “besieged fortress” in a nutshell.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Political tool</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The performative use of Kaliningrad’s political and historical themes was further exposed in September 2022, when Vladimir Putin introduced a new school subject called “talks about the important things”. Since then related topics have largely been replicated by the state-controlled media on a daily basis. During the “talks”, high school students familiarize themselves with the official take on current international developments, the history of Russia and of its neighbours, as well as traditional Russian values such as Eastern Orthodoxy and the heterosexual family. The curriculum makes the subject yet another propaganda tool, this time directly incorporated into the compulsory education system. Putin launched this initiative at the newly established Museum Complex in Kaliningrad, which symbolizes the linkages between the history of Rus’, Russia and the oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The sensitivity of Kaliningrad Oblast’s non-Russian history was revealed when Czech and Polish activists organized an internet prank. When Vladimir Putin announced the annexation of four Ukrainian regions after illegal referendums organized by the occupation authorities in September 2022, a “petition” was put forward to unite the semi-exclave with Czechia and Poland. The authors argued that medieval Königsberg was founded by the Czech King </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> and that the vast majority inhabitants of the oblast voted for the change of borders. The authors altered the names of the main cities and towns, bringing to life </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (instead of Baltiysk) and </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (instead of Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The phrases </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec is Czech] and </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg is ours”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> were meant to highlight the absurdity of the referendums and the brutality and illegality of Russia’s actions in Ukraine. This was met with a serious and fierce reaction from </span><span data-contrast=\"auto\">some</span><span data-contrast=\"auto\"> Russian media outlets. They accused the authors of Russophobia and depicted the initiative as a rebirth of Nazism.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Since the very beginning of Russia’s full-scale invasion, Kaliningrad Oblast-based units have taken an active part in military actions. The 11th Army Corps from Kaliningrad was engaged in fighting for over three months and suffered serious losses. On average, the number of casualties in corps was higher than for other Russian units in the area around Kharkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Another role assigned to Kaliningrad Oblast was to transfer mid- and high-level officials to the occupied regions of Ukraine. This confirms that Moscow perceives the semi-semi-exclave’s separation from mainland Russia is an asset in pursuing belligerent foreign policies. The oblast’s authorities, upon instruction from the federal government, have taken part in managing the occupied territories of Ukraine. Alikhanov came to Kherson in August 2022, officially to bring humanitarian aid and sign agreements with selected municipalities. Alikhanov’s deputy, Sergei Eliseev, was tasked with overseeing much of the Russia-annexed Kherson Oblast. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transit problems</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">For the Kremlin, the full-scale invasion of Ukraine has underlined the importance of securing the unimpeded land transit of people and goods to and from Kaliningrad Oblast. Historically, it became an issue in the early 2000s, when the European Union was about to enlarge by Lithuania. While the EU sought to accommodate Russia’s expectations during the negotiations, the transit question remained a way for the federal authorities to question Lithuania’s credibility. For Vilnius, the transit scheme always represented a tangible threat, as Moscow could violate its rules by transporting weapons and dangerous materials. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">After the 2022 invasion of Ukraine began, the subsequent sanction packages limited the scope of goods that could still be exported to Russia and/or conveyed by rail to Kaliningrad. Based on decisions the EU made in mid-June 2022, the Lithuanian authorities restricted the transport of certain goods, mostly raw materials, from Russia and Belarus across Lithuania to Kaliningrad. The fierce reactions of Russian officials subsequently led the EU to allow the transit of goods while obliging all member states to counter the circumvention of sanctions. Moscow also started to hint at the vulnerability of the so-called Suwałki Gap, the 60-kilometre-wide Polish-Lithuanian border that is the only land connection between the Baltic states and their EU and NATO allies.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Controversies over the railway transit have been a smokescreen for the insufficient number of ferries operating between the ports of Kaliningrad and mainland Russia. Before the invasion, there were only three units in operation, which were obsolete and with limited capacities. The flow of critical products into the region has been limited by using civilian ferries to transport military cargo. Units deployed in the oblast have been receiving the bulk of petrol brought by rail and later by ferry. As the consecutive sanctions packages made the former channel unavailable, Kaliningrad suffered from growing fuel shortages and growing prices: 92 octane petrol rose by five per cent in 2022 and by 7.3 per cent in November 2023 (year-to-year), while diesel oil rose by 8.8 per cent in 2022 and by 11.6 per cent until November 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The regional authorities seem to have no clear understanding of how many and what types of new units the oblast needs to compensate for the losses. This is also due to the fact that this element has been neglected for many years. In March 2022, Alikhanov declared that the region would need ten such vessels. A few months later he increased this estimate to twenty. Whenever such estimates are made, it is unclear whether the ferries are supposed to substitute all transit via Lithuania or to provide extra bandwidth to the logistically easier and economically more viable railroad connection.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Security around the Baltic, ever close to Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">The Russian government has been strengthening Kaliningrad’s destabilizing capacities and potential for carrying out special operations. Some activities target the balance of collective security in the Baltic Sea region. As Russia’s strategic position in the Baltic is worsening, with Finland and Sweden joining NATO, Moscow is likely to engage in a series of relatively small operations of a destructive and disruptive nature.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">The competent Russian agency in this field is the Main Directorate of Deep-sea Research (GUGI). It is an independent branch of the federal ministry of defence, outside of the Russian fleet’s chain of command. Located in St Petersburg, the directorate has had strong ties with Kaliningrad Oblast. Both Kaliningrad and Baltiysk were the main bases for fishing and exploratory expeditions to the Atlantic and the Pacific Oceans already in the Soviet times. GUGI has the necessary experience, infrastructure and political backing to perform destructive underwater operations. In addition, the aerial component of the Baltic fleet has been extensively used in small-scale provocations around the Baltic Sea, usually including brief airspace violations. In June 2021, the political message carried by the incident was evident, as a Russian strategic bomber and two fighters entered Lithuanian territory while the BALTOPS 2021 naval exercises were taking place.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Russia’s aerial and naval presence around Denmark’s Bornholm has increased since the annexation of Crimea and the outbreak of war in Ukraine. In September 2022 its presence was observed close to Danish territorial waters, approximately where the explosions that affected the Nord Stream gas pipeline took place on September 26th. This was followed by three other explosions in the Danish and Swedish exclusive economic zones. A major investigation by Scandinavian journalists proved that the Russian authorities had been using fishing boats and other civilian ships to perform surveillance and other intelligence gathering tasks in the North Sea and in the Danish straits.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">This pattern is also apparent in the southwest Baltic Sea basin, with Bornholm being a particularly sensitive location. In addition to affecting marine mammals and fish, the four explosions took place close to a site in the Bornholm Deep where around 11,000 tonnes of chemical warfare agents and munitions were disposed of in 1947. The total amount of chemical and conventional weapons deposited in the Baltic Sea is estimated at 300,000 tonnes. On top of the strategic or tactical gains from sabotage of underwater infrastructure, such as power grids or gas pipelines, the possible exploitation of the sea-dumped weapons for similar purposes is yet another factor in the security of the Baltic Sea Region. In all such activities, Kaliningrad Oblast occupies or has the potential to occupy a central place.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Uncertain prospects for the future</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblast is the most significant remaining territorial gain of the Russian state since the Great Northern War and the establishment of St Petersburg in early 18th century. Kaliningrad is as close to the core of NATO and EU territory as contemporary Russia can get. For these reasons, the oblast is a blueprint for the way in which Russian elites perceive the West and its actions towards Russia. Today, the tightly interconnected Baltic Sea is almost a NATO and EU pond; Yet </span><i><span data-contrast=\"auto\">almost</span></i><span data-contrast=\"auto\"> makes a big difference as nine West-affiliated countries in the region need to take into account the security challenges posed by the two Russian coastal footholds: Kaliningrad and St Petersburg. The former will remain predominantly a military base and assume an increasingly hostile posture. This one-dimensional role excludes perspectives for meaningful cooperation with the neighbouring states regarding cross-border trade, cultural exchange, common initiatives or selective joint security-related efforts over matters related to seabed explosives or energy infrastructure. All indicators are thus pointing towards a further development of Kaliningrad Oblast as a predominantly negative and even disruptive factor in the Baltic Sea region.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Within a possible next-level escalation in the ongoing Russia-West confrontation, the politically and militarily delicate railway transit arrangements will immediately return to both sides’ operational attention. This is where the sensitivity of the Suwałki Gap is likely to be exploited by the Russian authorities should it decide that it can put additional pressure on the Baltic states and Poland. Kaliningrad is also destined to remain a security issue for Denmark and for other Nordic states. The islands of Bornholm and Gotland are the closest and most obvious potential targets for destabilizing or disruptive activities.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">As a result, the rapidly integrating nine EU and NATO member states around the Baltic Sea will be unable to take full advantage of their cooperation. In the long run, this absence of common goals poses serious questions in a number of areas where hybrid threats are especially visible, such as environmental protection, seabed explosives and the creation of secure transport corridors. The West needs to prepare for the Kaliningrad Oblast becoming a real nuisance, which at first sight only has a regional dimension. In reality, however, it has the potential to affect security in the whole of Europe, becoming an even more important part of both the EU and NATO’s relations with Russia in times of growing geopolitical tensions and ruptures.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes is a research fellow at the Danish Foreign Policy Society and the Casimir Pulaski Foundation. He teaches U.S. students at DIS – Study Abroad in Scandinavia. He is the author of a report titled </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Russia’s vessel of havoc on the Baltic Sea\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, published by the Danish Institute of International Affairs in May 2024 and available on www.diis.dk. This article is an updated summary of that report.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:53.127",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Nearly three years since the full-scale invasion of Ukraine began, the Kaliningrad Oblast has been fully incorporated into Russian’s belligerent and quasi-imperial rhetoric. The Kremlin has used its exclave’s past to portray Kaliningrad as a battleground of civilizations and a special place for Russian collective memory.  </I>\n<br><br>\nWhen the Soviet Union collapsed, the hopes were high for the Kaliningrad Oblast’s future: foreign investments, the creation of a free trade zone and even a certain degree of autonomy were all on the table. Most of them, however, remained unfulfilled as Moscow was never ready to give up its dominating authority over the region even in the face of deep economic and political crisis.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"en",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:44.372",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Narzędzie konfrontacji Moskwy w regionie Morza Bałtyckiego",
                key:"uid": string:"253d13bb-ee2c-4874-ad3b-7b870260c237",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Procesy centralizacji nasiliły się, gdy Władimir Putin został prezydentem po raz trzeci w 2012 roku. Anton Alikhanov, gubernator obwodu kaliningradzkiego od 2016 do maja 2024 roku, jest doskonałym przykładem tej tendencji. Pozornie technokrata, zbudował swoją karierę polityczną niemal wyłącznie na rodzinnych powiązaniach i dążył do awansu w Moskwie kosztem interesów regionu. To w końcu się wydarzyło wraz z niedawną rekonstrukcją rządu federalnego, gdy Alikhanov został ministrem przemysłu i handlu. Jego następca, </span><span data-contrast=\"auto\">Aleksiej Besprozvannykh, jest przykładem ruchu w przeciwnym kierunku. W Moskwie został w 2017 roku wiceministrem przemysłu i handlu, ale później został zdegradowany do nowego gubernatora Kaliningradu. W rezultacie obwód kaliningradzki jest całkowicie zależny od Moskwy, a jego mieszkańcy odczuwają konsekwencje pełnoskalowej inwazji Rosji na Ukrainę bardziej dotkliwie niż reszta kraju.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Stała presja </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Podczas kadencji Alikhanova rząd regionalny przekształcił się w strukturę koncentrującą się na szybkim wdrażaniu instrukcji z federalnego centrum. Regionalne zgromadzenie ustawodawcze stało się ciałem bez rzeczywistego wpływu na życie polityczne obwodu, reprezentując różne grupy interesów, które często miały powiązania z głównymi oligarchicznymi frakcjami w Moskwie i Petersburgu. Wszystkie lokalne, regionalne i federalne wybory w obwodzie w ciągu ostatniej dekady ograniczyły zakres pluralizmu politycznego. W mieście Kaliningrad kandydatom opozycyjnym odmówiono możliwości startu w wyborach, a nawet byli więzieni na wątpliwych zarzutach, takich jak unikanie podatków, korupcja czy prowadzenie nieuczciwych kampanii wyborczych.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Poza miastem Kaliningrad, wykorzystanie tzw. „czynnika administracyjnego” do wpływania na proces wyborczy oznacza wywieranie presji na lokalne okręgi wyborcze, ponieważ miejsca pracy i opieka społeczna są w dużej mierze zależne od instytucji państwowych. Obejmuje to również dostęp do znacznych zasobów finansowych oraz kontrolę prewencyjną i represyjną w zakresie wymiaru sprawiedliwości. Przy niemal całkowitym braku niezależnych mediów, państwo również sprawuje ścisłą kontrolę nad codziennym życiem i wyborami politycznymi ludności. Na początku 2025 roku rzeczywisty potencjał protestów politycznych lub niepokojów społecznych w obwodzie kaliningradzkim był bliski zeru. Ostatnie większe demonstracje miały miejsce na początku 2021 roku, gdy Aleksiej Nawalny został aresztowany i oskarżony o korupcję. Ograniczały się one do miasta Kaliningrad i wzięło w nich udział kilka tysięcy uczestników.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od lat 80. jednym z wyróżniających elementów społecznej i kulturowej rzeczywistości obwodu kaliningradzkiego było oddolne zainteresowanie przedwojenną historią regionu. Kaliningradczycy oddawali się temu, aby uciec od bólu </span><i><span data-contrast=\"auto\">pierestrojki</span></i><span data-contrast=\"auto\"> i szoku po upadku. Stopniowo zainteresowanie lokalną historią przekształciło się w różnorodne produkty turystyczne, z książkami o historii regionu i spontanicznymi inicjatywami podkreślającymi nieco inne odcienie kulturowej tożsamości mieszkańców w porównaniu do ich rodaków z innych części Rosji.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Jednak od 2012 roku historyczna i kulturowa rzeczywistość obwodu kaliningradzkiego jako północnej części byłej Prus Wschodnich, zdominowanej przez wpływy zachodnie od późnego średniowiecza do 1945 roku, była stopniowo odkładana na bok. Ruchy oddolne i projekty badawcze, które nie przyjmowały oficjalnej interpretacji historii, były pozbawiane finansowania i krytykowane w mediach. Jakiekolwiek inicjatywy postrzegane jako przypomnienia o niemieckim lub zachodnim wpływie cywilizacyjnym w regionie były ignorowane. Władze w Moskwie i Petersburgu, wspierane przez dziennikarzy, autorów i akademików z Kaliningradu, stworzyły kompleksową kontrahistorię przeszłości eksklawy, łącząc ją ściśle z imperialną historią Rosji.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kreml nadał specyficzny wydźwięk prezentacji rosyjskich i radzieckich zwycięstw wojskowych na przestrzeni wieków. Zdobycie Królewca było aktem moralnej sprawiedliwości i skromnym terytorialnym odszkodowaniem dla Związku Radzieckiego za pokonanie III Rzeszy. Dziś obwód kaliningradzki działa jako bastion Rosji przeciwko Zachodowi, podobnie jak Krym po 2014 roku. Oba regiony są postrzegane jako w pewien sposób oddzielone od lądu i oba musiały być zdobyte, aby stać się częścią Rosji. Mieszczą Floty Bałtycką i Czarnomorską Rosji. Oba są zagrożone przez przeciwników Rosji, takich jak tzw. „reżim” w Kijowie i proamerykańskie rządy w Warszawie i Wilnie. Ponadto Kaliningrad jest miejscem, gdzie posiadacze rosyjskich paszportów w separatystycznym regionie Mołdawii, Naddniestrzu, oficjalnie głosują. W tej imperialistycznej narracji Kaliningrad jest źródłem dumy dla wszystkich Rosjan, ukazując kraj jako „oblężoną twierdzę” w skrócie.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Narzędzie polityczne</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Performacyjne wykorzystanie politycznych i historycznych tematów Kaliningradu zostało dodatkowo ujawnione we wrześniu 2022 roku, gdy Władimir Putin wprowadził nowy przedmiot szkolny zwany „rozmowami o ważnych sprawach”. Od tego czasu związane tematy były w dużej mierze powielane przez media kontrolowane przez państwo na co dzień. Podczas „rozmów” uczniowie szkół średnich zapoznają się z oficjalnym spojrzeniem na bieżące wydarzenia międzynarodowe, historię Rosji i jej sąsiadów, a także tradycyjne wartości rosyjskie, takie jak prawosławie i rodzina heteroseksualna. Program nauczania czyni ten przedmiot kolejnym narzędziem propagandowym, tym razem bezpośrednio włączonym do obowiązkowego systemu edukacji. Putin uruchomił tę inicjatywę w nowo powstałym Kompleksie Muzealnym w Kaliningradzie, który symbolizuje powiązania między historią Rusi, Rosji a obwodem.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Wrażliwość nie-rosyjskiej historii obwodu kaliningradzkiego ujawniła się, gdy czescy i polscy aktywiści zorganizowali internetowy żart. Gdy Władimir Putin ogłosił aneksję czterech ukraińskich regionów po nielegalnych referendum zorganizowanych przez władze okupacyjne we wrześniu 2022 roku, przedstawiono „petycję” o połączenie pół-exklawy z Czechami i Polską. Autorzy argumentowali, że średniowieczny Królewiec został założony przez czeskiego króla </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysla</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakara II</span><span data-contrast=\"auto\"> i że zdecydowana większość mieszkańców obwodu głosowała za zmianą granic. Autorzy zmienili nazwy głównych miast i miasteczek, ożywiając </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (zamiast Bałtyjska) i </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (zamiast Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Frazy </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Królowiec jest czeski] i </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Königsberg jest nasz”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> miały na celu podkreślenie absurdu referendum oraz brutalności i nielegalności działań Rosji na Ukrainie. Spotkało się to z poważną i ostrą reakcją ze strony </span><span data-contrast=\"auto\">niektórych</span><span data-contrast=\"auto\"> rosyjskich mediów. Oskarżyły one autorów o rusofobię i przedstawiły inicjatywę jako odrodzenie nazizmu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od samego początku pełnoskalowej inwazji Rosji, jednostki z obwodu kaliningradzkiego aktywnie uczestniczyły w działaniach wojennych. 11. Korpus Armijny z Kaliningradu był zaangażowany w walki przez ponad trzy miesiące i poniósł poważne straty. Średnio liczba ofiar w korpusie była wyższa niż w innych rosyjskich jednostkach w rejonie Charkowa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Inną rolą przypisaną obwodowi kaliningradzkiemu było przenoszenie średniego i wysokiego szczebla urzędników do okupowanych regionów Ukrainy. Potwierdza to, że Moskwa postrzega separację pół-exklawy od lądu Rosji jako atut w prowadzeniu agresywnej polityki zagranicznej. Władze obwodu, na polecenie rządu federalnego, brały udział w zarządzaniu okupowanymi terytoriami Ukrainy. Alikhanov przybył do Chersonia w sierpniu 2022 roku, oficjalnie, aby przynieść pomoc humanitarną i podpisać umowy z wybranymi gminami. Zastępca Alikhanova, Siergiej Eliseev, został wyznaczony do nadzorowania dużej części anektowanego przez Rosję obwodu chersońskiego. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemy tranzytowe</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dla Kremla pełnoskalowa inwazja na Ukrainę podkreśliła znaczenie zapewnienia niezakłóconego lądowego tranzytu ludzi i towarów do i z obwodu kaliningradzkiego. Historycznie stało się to kwestią na początku lat 2000, gdy Unia Europejska miała się powiększyć o Litwę. Podczas gdy UE starała się dostosować do oczekiwań Rosji podczas negocjacji, kwestia tranzytu pozostała sposobem dla władz federalnych na kwestionowanie wiarygodności Litwy. Dla Wilna schemat tranzytowy zawsze stanowił namacalne zagrożenie, ponieważ Moskwa mogła naruszyć jego zasady, transportując broń i niebezpieczne materiały. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Po rozpoczęciu inwazji na Ukrainę w 2022 roku, kolejne pakiety sankcji ograniczyły zakres towarów, które mogły być nadal eksportowane do Rosji i/lub przewożone koleją do Kaliningradu. Na podstawie decyzji, które UE podjęła w połowie czerwca 2022 roku, władze litewskie ograniczyły transport niektórych towarów, głównie surowców, z Rosji i Białorusi przez Litwę do Kaliningradu. Zacięte reakcje rosyjskich urzędników doprowadziły następnie do tego, że UE zezwoliła na tranzyt towarów, zobowiązując jednocześnie wszystkie państwa członkowskie do przeciwdziałania omijaniu sankcji. Moskwa również zaczęła sugerować wrażliwość tzw. Przesmyku Suwalskiego, 60-kilometrowej granicy polsko-litewskiej, która jest jedynym połączeniem lądowym między państwami bałtyckimi a ich sojusznikami w UE i NATO.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontrowersje dotyczące tranzytu kolejowego były zasłoną dymną dla niewystarczającej liczby promów operujących między portami Kaliningradu a lądem Rosji. Przed inwazją działały tylko trzy jednostki, które były przestarzałe i miały ograniczone możliwości. Przepływ krytycznych produktów do regionu został ograniczony przez wykorzystanie cywilnych promów do transportu ładunków wojskowych. Jednostki rozmieszczone w obwodzie otrzymywały większość paliwa dostarczanego koleją, a później promem. W miarę jak kolejne pakiety sankcji uczyniły dawny kanał niedostępnym, Kaliningrad cierpiał z powodu rosnących niedoborów paliwa i rosnących cen: benzyna 92-oktanowa wzrosła o pięć procent w 2022 roku i o 7,3 procent w listopadzie 2023 roku (rok do roku), podczas gdy olej napędowy wzrósł o 8,8 procent w 2022 roku i o 11,6 procent do listopada 2023 roku.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Władze regionalne wydają się nie mieć jasnego zrozumienia, ile i jakiego rodzaju nowych jednostek obwód potrzebuje, aby zrekompensować straty. Wynika to również z faktu, że ten element był zaniedbywany przez wiele lat. W marcu 2022 roku Alikhanov zadeklarował, że region potrzebuje dziesięciu takich jednostek. Kilka miesięcy później zwiększył tę szacunkową liczbę do dwudziestu. Kiedy takie szacunki są dokonywane, nie jest jasne, czy promy mają zastąpić cały tranzyt przez Litwę, czy zapewnić dodatkową przepustowość dla logistycznie łatwiejszego i ekonomicznie bardziej opłacalnego połączenia kolejowego.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Bezpieczeństwo wokół Bałtyku, blisko Bornholmu</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Rząd rosyjski wzmacnia destabilizujące zdolności Kaliningradu i potencjał do przeprowadzania operacji specjalnych. Niektóre działania mają na celu zachwianie równowagi zbiorowego bezpieczeństwa w regionie Morza Bałtyckiego. W miarę jak strategiczna pozycja Rosji w Bałtyku pogarsza się, a Finlandia i Szwecja przystępują do NATO, Moskwa prawdopodobnie zaangażuje się w szereg stosunkowo małych operacji o charakterze destrukcyjnym i zakłócającym.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kompetentną rosyjską agencją w tej dziedzinie jest Główne Dyrekcja Badań Oceanicznych (GUGI). Jest to niezależna jednostka ministerstwa obrony federalnej, poza łańcuchem dowodzenia floty rosyjskiej. Z siedzibą w Petersburgu, dyrekcja miała silne powiązania z obwodem kaliningradzkim. Zarówno Kaliningrad, jak i Bałtyjsk były głównymi bazami dla wypraw rybackich i badawczych do Atlantyku i Pacyfiku już w czasach radzieckich. GUGI ma niezbędne doświadczenie, infrastrukturę i wsparcie polityczne do przeprowadzania destrukcyjnych operacji podwodnych. Ponadto powietrzny komponent floty bałtyckiej był szeroko wykorzystywany w małoskalowych prowokacjach wokół Morza Bałtyckiego, zazwyczaj obejmujących krótkie naruszenia przestrzeni powietrznej. W czerwcu 2021 roku polityczny przekaz niesiony przez incydent był oczywisty, gdy rosyjski bombowiec strategiczny i dwa myśliwce weszły na terytorium litewskie podczas ćwiczeń morskich BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Obecność powietrzna i morska Rosji wokół duńskiego Bornholmu wzrosła od aneksji Krymu i wybuchu wojny na Ukrainie. We wrześniu 2022 roku jej obecność zaobserwowano blisko duńskich wód terytorialnych, w przybliżeniu tam, gdzie miały miejsce eksplozje, które wpłynęły na gazociąg Nord Stream 26 września. Po tym nastąpiły trzy inne eksplozje w duńskich i szwedzkich strefach ekonomicznych. Duże śledztwo przeprowadzone przez skandynawskich dziennikarzy udowodniło, że rosyjskie władze wykorzystywały łodzie rybackie i inne cywilne statki do przeprowadzania zadań wywiadowczych i innych zadań zbierania informacji w Morzu Północnym i w cieśninach duńskich.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ten wzór jest również widoczny w południowo-zachodniej części basenu Morza Bałtyckiego, przy czym Bornholm jest szczególnie wrażliwą lokalizacją. Oprócz wpływu na ssaki morskie i ryby, cztery eksplozje miały miejsce blisko miejsca w Bornholm Deep, gdzie w 1947 roku zutylizowano około 11 000 ton środków chemicznych i amunicji. Całkowita ilość broni chemicznej i konwencjonalnej składowanej w Morzu Bałtyckim szacowana jest na 300 000 ton. Oprócz strategicznych lub taktycznych korzyści z sabotażu infrastruktury podwodnej, takiej jak sieci energetyczne czy gazociągi, możliwe wykorzystanie broni zrzucanej na dno morza do podobnych celów jest kolejnym czynnikiem w bezpieczeństwie regionu Morza Bałtyckiego. We wszystkich takich działaniach obwód kaliningradzki zajmuje lub ma potencjał do zajęcia centralnego miejsca.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Niepewne perspektywy na przyszłość</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Obwód kaliningradzki jest najważniejszym pozostałym terytorialnym zyskiem państwa rosyjskiego od czasów Wielkiej Wojny Północnej i założenia Petersburga na początku XVIII wieku. Kaliningrad jest tak blisko rdzenia terytoriów NATO i UE, jak współczesna Rosja może się zbliżyć. Z tych powodów obwód jest wzorem dla sposobu, w jaki rosyjskie elity postrzegają Zachód i jego działania wobec Rosji. Dziś ściśle powiązane Morze Bałtyckie jest niemal stawem NATO i UE; Jednak </span><i><span data-contrast=\"auto\">niemal</span></i><span data-contrast=\"auto\"> robi dużą różnicę, ponieważ dziewięć krajów związanych z Zachodem w regionie musi uwzględnić wyzwania bezpieczeństwa stawiane przez dwa rosyjskie przyczółki nadmorskie: Kaliningrad i Petersburg. Ten pierwszy pozostanie w przeważającej mierze bazą wojskową i przyjmie coraz bardziej wrogą postawę. Ta jednowymiarowa rola wyklucza perspektywy na znaczącą współpracę z sąsiednimi państwami w zakresie handlu transgranicznego, wymiany kulturalnej, wspólnych inicjatyw czy selektywnych wspólnych działań związanych z bezpieczeństwem w sprawach dotyczących materiałów wybuchowych na dnie morza czy infrastruktury energetycznej. Wszystkie wskaźniki wskazują zatem na dalszy rozwój obwodu kaliningradzkiego jako przeważnie negatywnego, a nawet zakłócającego czynnika w regionie Morza Bałtyckiego.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">W przypadku możliwej eskalacji na wyższym poziomie w trwającym konflikcie Rosja-Zachód, politycznie i militarnie delikatne ustalenia dotyczące tranzytu kolejowego natychmiast wrócą do operacyjnej uwagi obu stron. To tutaj wrażliwość Przesmyku Suwalskiego prawdopodobnie zostanie wykorzystana przez rosyjskie władze, jeśli zdecydują, że mogą wywrzeć dodatkową presję na państwa bałtyckie i Polskę. Kaliningrad ma również pozostać kwestią bezpieczeństwa dla Danii i innych państw nordyckich. Wyspy Bornholm i Gotland są najbliższymi i najbardziej oczywistymi potencjalnymi celami destabilizujących lub zakłócających działań.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">W rezultacie szybko integrujące się dziewięć państw członkowskich UE i NATO wokół Morza Bałtyckiego nie będą w stanie w pełni wykorzystać swojej współpracy. W dłuższej perspektywie brak wspólnych celów stawia poważne pytania w wielu obszarach, w których zagrożenia hybrydowe są szczególnie widoczne, takich jak ochrona środowiska, materiały wybuchowe na dnie morza i tworzenie bezpiecznych korytarzy transportowych. Zachód musi przygotować się na to, że obwód kaliningradzki stanie się prawdziwym utrapieniem, które na pierwszy rzut oka ma tylko regionalny wymiar. W rzeczywistości jednak ma potencjał, aby wpłynąć na bezpieczeństwo całej Europy, stając się jeszcze ważniejszą częścią zarówno relacji UE, jak i NATO z Rosją w czasach rosnących napięć geopolitycznych i pęknięć.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes jest pracownikiem naukowym Duńskiego Towarzystwa Polityki Zagranicznej i Fundacji Kazimierza Pułaskiego. Uczy studentów amerykańskich w DIS – Study Abroad in Scandinavia. Jest autorem raportu zatytułowanego </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Obwód kaliningradzki 2024. Rosyjska jednostka chaosu na Morzu Bałtyckim\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, opublikowanego przez Duński Instytut Spraw Międzynarodowych w maju 2024 roku i dostępnego na www.diis.dk. Ten artykuł jest zaktualizowanym podsumowaniem tego raportu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:11:01.696",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Minęły prawie trzy lata od momentu, gdy rozpoczęła się pełnoskalowa inwazja na Ukrainę, a Obwód Kaliningradzki został w pełni włączony do agresywnej i quasi-imperialnej retoryki Rosji. Kreml wykorzystał przeszłość swojej eksklawy, aby przedstawić Kaliningrad jako pole bitwy cywilizacji i szczególne miejsce dla rosyjskiej pamięci zbiorowej.  </I>\r\n<br><br>\r\nGdy Związek Radziecki się rozpadł, nadzieje na przyszłość Obwodu Kaliningradzkiego były wysokie: zagraniczne inwestycje, utworzenie strefy wolnego handlu, a nawet pewien stopień autonomii były na stole. Większość z nich jednak pozostała niespełniona, ponieważ Moskwa nigdy nie była gotowa zrezygnować ze swojej dominującej władzy nad tym regionem, nawet w obliczu głębokiego kryzysu gospodarczego i politycznego.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"pl",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:37:57.288",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskaus Werkzeug der Konfrontation in der Ostsee-Region",
                key:"uid": string:"327d2f42-747c-4dff-b5ca-35c52020e71d",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Die Zentralisierungsprozesse intensivierten sich, als Wladimir Putin 2012 zum dritten Mal Präsident wurde. Anton Alikhanov, der von 2016 bis Mai 2024 Gouverneur der Oblast Kaliningrad war, ist ein Paradebeispiel für diese Tendenz. Anscheinend ein Technokrat, baute er seine politische Karriere fast ausschließlich auf familiären Verbindungen auf und versuchte, seine Karriere auf Kosten der Interessen der Region nach Moskau voranzutreiben. Dies geschah schließlich mit der jüngsten Rekonstruktion der Bundesregierung, als Alikhanov Minister für Industrie und Handel wurde. Sein Nachfolger, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, ist ein Beispiel für eine Bewegung in die entgegengesetzte Richtung. In Moskau wurde er 2017 zum stellvertretenden Minister für Industrie und Handel ernannt, wurde jedoch später zum neuen Gouverneur von Kaliningrad degradiert. Infolgedessen ist die Oblast Kaliningrad vollständig von Moskau abhängig, und ihre Bevölkerung spürt die Folgen der umfassenden Invasion Russlands in die Ukraine stärker als der Rest des Landes.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Ständiger Druck </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Während Alikhanovs Amtszeit verwandelte sich die regionale Regierung in eine Struktur, die sich auf die schnelle Umsetzung von Anweisungen aus dem föderalen Zentrum konzentrierte. Die regionale Legislative wurde zu einem Gremium ohne tatsächlichen Einfluss auf das politische Leben der Oblast, das verschiedene Interessengruppen vertrat, die oft Verbindungen zu den wichtigsten oligarchischen Fraktionen in Moskau und St. Petersburg hatten. Alle lokalen, regionalen und föderalen Wahlen in der Oblast in den letzten zehn Jahren haben den Spielraum für politischen Pluralismus verringert. In der Stadt Kaliningrad wurde oppositionellen Kandidaten die Möglichkeit verwehrt, zu kandidieren, und sie wurden sogar wegen dubioser Anklagen wie Steuerhinterziehung, Korruption oder unfairen Wahlkampagnen inhaftiert.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Außerhalb der Stadt Kaliningrad bedeutet die Nutzung des sogenannten „administrativen Faktors“ zur Beeinflussung des Wahlprozesses, Druck auf lokale Wählergruppen auszuüben, da Arbeitsplätze und soziale Wohlfahrt weitgehend von staatlichen Institutionen abhängen. Es beinhaltet auch den Zugang zu erheblichen finanziellen Ressourcen sowie präventive und repressive Kontrolle über die Justiz. Bei nahezu vollständigem Fehlen unabhängiger Medien hat der Staat auch strenge Kontrolle über das tägliche Leben und die politischen Entscheidungen der Bevölkerung. Anfang 2025 war das tatsächliche Potenzial für politischen Protest oder soziale Unruhen in der Oblast Kaliningrad nahe null. Die letzten größeren Demonstrationen fanden Anfang 2021 statt, als Alexei Nawalny verhaftet und der Korruption beschuldigt wurde. Sie beschränkten sich auf die Stadt Kaliningrad und umfassten einige tausend Teilnehmer.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Seit den 1980er Jahren ist eines der markanten Elemente der sozialen und kulturellen Realität der Oblast Kaliningrad ein grassroots Interesse an der Vorgeschichte der Region. Die Kaliningrader schwelgten darin, um den Schmerzen von </span><i><span data-contrast=\"auto\">Perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> und dem Schock nach dem Zusammenbruch zu entkommen. Allmählich entwickelte sich das Interesse an der lokalen Geschichte zu einer Vielzahl von Touristenprodukten, mit regionalen Geschichtsbüchern und spontanen Initiativen, die die leicht unterschiedlichen Nuancen der kulturellen Identität der Bewohner im Vergleich zu ihren Landsleuten aus anderen Teilen Russlands betonten.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ab 2012 wurde jedoch die historische und kulturelle Realität der Oblast Kaliningrad als nördlicher Teil des ehemaligen Ostpreußen, der seit dem späten Mittelalter bis 1945 von westlichem Einfluss dominiert wurde, allmählich beiseitegeschoben. Graswurzelbewegungen und Forschungsprojekte, die die offizielle Geschichtsinterpretation nicht akzeptierten, wurden von der Finanzierung ausgeschlossen und in den Medien kritisiert. Alle Initiativen, die als Erinnerungen an den deutschen oder westlichen zivilisatorischen Einfluss in der Region wahrgenommen wurden, wurden ignoriert. Die Behörden in Moskau und St. Petersburg, unterstützt von in Kaliningrad ansässigen Journalisten, Autoren und Akademikern, schmiedeten eine umfassende Gegenstory über die Vergangenheit der Exklave, die sie eng mit der imperialen russischen Geschichte verband.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Der Kreml gab der Präsentation russischer und sowjetischer militärischer Siege über die Jahrhunderte eine spezifische Wendung. Die Eroberung von Königsberg war ein Akt moralischer Gerechtigkeit und eine bescheidene territoriale Entschädigung für die Sowjetunion für die Niederlage des Dritten Reiches. Heute fungiert die Oblast Kaliningrad als Russlands Bollwerk gegen den Westen, genau wie die Krim nach 2014. Beide Regionen werden als in gewisser Weise vom Festland getrennt angesehen, und beide mussten erkämpft werden, um Teil Russlands zu werden. Sie beherbergen Russlands Ostsee- und Schwarzmeerflotten. Beide sind von Russlands Gegnern bedroht, wie dem sogenannten „Regime“ in Kiew und pro-US-Regierungen in Warschau und Vilnius. Darüber hinaus ist Kaliningrad der Ort, an dem Inhaber russischer Pässe in Moldawiens abtrünniger Region Transnistrien offiziell wählen. In dieser imperialistischen Erzählung ist Kaliningrad eine Quelle des Stolzes für alle Russen und zeigt das Land als eine „belagerte Festung“ in Kürze.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politisches Werkzeug</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die performative Nutzung von Kaliningrads politischen und historischen Themen wurde im September 2022 weiter offengelegt, als Wladimir Putin ein neues Schulfach mit dem Titel „Gespräche über die wichtigen Dinge“ einführte. Seitdem wurden verwandte Themen von den staatlich kontrollierten Medien weitgehend täglich repliziert. Während der „Gespräche“ machen sich Schüler mit der offiziellen Sichtweise auf aktuelle internationale Entwicklungen, die Geschichte Russlands und seiner Nachbarn sowie traditionelle russische Werte wie die Ostorthodoxie und die heterosexuelle Familie vertraut. Der Lehrplan macht das Fach zu einem weiteren Propagandawerkzeug, das diesmal direkt in das Pflichtbildungssystem integriert ist. Putin startete diese Initiative im neu gegründeten Museumskomplex in Kaliningrad, der die Verbindungen zwischen der Geschichte der Rus’, Russlands und der Oblast symbolisiert.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die Sensibilität der nicht-russischen Geschichte der Oblast Kaliningrad wurde offenbar, als tschechische und polnische Aktivisten einen Internetstreich organisierten. Als Wladimir Putin die Annexion von vier ukrainischen Regionen nach illegalen Referenden, die von den Besatzungsbehörden im September 2022 organisiert wurden, ankündigte, wurde eine „Petition“ vorgelegt, um die semi-exklave mit Tschechien und Polen zu vereinen. Die Autoren argumentierten, dass das mittelalterliche Königsberg von dem tschechischen König </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> gegründet wurde und dass die überwältigende Mehrheit der Einwohner der Oblast für die Grenzänderung stimmte. Die Autoren änderten die Namen der wichtigsten Städte und Dörfer und erweckten </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (statt Baltiysk) und </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (statt Zelenogradsk) zum Leben.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die Phrasen </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Královec je český“</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec ist tschechisch] und </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Königsberg gehört uns“</span></i><span data-contrast=\"auto\"> sollten die Absurdität der Referenden und die Brutalität und Illegalität von Russlands Handlungen in der Ukraine hervorheben. Dies wurde von </span><span data-contrast=\"auto\">einigen</span><span data-contrast=\"auto\"> russischen Medien mit einer ernsten und heftigen Reaktion aufgenommen. Sie beschuldigten die Autoren der Russophobie und stellten die Initiative als eine Wiedergeburt des Nazismus dar.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Seit dem Beginn der umfassenden Invasion Russlands haben Einheiten aus der Oblast Kaliningrad aktiv an militärischen Aktionen teilgenommen. Der 11. Armeekorps aus Kaliningrad war über drei Monate im Kampf engagiert und erlitt schwere Verluste. Im Durchschnitt war die Zahl der Opfer im Korps höher als bei anderen russischen Einheiten im Gebiet um Charkiw.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Eine weitere Rolle, die der Oblast Kaliningrad zugewiesen wurde, bestand darin, mid- und hochrangige Beamte in die besetzten Regionen der Ukraine zu transferieren. Dies bestätigt, dass Moskau die Trennung der semi-exklave vom Festland Russland als Vorteil bei der Verfolgung aggressiver Außenpolitik wahrnimmt. Die Behörden der Oblast haben auf Anweisung der Bundesregierung an der Verwaltung der besetzten Gebiete der Ukraine teilgenommen. Alikhanov kam im August 2022 nach Cherson, offiziell um humanitäre Hilfe zu leisten und Vereinbarungen mit ausgewählten Gemeinden zu unterzeichnen. Alikhanovs Stellvertreter, Sergei Eliseev, wurde mit der Überwachung eines Großteils der von Russland annektierten Oblast Cherson beauftragt. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transitprobleme</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Für den Kreml hat die umfassende Invasion der Ukraine die Bedeutung der Sicherstellung des ungehinderten Landtransits von Personen und Gütern nach und von der Oblast Kaliningrad unterstrichen. Historisch wurde dies zu einem Thema in den frühen 2000er Jahren, als die Europäische Union kurz davor stand, sich durch Litauen zu erweitern. Während die EU versuchte, Russlands Erwartungen während der Verhandlungen zu berücksichtigen, blieb die Transitfrage ein Weg für die föderalen Behörden, die Glaubwürdigkeit Litauens in Frage zu stellen. Für Vilnius stellte das Transitregime immer eine greifbare Bedrohung dar, da Moskau seine Regeln durch den Transport von Waffen und gefährlichen Materialien verletzen könnte. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Nach Beginn der Invasion der Ukraine im Jahr 2022 beschränkten die nachfolgenden Sanktionspakete den Umfang der Waren, die weiterhin nach Russland exportiert und/oder per Bahn nach Kaliningrad transportiert werden konnten. Basierend auf Entscheidungen, die die EU Mitte Juni 2022 traf, schränkten die litauischen Behörden den Transport bestimmter Waren, hauptsächlich Rohstoffe, aus Russland und Weißrussland über Litauen nach Kaliningrad ein. Die heftigen Reaktionen russischer Beamter führten anschließend dazu, dass die EU den Transit von Waren erlaubte, während sie alle Mitgliedstaaten verpflichtete, der Umgehung von Sanktionen entgegenzuwirken. Moskau begann auch, auf die Verwundbarkeit des sogenannten Suwałki-Gaps hinzuweisen, der 60 Kilometer breiten polnisch-litauischen Grenze, die die einzige Landverbindung zwischen den baltischen Staaten und ihren EU- und NATO-Verbündeten darstellt.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroversen über den Schienenverkehr waren ein Vorwand für die unzureichende Anzahl von Fähren, die zwischen den Häfen von Kaliningrad und dem Festland Russland betrieben werden. Vor der Invasion waren nur drei Einheiten im Einsatz, die veraltet und mit begrenzten Kapazitäten ausgestattet waren. Der Fluss kritischer Produkte in die Region wurde dadurch eingeschränkt, dass zivile Fähren für den Transport von Militärfracht verwendet wurden. Einheiten, die in der Oblast stationiert sind, haben den Großteil des per Bahn und später per Fähre gelieferten Benzins erhalten. Da die aufeinanderfolgenden Sanktionspakete den früheren Kanal unbrauchbar machten, litt Kaliningrad unter wachsenden Treibstoffengpässen und steigenden Preisen: 92-Oktan-Benzin stieg 2022 um fünf Prozent und im November 2023 um 7,3 Prozent (im Jahresvergleich), während Dieselöl 2022 um 8,8 Prozent und bis November 2023 um 11,6 Prozent stieg.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die regionalen Behörden scheinen kein klares Verständnis dafür zu haben, wie viele und welche Arten von neuen Einheiten die Oblast benötigt, um die Verluste auszugleichen. Dies liegt auch daran, dass dieses Element viele Jahre lang vernachlässigt wurde. Im März 2022 erklärte Alikhanov, dass die Region zehn solcher Schiffe benötigen würde. Einige Monate später erhöhte er diese Schätzung auf zwanzig. Wann immer solche Schätzungen abgegeben werden, ist unklar, ob die Fähren alle Transitverbindungen über Litauen ersetzen oder zusätzliche Kapazitäten für die logistisch einfachere und wirtschaftlich rentablere Eisenbahnverbindung bereitstellen sollen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Sicherheit rund um die Ostsee, immer nah an Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Die russische Regierung hat die destabilisierenden Kapazitäten und das Potenzial Kaliningrads zur Durchführung von Sonderoperationen verstärkt. Einige Aktivitäten zielen auf das Gleichgewicht der kollektiven Sicherheit in der Ostseeregion ab. Da sich Russlands strategische Position in der Ostsee verschlechtert, mit Finnland und Schweden, die der NATO beitreten, wird Moskau wahrscheinlich eine Reihe von relativ kleinen Operationen destruktiver und störender Natur durchführen.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die zuständige russische Behörde in diesem Bereich ist das Hauptdirektorat für Tiefsee-Forschung (GUGI). Es ist ein unabhängiger Zweig des föderalen Verteidigungsministeriums, außerhalb der Befehlskette der russischen Flotte. In St. Petersburg ansässig, hat das Direktorat enge Verbindungen zur Oblast Kaliningrad. Sowohl Kaliningrad als auch Baltiysk waren bereits in sowjetischer Zeit die Hauptbasen für Fischerei- und Erkundungsexpeditionen in den Atlantik und den Pazifischen Ozean. GUGI verfügt über die notwendige Erfahrung, Infrastruktur und politische Unterstützung, um destruktive Unterwasseroperationen durchzuführen. Darüber hinaus wurde die Luftkomponente der Ostseeflotte umfangreich in kleineren Provokationen rund um die Ostsee eingesetzt, die normalerweise kurze Luftraumverletzungen umfassen. Im Juni 2021 war die politische Botschaft, die durch den Vorfall vermittelt wurde, offensichtlich, als ein russischer strategischer Bomber und zwei Jagdflugzeuge litauisches Territorium betraten, während die naval Übungen BALTOPS 2021 stattfanden.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Russlands Luft- und Marinepräsenz rund um Dänemarks Bornholm hat seit der Annexion der Krim und dem Ausbruch des Krieges in der Ukraine zugenommen. Im September 2022 wurde seine Präsenz in der Nähe der dänischen Hoheitsgewässer beobachtet, ungefähr dort, wo die Explosionen stattfanden, die die Nord Stream-Gaspipeline am 26. September betrafen. Dies wurde von drei weiteren Explosionen in den dänischen und schwedischen ausschließlichen Wirtschaftsgebieten gefolgt. Eine umfassende Untersuchung durch skandinavische Journalisten bewies, dass die russischen Behörden Fischerboote und andere zivile Schiffe genutzt hatten, um Überwachungs- und andere Aufklärungsaufgaben in der Nordsee und in den dänischen Meeren durchzuführen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dieses Muster ist auch im südwestlichen Ostseebecken offensichtlich, wobei Bornholm ein besonders sensibler Standort ist. Neben der Beeinträchtigung von Meeressäugetieren und Fischen fanden die vier Explosionen in der Nähe eines Standorts in der Bornholm-Tiefe statt, wo 1947 etwa 11.000 Tonnen chemische Kampfstoffe und Munition entsorgt wurden. Die Gesamtmenge an chemischen und konventionellen Waffen, die in der Ostsee deponiert wurden, wird auf 300.000 Tonnen geschätzt. Neben den strategischen oder taktischen Vorteilen, die sich aus dem Sabotageakt an Unterwasserinfrastrukturen wie Stromnetzen oder Gaspipelines ergeben, ist die mögliche Nutzung der im Meer deponierten Waffen für ähnliche Zwecke ein weiterer Faktor für die Sicherheit der Ostseeregion. In all diesen Aktivitäten nimmt die Oblast Kaliningrad einen zentralen Platz ein oder hat das Potenzial, einen solchen einzunehmen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Ungewisse Aussichten für die Zukunft</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Die Oblast Kaliningrad ist der bedeutendste verbleibende territoriale Gewinn des russischen Staates seit dem Großen Nordischen Krieg und der Gründung St. Petersburgs zu Beginn des 18. Jahrhunderts. Kaliningrad ist so nah am Kern des NATO- und EU-Territoriums, wie es das zeitgenössische Russland nur sein kann. Aus diesen Gründen ist die Oblast ein Modell dafür, wie die russischen Eliten den Westen und dessen Handlungen gegenüber Russland wahrnehmen. Heute ist die eng miteinander verbundene Ostsee fast ein NATO- und EU-Teich; Doch </span><i><span data-contrast=\"auto\">fast</span></i><span data-contrast=\"auto\"> macht einen großen Unterschied, da neun westlich orientierte Länder in der Region die Sicherheitsherausforderungen berücksichtigen müssen, die von den beiden russischen Küstenstützpunkten ausgehen: Kaliningrad und St. Petersburg. Letztere wird überwiegend eine Militärbasis bleiben und eine zunehmend feindliche Haltung einnehmen. Diese eindimensionale Rolle schließt Perspektiven für eine sinnvolle Zusammenarbeit mit den Nachbarstaaten in Bezug auf grenzüberschreitenden Handel, kulturellen Austausch, gemeinsame Initiativen oder selektive gemeinsame sicherheitsbezogene Bemühungen in Bezug auf Fragen im Zusammenhang mit Seebomben oder Energieinfrastruktur aus. Alle Indikatoren deuten somit auf eine weitere Entwicklung der Oblast Kaliningrad als überwiegend negativen und sogar disruptiven Faktor in der Ostseeregion hin.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Im Falle einer möglichen Eskalation der laufenden Konfrontation zwischen Russland und dem Westen werden die politisch und militärisch heiklen Regelungen für den Schienenverkehr sofort wieder in den operativen Fokus beider Seiten rücken. Hier wird die Sensibilität des Suwałki-Gaps wahrscheinlich von den russischen Behörden ausgenutzt, sollte entschieden werden, dass zusätzlicher Druck auf die baltischen Staaten und Polen ausgeübt werden kann. Kaliningrad wird auch weiterhin ein Sicherheitsproblem für Dänemark und andere nordische Staaten bleiben. Die Inseln Bornholm und Gotland sind die nächsten und offensichtlichsten potenziellen Ziele für destabilisierende oder störende Aktivitäten.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Infolgedessen werden die sich schnell integrierenden neun EU- und NATO-Mitgliedstaaten rund um die Ostsee nicht in der Lage sein, die Vorteile ihrer Zusammenarbeit voll auszuschöpfen. Langfristig wirft dieses Fehlen gemeinsamer Ziele ernsthafte Fragen in einer Reihe von Bereichen auf, in denen hybride Bedrohungen besonders sichtbar sind, wie Umweltschutz, Seebomben und die Schaffung sicherer Transportkorridore. Der Westen muss sich darauf vorbereiten, dass die Oblast Kaliningrad zu einer echten Plage wird, die auf den ersten Blick nur eine regionale Dimension hat. In Wirklichkeit hat sie jedoch das Potenzial, die Sicherheit in ganz Europa zu beeinflussen und wird in Zeiten wachsender geopolitischer Spannungen und Brüche zu einem noch wichtigeren Teil der Beziehungen zwischen der EU und der NATO zu Russland.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes ist Forschungsmitarbeiter an der Dänischen Gesellschaft für Außenpolitik und der Casimir-Pulaski-Stiftung. Er unterrichtet US-Studierende an DIS – Study Abroad in Skandinavien. Er ist Autor eines Berichts mit dem Titel </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Russlands Gefäß des Unheils auf der Ostsee\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, veröffentlicht vom Dänischen Institut für Internationale Angelegenheiten im Mai 2024 und verfügbar auf www.diis.dk. Dieser Artikel ist eine aktualisierte Zusammenfassung dieses Berichts.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:54.07",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Fast drei Jahre nach dem Beginn der umfassenden Invasion der Ukraine ist die Oblast Kaliningrad vollständig in die kriegerische und quasi-imperiale Rhetorik Russlands integriert worden. Der Kreml hat die Vergangenheit seiner Exklave genutzt, um Kaliningrad als Schlachtfeld der Zivilisationen und als besonderen Ort für das kollektive Gedächtnis der Russen darzustellen. </I>\n<br><br>\nAls die Sowjetunion zusammenbrach, waren die Hoffnungen für die Zukunft der Oblast Kaliningrad hoch: ausländische Investitionen, die Schaffung einer Freihandelszone und sogar ein gewisses Maß an Autonomie standen alle zur Debatte. Die meisten von ihnen blieben jedoch unerfüllt, da Moskau nie bereit war, seine dominierende Autorität über die Region aufzugeben, selbst angesichts einer tiefen wirtschaftlichen und politischen Krise.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"de",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:45.096",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Nástroj konfrontace Moskvy v oblasti Baltského moře",
                key:"uid": string:"38505262-0bf0-45da-a982-c367e93e11fa",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Centralizační procesy se zesílily, když se Vladimir Putin stal prezidentem potřetí v roce 2012. Anton Alikhanov, guvernér Kaliningradské oblasti od roku 2016 do května 2024, je příkladem této tendence. Na první pohled technokrat, vybudoval svou politickou kariéru téměř výhradně na rodinných vazbách a snažil se posunout svou kariéru do Moskvy na úkor zájmů regionu. K tomu došlo konečně spolu s nedávnou rekonstrukcí federální vlády, když se Alikhanov stal ministrem průmyslu a obchodu. Jeho nástupce, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, je příkladem pohybu opačným směrem. V Moskvě byl v roce 2017 jmenován náměstkem ministra průmyslu a obchodu, ale později byl degradován na nového guvernéra Kaliningradu. V důsledku toho je Kaliningradská oblast zcela závislá na Moskvě a její obyvatelé pociťují důsledky Ruska plnohodnotné invaze na Ukrajinu ostřeji než zbytek země.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Stálý tlak </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Během Alikhanovova funkčního období se regionální vláda proměnila ve strukturu zaměřenou na rychlé provádění pokynů z federálního centra. Regionální legislativní shromáždění se stalo orgánem bez skutečného vlivu na politický život oblasti, reprezentujícím různé zájmové skupiny, které často měly vazby na hlavní oligarchické frakce v Moskvě a Petrohradu. Všechny místní, regionální a federální volby v oblasti za poslední desetiletí snížily rozsah politického pluralismu. V městě Kaliningrad byli opoziční kandidáti odepřeni příležitosti kandidovat a byli dokonce uvězněni na pochybné obvinění, jako je daňové úniky, korupce nebo zapojení do neférových volebních kampaní.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Mimo město Kaliningrad znamená použití tzv. „administrativního faktoru“ k ovlivnění volebního procesu tlak na místní volební obvody, protože zaměstnání a sociální zabezpečení jsou do značné míry závislé na státních institucích. Zahrnuje to také přístup k značným finančním zdrojům a preventivní a represivní kontrolu týkající se soudnictví. Při téměř absenci nezávislých médií má stát také pevnou kontrolu nad každodenním životem obyvatel a jejich politickými volbami. K začátku roku 2025 byl skutečný potenciál pro politický protest nebo sociální vzpouru v Kaliningradské oblasti blízký nule. Poslední velké demonstrace se konaly na začátku roku 2021, kdy byl Aleksei Navalny zatčen a obviněn z korupce. Byly omezeny na město Kaliningrad a zúčastnilo se jich několik tisíc účastníků.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od 80. let 20. století byl jedním z charakteristických prvků sociální a kulturní reality Kaliningradské oblasti zájem o předválečnou historii regionu. Kaliningraďané se do ní ponořili, aby unikli bolestem </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojky</span></i><span data-contrast=\"auto\"> a šoku po kolapsu. Postupně se zájem o místní historii vyvinul v různé turistické produkty, s regionálními historickými knihami a spontánními iniciativami, které zdůrazňovaly mírně odlišné odstíny kulturní identity obyvatel ve srovnání s jejich krajany z jiných částí Ruska.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od roku 2012 však byla historická a kulturní realita Kaliningradské oblasti jako severní část bývalého Východního Pruska, dominovaná západním vlivem od pozdního středověku až do roku 1945, postupně odložena. Grassroots hnutí a výzkumné projekty, které nepřijímaly oficiální interpretaci historie, byly zbaveny financování a kritizovány v médiích. Jakékoli iniciativy vnímané jako připomínky německého nebo západního civilizačního vlivu v regionu byly ignorovány. Úřady v Moskvě a Petrohradu, s pomocí novinářů, autorů a akademiků z Kaliningradu, vytvořily komplexní protistories o minulosti exklávy, úzce ji spojující s imperiální ruskou historií.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kreml dal specifický nádech prezentaci ruských a sovětských vojenských vítězství napříč staletími. Dobytí Königsbergu bylo aktem morální spravedlnosti a skromnou teritoriální kompenzací pro Sovětský svaz za porážku Třetí říše. Dnes Kaliningradská oblast funguje jako ruská bašta proti Západu, stejně jako Krym po roce 2014. Obě oblasti jsou vnímány jako nějakým způsobem oddělené od pevninské části a obě musely být vybojovány, aby se staly součástí Ruska. Hostí ruské baltské a černomořské loďstvo. Obě jsou ohrožovány ruskými protivníky, jako je takzvaný „režim“ v Kyjevě a proamerické vlády ve Varšavě a Vilniusu. Kromě toho je Kaliningrad místem, kde držitelé ruských pasů v moldavské separatistické oblasti Podněstří oficiálně hlasují. V tomto imperialistickém narativu je Kaliningrad zdrojem hrdosti pro všechny Rusy, ukazující zemi jako „obléhanou pevnost“ v kostce.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politický nástroj</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Performativní využití politických a historických témat Kaliningradu bylo dále odhaleno v září 2022, kdy Vladimir Putin zavedl nový školní předmět nazvaný „rozhovory o důležitých věcech“. Od té doby byly související témata do značné míry replikována státem kontrolovanými médii na denní bázi. Během „rozhovorů“ se studenti středních škol seznamují s oficiálním pohledem na aktuální mezinárodní události, historii Ruska a jeho sousedů, stejně jako tradičními ruskými hodnotami, jako je východní pravoslaví a heterosexuální rodina. Učební plán činí z tohoto předmětu další propagandistický nástroj, tentokrát přímo začleněný do povinného vzdělávacího systému. Putin tuto iniciativu zahájil v nově zřízeném Muzeu komplexu v Kaliningradu, které symbolizuje vazby mezi historií Rusi, Ruska a oblastí.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Citlivost ne-ruské historie Kaliningradské oblasti byla odhalena, když čeští a polští aktivisté zorganizovali internetový žert. Když Vladimir Putin oznámil anexi čtyř ukrajinských regionů po nelegálních referendech organizovaných okupačními úřady v září 2022, byla předložena „petice“ na spojení poloexklávy s Českem a Polskem. Autoři tvrdili, že středověký Königsberg byl založen českým králem </span><span data-contrast=\"auto\">Přemyslem</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakarem II</span><span data-contrast=\"auto\"> a že naprostá většina obyvatel oblasti hlasovala pro změnu hranic. Autoři změnili názvy hlavních měst a měst, oživili </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (místo Baltiysk) a </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (místo Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fráze </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> a </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg je náš”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> měly zdůraznit absurditu referend a brutalitu a nelegálnost ruských činů na Ukrajině. To vyvolalo vážnou a ostrou reakci od </span><span data-contrast=\"auto\">některých</span><span data-contrast=\"auto\"> ruských médií. Obvinily autory z rusofobie a vykreslily iniciativu jako znovuzrození nacismu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od samého začátku plnohodnotné invaze Ruska se jednotky z Kaliningradské oblasti aktivně účastnily vojenských akcí. 11. armádní sbor z Kaliningradu byl zapojen do bojů po více než tři měsíce a utrpěl vážné ztráty. Průměrný počet obětí v sboru byl vyšší než u ostatních ruských jednotek v oblasti kolem Charkova.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Další role přidělená Kaliningradské oblasti byla přenášet středně a vysoce postavené úředníky do okupovaných regionů Ukrajiny. To potvrzuje, že Moskva vnímá oddělení poloexklávy od pevninského Ruska jako výhodu při prosazování agresivní zahraniční politiky. Úřady oblasti, na pokyn federální vlády, se podílely na správě okupovaných území Ukrajiny. Alikhanov přijel do Chersonu v srpnu 2022, oficiálně, aby přinesl humanitární pomoc a podepsal dohody s vybranými obcemi. Alikhanovův náměstek, Sergei Eliseev, měl na starosti dozor nad většinou Ruskem anektované Chersonské oblasti. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problémy s tranzitem</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Pro Kreml podtrhla plnohodnotná invaze na Ukrajinu důležitost zajištění neomezeného pozemního tranzitu lidí a zboží do a z Kaliningradské oblasti. Historicky se to stalo problémem na počátku 2000. let, kdy se Evropská unie chystala rozšířit o Litvu. Zatímco EU se snažila vyhovět očekáváním Ruska během jednání, otázka tranzitu zůstala způsobem, jakým federální úřady zpochybňovaly důvěryhodnost Litvy. Pro Vilnius představoval tranzitní schéma vždy hmatatelné ohrožení, protože Moskva mohla porušit její pravidla přepravou zbraní a nebezpečných materiálů. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Po začátku invaze na Ukrajinu v roce 2022 omezily následné sankční balíčky rozsah zboží, které mohlo být stále vyváženo do Ruska a/nebo přepravováno po železnici do Kaliningradu. Na základě rozhodnutí, která EU učinila v polovině června 2022, litevské úřady omezily přepravu určitých zboží, většinou surovin, z Ruska a Běloruska přes Litvu do Kaliningradu. Rozhořčené reakce ruských úředníků následně vedly EU k tomu, aby povolila tranzit zboží, zatímco všechny členské státy byly povinny čelit obcházení sankcí. Moskva také začala naznačovat zranitelnost takzvaného Suwałki Gap, 60 kilometrů široké polsko-litevské hranice, která je jediným pozemním spojením mezi baltskými státy a jejich spojenci v EU a NATO.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroverze kolem železničního tranzitu byly kouřovou clonou pro nedostatečný počet trajektů operujících mezi přístavy Kaliningradu a pevninského Ruska. Před invazí byly v provozu pouze tři jednotky, které byly zastaralé a měly omezené kapacity. Tok kritických produktů do regionu byl omezen používáním civilních trajektů k přepravě vojenského nákladu. Jednotky nasazené v oblasti dostávaly většinu benzínu přiváženého po železnici a později trajektem. Jak se po sobě jdoucí sankční balíčky staly nedostupnými, Kaliningrad trpěl rostoucím nedostatkem paliva a rostoucími cenami: cena benzínu 92 oktanů vzrostla v roce 2022 o pět procent a v listopadu 2023 o 7,3 procenta (meziročně), zatímco cena nafty vzrostla v roce 2022 o 8,8 procenta a do listopadu 2023 o 11,6 procenta.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Regionální úřady se zdají mít nejasnou představu o tom, kolik a jaké typy nových jednotek oblast potřebuje k vyrovnání ztrát. To je také důsledkem toho, že tento prvek byl po mnoho let zanedbáván. V březnu 2022 Alikhanov prohlásil, že region bude potřebovat deset takových plavidel. O několik měsíců později zvýšil tento odhad na dvacet. Kdykoli jsou takové odhady prováděny, není jasné, zda mají trajekty nahradit veškerý tranzit přes Litvu nebo poskytnout dodatečnou kapacitu pro logisticky snazší a ekonomicky výhodnější železniční spojení.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Bezpečnost kolem Baltského moře, stále blízko Bornholmu</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Ruská vláda posiluje destabilizační kapacity Kaliningradu a potenciál pro provádění speciálních operací. Některé aktivity cílí na rovnováhu kolektivní bezpečnosti v oblasti Baltského moře. Jak se zhoršuje strategická pozice Ruska v Baltském moři, když se Finsko a Švédsko připojují k NATO, je pravděpodobné, že Moskva se zapojí do série relativně malých operací destruktivní a rušivé povahy.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kompententní ruskou agenturou v této oblasti je Hlavní ředitelství hlubokomořského výzkumu (GUGI). Je to nezávislá složka federálního ministerstva obrany, mimo řetězec velení ruského loďstva. Sídlo v Petrohradu má silné vazby na Kaliningradskou oblast. Jak Kaliningrad, tak Baltiysk byly hlavními základnami pro rybářské a průzkumné expedice do Atlantského a Tichého oceánu již za sovětských časů. GUGI má potřebné zkušenosti, infrastrukturu a politickou podporu k provádění destruktivních podvodních operací. Kromě toho byla letecká složka baltského loďstva široce využívána v malých provokacích kolem Baltského moře, obvykle zahrnujících krátké porušení vzdušného prostoru. V červnu 2021 byla politická zpráva nesená incidentem zřejmá, když ruský strategický bombardér a dva stíhače vstoupili na litevské území během námořních cvičení BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ruská letecká a námořní přítomnost kolem dánského Bornholmu se zvýšila od anexi Krymu a vypuknutí války na Ukrajině. V září 2022 byla její přítomnost pozorována blízko dánských teritoriálních vod, přibližně tam, kde došlo k výbuchům, které ovlivnily plynovod Nord Stream 26. září. Následovaly tři další výbuchy v dánských a švédských výlučných ekonomických zónách. Velké vyšetřování skandinávských novinářů prokázalo, že ruské úřady používaly rybářské lodě a další civilní plavidla k provádění sledování a dalších úkolů shromažďování zpravodajských informací v Severním moři a dánských průlivech.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tento vzor je také patrný v jihozápadní části Baltského moře, přičemž Bornholm je obzvlášť citlivé místo. Kromě ovlivnění mořských savců a ryb se čtyři výbuchy odehrály blízko místa v Bornholmské hluboké, kde bylo v roce 1947 zlikvidováno přibližně 11 000 tun chemických bojových látek a munice. Celkové množství chemických a konvenčních zbraní uložených v Baltském moři se odhaduje na 300 000 tun. Kromě strategických nebo taktických zisků z sabotáže podvodní infrastruktury, jako jsou elektrické sítě nebo plynovody, je možná exploatace mořem vyhozených zbraní pro podobné účely dalším faktorem v bezpečnosti oblasti Baltského moře. Ve všech těchto aktivitách zaujímá Kaliningradská oblast centrální místo nebo má potenciál zaujmout centrální místo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Nejisté vyhlídky do budoucna</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradská oblast je nejvýznamnějším zbývajícím teritoriálním ziskem ruského státu od Velké severní války a založení Petrohradu na počátku 18. století. Kaliningrad je tak blízko jádru území NATO a EU, jak to současné Rusko může mít. Z těchto důvodů je oblast vzorem pro způsob, jakým ruské elity vnímají Západ a jeho jednání vůči Rusku. Dnes je těsně propojené Baltské moře téměř rybníkem NATO a EU; přesto </span><i><span data-contrast=\"auto\">téměř</span></i><span data-contrast=\"auto\"> dělá velký rozdíl, protože devět zemí v regionu spojených se Západem musí brát v úvahu bezpečnostní výzvy, které představují dvě ruské pobřežní základny: Kaliningrad a Petrohrad. První zůstane převážně vojenskou základnou a zaujme stále nepřátelštější postoj. Tato jednostranná role vylučuje perspektivy pro smysluplnou spolupráci se sousedními státy ohledně přeshraničního obchodu, kulturní výměny, společných iniciativ nebo selektivních společných bezpečnostních snah v otázkách týkajících se podvodních výbušnin nebo energetické infrastruktury. Všechny ukazatele tedy směřují k dalšímu rozvoji Kaliningradské oblasti jako převážně negativního a dokonce rušivého faktoru v oblasti Baltského moře.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">V rámci možné další eskalace v probíhajícím konfliktu Ruska se Západem se politicky a vojensky delikátní železniční tranzitní uspořádání okamžitě vrátí do operační pozornosti obou stran. Zde je pravděpodobné, že citlivost Suwałki Gap bude využita ruskými úřady, pokud se rozhodnou, že mohou vyvinout další tlak na baltské státy a Polsko. Kaliningrad je také odsouzen zůstat bezpečnostním problémem pro Dánsko a další severské státy. Ostrovy Bornholm a Gotland jsou nejbližšími a nejzřejmějšími potenciálními cíli pro destabilizační nebo rušivé aktivity.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">V důsledku toho budou rychle se integrující devět členských států EU a NATO kolem Baltského moře neschopny plně využít své spolupráce. V dlouhodobém horizontu tato absence společných cílů klade vážné otázky v řadě oblastí, kde jsou hybridní hrozby obzvlášť viditelné, jako je ochrana životního prostředí, podvodní výbušniny a vytváření bezpečných dopravních koridorů. Západ se musí připravit na to, že Kaliningradská oblast se stane skutečnou nepříjemností, která na první pohled má pouze regionální rozměr. Ve skutečnosti však má potenciál ovlivnit bezpečnost v celé Evropě, stávajíc se ještě důležitější součástí vztahů jak EU, tak NATO s Ruskem v časech rostoucích geopolitických napětí a rozporů.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes je výzkumný pracovník Dánské společnosti pro zahraniční politiku a nadace Casimira Pulaského. Učí americké studenty na DIS – Study Abroad ve Skandinávii. Je autorem zprávy s názvem </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Ruská loď zkázy na Baltském moři\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publikované Dánským institutem pro mezinárodní záležitosti v květnu 2024 a dostupné na www.diis.dk. Tento článek je aktualizovaným shrnutím této zprávy.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:56.895",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Skoro tři roky od začátku plnohodnotné invaze na Ukrajinu byla Kaliningradská oblast plně začleněna do ruské válečné a kvazi-imperiální rétoriky. Kreml využil minulosti své exklávy k tomu, aby vykreslil Kaliningrad jako bojiště civilizací a zvláštní místo pro ruskou kolektivní paměť.  </I>\n<br><br>\nKdyž se Sovětský svaz rozpadl, naděje na budoucnost Kaliningradské oblasti byly vysoké: zahraniční investice, vytvoření zóny volného obchodu a dokonce určitý stupeň autonomie byly na stole. Většina z nich však zůstala nenaplněna, protože Moskva nikdy nebyla připravena vzdát se své dominantní autority nad tímto regionem, ani tváří v tvář hluboké ekonomické a politické krizi.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"cs",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:47.404",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moszkva konfrontációs eszköze a Balti-tenger térségében",
                key:"uid": string:"39393b65-9f09-40f8-aa9e-00acd14a9df8",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">A centralizációs folyamatok felerősödtek, amikor Vlagyimir Putyin 2012-ben harmadszor elnök lett. Anton Alikhanov, Kalinyingrád megye kormányzója 2016-tól 2024 májusáig, ennek a tendenciának a kiemelkedő példája. Látszólag technokrata, politikai karrierjét szinte teljesen családi kapcsolatokra építette, és arra törekedett, hogy karrierjét Moszkvába emelje a régió érdekeinek rovására. Ez végül megtörtént a közelmúltban a szövetségi kormány átalakításával, amikor Alikhanov ipari és kereskedelmi miniszter lett. Utódja, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, a másik irányba való mozgás példája. Moszkvában 2017-ben ipari és kereskedelmi miniszterhelyettessé nevezték ki, de később Kalinyingrád új kormányzójává degradálták. Ennek eredményeként Kalinyingrád megye teljesen Moszkvától függ, és lakossága élesebben érzi Oroszország Ukrajna ellen indított teljes körű inváziójának következményeit, mint az ország többi részén.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Állandó nyomás </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Alikhanov hivatali ideje alatt a regionális kormány olyan struktúrává alakult, amely gyorsan végrehajtja a szövetségi központ utasításait. A regionális törvényhozó testület olyan testületté vált, amelynek nincs valós befolyása a megye politikai életére, különböző érdekcsoportokat képviselve, amelyek gyakran kapcsolatban álltak Moszkva és Szentpétervár fő oligarchikus frakcióival. Az elmúlt évtizedben a megyében tartott összes helyi, regionális és szövetségi választás csökkentette a politikai pluralizmus terjedelmét. Kalinyingrád városában az ellenzéki jelöltek megfosztották a lehetőségtől, hogy induljanak, és még kétes vádakkal, mint például adócsalás, korrupció vagy tisztességtelen választási kampányok folytatása miatt is börtönbe kerültek.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinyingrád városán kívül a „közigazgatási tényező” használata az választási folyamat befolyásolására azt jelenti, hogy nyomást gyakorolnak a helyi választókerületekre, mivel a munkahelyek és a szociális juttatások nagymértékben függenek az állami intézményektől. Ez magában foglalja a jelentős pénzügyi forrásokhoz való hozzáférést, valamint a bíróságokkal kapcsolatos megelőző és elnyomó ellenőrzést. Az önálló média szinte teljes hiányában az állam szoros ellenőrzést gyakorol a lakosság mindennapi életére és politikai választásaira. 2025 elejére a politikai tiltakozás vagy társadalmi felfordulás tényleges potenciálja Kalinyingrád megyében közel nullára csökkent. Az utolsó nagyobb demonstrációk 2021 elején zajlottak, amikor Alekszej Navalnijt letartóztatták és korrupcióval vádolták. Ezek Kalinyingrád városára korlátozódtak, és néhány ezer résztvevőt vonzottak.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Az 1980-as évektől kezdve Kalinyingrád megye társadalmi és kulturális valóságának egyik jellegzetes eleme a régió háború előtti történelme iránti alulról jövő érdeklődés volt. A kalinyingrádiak ebbe menekültek a </span><i><span data-contrast=\"auto\">peresztrojka</span></i><span data-contrast=\"auto\"> és a rendszerváltás utáni sokk fájdalmából. Fokozatosan a helyi történelem iránti érdeklődés különféle turisztikai termékekké fejlődött, regionális történelmi könyvekkel és spontán kezdeményezésekkel, amelyek hangsúlyozták a lakosok kulturális identitásának kissé eltérő árnyalatait, összehasonlítva Oroszország más részeiből származó honfitársaikkal.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">2012-től azonban Kalinyingrád megye történelmi és kulturális valóságát, mint a volt Kelet-Poroszország északi részét, amelyet a késő középkortól 1945-ig nyugati befolyás uralt, fokozatosan félretették. Az alulról jövő mozgalmakat és kutatási projekteket, amelyek nem ölelték fel a hivatalos történelmi értelmezést, megfosztották a finanszírozástól és a médiában kritikát kaptak. Bármilyen kezdeményezést, amelyet a német vagy nyugati civilizációs befolyás emlékeként érzékeltek a régióban, figyelmen kívül hagytak. Moszkva és Szentpétervár hatóságai, a kalinyingrádi újságírók, szerzők és akadémikusok segítségével, átfogó ellen-történetet kovácsoltak az exklávé múltjáról, szorosan összekapcsolva azt az orosz birodalmi történelemmel.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A Kreml sajátos megvilágításba helyezte az orosz és szovjet katonai győzelmek bemutatását az évszázadok során. Königsberg meghódítása a morális igazságosság és a Szovjetunió számára a Harmadik Birodalom legyőzéséért járó szerény területi kompenzáció aktusa volt. Ma Kalinyingrád megye Oroszország védőbástyájaként működik a Nyugattal szemben, akárcsak Krím 2014 után. Mindkét régiót valamilyen módon a szárazföldtől elkülönült területként kezelik, és mindkettőért harcolni kellett, hogy Oroszország része legyen. Mindkettő Oroszország Balti- és Fekete-tengeri flottájának otthona. Mindkettőt Oroszország ellenfelei fenyegetik, mint például a Kijevben lévő úgynevezett „rezsim” és a Varsóban és Vilniusban lévő pro-amerikai kormányok. Ezenkívül Kalinyingrád az a hely, ahol a moldovai elcsatolt terület, Transznisztria orosz útlevéllel rendelkező birtokosai hivatalosan szavaznak. Ebben a imperialista narratívában Kalinyingrád minden orosz számára büszkeség forrása, bemutatva az országot, mint egy „ostromolt erődöt” dióhéjban.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politikai eszköz</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinyingrád politikai és történelmi témáinak performatív használata továbbra is napvilágra került 2022 szeptemberében, amikor Vlagyimir Putyin bevezetett egy új iskolai tantárgyat, amelynek neve „beszélgetések a fontos dolgokról”. Azóta a kapcsolódó témákat nagyrészt a állam által ellenőrzött média naponta megismétli. A „beszélgetések” során a középiskolás diákok megismerkednek a hivatalos állásponttal a jelenlegi nemzetközi fejleményekről, Oroszország és szomszédai történelméről, valamint a hagyományos orosz értékekről, mint például a keleti ortodoxia és a heteroszexuális család. A tanterv ezt a tantárgyat egy újabb propagandaeszközzé teszi, ezúttal közvetlenül beépítve a kötelező oktatási rendszerbe. Putyin ezt az kezdeményezést a Kalinyingrád újonnan létrehozott Múzeum Komplexumban indította el, amely a Rusz, Oroszország és a megye történetének összekapcsolódását szimbolizálja.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinyingrád megye nem orosz történelmének érzékenysége akkor derült ki, amikor cseh és lengyel aktivisták internetes tréfát szerveztek. Amikor Vlagyimir Putyin bejelentette négy ukrán régió annektálását az illegális népszavazások után, amelyeket a megszálló hatóságok szerveztek 2022 szeptemberében, egy „petíciót” terjesztettek elő, hogy egyesítsék a félig exklávét Csehországgal és Lengyelországgal. Az írók azt állították, hogy a középkori Königsberget a cseh király </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> alapította, és hogy a megye lakosságának túlnyomó többsége a határok megváltoztatása mellett szavazott. Az írók megváltoztatták a fővárosok és városok neveit, életre keltve </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (a Baltiysk helyett) és </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (a Zelenogradsk helyett).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec cseh] és </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Königsberg a miénk”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> kifejezések a népszavazások abszurditását és Oroszország ukrajnai cselekedeteinek brutalitását és jogellenességét hivatottak kiemelni. Ezt komoly és heves reakcióval fogadták </span><span data-contrast=\"auto\">néhány</span><span data-contrast=\"auto\"> orosz médiaorgánum részéről. Az írókat oroszellenességgel vádolták, és a kezdeményezést a nácizmus újjászületéseként ábrázolták.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Oroszország teljes körű inváziójának kezdetétől Kalinyingrád megyei egységek aktívan részt vettek a katonai cselekményekben. A Kalinyingrádból származó 11. Hadsereg Testület több mint három hónapig harcolt, és súlyos veszteségeket szenvedett. Átlagosan a testületben a halottak száma magasabb volt, mint a környékbeli más orosz egységeknél.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinyingrád megyének egy másik szerepe az volt, hogy közép- és felső szintű tisztviselőket küldjön Ukrajna megszállt területeire. Ez megerősíti, hogy Moszkva a félig exklávé elválasztását a szárazföldi Oroszországtól eszközként érzékeli a háborús külpolitika folytatásában. A megye hatóságai, a szövetségi kormány utasítására, részt vettek Ukrajna megszállt területeinek irányításában. Alikhanov 2022 augusztusában Hersonba látogatott, hivatalosan humanitárius segélyt hozva és megállapodásokat aláírva kiválasztott önkormányzatokkal. Alikhanov helyettese, Szergej Eliseev, a legtöbb Oroszország által annektált Herson megye felügyeletét kapta. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transit problémák</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A Kreml számára Ukrajna teljes körű inváziója hangsúlyozta a Kalinyingrád megye közötti akadálytalan szárazföldi tranzit biztosításának fontosságát. Történelmileg ez a kérdés a 2000-es évek elején merült fel, amikor az Európai Unió Litvánia bővítésére készült. Míg az EU a tárgyalások során igyekezett figyelembe venni Oroszország elvárásait, a tranzit kérdése a szövetségi hatóságok számára mindig is lehetőséget jelentett Litvánia hitelességének megkérdőjelezésére. Vilnius számára a tranzit sémája mindig is kézzelfogható fenyegetést jelentett, mivel Moszkva megsérthette a szabályait fegyverek és veszélyes anyagok szállításával. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A 2022-es ukrán invázió kezdetével a következő szankciós csomagok korlátozták azokat az árukat, amelyeket még mindig exportálni lehetett Oroszországba és/vagy vasúton Kalinyingrádba szállítani. Az EU 2022 június közepén hozott döntései alapján a litván hatóságok korlátozták bizonyos áruk, főként nyersanyagok, Oroszországból és Fehéroroszországból Kalinyingrádba történő szállítását. Az orosz tisztviselők heves reakciói következtében az EU lehetővé tette az áruk tranzitját, miközben kötelezte az összes tagállamot a szankciók megkerülésének megakadályozására. Moszkva azt is kezdte sugallni, hogy a úgynevezett Suwałki Gap sebezhetősége, a 60 kilométer széles lengyel-litván határ, amely az egyetlen szárazföldi kapcsolat a balti államok és az EU és NATO szövetségeseik között.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A vasúti tranzit körüli viták füstfüggönyként szolgáltak a Kalinyingrád és a szárazföldi Oroszország közötti kikötők közötti működő kompok elégtelen számának. Az invázió előtt mindössze három egység működött, amelyek elavultak és korlátozott kapacitással rendelkeztek. A kritikus termékek áramlását a régióba a katonai rakomány szállítására használt polgári kompok korlátozták. A megyében telepített egységek a vasúton, majd később komppal érkező benzin többségét kapták. Mivel a következő szankciós csomagok a korábbi csatornát elérhetetlenné tették, Kalinyingrád egyre növekvő üzemanyaghiánytól és emelkedő áraktól szenvedett: a 92 oktános benzin ára 2022-ben öt százalékkal, 2023 novemberében pedig 7,3 százalékkal (évről évre) emelkedett, míg a gázolaj ára 2022-ben 8,8 százalékkal, 2023 novemberéig pedig 11,6 százalékkal nőtt.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A regionális hatóságoknak látszólag nincs világos elképzelésük arról, hogy hány és milyen típusú új egységre van szüksége a megyének a veszteségek kompenzálására. Ennek oka az is, hogy ezt az elemet évek óta elhanyagolták. 2022 márciusában Alikhanov kijelentette, hogy a régiónak tíz ilyen hajóra lesz szüksége. Néhány hónappal később ezt a becslést húszra emelte. Valahányszor ilyen becslések születnek, nem világos, hogy a kompoknak az összes litvániai tranzitot kell-e helyettesíteniük, vagy extra sávszélességet kell biztosítaniuk a logisztikailag könnyebb és gazdaságilag életképesebb vasúti kapcsolathoz.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Biztonság a Balti-tenger körül, egyre közelebb Bornholmhoz</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Az orosz kormány erősíti Kalinyingrád destabilizáló képességeit és különleges műveletek végrehajtására való potenciálját. Néhány tevékenység a Balti-tenger térségében a kollektív biztonság egyensúlyát célozza meg. Ahogy Oroszország stratégiai helyzete a Balti-tengerben romlik, a Finnország és Svédország NATO-hoz való csatlakozásával, Moszkva valószínűleg egy sor viszonylag kis léptékű, romboló és zavaró jellegű műveletet fog végrehajtani.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A területen illetékes orosz ügynökség a Mélytengeri Kutatási Főigazgatóság (GUGI). Ez egy független ága a szövetségi védelmi minisztériumnak, a orosz flotta parancsnoki láncán kívül. Szentpéterváron található, a főigazgatóság szoros kapcsolatban állt Kalinyingrád megyével. Kalinyingrád és Baltiysk már a szovjet időkben is a fő bázisai voltak a halászati és felfedező expedícióknak az Atlanti- és a Csendes-óceánra. A GUGI rendelkezik a szükséges tapasztalattal, infrastruktúrával és politikai támogatással a romboló víz alatti műveletek végrehajtásához. Ezenkívül a Balti flotta légi összetevőjét széles körben használták kis léptékű provokációk során a Balti-tenger körül, amelyek általában rövid légtérsértéseket is magukban foglaltak. 2021 júniusában a történés politikai üzenete nyilvánvaló volt, amikor egy orosz stratégiai bombázó és két vadászgép lépett be a litván területre, miközben a BALTOPS 2021 haditengerészeti gyakorlat zajlott.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Oroszország légi és tengeri jelenléte Dánia Bornholm körül a Krím annektálása és az ukrajnai háború kitörése óta nőtt. 2022 szeptemberében jelenlétét a dán területi vizek közelében figyelték meg, körülbelül ott, ahol a szeptember 26-án a Nord Stream gázvezetékben bekövetkezett robbanások történtek. Ezt három másik robbanás követte a dán és svéd kizárólagos gazdasági zónákban. Egy nagy vizsgálat, amelyet skandináv újságírók végeztek, bizonyította, hogy az orosz hatóságok halászhajókat és más polgári hajókat használtak fel megfigyelési és egyéb hírszerzési feladatok végrehajtására az Északi-tengeren és a dán szorosokban.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ez a minta a Balti-tenger délnyugati medencéjében is megfigyelhető, ahol Bornholm különösen érzékeny helyszín. A négy robbanás nemcsak a tengeri emlősökre és halakra gyakorolt hatást, hanem közel történt egy helyszínhez a Bornholm mélyén, ahol körülbelül 11 000 tonna vegyi hadviselési anyagot és lőszert helyeztek el 1947-ben. A Balti-tengerben elhelyezett vegyi és hagyományos fegyverek összesített mennyisége körülbelül 300 000 tonnára tehető. A víz alatti infrastruktúra, például áramhálózatok vagy gázvezetékek szabotázsából származó stratégiai vagy taktikai előnyök mellett a tengerbe dobott fegyverek hasonló célokra való kihasználásának lehetősége egy újabb tényező a Balti-tenger térségének biztonságában. Mindezekben a tevékenységekben Kalinyingrád megye központi helyet foglal el, vagy potenciálisan központi helyet foglalhat el.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Bizonytalan jövőbeli kilátások</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinyingrád megye a legjelentősebb megmaradt területi nyereség az orosz állam számára a Nagy Északi Háború óta és Szentpétervár megalapítása óta a 18. század elején. Kalinyingrád olyan közel van a NATO és az EU területének magjához, amennyire a kortárs Oroszország csak elérhet. Ezek miatt a megye a mintája annak, ahogyan az orosz elit a Nyugatot és annak Oroszországgal kapcsolatos cselekedeteit érzékeli. Ma a szorosan összekapcsolt Balti-tenger szinte NATO- és EU-tó; mégis </span><i><span data-contrast=\"auto\">majdnem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> nagy különbséget jelent, mivel a régióban kilenc, a Nyugathoz kötődő ország figyelembe kell vegye a két orosz tengerparti lábnyom által jelentett biztonsági kihívásokat: Kalinyingrád és Szentpétervár. Az előbbi túlnyomórészt katonai bázis marad, és egyre ellenségesebb magatartást fog felvenni. Ez az egyoldalú szerep kizárja a szomszédos államokkal való jelentős együttműködés lehetőségeit a határon átnyúló kereskedelem, kulturális csere, közös kezdeményezések vagy szelektív közös biztonsági erőfeszítések terén a tengerfenéki robbanószerekkel vagy energia-infrastruktúrával kapcsolatos ügyekben. Mindezek az indikátorok arra mutatnak, hogy Kalinyingrád megye továbbra is túlnyomórészt negatív és akár zavaró tényezővé fejlődik a Balti-tenger térségében.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A folyamatban lévő orosz-nyugati konfrontáció következő szintű eszkalációja esetén a politikailag és katonailag kényes vasúti tranzitmegállapodások azonnal visszatérnek mindkét fél operatív figyelmébe. Itt a Suwałki Gap érzékenységét valószínűleg kihasználják az orosz hatóságok, ha úgy döntenek, hogy további nyomást gyakorolnak a balti államokra és Lengyelországra. Kalinyingrádnak Dánia és más északi államok számára is biztonsági kérdésnek kell maradnia. Bornholm és Gotland szigetek a legközelebbi és legnyilvánvalóbb potenciális célpontok a destabilizáló vagy zavaró tevékenységek számára.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ennek eredményeként a Balti-tenger körüli gyorsan integrálódó kilenc EU- és NATO-tagállam nem lesz képes teljes mértékben kihasználni együttműködésüket. Hosszú távon ez a közös célok hiánya komoly kérdéseket vet fel számos olyan területen, ahol a hibrid fenyegetések különösen láthatóak, mint például a környezetvédelem, a tengerfenéki robbanószerek és a biztonságos szállítási folyosók létrehozása. A Nyugatnak fel kell készülnie arra, hogy Kalinyingrád megye valóságos kellemetlenséggé válik, amely első pillantásra csak regionális dimenzióval bír. A valóságban azonban potenciálisan befolyásolhatja az egész Európa biztonságát, és a növekvő geopolitikai feszültségek és törések idején még fontosabbá válik mind az EU, mind a NATO Oroszországgal való kapcsolataiban.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes a Dán Külügyi Társaság és a Casimir Pulaski Alapítvány kutató munkatársa. Az Egyesült Államok diákjainak tanít a DIS – Study Abroad in Scandinavia program keretében. Ő a </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kalinyingrád Oblast 2024. Oroszország zűrzavara a Balti-tengeren\"</span></a><span data-contrast=\"auto\"> című jelentés szerzője, amelyet a Dán Nemzetközi Kapcsolatok Intézete adott ki 2024 májusában, és elérhető a www.diis.dk oldalon. Ez a cikk a jelentés frissített összefoglalója.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:59.785",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Majdnem három év telt el azóta, hogy a teljes körű invázió Ukrajnába kezdődött, a Kalinyingrádi Terület teljes mértékben beépült Oroszország háborús és kvázi-imperialista retorikájába. A Kreml a terület múltját felhasználva Kalinyingrádot a civilizációk csatatereként és az orosz kollektív emlékezet különleges helyeként ábrázolta.  </I>\n<br><br>\nAmikor a Szovjetunió összeomlott, nagy remények fűzödtek a Kalinyingrádi Terület jövőjéhez: külföldi befektetések, szabadkereskedelmi zóna létrehozása és még egy bizonyos fokú autonómia is napirenden volt. Azonban ezek közül a legtöbb nem valósult meg, mivel Moszkva soha nem volt hajlandó lemondani a régió feletti domináló hatalmáról még a mély gazdasági és politikai válságok idején sem.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"hu",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:49.511",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Το εργαλείο της Μόσχας για την αντιπαράθεση στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας",
                key:"uid": string:"4b2c1469-5ffc-4a40-9299-e40d5ac502ab",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Οι διαδικασίες κεντρικοποίησης εντάθηκαν όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν έγινε πρόεδρος για τρίτη φορά το 2012. Ο Άντον Αλικχάνοφ, ο κυβερνήτης του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ από το 2016 μέχρι τον Μάιο του 2024, είναι ένα χαρακτηριστικό παράδειγμα αυτής της τάσης. Φαινομενικά τεχνοκράτης, έχτισε την πολιτική του καριέρα σχεδόν αποκλειστικά σε οικογενειακές σχέσεις και επιδίωξε να προωθήσει την καριέρα του στη Μόσχα εις βάρος των συμφερόντων της περιοχής. Αυτό συνέβη τελικά μαζί με την πρόσφατη ανασυγκρότηση της ομοσπονδιακής κυβέρνησης, όταν ο Αλικχάνοφ έγινε υπουργός βιομηχανίας και εμπορίου. Ο διάδοχός του, </span><span data-contrast=\"auto\">Αλεξέι Μπεσπροζβάννυχ, είναι ένα παράδειγμα κίνησης στην αντίθετη κατεύθυνση. Στη Μόσχα, διορίστηκε αναπληρωτής υπουργός βιομηχανίας και εμπορίου το 2017, αλλά αργότερα υποβιβάστηκε στον νέο κυβερνήτη του Καλίνινγκραντ. Ως αποτέλεσμα, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ είναι εντελώς εξαρτημένο από τη Μόσχα και ο πληθυσμός του αισθάνεται τις συνέπειες της πλήρους κλίμακας εισβολής της Ρωσίας στην Ουκρανία πιο έντονα από τον υπόλοιπο πληθυσμό της χώρας.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Συνεχής πίεση </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Κατά τη διάρκεια της θητείας του Αλικχάνοφ, η περιφερειακή κυβέρνηση μετατράπηκε σε μια δομή που επικεντρώνεται στην ταχεία εφαρμογή εντολών από το ομοσπονδιακό κέντρο. Η περιφερειακή νομοθετική συνέλευση έγινε ένα σώμα χωρίς πραγματική επιρροή στην πολιτική ζωή του όμπλαστ, εκπροσωπώντας διάφορες ομάδες συμφερόντων που συχνά είχαν σχέσεις με τις κύριες ολιγαρχικές φατρίες στη Μόσχα και την Αγία Πετρούπολη. Όλες οι τοπικές, περιφερειακές και ομοσπονδιακές εκλογές στο όμπλαστ την τελευταία δεκαετία έχουν περιορίσει την έκταση του πολιτικού πλουραλισμού. Στην πόλη Καλίνινγκραντ, οι υποψήφιοι της αντιπολίτευσης αρνήθηκαν την ευκαιρία να συμμετάσχουν και φυλακίστηκαν ακόμη και με αμφίβολες κατηγορίες όπως φοροδιαφυγή, διαφθορά ή συμμετοχή σε άδικες εκλογικές εκστρατείες.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Εκτός της πόλης Καλίνινγκραντ, η χρήση του λεγόμενου “διοικητικού παράγοντα” για την επιρροή της εκλογικής διαδικασίας σημαίνει πίεση στις τοπικές εκλογικές περιφέρειες, καθώς οι θέσεις εργασίας και η κοινωνική πρόνοια εξαρτώνται σε μεγάλο βαθμό από κρατικούς θεσμούς. Περιλαμβάνει επίσης πρόσβαση σε σημαντικούς χρηματοδοτικούς πόρους και προληπτικό και κατασταλτικό έλεγχο σχετικά με τη δικαιοσύνη. Στην σχεδόν πλήρη απουσία ανεξάρτητων μέσων ενημέρωσης, το κράτος ασκεί επίσης σφιχτό έλεγχο στις καθημερινές ζωές και τις πολιτικές επιλογές του πληθυσμού. Από τις αρχές του 2025, η πραγματική δυνατότητα πολιτικής διαμαρτυρίας ή κοινωνικής αναταραχής στο Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν κοντά στο μηδέν. Οι τελευταίες μεγάλες διαδηλώσεις πραγματοποιήθηκαν στις αρχές του 2021 όταν ο Αλεξέι Ναβάλνι συνελήφθη και κατηγορήθηκε για διαφθορά. Ήταν περιορισμένες στην πόλη Καλίνινγκραντ και περιλάμβαναν μερικές χιλιάδες συμμετέχοντες.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Από τη δεκαετία του 1980, ένα από τα διακριτικά στοιχεία της κοινωνικής και πολιτιστικής πραγματικότητας του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν το grassroots ενδιαφέρον για την προπολεμική ιστορία της περιοχής. Οι Καλινινγκραντίτες το απολάμβαναν για να ξεφύγουν από τους πόνους της </span><i><span data-contrast=\"auto\">περεστρόικα</span></i><span data-contrast=\"auto\"> και του σοκ μετά την κατάρρευση. Σταδιακά, το ενδιαφέρον για την τοπική ιστορία εξελίχθηκε σε μια ποικιλία τουριστικών προϊόντων, με βιβλία τοπικής ιστορίας και αυθόρμητες πρωτοβουλίες που τονίζουν τις ελαφρώς διαφορετικές αποχρώσεις της πολιτιστικής ταυτότητας των κατοίκων σε σύγκριση με τους συμπατριώτες τους από άλλες περιοχές της Ρωσίας.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Από το 2012, ωστόσο, η ιστορική και πολιτιστική πραγματικότητα του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ως το βόρειο τμήμα της πρώην Ανατολικής Πρωσίας, που κυριαρχείται από τη δυτική επιρροή από τα τέλη του Μεσαίωνα μέχρι το 1945, παραμερίστηκε σταδιακά. Κινήσεις grassroots και ερευνητικά έργα που δεν υιοθετούσαν την επίσημη ερμηνεία της ιστορίας στερήθηκαν χρηματοδότησης και επικρίθηκαν από τα μέσα ενημέρωσης. Οποιαδήποτε πρωτοβουλία θεωρούνταν ως υπενθυμίσεις της γερμανικής ή δυτικής πολιτισμικής επιρροής στην περιοχή αγνοήθηκε. Οι αρχές στη Μόσχα και την Αγία Πετρούπολη, με τη βοήθεια δημοσιογράφων, συγγραφέων και ακαδημαϊκών που εδρεύουν στο Καλίνινγκραντ, δημιούργησαν μια ολοκληρωμένη αντίθετη ιστορία για το παρελθόν του εξκλάβου, συνδέοντάς το στενά με την αυτοκρατορική ρωσική ιστορία.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Το Κρεμλίνο έδωσε μια συγκεκριμένη διάσταση στην παρουσίαση των ρωσικών και σοβιετικών στρατιωτικών νικών διαμέσου των αιώνων. Η κατάληψη του Κένιγκσμπεργκ ήταν μια πράξη ηθικής δικαιοσύνης και μια μετριοπαθής εδαφική αποζημίωση προς τη Σοβιετική Ένωση για την ήττα του Τρίτου Ράιχ. Σήμερα, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ λειτουργεί ως το προπύργιο της Ρωσίας κατά της Δύσης, όπως η Κριμαία μετά το 2014. Και οι δύο περιοχές θεωρούνται ότι είναι με κάποιο τρόπο ξεχωριστές από την ηπειρωτική χώρα και και οι δύο έπρεπε να πολεμηθούν για να γίνουν μέρος της Ρωσίας. Φιλοξενούν τις Βαλτικές και Μαύρες Θάλασσες του ρωσικού στόλου. Και οι δύο απειλούνται από τους αντιπάλους της Ρωσίας, όπως το λεγόμενο “καθεστώς” στο Κίεβο και οι φιλο-ΗΠΑ κυβερνήσεις στη Βαρσοβία και το Βίλνιους. Επιπλέον, το Καλίνινγκραντ είναι το μέρος όπου οι κάτοχοι ρωσικών διαβατηρίων στην αποσχισθείσα περιοχή της Μολδαβίας, την Υπερδνειστερία, ψηφίζουν επίσημα. Σε αυτή την αυτοκρατορική αφήγηση, το Καλίνινγκραντ είναι μια πηγή υπερηφάνειας για όλους τους Ρώσους, δείχνοντας τη χώρα ως μια “πολιορκημένη φρούριο” εν συντομία.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Πολιτικό εργαλείο</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Η επιτελική χρήση των πολιτικών και ιστορικών θεμάτων του Καλίνινγκραντ αποκαλύφθηκε περαιτέρω τον Σεπτέμβριο του 2022, όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν εισήγαγε ένα νέο σχολικό μάθημα με τίτλο “συζητήσεις για τα σημαντικά πράγματα”. Από τότε, τα σχετικά θέματα έχουν αναπαραχθεί σε μεγάλο βαθμό από τα κρατικά ελεγχόμενα μέσα ενημέρωσης καθημερινά. Κατά τη διάρκεια των “συζητήσεων”, οι μαθητές λυκείου εξοικειώνονται με την επίσημη άποψη για τις τρέχουσες διεθνείς εξελίξεις, την ιστορία της Ρωσίας και των γειτόνων της, καθώς και τις παραδοσιακές ρωσικές αξίες όπως η Ανατολική Ορθοδοξία και η ετεροφυλοφιλική οικογένεια. Το πρόγραμμα σπουδών καθιστά το μάθημα ένα ακόμη εργαλείο προπαγάνδας, αυτή τη φορά άμεσα ενσωματωμένο στο υποχρεωτικό εκπαιδευτικό σύστημα. Ο Πούτιν ξεκίνησε αυτή την πρωτοβουλία στο νεοϊδρυθέν Μουσείο Συγκροτήματος στο Καλίνινγκραντ, το οποίο συμβολίζει τους συνδέσμους μεταξύ της ιστορίας του Ρως, της Ρωσίας και του όμπλαστ.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Η ευαισθησία της μη ρωσικής ιστορίας του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ αποκαλύφθηκε όταν Τσέχοι και Πολωνοί ακτιβιστές οργάνωσαν μια διαδικτυακή φάρσα. Όταν ο Βλαντίμιρ Πούτιν ανακοίνωσε την προσάρτηση τεσσάρων ουκρανικών περιοχών μετά από παράνομες δημοψηφισματικές διαδικασίες που οργανώθηκαν από τις αρχές κατοχής τον Σεπτέμβριο του 2022, προτάθηκε μια “αίτηση” για να ενωθεί το ημι-εξκλάβο με την Τσεχία και την Πολωνία. Οι συγγραφείς υποστήριξαν ότι η μεσαιωνική Κένιγκσμπεργκ ιδρύθηκε από τον Τσέχο βασιλιά </span><span data-contrast=\"auto\">Πρέμισλ</span> <span data-contrast=\"auto\">Οτάκαρ II</span><span data-contrast=\"auto\"> και ότι η συντριπτική πλειοψηφία των κατοίκων του όμπλαστ ψήφισε υπέρ της αλλαγής των συνόρων. Οι συγγραφείς άλλαξαν τα ονόματα των κύριων πόλεων και κωμοπόλεων, φέρνοντας στη ζωή </span><i><span data-contrast=\"auto\">Μπενέσοφ νατ Μπαλτέμ</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (αντί για Μπαλτίσκ) και </span><i><span data-contrast=\"auto\">Ζελένσκι-γκραντ</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (αντί για Ζελένγκραντ).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Οι φράσεις </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Ο Κράλοβιτς είναι Τσέχος] και </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg is ours”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> προορίζονταν να αναδείξουν την παραλογικότητα των δημοψηφισμάτων και την ωμότητα και την παρανομία των ενεργειών της Ρωσίας στην Ουκρανία. Αυτό συνάντησε σοβαρή και σφοδρή αντίδραση από </span><span data-contrast=\"auto\">ορισμένα</span><span data-contrast=\"auto\"> ρωσικά μέσα ενημέρωσης. Κατηγόρησαν τους συγγραφείς για ρωσοφοβία και απεικόνισαν την πρωτοβουλία ως αναβίωση του ναζισμού.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Από την αρχή της πλήρους κλίμακας εισβολής της Ρωσίας, οι μονάδες που εδρεύουν στο Καλίνινγκραντ συμμετείχαν ενεργά σε στρατιωτικές ενέργειες. Ο 11ος Στρατηγικός Σώμα από το Καλίνινγκραντ συμμετείχε σε μάχες για πάνω από τρεις μήνες και υπέστη σοβαρές απώλειες. Κατά μέσο όρο, ο αριθμός των θυμάτων στο σώμα ήταν υψηλότερος από άλλες ρωσικές μονάδες στην περιοχή γύρω από το Χάρκοβο.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ένας άλλος ρόλος που ανατέθηκε στο Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ήταν η μεταφορά μεσαίων και υψηλών αξιωματούχων στις κατεχόμενες περιοχές της Ουκρανίας. Αυτό επιβεβαιώνει ότι η Μόσχα αντιλαμβάνεται τη διαχωρισμένη από την ηπειρωτική Ρωσία ημι-εξκλάβο ως περιουσία στην επιδίωξη επιθετικών εξωτερικών πολιτικών. Οι αρχές του όμπλαστ, κατόπιν εντολής της ομοσπονδιακής κυβέρνησης, συμμετείχαν στη διαχείριση των κατεχόμενων εδαφών της Ουκρανίας. Ο Αλικχάνοφ επισκέφθηκε την Χερσώνα τον Αύγουστο του 2022, επίσημα για να φέρει ανθρωπιστική βοήθεια και να υπογράψει συμφωνίες με επιλεγμένους δήμους. Ο αναπληρωτής του Αλικχάνοφ, Σεργκέι Ελισέεφ, είχε ανατεθεί να επιβλέπει μεγάλο μέρος της ρωσικά προσαρτημένης Χερσώνας. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Προβλήματα διέλευσης</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Για το Κρεμλίνο, η πλήρης κλίμακας εισβολή στην Ουκρανία έχει υπογραμμίσει τη σημασία της εξασφάλισης της απρόσκοπτης χερσαίας διέλευσης ανθρώπων και αγαθών προς και από το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ. Ιστορικά, αυτό έγινε ζήτημα στις αρχές της δεκαετίας του 2000, όταν η Ευρωπαϊκή Ένωση ήταν έτοιμη να επεκταθεί με τη Λιθουανία. Ενώ η ΕΕ επιδίωκε να ικανοποιήσει τις προσδοκίες της Ρωσίας κατά τη διάρκεια των διαπραγματεύσεων, το ζήτημα της διέλευσης παρέμεινε ένας τρόπος για τις ομοσπονδιακές αρχές να αμφισβητήσουν την αξιοπιστία της Λιθουανίας. Για το Βίλνιους, το σχέδιο διέλευσης πάντα αντιπροσώπευε μια απτή απειλή, καθώς η Μόσχα θα μπορούσε να παραβιάσει τους κανόνες της μεταφέροντας όπλα και επικίνδυνα υλικά. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Μετά την αρχή της εισβολής στην Ουκρανία το 2022, τα επόμενα πακέτα κυρώσεων περιορίστηκαν την έκταση των αγαθών που μπορούσαν να εξαχθούν στη Ρωσία και/ή να μεταφερθούν σιδηροδρομικώς στο Καλίνινγκραντ. Βάσει αποφάσεων που έλαβε η ΕΕ στα μέσα Ιουνίου 2022, οι λιθουανικές αρχές περιορίστηκαν στη μεταφορά ορισμένων αγαθών, κυρίως πρώτων υλών, από τη Ρωσία και τη Λευκορωσία μέσω της Λιθουανίας προς το Καλίνινγκραντ. Οι σφοδρές αντιδράσεις των ρωσικών αξιωματούχων οδήγησαν στη συνέχεια την ΕΕ να επιτρέψει τη διέλευση αγαθών, υποχρεώνοντας όλα τα κράτη μέλη να αντισταθούν στην παράκαμψη των κυρώσεων. Η Μόσχα άρχισε επίσης να υπονοεί την ευπάθεια του λεγόμενου Κεντρικού Σουβάλκι, του 60 χιλιομέτρων ευρέος πολωνο-λιθουανικού συνόρου που είναι η μόνη χερσαία σύνδεση μεταξύ των Βαλτικών κρατών και των συμμάχων τους στην ΕΕ και το ΝΑΤΟ.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Οι αντιπαραθέσεις σχετικά με τη σιδηροδρομική διέλευση έχουν αποτελέσει ένα καπνογόνο για τον ανεπαρκή αριθμό φέρι που λειτουργούν μεταξύ των λιμανιών του Καλίνινγκραντ και της ηπειρωτικής Ρωσίας. Πριν από την εισβολή, υπήρχαν μόνο τρεις μονάδες σε λειτουργία, οι οποίες ήταν παρωχημένες και με περιορισμένες δυνατότητες. Η ροή κρίσιμων προϊόντων στην περιοχή έχει περιοριστεί χρησιμοποιώντας πολιτικά φέρι για τη μεταφορά στρατιωτικού φορτίου. Οι μονάδες που αναπτύχθηκαν στο όμπλαστ έχουν λάβει το μεγαλύτερο μέρος της βενζίνης που μεταφέρθηκε σιδηροδρομικώς και αργότερα με φέρι. Καθώς τα διαδοχικά πακέτα κυρώσεων καθιστούσαν το πρώην κανάλι μη διαθέσιμο, το Καλίνινγκραντ υπέφερε από αυξανόμενες ελλείψεις καυσίμου και αυξανόμενες τιμές: η βενζίνη 92 οκτανίων αυξήθηκε κατά πέντε τοις εκατό το 2022 και κατά 7,3 τοις εκατό τον Νοέμβριο του 2023 (έτος προς έτος), ενώ το πετρέλαιο ντίζελ αυξήθηκε κατά 8,8 τοις εκατό το 2022 και κατά 11,6 τοις εκατό μέχρι τον Νοέμβριο του 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Οι περιφερειακές αρχές φαίνεται να μην έχουν σαφή κατανόηση του πόσες και ποιες τύποι νέων μονάδων χρειάζεται το όμπλαστ για να αντισταθμίσει τις απώλειες. Αυτό οφείλεται επίσης στο γεγονός ότι αυτό το στοιχείο έχει παραμεληθεί για πολλά χρόνια. Τον Μάρτιο του 2022, ο Αλικχάνοφ δήλωσε ότι η περιοχή θα χρειαστεί δέκα τέτοια πλοία. Λίγους μήνες αργότερα, αύξησε αυτή την εκτίμηση σε είκοσι. Όποτε γίνονται τέτοιες εκτιμήσεις, δεν είναι σαφές αν τα φέρι προορίζονται να αντικαταστήσουν όλη τη διέλευση μέσω της Λιθουανίας ή να παρέχουν επιπλέον χωρητικότητα στη λογιστικά ευκολότερη και οικονομικά πιο βιώσιμη σιδηροδρομική σύνδεση.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Ασφάλεια γύρω από τη Βαλτική, πάντα κοντά στο Μπορνχόλμ</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Η ρωσική κυβέρνηση έχει ενισχύσει τις αποσταθεροποιητικές ικανότητες και το δυναμικό του Καλίνινγκραντ για την εκτέλεση ειδικών επιχειρήσεων. Ορισμένες δραστηριότητες στοχεύουν στην ισορροπία της συλλογικής ασφάλειας στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας. Καθώς η στρατηγική θέση της Ρωσίας στη Βαλτική επιδεινώνεται, με τη Φινλανδία και τη Σουηδία να εντάσσονται στο ΝΑΤΟ, η Μόσχα είναι πιθανό να εμπλακεί σε μια σειρά σχετικά μικρών επιχειρήσεων καταστροφικού και ανατρεπτικού χαρακτήρα.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Η αρμόδια ρωσική υπηρεσία σε αυτόν τον τομέα είναι η Κεντρική Διεύθυνση Βαθυστών Ερευνών (GUGI). Είναι ένας ανεξάρτητος κλάδος του ομοσπονδιακού υπουργείου άμυνας, εκτός της αλυσίδας διοίκησης του ρωσικού στόλου. Βρίσκεται στην Αγία Πετρούπολη, η διεύθυνση έχει ισχυρούς δεσμούς με το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ. Και το Καλίνινγκραντ και το Μπαλτίσκ ήταν οι κύριες βάσεις για αλιευτικές και εξερευνητικές αποστολές στους Ατλαντικούς και Ειρηνικούς Ωκεανούς ήδη από την εποχή της Σοβιετικής Ένωσης. Η GUGI διαθέτει την απαραίτητη εμπειρία, υποδομή και πολιτική υποστήριξη για να εκτελεί καταστροφικές υποβρύχιες επιχειρήσεις. Επιπλέον, το αεροπορικό στοιχείο του βαλτικού στόλου έχει χρησιμοποιηθεί εκτενώς σε μικρής κλίμακας προκλήσεις γύρω από τη Βαλτική Θάλασσα, συνήθως περιλαμβάνοντας σύντομες παραβιάσεις του εναέριου χώρου. Τον Ιούνιο του 2021, το πολιτικό μήνυμα που μετέφερε το περιστατικό ήταν προφανές, καθώς ένας ρωσικός στρατηγικός βομβαρδιστής και δύο μαχητικά εισήλθαν στην λιθουανική επικράτεια ενώ διεξάγονταν οι ναυτικές ασκήσεις BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Η ρωσική αεροπορική και ναυτική παρουσία γύρω από το Μπορνχόλμ της Δανίας έχει αυξηθεί από την προσάρτηση της Κριμαίας και την έκρηξη του πολέμου στην Ουκρανία. Τον Σεπτέμβριο του 2022, η παρουσία της παρατηρήθηκε κοντά στα δανικά χωρικά ύδατα, περίπου εκεί που συνέβησαν οι εκρήξεις που επηρεάζουν τον αγωγό φυσικού αερίου Nord Stream στις 26 Σεπτεμβρίου. Αυτό ακολούθησε τρεις άλλες εκρήξεις στις δανικές και σουηδικές αποκλειστικές οικονομικές ζώνες. Μια μεγάλη έρευνα από Σκανδιναβούς δημοσιογράφους απέδειξε ότι οι ρωσικές αρχές χρησιμοποιούσαν αλιευτικά σκάφη και άλλα πολιτικά πλοία για να εκτελούν επιτήρηση και άλλες εργασίες συλλογής πληροφοριών στη Βόρεια Θάλασσα και στα δανικά στενά.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Αυτή η τάση είναι επίσης προφανής στη νοτιοδυτική λεκάνη της Βαλτικής Θάλασσας, με το Μπορνχόλμ να είναι μια ιδιαίτερα ευαίσθητη τοποθεσία. Εκτός από την επίδραση στους θαλάσσιους θηλαστικούς και τα ψάρια, οι τέσσερις εκρήξεις συνέβησαν κοντά σε μια τοποθεσία στο Βαθυστό Μπορνχόλμ όπου περίπου 11.000 τόνοι χημικών πολεμικών υλών και πυρομαχικών απορρίφθηκαν το 1947. Η συνολική ποσότητα χημικών και συμβατικών όπλων που έχουν εναποτεθεί στη Βαλτική Θάλασσα εκτιμάται σε 300.000 τόνους. Εκτός από τα στρατηγικά ή τακτικά οφέλη από την υπονόμευση υποβρύχιων υποδομών, όπως δίκτυα ηλεκτρικής ενέργειας ή αγωγούς φυσικού αερίου, η πιθανή εκμετάλλευση των όπλων που έχουν απορριφθεί στη θάλασσα για παρόμοιους σκοπούς είναι ένας ακόμη παράγοντας στην ασφάλεια της περιοχής της Βαλτικής Θάλασσας. Σε όλες αυτές τις δραστηριότητες, το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ κατέχει ή έχει τη δυνατότητα να κατέχει κεντρική θέση.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Αβέβαιες προοπτικές για το μέλλον</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ είναι η πιο σημαντική εναπομείνασα εδαφική κατάκτηση του ρωσικού κράτους από τον Μεγάλο Βόρειο Πόλεμο και την ίδρυση της Αγίας Πετρούπολης στις αρχές του 18ου αιώνα. Το Καλίνινγκραντ είναι όσο πιο κοντά μπορεί να φτάσει η σύγχρονη Ρωσία στον πυρήνα της επικράτειας του ΝΑΤΟ και της ΕΕ. Για αυτούς τους λόγους, το όμπλαστ είναι ένα σχέδιο για τον τρόπο με τον οποίο οι ρωσικές ελίτ αντιλαμβάνονται τη Δύση και τις ενέργειές της προς τη Ρωσία. Σήμερα, η σφιχτά αλληλοσυνδεδεμένη Βαλτική Θάλασσα είναι σχεδόν μια λίμνη του ΝΑΤΟ και της ΕΕ; Ωστόσο, </span><i><span data-contrast=\"auto\">σχεδόν</span></i><span data-contrast=\"auto\"> κάνει μεγάλη διαφορά καθώς εννέα χώρες που σχετίζονται με τη Δύση στην περιοχή πρέπει να λάβουν υπόψη τις προκλήσεις ασφαλείας που θέτουν οι δύο ρωσικές παράκτιες βάσεις: το Καλίνινγκραντ και την Αγία Πετρούπολη. Η πρώτη θα παραμείνει κυρίως στρατιωτική βάση και θα υποθέσει μια ολοένα και πιο εχθρική στάση. Αυτός ο μονοδιάστατος ρόλος αποκλείει προοπτικές για ουσιαστική συνεργασία με τις γειτονικές χώρες σχετικά με το διασυνοριακό εμπόριο, την πολιτιστική ανταλλαγή, κοινές πρωτοβουλίες ή επιλεκτικές κοινές προσπάθειες ασφαλείας σε θέματα που σχετίζονται με εκρηκτικά υποβρύχια ή υποδομές ενέργειας. Όλοι οι δείκτες δείχνουν έτσι προς μια περαιτέρω ανάπτυξη του Καλίνινγκραντ Όμπλαστ ως κυρίως αρνητικού και ακόμη και ανατρεπτικού παράγοντα στην περιοχή της Βαλτικής Θάλασσας.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Στο πλαίσιο μιας πιθανής κλιμάκωσης της τρέχουσας σύγκρουσης Ρωσίας-Δύσης, οι πολιτικά και στρατιωτικά ευαίσθητες ρυθμίσεις σιδηροδρομικής διέλευσης θα επιστρέψουν αμέσως στην επιχειρησιακή προσοχή και των δύο πλευρών. Εδώ είναι που η ευαισθησία του Κεντρικού Σουβάλκι είναι πιθανό να εκμεταλλευτεί από τις ρωσικές αρχές αν αποφασίσουν ότι μπορούν να ασκήσουν επιπλέον πίεση στις Βαλτικές χώρες και την Πολωνία. Το Καλίνινγκραντ προορίζεται επίσης να παραμείνει ένα ζήτημα ασφάλειας για τη Δανία και για άλλες σκανδιναβικές χώρες. Τα νησιά του Μπορνχόλμ και του Γκότλαντ είναι οι πιο κοντινοί και προφανείς πιθανοί στόχοι για αποσταθεροποιητικές ή ανατρεπτικές δραστηριότητες.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ως αποτέλεσμα, οι εννέα χώρες μέλη της ΕΕ και του ΝΑΤΟ γύρω από τη Βαλτική Θάλασσα θα είναι ανίκανες να εκμεταλλευτούν πλήρως τη συνεργασία τους. Μακροπρόθεσμα, αυτή η απουσία κοινών στόχων θέτει σοβαρά ερωτήματα σε μια σειρά τομέων όπου οι υβριδικές απειλές είναι ιδιαίτερα ορατές, όπως η προστασία του περιβάλλοντος, τα εκρηκτικά υποβρύχια και η δημιουργία ασφαλών διαδρόμων μεταφοράς. Η Δύση πρέπει να προετοιμαστεί για το Καλίνινγκραντ Όμπλαστ να γίνει μια πραγματική ενόχληση, η οποία με την πρώτη ματιά έχει μόνο περιφερειακή διάσταση. Στην πραγματικότητα, ωστόσο, έχει τη δυνατότητα να επηρεάσει την ασφάλεια σε ολόκληρη την Ευρώπη, καθιστώντας τον ακόμη πιο σημαντικό μέρος των σχέσεων της ΕΕ και του ΝΑΤΟ με τη Ρωσία σε εποχές αυξανόμενων γεωπολιτικών εντάσεων και ρήξεων.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ο Μίλος Τζ. Κόρντες είναι ερευνητής στο Δανικό Ίδρυμα Εξωτερικής Πολιτικής και στο Ίδρυμα Καζίμιρ Πουλάσκι. Διδάσκει σε Αμερικανούς φοιτητές στο DIS – Study Abroad in Scandinavia. Είναι ο συγγραφέας μιας έκθεσης με τίτλο </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Καλίνινγκραντ Όμπλαστ 2024. Το σκάφος καταστροφής της Ρωσίας στη Βαλτική Θάλασσα\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, που δημοσιεύθηκε από το Δανικό Ινστιτούτο Διεθνών Υποθέσεων τον Μάιο του 2024 και είναι διαθέσιμη στο www.diis.dk. Αυτό το άρθρο είναι μια ενημερωμένη σύνοψη αυτής της έκθεσης.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:49.118",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Σχεδόν τρία χρόνια από την πλήρη κλίμακα εισβολής στην Ουκρανία, η περιοχή του Καλίνινγκραντ έχει ενσωματωθεί πλήρως στη μαχητική και σχεδόν αυτοκρατορική ρητορική της Ρωσίας. Το Κρεμλίνο έχει χρησιμοποιήσει το παρελθόν της εξκλάβης του για να απεικονίσει το Καλίνινγκραντ ως πεδίο μάχης πολιτισμών και ως ειδικό τόπο για τη συλλογική μνήμη της Ρωσίας.  </I>\n<br><br>\nΌταν κατέρρευσε η Σοβιετική Ένωση, οι ελπίδες ήταν υψηλές για το μέλλον της περιοχής του Καλίνινγκραντ: ξένες επενδύσεις, η δημιουργία ζώνης ελεύθερου εμπορίου και ακόμη και ένα ορισμένο βαθμό αυτονομίας ήταν όλα στο τραπέζι. Ωστόσο, οι περισσότερες από αυτές παρέμειναν ανεκπλήρωτες καθώς η Μόσχα δεν ήταν ποτέ έτοιμη να εγκαταλείψει την κυρίαρχη εξουσία της στην περιοχή ακόμη και μπροστά σε βαθιά οικονομική και πολιτική κρίση.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"el",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:42.669",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Инструмент противостояния Москвы в регионе Балтийского моря",
                key:"uid": string:"54756dbe-43e6-49ad-b199-a3a405342ded",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Процессы централизации усилились, когда Владимир Путин стал президентом в третий раз в 2012 году. Антон Алиханов, губернатор Калининградской области с 2016 года до мая 2024 года, является ярким примером этой тенденции. Кажущийся технократом, он построил свою политическую карьеру почти исключительно на семейных связях и стремился продвинуть свою карьеру в Москву за счет интересов региона. Это наконец произошло вместе с недавней реконструкцией федерального правительства, когда Алиханов стал министром промышленности и торговли. Его преемник, </span><span data-contrast=\"auto\">Алексей Беспрозванных, является примером движения в противоположном направлении. В Москве он был назначен заместителем министра промышленности и торговли в 2017 году, но позже был понижен до нового губернатора Калининграда. В результате Калининградская область полностью зависит от Москвы, и ее население ощущает последствия полномасштабного вторжения России в Украину более остро, чем остальная часть страны.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Постоянное давление </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Во время срока полномочий Алиханова региональное правительство превратилось в структуру, сосредоточенную на быстром выполнении указаний из федерального центра. Региональное законодательное собрание стало органом, не имеющим реального влияния на политическую жизнь области, представляя различные интересные группы, которые часто имели связи с основными олигархическими фракциями в Москве и Санкт-Петербурге. Все местные, региональные и федеральные выборы в области за последнее десятилетие сократили объем политического плюрализма. В городе Калининграде кандидатам от оппозиции было отказано в возможности участвовать в выборах, и их даже сажали в тюрьму по сомнительным обвинениям, таким как уклонение от уплаты налогов, коррупция или участие в нечестных избирательных кампаниях.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">За пределами города Калининграда использование так называемого «административного фактора» для влияния на избирательный процесс означает давление на местные округа, поскольку рабочие места и социальное обеспечение в значительной степени зависят от государственных учреждений. Это также включает доступ к значительным финансовым ресурсам и превентивный и репрессивный контроль в отношении судебной системы. При почти полном отсутствии независимых СМИ государство также осуществляет жесткий контроль над повседневной жизнью населения и политическими выборами. На начало 2025 года фактический потенциал для политического протеста или социального восстания в Калининградской области был близок к нулю. Последние крупные демонстрации прошли в начале 2021 года, когда Алексея Навального арестовали и обвинили в коррупции. Они были ограничены городом Калининград и включали несколько тысяч участников.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">С 1980-х годов одним из отличительных элементов социальной и культурной реальности Калининградской области является общественный интерес к довоенной истории региона. Калининградцы увлекались ею, чтобы избежать страданий от </span><i><span data-contrast=\"auto\">перестройки</span></i><span data-contrast=\"auto\"> и шока после распада. Постепенно интерес к местной истории эволюционировал в разнообразные туристические продукты, с региональными историческими книгами и спонтанными инициативами, подчеркивающими немного отличительные оттенки культурной идентичности жителей по сравнению с их соотечественниками из других частей России.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Однако начиная с 2012 года историческая и культурная реальность Калининградской области как северной части бывшей Восточной Пруссии, находившейся под западным влиянием с конца Средневековья до 1945 года, постепенно была отодвинута на второй план. Гражданские движения и исследовательские проекты, которые не принимали официальную интерпретацию истории, были лишены финансирования и подвергались критике в СМИ. Любые инициативы, воспринимаемые как напоминания о германском или западном цивилизационном влиянии в регионе, игнорировались. Власти Москвы и Санкт-Петербурга, при поддержке калининградских журналистов, авторов и ученых, создали всеобъемлющую контр-историю о прошлом эксклава, тесно связывая его с имперской российской историей.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Кремль придал особый смысл представлению о российских и советских военных победах на протяжении веков. Завоевание Кёнигсберга было актом моральной справедливости и скромной территориальной компенсацией Советскому Союзу за победу над Третьим Рейхом. Сегодня Калининградская область выступает в качестве оплота России против Запада, как и Крым после 2014 года. Обе области рассматриваются как в некотором роде отделенные от материка, и за обе пришлось бороться, чтобы стать частью России. Они являются базами Балтийского и Черноморского флотов России. Обе они находятся под угрозой со стороны противников России, таких как так называемый «режим» в Киеве и проамериканские правительства в Варшаве и Вильнюсе. Кроме того, Калининград — это место, где владельцы российских паспортов в непризнанном регионе Молдовы Приднестровье официально голосуют. В этом империалистическом нарративе Калининград является источником гордости для всех россиян, показывая страну как «осажденную крепость» в двух словах.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Политический инструмент</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Перформативное использование политических и исторических тем Калининграда было дополнительно раскрыто в сентябре 2022 года, когда Владимир Путин ввел новый школьный предмет под названием «разговоры о важных вещах». С тех пор связанные темы в значительной степени воспроизводятся государственными контролируемыми СМИ ежедневно. Во время «разговоров» старшеклассники знакомятся с официальной точкой зрения на текущие международные события, историю России и ее соседей, а также традиционные российские ценности, такие как восточное православие и гетеросексуальная семья. Учебный план делает этот предмет еще одним инструментом пропаганды, на этот раз непосредственно встроенным в обязательную образовательную систему. Путин запустил эту инициативу в недавно созданном Музейном комплексе в Калининграде, который символизирует связи между историей Руси, России и областью.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Чувствительность не-русской истории Калининградской области была раскрыта, когда чешские и польские активисты организовали интернет-розыгрыш. Когда Владимир Путин объявил о аннексии четырех украинских регионов после незаконных референдумов, организованных оккупационными властями в сентябре 2022 года, была выдвинута «петиция» о объединении полуэксклава с Чехией и Польшей. Авторы утверждали, что средневековый Кёнигсберг был основан чешским королем </span><span data-contrast=\"auto\">Пшемыслом</span> <span data-contrast=\"auto\">Отакаром II</span><span data-contrast=\"auto\"> и что подавляющее большинство жителей области проголосовало за изменение границ. Авторы изменили названия основных городов и населенных пунктов, оживив </span><i><span data-contrast=\"auto\">Бенешов над Балтом</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (вместо Балтийска) и </span><i><span data-contrast=\"auto\">Зеленского-град</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (вместо Зеленоградска).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Фразы </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Краловец — чешский] и </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Кёнигсберг наш”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> были призваны подчеркнуть абсурдность референдумов и жестокость и незаконность действий России в Украине. Это вызвало серьезную и яростную реакцию со стороны </span><span data-contrast=\"auto\">некоторых</span><span data-contrast=\"auto\"> российских СМИ. Они обвинили авторов в русофобии и изобразили инициативу как возрождение нацизма.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">С самого начала полномасштабного вторжения России подразделения, базирующиеся в Калининградской области, активно участвовали в военных действиях. 11-й армейский корпус из Калининграда участвовал в боях более трех месяцев и понес серьезные потери. В среднем число жертв в корпусе было выше, чем у других российских подразделений в районе Харькова.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Еще одной ролью, отведенной Калининградской области, было передача средних и высокопрофильных чиновников в оккупированные регионы Украины. Это подтверждает, что Москва воспринимает отделение полуэксклава от материковой России как актив в проведении агрессивной внешней политики. Власти области, по указанию федерального правительства, принимали участие в управлении оккупированными территориями Украины. Алиханов приехал в Херсон в августе 2022 года, официально чтобы привезти гуманитарную помощь и подписать соглашения с выбранными муниципалитетами. Заместитель Алиханова, Сергей Елисеев, был назначен для контроля над большей частью аннексированной Россией Херсонской области. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Транспортные проблемы</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Для Кремля полномасштабное вторжение в Украину подчеркнуло важность обеспечения беспрепятственного наземного транзита людей и товаров в Калининградскую область и из нее. Исторически это стало проблемой в начале 2000-х годов, когда Европейский Союз собирался расшириться за счет Литвы. В то время как ЕС стремился учесть ожидания России во время переговоров, вопрос транзита оставался способом для федеральных властей ставить под сомнение надежность Литвы. Для Вильнюса схема транзита всегда представляла собой ощутимую угрозу, поскольку Москва могла нарушить ее правила, транспортируя оружие и опасные материалы. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">После начала вторжения в Украину в 2022 году последующие пакеты санкций ограничили объем товаров, которые все еще могли быть экспортированы в Россию и/или доставлены по железной дороге в Калининград. На основании решений, принятых ЕС в середине июня 2022 года, литовские власти ограничили транспортировку определенных товаров, в основном сырьевых материалов, из России и Беларуси через Литву в Калининград. Яростные реакции российских чиновников впоследствии привели к тому, что ЕС разрешил транзит товаров, обязывая все государства-члены противодействовать обходу санкций. Москва также начала намекать на уязвимость так называемого Суwalki Gap, 60-километровой польско-литовской границы, которая является единственным наземным соединением между Балтийскими государствами и их союзниками по ЕС и НАТО.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Споры по поводу железнодорожного транзита стали дымовой завесой для недостаточного количества паромов, работающих между портами Калининграда и материковой Россией. До вторжения в эксплуатации находились только три единицы, которые были устаревшими и с ограниченными мощностями. Поставка критически важных продуктов в регион была ограничена использованием гражданских паромов для транспортировки военных грузов. Подразделения, развернутые в области, получали основную часть бензина, доставляемого по железной дороге, а затем паромом. Поскольку последующие пакеты санкций сделали прежний канал недоступным, Калининград страдал от растущего дефицита топлива и растущих цен: бензин с октановым числом 92 подорожал на пять процентов в 2022 году и на 7,3 процента в ноябре 2023 года (по сравнению с предыдущим годом), в то время как дизельное топливо подорожало на 8,8 процента в 2022 году и на 11,6 процента до ноября 2023 года.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Региональные власти, похоже, не имеют четкого представления о том, сколько и каких новых единиц область нуждается для компенсации потерь. Это также связано с тем, что этот элемент был игнорирован в течение многих лет. В марте 2022 года Алиханов заявил, что региону потребуется десять таких судов. Через несколько месяцев он увеличил эту оценку до двадцати. Когда такие оценки делаются, неясно, должны ли паромы заменить весь транзит через Литву или предоставить дополнительную пропускную способность для логистически более легкого и экономически более целесообразного железнодорожного соединения.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Безопасность вокруг Балтики, все ближе к Борнхольму</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Российское правительство усиливает дестабилизирующие способности Калининграда и потенциал для проведения специальных операций. Некоторые действия нацелены на баланс коллективной безопасности в регионе Балтийского моря. Поскольку стратегическая позиция России в Балтике ухудшается, с вступлением Финляндии и Швеции в НАТО, Москва, вероятно, будет участвовать в серии относительно небольших операций разрушительного и дестабилизирующего характера.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Компетентным российским агентством в этой области является Главное управление глубоководных исследований (ГУГИ). Это независимый орган федерального министерства обороны, находящийся вне цепочки командования российского флота. Расположенное в Санкт-Петербурге, управление имело прочные связи с Калининградской областью. И Калининград, и Балтийск были основными базами для рыболовных и исследовательских экспедиций в Атлантический и Тихий океаны еще в советские времена. ГУГИ имеет необходимый опыт, инфраструктуру и политическую поддержку для проведения разрушительных подводных операций. Кроме того, воздушный компонент Балтийского флота широко использовался в мелких провокациях вокруг Балтийского моря, обычно включая кратковременные нарушения воздушного пространства. В июне 2021 года политическое сообщение, передаваемое инцидентом, было очевидным, поскольку российский стратегический бомбардировщик и два истребителя вошли на территорию Литвы во время naval exercises BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Присутствие России в воздухе и на море вокруг датского Борнхольма увеличилось с момента аннексии Крыма и начала войны в Украине. В сентябре 2022 года его присутствие наблюдалось близко к датским территориальным водам, примерно там, где произошли взрывы, повлиявшие на газопровод Северный поток 26 сентября. За этим последовали три других взрыва в исключительных экономических зонах Дании и Швеции. Крупное расследование скандинавских журналистов доказало, что российские власти использовали рыболовные лодки и другие гражданские суда для проведения наблюдения и других задач по сбору разведывательной информации в Северном море и в датских проливах.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Эта схема также очевидна в юго-западном бассейне Балтийского моря, где Борнхольм является особенно чувствительным местом. В дополнение к воздействию на морских млекопитающих и рыбу, четыре взрыва произошли близко к месту в Борнхольмской впадине, где в 1947 году было утилизировано около 11 000 тонн химических боевых агентов и боеприпасов. Общее количество химического и обычного оружия, сброшенного в Балтийское море, оценивается в 300 000 тонн. В дополнение к стратегическим или тактическим выгодам от саботажа подводной инфраструктуры, такой как электросети или газопроводы, возможная эксплуатация сброшенного в море оружия для аналогичных целей является еще одним фактором в безопасности региона Балтийского моря. Во всех таких действиях Калининградская область занимает или имеет потенциал занять центральное место.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Неопределенные перспективы на будущее</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Калининградская область является самым значительным оставшимся территориальным приобретением российского государства со времен Северной войны и основания Санкт-Петербурга в начале 18 века. Калининград находится так близко к ядру территории НАТО и ЕС, как современная Россия может быть. По этим причинам область является образцом того, как российская элита воспринимает Запад и его действия по отношению к России. Сегодня плотно взаимосвязанное Балтийское море почти является прудом НАТО и ЕС; Тем не менее, </span><i><span data-contrast=\"auto\">почти</span></i><span data-contrast=\"auto\"> имеет большое значение, поскольку девять стран, связанных с Западом в регионе, должны учитывать вызовы безопасности, которые представляют два российских прибрежных плацдарма: Калининград и Санкт-Петербург. Первый останется преимущественно военной базой и примет все более враждебную позицию. Эта односторонняя роль исключает перспективы для значимого сотрудничества с соседними государствами по вопросам трансграничной торговли, культурного обмена, совместных инициатив или выборочных совместных усилий в области безопасности по вопросам, связанным с подводными взрывчатыми веществами или энергетической инфраструктурой. Все индикаторы, таким образом, указывают на дальнейшее развитие Калининградской области как преимущественно негативного и даже дестабилизирующего фактора в регионе Балтийского моря.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">В условиях возможной эскалации на следующем уровне в продолжающемся противостоянии России и Запада политически и военно деликатные железнодорожные транзитные соглашения немедленно вернутся в оперативное внимание обеих сторон. Здесь чувствительность Суwalki Gap, вероятно, будет использована российскими властями, если они решат, что могут оказать дополнительное давление на Балтийские государства и Польшу. Калининград также обречен оставаться вопросом безопасности для Дании и других северных государств. Острова Борнхольм и Готланд являются ближайшими и наиболее очевидными потенциальными целями для дестабилизирующих или разрушительных действий.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">В результате быстро интегрирующиеся девять государств-членов ЕС и НАТО вокруг Балтийского моря не смогут в полной мере воспользоваться своим сотрудничеством. В долгосрочной перспективе это отсутствие общих целей ставит серьезные вопросы в ряде областей, где гибридные угрозы особенно заметны, таких как охрана окружающей среды, подводные взрывчатые вещества и создание безопасных транспортных коридоров. Запад должен подготовиться к тому, что Калининградская область станет настоящей проблемой, которая на первый взгляд имеет только региональное измерение. На самом деле, однако, она имеет потенциал повлиять на безопасность всей Европы, становясь еще более важной частью как отношений ЕС, так и НАТО с Россией в условиях растущей геополитической напряженности и разрывов.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Милош Й. Кордес является научным сотрудником Датского общества внешней политики и Фонда Казимира Пуласки. Он преподает американским студентам в DIS – Study Abroad в Скандинавии. Он является автором отчета под названием </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Калининградская область 2024. Судно хаоса России на Балтийском море\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, опубликованного Датским институтом международных дел в мае 2024 года и доступного на www.diis.dk. Эта статья является обновленным резюме этого отчета.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:44.163",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Почти три года с момента начала полномасштабного вторжения в Украину, Калининградская область была полностью интегрирована в воинственную и квази-имперскую риторику России. Кремль использовал прошлое своего эксклава, чтобы представить Калининград как поле битвы цивилизаций и особое место для русского коллективного сознания.</I> \n<br><br>\nКогда Советский Союз распался, надежды на будущее Калининградской области были высоки: иностранные инвестиции, создание зоны свободной торговли и даже определенная степень автономии были на повестке дня. Однако большинство из них остались невыполненными, так как Москва никогда не была готова отказаться от своего доминирующего влияния на регион, даже перед лицом глубокого экономического и политического кризиса.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"ru",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:38:00.924",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Instrumentul de confruntare al Moscovei în regiunea Mării Baltice",
                key:"uid": string:"60dda33b-c904-4e5e-9d5b-8fb1d36a67c6",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Procesele de centralizare s-au intensificat când Vladimir Putin a devenit președinte pentru a treia oară în 2012. Anton Alikhanov, guvernatorul regiunii Kaliningrad din 2016 până în mai 2024, este un exemplu principal al acestei tendințe. Părând un tehnocrat, și-a construit cariera politică aproape în întregime pe conexiuni de familie și a căutat să-și avanseze cariera în Moscova în detrimentul intereselor regiunii. Acest lucru s-a întâmplat în cele din urmă odată cu recentul reconstrucție a guvernului federal, când Alikhanov a devenit ministru al industriei și comerțului. Succesorul său, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, este un exemplu de mișcare în direcția opusă. În Moscova, a fost numit vice-ministru al industriei și comerțului în 2017, dar a fost ulterior retrogradat la noul guvernator al Kaliningradului. Ca rezultat, regiunea Kaliningrad este complet dependentă de Moscova, iar populația sa simte consecințele invaziei pe scară largă a Rusiei în Ucraina mai acut decât restul țării.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Presiune constantă </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">În timpul mandatului lui Alikhanov, guvernul regional s-a transformat într-o structură care se concentrează pe implementarea rapidă a instrucțiunilor din centrul federal. Adunarea legislativă regională a devenit un organism fără influență reală asupra vieții politice a regiunii, reprezentând diferite grupuri de interese care aveau adesea legături cu principalele facțiuni oligarhice din Moscova și Sankt Petersburg. Toate alegerile locale, regionale și federale din oblast în ultimul deceniu au redus domeniul pluralismului politic. În orașul Kaliningrad, candidații din opoziție au fost privați de oportunitatea de a candida și au fost chiar încarcerați pe acuzații dubioase, cum ar fi evaziunea fiscală, corupția sau implicarea în campanii electorale neloiale.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">În afara orașului Kaliningrad, utilizarea așa-numitului „factor administrativ” pentru a influența procesul electoral înseamnă presiuni asupra circumscripțiilor locale, deoarece locurile de muncă și bunăstarea socială depind în mare măsură de instituțiile statului. De asemenea, implică accesul la resurse financiare substanțiale și control preventiv și represiv în ceea ce privește justiția. În aproape absența mass-media independente, statul exercită, de asemenea, un control strict asupra vieților de zi cu zi ale populației și ale alegerilor politice. La începutul anului 2025, potențialul real pentru proteste politice sau tulburări sociale în regiunea Kaliningrad era aproape de zero. Ultimele mari demonstrații au avut loc la începutul anului 2021, când Aleksei Navalny a fost arestat și acuzat de corupție. Acestea au fost limitate la orașul Kaliningrad și au implicat câteva mii de participanți.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Începând din anii 1980, unul dintre elementele distinctive ale realității sociale și culturale a regiunii Kaliningrad a fost un interes de bază pentru istoria prebelică a regiunii. Kaliningraderii s-au răsfățat în aceasta pentru a scăpa de durerile </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> și de șocul post-colaps. Treptat, interesul pentru istoria locală a evoluat într-o varietate de produse turistice, cu cărți de istorie regională și inițiative spontane care subliniază nuanțele ușor diferite ale identității culturale a locuitorilor în comparație cu concetățenii lor din alte părți ale Rusiei.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Începând din 2012, însă, realitatea istorică și culturală a regiunii Kaliningrad ca partea nordică a fostei Prusii de Est, dominată de influența vestică din secolul al XIV-lea până în 1945, a fost treptat pusă deoparte. Mișcările de bază și proiectele de cercetare care nu îmbrățișau interpretarea oficială a istoriei au fost private de finanțare și criticate în mass-media. Orice inițiative percepute ca amintiri ale influenței germane sau vestice în regiune au fost ignorate. Autoritățile din Moscova și Sankt Petersburg, asistate de jurnaliști, autori și academicieni din Kaliningrad, au forjat o poveste cuprinzătoare de contracarare a trecutului exclavei, conectând-o strâns cu istoria imperială rusă.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlinul a pus un accent specific pe prezentarea victoriilor militare ruse și sovietice de-a lungul secolelor. Cucerirea Königsberg a fost un act de justiție morală și o compensație teritorială modestă pentru Uniunea Sovietică pentru înfrângerea celui de-al Treilea Reich. Astăzi, regiunea Kaliningrad acționează ca un bastion al Rusiei împotriva Occidentului, la fel ca Crimeea după 2014. Ambele regiuni sunt văzute ca fiind într-un fel separate de continent și ambele au trebuit să fie luptate pentru a deveni parte a Rusiei. Ele găzduiesc Flotele Baltică și Marea Neagră ale Rusiei. Ambele sunt amenințate de adversarii Rusiei, cum ar fi așa-numitul „regim” din Kiev și guvernele pro-SUA din Varșovia și Vilnius. În plus, Kaliningrad este locul unde deținătorii de pașapoarte rusești din regiunea separatistă a Moldovei, Transnistria, votează oficial. În această narațiune imperialistă, Kaliningrad este o sursă de mândrie pentru toți rușii, arătând țara ca o „fortăreață asediată” pe scurt.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Instrument politic</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Utilizarea performativă a temelor politice și istorice ale Kaliningradului a fost expusă și mai mult în septembrie 2022, când Vladimir Putin a introdus o nouă materie școlară numită „discuții despre lucrurile importante”. De atunci, subiectele legate au fost replicate în mare parte de mass-media controlate de stat pe o bază zilnică. În timpul „discuțiilor”, elevii de liceu se familiarizează cu interpretarea oficială a dezvoltărilor internaționale curente, istoria Rusiei și a vecinilor săi, precum și valorile tradiționale rusești, cum ar fi ortodoxia estică și familia heterosexuală. Curriculumul face din subiect un alt instrument de propagandă, de data aceasta încorporat direct în sistemul de educație obligatorie. Putin a lansat această inițiativă la noul Complex Muzeal din Kaliningrad, care simbolizează legăturile dintre istoria Rusiei, Rusia și oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sensibilitatea istoriei non-ruse a regiunii Kaliningrad a fost dezvăluită când activiști cehi și polonezi au organizat o farsă pe internet. Când Vladimir Putin a anunțat anexarea a patru regiuni ucrainene după referendumuri ilegale organizate de autoritățile de ocupație în septembrie 2022, a fost propusă o „petiție” pentru a uni semi-exclava cu Cehia și Polonia. Autorii au susținut că Königsberg medieval a fost fondat de regele ceh </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> și că majoritatea covârșitoare a locuitorilor regiunii a votat pentru schimbarea granițelor. Autorii au modificat numele principalelor orașe și localități, readucând la viață </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (în loc de Baltiysk) și </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (în loc de Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Frazele </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec este ceh] și </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg este al nostru”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> au fost menite să sublinieze absurditatea referendumurilor și brutalitatea și ilegalitatea acțiunilor Rusiei în Ucraina. Aceasta a fost întâmpinată cu o reacție serioasă și feroce din partea </span><span data-contrast=\"auto\">unor</span><span data-contrast=\"auto\"> mass-media ruse. Ele i-au acuzat pe autori de rusofobie și au descris inițiativa ca o renaștere a nazismului.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Încă de la începutul invaziei pe scară largă a Rusiei, unitățile din regiunea Kaliningrad au participat activ la acțiuni militare. Corpul 11 Armată din Kaliningrad a fost implicat în lupte timp de peste trei luni și a suferit pierderi grave. În medie, numărul de victime în corp a fost mai mare decât pentru alte unități ruse din zona din jurul Harkovului.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">O altă rol atribuit regiunii Kaliningrad a fost transferul oficialilor de nivel mediu și înalt în regiunile ocupate ale Ucrainei. Acest lucru confirmă că Moscova percepe separarea semi-exclavei de Rusia continentală ca un avantaj în urmărirea politicilor externe beligerante. Autoritățile regiunii, la instrucțiunile guvernului federal, au participat la gestionarea teritoriilor ocupate ale Ucrainei. Alikhanov a venit la Herson în august 2022, oficial pentru a aduce ajutoare umanitare și a semna acorduri cu municipalități selectate. Adjunctul lui Alikhanov, Sergei Eliseev, a fost însărcinat cu supravegherea unei părți mari a regiunii Herson anexate de Rusia. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Probleme de tranzit</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Pentru Kremlin, invazia pe scară largă a Ucrainei a subliniat importanța asigurării unui tranzit terestru neîngrădit al oamenilor și bunurilor către și dinspre regiunea Kaliningrad. Istoric, aceasta a devenit o problemă la începutul anilor 2000, când Uniunea Europeană era pe cale să se extindă prin Lituania. În timp ce UE a căutat să se conformeze așteptărilor Rusiei în timpul negocierilor, problema tranzitului a rămas o modalitate pentru autoritățile federale de a pune la îndoială credibilitatea Lituaniei. Pentru Vilnius, schema de tranzit a reprezentat întotdeauna o amenințare tangibilă, deoarece Moscova ar putea încălca regulile sale prin transportul de arme și materiale periculoase. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">După ce invazia Ucrainei din 2022 a început, pachetele de sancțiuni ulterioare au limitat domeniul bunurilor care ar putea fi în continuare exportate în Rusia și/sau transportate pe calea ferată către Kaliningrad. Pe baza deciziilor luate de UE la mijlocul lunii iunie 2022, autoritățile lituaniene au restricționat transportul anumitor bunuri, în principal materii prime, din Rusia și Belarus prin Lituania către Kaliningrad. Reacțiile furioase ale oficialilor ruși au dus ulterior la faptul că UE a permis tranzitul bunurilor, obligând toate statele membre să contracareze ocolirea sancțiunilor. Moscova a început, de asemenea, să sugereze vulnerabilitatea așa-numitului Gap Suwałki, granița polono-lituaniană de 60 de kilometri lățime, care este singura legătură terestră între statele baltice și aliații lor din UE și NATO.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Controversele legate de tranzitul feroviar au fost un fum de acoperire pentru numărul insuficient de feriboturi care operează între porturile Kaliningrad și Rusia continentală. Înainte de invazie, existau doar trei unități în funcțiune, care erau învechite și aveau capacități limitate. Fluxul de produse critice în regiune a fost limitat prin utilizarea feriboturilor civile pentru a transporta încărcături militare. Unitățile desfășurate în oblast au primit majoritatea petrolului adus pe calea ferată și ulterior cu feribotul. Pe măsură ce pachetele de sancțiuni consecutive au făcut ca canalul anterior să nu mai fie disponibil, Kaliningrad s-a confruntat cu o creștere a penuriei de combustibil și a prețurilor: benzina de 92 de octane a crescut cu cinci procente în 2022 și cu 7,3 procente în noiembrie 2023 (an la an), în timp ce motorina a crescut cu 8,8 procente în 2022 și cu 11,6 procente până în noiembrie 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Autoritățile regionale par să nu aibă o înțelegere clară a câtor unități noi și de ce tip sunt necesare pentru a compensa pierderile. Acest lucru se datorează, de asemenea, faptului că acest element a fost neglijat timp de mulți ani. În martie 2022, Alikhanov a declarat că regiunea va avea nevoie de zece astfel de nave. Cu câteva luni mai târziu, a crescut această estimare la douăzeci. Ori de câte ori sunt făcute astfel de estimări, nu este clar dacă feriboturile ar trebui să înlocuiască tot tranzitul prin Lituania sau să ofere lățimi suplimentare pentru conexiunea feroviară, care este logistic mai ușoară și mai viabilă din punct de vedere economic.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Securitate în jurul Mării Baltice, aproape de Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Guvernul rus a întărit capacitățile destabilizatoare ale Kaliningradului și potențialul de a desfășura operațiuni speciale. Unele activități vizează echilibrul securității colective în regiunea Mării Baltice. Pe măsură ce poziția strategică a Rusiei în Baltica se înrăutățește, cu Finlanda și Suedia aderând la NATO, Moscova este probabil să se angajeze într-o serie de operațiuni relativ mici de natură distructivă și disruptivă.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Agenția rusă competentă în acest domeniu este Direcția Principală de Cercetare în Apă Adâncă (GUGI). Este o ramură independentă a ministerului federal al apărării, în afara lanțului de comandă al flotei ruse. Situată în Sankt Petersburg, direcția a avut legături strânse cu regiunea Kaliningrad. Atât Kaliningrad, cât și Baltiysk au fost principalele baze pentru expediții de pescuit și explorare în oceanele Atlantic și Pacific încă din timpurile sovietice. GUGI are experiența, infrastructura și sprijinul politic necesar pentru a desfășura operațiuni subacvatice distructive. În plus, componenta aeriană a flotei baltice a fost utilizată pe scară largă în provocări de mică amploare în jurul Mării Baltice, incluzând de obicei încălcări scurte ale spațiului aerian. În iunie 2021, mesajul politic transmis de incident a fost evident, deoarece un bombardier strategic rus și două avioane de vânătoare au intrat pe teritoriul lituanian în timp ce exercițiile navale BALTOPS 2021 se desfășurau.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Prezența aeriană și navală a Rusiei în jurul Bornholmului din Danemarca a crescut de la anexarea Crimeei și izbucnirea războiului din Ucraina. În septembrie 2022, prezența sa a fost observată aproape de apele teritoriale daneze, aproximativ acolo unde au avut loc exploziile care au afectat conducta de gaz Nord Stream pe 26 septembrie. Aceasta a fost urmată de alte trei explozii în zonele economice exclusive daneze și suedeze. O investigație majoră realizată de jurnaliști scandinavi a dovedit că autoritățile ruse foloseau bărci de pescuit și alte nave civile pentru a desfășura supraveghere și alte sarcini de colectare a informațiilor în Marea Nordului și în strâmtorile daneze.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Acest model este, de asemenea, evident în bazinul sud-vestic al Mării Baltice, cu Bornholm fiind o locație deosebit de sensibilă. Pe lângă afectarea mamiferelor marine și a peștilor, cele patru explozii au avut loc aproape de un loc în adâncimea Bornholmului unde aproximativ 11.000 de tone de agenți de război chimic și muniții au fost eliminate în 1947. Cantitatea totală de arme chimice și convenționale depozitate în Marea Baltică este estimată la 300.000 de tone. Pe lângă câștigurile strategice sau tactice din sabotajul infrastructurii subacvatice, cum ar fi rețelele electrice sau conductele de gaz, posibila exploatare a armelor aruncate în mare pentru scopuri similare este un alt factor în securitatea regiunii Mării Baltice. În toate aceste activități, regiunea Kaliningrad ocupă sau are potențialul de a ocupa un loc central.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Perspective incerte pentru viitor</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Regiunea Kaliningrad este cea mai semnificativă câștigare teritorială rămasă a statului rus din timpul Marelui Război Nordic și înființarea Sankt Petersburgului la începutul secolului al XVIII-lea. Kaliningrad este la fel de aproape de nucleul teritoriului NATO și UE cât poate fi Rusia contemporană. Din aceste motive, oblastul este un model pentru modul în care elitele ruse percep Occidentul și acțiunile sale față de Rusia. Astăzi, Marea Baltică, strâns interconectată, este aproape un iaz NATO și UE; Totuși </span><i><span data-contrast=\"auto\">aproape</span></i><span data-contrast=\"auto\"> face o mare diferență, deoarece nouă țări afiliate Occidentului din regiune trebuie să țină cont de provocările de securitate ridicate de cele două puncte de sprijin rusești de coastă: Kaliningrad și Sankt Petersburg. Primul va rămâne predominant o bază militară și va adopta o poziție din ce în ce mai ostilă. Acest rol unidimensional exclude perspectivele de cooperare semnificativă cu statele vecine în ceea ce privește comerțul transfrontalier, schimbul cultural, inițiativele comune sau eforturile selectiv comune legate de securitate în probleme legate de explozibilii de pe fundul mării sau infrastructura energetică. Toate indicatorii indică astfel o dezvoltare ulterioară a regiunii Kaliningrad ca un factor predominant negativ și chiar disruptiv în regiunea Mării Baltice.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">În cadrul unei posibile escaladări de nivel superior în confruntarea în curs dintre Rusia și Occident, aranjamentele de tranzit feroviar politice și militare delicate vor reveni imediat în atenția operațională a ambelor părți. Aici este unde sensibilitatea Gap-ului Suwałki este probabil să fie exploatată de autoritățile ruse, în cazul în care decid că pot pune presiune suplimentară asupra statelor baltice și Poloniei. Kaliningrad este, de asemenea, destinat să rămână o problemă de securitate pentru Danemarca și pentru alte state nordice. Insulele Bornholm și Gotland sunt cele mai apropiate și cele mai evidente ținte potențiale pentru activități destabilizatoare sau disruptive.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ca rezultat, cele nouă state membre ale UE și NATO care se integrează rapid în jurul Mării Baltice nu vor putea profita pe deplin de cooperarea lor. Pe termen lung, această absență a obiectivelor comune ridică întrebări serioase în numeroase domenii în care amenințările hibride sunt deosebit de vizibile, cum ar fi protecția mediului, explozibilii de pe fundul mării și crearea de coridoare de transport sigure. Occidentul trebuie să se pregătească pentru ca regiunea Kaliningrad să devină o adevărată neplăcere, care la prima vedere are doar o dimensiune regională. În realitate, însă, are potențialul de a afecta securitatea în întreaga Europă, devenind o parte și mai importantă a relațiilor atât ale UE, cât și ale NATO cu Rusia în vremuri de tensiuni geopolitice în creștere și rupturi.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes este cercetător asociat la Societatea Daneză de Politică Externă și la Fundația Casimir Pulaski. Predă studenților americani la DIS – Study Abroad in Scandinavia. Este autorul unui raport intitulat </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Regiunea Kaliningrad 2024. Vasul de haos al Rusiei pe Marea Baltică\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publicat de Institutul Danez de Afaceri Internaționale în mai 2024 și disponibil pe www.diis.dk. Acest articol este un rezumat actualizat al acelui raport.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:46.201",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>La aproape trei ani de la începutul invaziei pe scară largă a Ucrainei, Oblastul Kaliningrad a fost complet încorporat în retorica beligerantă și quasi-imperială a Rusiei. Kremlinul a folosit trecutul exclavei sale pentru a prezenta Kaliningradul ca un câmp de luptă al civilizațiilor și un loc special pentru memoria colectivă rusă.  </I>\r\n<br><br>\r\nCând Uniunea Sovietică s-a prăbușit, speranțele erau mari pentru viitorul Oblastului Kaliningrad: investiții străine, crearea unei zone de liber schimb și chiar un anumit grad de autonomie erau toate pe masă. Totuși, majoritatea dintre ele au rămas neîmplinite, deoarece Moscova nu a fost niciodată pregătită să renunțe la autoritatea sa dominantă asupra regiunii, chiar și în fața unei crize economice și politice profunde.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"ro",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:38:02.255",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskvas verktyg för konfrontation i Östersjöregionen",
                key:"uid": string:"75e44858-188c-40a1-9fc0-b4fdd7636510",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Centraliseringsprocesserna intensifierades när Vladimir Putin blev president för tredje gången 2012. Anton Alikhanov, guvernören i Kaliningrad Oblast från 2016 till maj 2024, är ett utmärkt exempel på denna tendens. Tydligen en teknokrat, byggde han sin politiska karriär nästan helt på familjeband och sökte avancera sin karriär till Moskva på bekostnad av regionens intressen. Detta hände äntligen i samband med den senaste omstruktureringen av den federala regeringen, när Alikhanov blev minister för industri och handel. Hans efterträdare, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, är ett exempel på rörelse i motsatt riktning. I Moskva blev han biträdande minister för industri och handel 2017 men blev senare degraderad till Kaliningrads nya guvernör. Som ett resultat är Kaliningrad Oblast helt beroende av Moskva och dess befolkning känner konsekvenserna av Rysslands fullskaliga invasion av Ukraina mer akut än resten av landet.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Konstant tryck </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Under Alikhanovs mandatperiod förvandlades den regionala regeringen till en struktur som fokuserade på att snabbt genomföra instruktioner från det federala centret. Den regionala lagstiftande församlingen blev en kropp utan verkligt inflytande över oblastens politiska liv, som representerade olika intressegrupper som ofta hade kopplingar till de främsta oligarkiska fraktionerna i Moskva och Sankt Petersburg. Alla lokala, regionala och federala val i oblastet under det senaste decenniet har minskat omfattningen av politisk pluralism. I Kaliningrad stad nekades oppositionskandidater möjligheten att ställa upp och blev till och med fängslade på tvivelaktiga anklagelser som skatteflykt, korruption eller deltagande i orättvisa valkampanjer.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Utanför Kaliningrad stad innebär användningen av den så kallade \"administrativa faktorn\" för att påverka valprocessen att trycka på lokala valkretsar, eftersom jobb och social välfärd i stor utsträckning är beroende av statliga institutioner. Det involverar också tillgång till betydande finansiella resurser och förebyggande och repressiv kontroll över rättsväsendet. I den närmast avsaknaden av oberoende medier utövar staten också strikt kontroll över befolkningens vardagsliv och politiska val. I början av 2025 var den faktiska potentialen för politiskt protest eller social oro i Kaliningrad Oblast nära noll. De senaste stora demonstrationerna ägde rum i början av 2021 när Aleksei Navalny arresterades och anklagades för korruption. De var begränsade till Kaliningrad stad och involverade några tusen deltagare.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sedan 1980-talet har ett av de utmärkande elementen i den sociala och kulturella verkligheten i Kaliningrad Oblast varit ett gräsrotsintresse för regionens före kriget historia. Kaliningraderna ägnade sig åt det för att fly från smärtan av </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojka</span></i><span data-contrast=\"auto\"> och chocken efter kollapsen. Gradvis utvecklades intresset för lokal historia till en mängd turistprodukter, med regionala historieböcker och spontana initiativ som betonade de något olika nyanserna av invånarnas kulturella identitet jämfört med deras landsmän från andra delar av Ryssland.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Från och med 2012, dock, sattes den historiska och kulturella verkligheten i Kaliningrad Oblast som den norra delen av det tidigare Östpreussen, dominerad av västerländsk påverkan sedan sent medeltid fram till 1945, gradvis åt sidan. Gräsrotsrörelser och forskningsprojekt som inte omfamnade den officiella tolkningen av historien berövades finansiering och kritiserades i medierna. Alla initiativ som uppfattades som påminnelser om det tyska eller västerländska civilisationsinflytandet i regionen åsidosattes. Myndigheterna i Moskva och Sankt Petersburg, med hjälp av Kaliningrad-baserade journalister, författare och akademiker, skapade en omfattande motberättelse om exklavens förflutna, som kopplade det nära till den imperialistiska ryska historien.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kreml lade en specifik vinkling på presentationen av ryska och sovjetiska militära segrar genom århundradena. Erovringen av Königsberg var en handling av moralisk rättvisa och en blygsam territoriell kompensation till Sovjetunionen för att ha besegrat Tredje riket. Idag fungerar Kaliningrad Oblast som Rysslands bastion mot väst, precis som Krim efter 2014. Båda regionerna ses som på något sätt separata från fastlandet och båda måste kämpas för att bli en del av Ryssland. De huserar Rysslands Östersjö- och Svartahavsflottor. Båda hotas av Rysslands motståndare, såsom den så kallade \"regimen\" i Kyiv och pro-USA-regeringar i Warszawa och Vilnius. Dessutom är Kaliningrad platsen där innehavare av ryska pass i Moldaviens avskilda region Transnistrien officiellt röstar. I denna imperialistiska berättelse är Kaliningrad en källa till stolthet för alla ryssar, som visar landet som en \"belägrad fästning\" i korthet.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politisk verktyg</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Den performativa användningen av Kaliningrads politiska och historiska teman blev ytterligare exponerad i september 2022, när Vladimir Putin introducerade ett nytt skolämne kallat \"samtal om viktiga saker\". Sedan dess har relaterade ämnen i stor utsträckning replikerats av de statskontrollerade medierna på daglig basis. Under \"samtalen\" bekantar sig gymnasieelever med den officiella synen på aktuella internationella händelser, Rysslands och dess grannars historia, samt traditionella ryska värderingar som östortodoxi och den heterosexuella familjen. Läroplanen gör ämnet till ytterligare ett propagandaverktyg, denna gång direkt införlivat i det obligatoriska utbildningssystemet. Putin lanserade detta initiativ vid det nyetablerade Museum Complex i Kaliningrad, som symboliserar kopplingarna mellan historien om Rus', Ryssland och oblastet.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Känsligheten kring Kaliningrad Oblasts icke-ryska historia avslöjades när tjeckiska och polska aktivister organiserade ett internetprank. När Vladimir Putin tillkännagav annekteringen av fyra ukrainska regioner efter olagliga folkomröstningar som organiserades av ockupationsmyndigheterna i september 2022, lades en \"petition\" fram för att förena den semi-exklaven med Tjeckien och Polen. Författarna hävdade att medeltida Königsberg grundades av den tjeckiska kungen </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> och att den stora majoriteten av invånarna i oblastet röstade för gränsförändringen. Författarna ändrade namnen på de viktigaste städerna och samhällena, och gav liv åt </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (istället för Baltiysk) och </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (istället för Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fraserna </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec är tjeckisk] och </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg är vårt”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> var avsedda att belysa absurditeten i folkomröstningarna och brutaliteten och illegaliteten i Rysslands handlingar i Ukraina. Detta möttes med en allvarlig och intensiv reaktion från </span><span data-contrast=\"auto\">vissa</span><span data-contrast=\"auto\"> ryska mediekanaler. De anklagade författarna för rysshat och skildrade initiativet som en återfödelse av nazismen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sedan början av Rysslands fullskaliga invasion har enheter baserade i Kaliningrad Oblast aktivt deltagit i militära aktioner. Den 11:e armékåren från Kaliningrad var engagerad i strider i över tre månader och led allvarliga förluster. I genomsnitt var antalet döda i kåren högre än för andra ryska enheter i området runt Charkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">En annan roll som tilldelades Kaliningrad Oblast var att överföra medel- och högre tjänstemän till de ockuperade regionerna i Ukraina. Detta bekräftar att Moskva uppfattar den semi-exklavens separation från fastlandet Ryssland som en tillgång i strävan efter krigiska utrikespolitiska mål. Oblastens myndigheter, på uppdrag av den federala regeringen, har deltagit i förvaltningen av de ockuperade territorierna i Ukraina. Alikhanov kom till Cherson i augusti 2022, officiellt för att ge humanitärt bistånd och skriva avtal med utvalda kommuner. Alikhanovs ställföreträdare, Sergei Eliseev, fick i uppdrag att övervaka mycket av det Ryssland-anklagna Cherson Oblast. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transitproblem</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">För Kreml har den fullskaliga invasionen av Ukraina understrukit vikten av att säkerställa obehindrad landtransit av människor och varor till och från Kaliningrad Oblast. Historiskt sett blev det en fråga i början av 2000-talet, när Europeiska unionen var på väg att utvidgas med Litauen. Medan EU försökte tillmötesgå Rysslands förväntningar under förhandlingarna, förblev transitfrågan ett sätt för de federala myndigheterna att ifrågasätta Litauens trovärdighet. För Vilnius representerade transitordningen alltid ett konkret hot, eftersom Moskva kunde bryta mot dess regler genom att transportera vapen och farliga material. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Efter att invasionen av Ukraina 2022 inleddes, begränsade de efterföljande sanktionspaketen omfattningen av varor som fortfarande kunde exporteras till Ryssland och/eller transporteras med tåg till Kaliningrad. Baserat på beslut som EU fattade i mitten av juni 2022, begränsade de litauiska myndigheterna transporten av vissa varor, mestadels råvaror, från Ryssland och Vitryssland över Litauen till Kaliningrad. De ryska tjänstemännens häftiga reaktioner ledde därefter till att EU tillät transit av varor samtidigt som alla medlemsstater ålades att motverka kringgåendet av sanktionerna. Moskva började också antyda sårbarheten hos den så kallade Suwałki Gap, den 60 kilometer breda polsk-litauiska gränsen som är den enda landförbindelsen mellan de baltiska staterna och deras EU- och NATO-allierade.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroverser kring järnvägstransiten har varit en rökridå för det otillräckliga antalet färjor som trafikerar mellan hamnarna i Kaliningrad och fastlandet Ryssland. Innan invasionen fanns det bara tre enheter i drift, som var föråldrade och med begränsade kapaciteter. Flödet av kritiska produkter till regionen har begränsats genom att använda civila färjor för att transportera militärlast. Enheter som utplacerats i oblastet har fått den största delen av bensin som transporterats med tåg och senare med färja. När de efterföljande sanktionspaketen gjorde den tidigare kanalen otillgänglig, led Kaliningrad av växande brist på bränsle och stigande priser: 92 oktan bensin steg med fem procent 2022 och med 7,3 procent i november 2023 (år-till-år), medan dieselolja steg med 8,8 procent 2022 och med 11,6 procent fram till november 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De regionala myndigheterna verkar inte ha någon klar förståelse för hur många och vilka typer av nya enheter som oblastet behöver för att kompensera för förlusterna. Detta beror också på att detta element har försummats under många år. I mars 2022 deklarerade Alikhanov att regionen skulle behöva tio sådana fartyg. Några månader senare ökade han denna uppskattning till tjugo. När sådana uppskattningar görs är det oklart om färjorna ska ersätta all transit via Litauen eller ge extra kapacitet till den logistiskt enklare och ekonomiskt mer lönsamma järnvägsförbindelsen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Säkerhet runt Östersjön, alltid nära Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Den ryska regeringen har stärkt Kaliningrads destabiliserande kapaciteter och potential för att genomföra specialoperationer. Vissa aktiviteter riktar sig mot balansen av kollektiv säkerhet i Östersjöregionen. När Rysslands strategiska position i Östersjöområdet försämras, med Finland och Sverige som går med i NATO, är det troligt att Moskva kommer att engagera sig i en serie relativt små operationer av destruktiv och störande natur.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Den kompetenta ryska myndigheten på detta område är Huvuddirektoratet för Djuphavsforskning (GUGI). Det är en oberoende gren av det federala försvarsministeriet, utanför den ryska flottans kommandokedja. Beläget i Sankt Petersburg har direktoratet haft starka band med Kaliningrad Oblast. Både Kaliningrad och Baltiysk var de främsta baserna för fiske- och utforskningsexpeditioner till Atlanten och Stilla havet redan under sovjettiden. GUGI har den nödvändiga erfarenheten, infrastrukturen och det politiska stödet för att utföra destruktiva undervattensoperationer. Dessutom har den luftburna komponenten av Östersjöflottan använts i stor utsträckning i småskaliga provokationer runt Östersjön, vanligtvis inklusive korta överträdelser av luftrummet. I juni 2021 var det politiska budskapet som fördes av incidenten uppenbart, när en rysk strategisk bombplan och två jaktplan gick in på litauiskt territorium medan BALTOPS 2021 marinövningar pågick.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Rysslands luft- och marin närvaro runt Danmarks Bornholm har ökat sedan annekteringen av Krim och utbrottet av kriget i Ukraina. I september 2022 observerades dess närvaro nära danska territorialvatten, ungefär där explosionerna som påverkade Nord Stream-gasledningen inträffade den 26 september. Detta följdes av tre andra explosioner i de danska och svenska exklusiva ekonomiska zonerna. En stor utredning av skandinaviska journalister visade att de ryska myndigheterna hade använt fiskebåtar och andra civila fartyg för att utföra övervakning och andra underrättelseinsamlingsuppgifter i Nordsjön och i de danska sunden.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Detta mönster är också uppenbart i den sydvästra Östersjöbassängen, där Bornholm är en särskilt känslig plats. Förutom att påverka marina däggdjur och fisk inträffade de fyra explosionerna nära en plats i Bornholm Deep där cirka 11 000 ton kemiska stridsmedel och ammunition bortskaffades 1947. Den totala mängden kemiska och konventionella vapen som deponerats i Östersjön uppskattas till 300 000 ton. Utöver de strategiska eller taktiska vinsterna från sabotage av undervattensinfrastruktur, såsom kraftnät eller gasledningar, är den möjliga utnyttjandet av de sjödeponerade vapnen för liknande syften ytterligare en faktor i säkerheten i Östersjöregionen. I alla sådana aktiviteter upptar Kaliningrad Oblast eller har potential att upptar en central plats.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Osäkra utsikter för framtiden</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrad Oblast är den mest betydelsefulla återstående territoriella vinsten för den ryska staten sedan det stora nordiska kriget och grundandet av Sankt Petersburg i början av 1700-talet. Kaliningrad ligger så nära kärnan av NATO och EU-territorium som det moderna Ryssland kan komma. Av dessa skäl är oblastet en modell för hur ryska eliter uppfattar väst och dess handlingar gentemot Ryssland. Idag är den tätt sammanlänkade Östersjön nästan en NATO- och EU-damm; Ändå </span><i><span data-contrast=\"auto\">nästan</span></i><span data-contrast=\"auto\"> gör en stor skillnad eftersom nio västanknutna länder i regionen måste ta hänsyn till de säkerhetsutmaningar som de två ryska kustfästen: Kaliningrad och Sankt Petersburg utgör. Det förra kommer att förbli övervägande en militärbas och anta en alltmer fientlig hållning. Denna endimensionella roll utesluter perspektiv för meningsfullt samarbete med grannländerna angående gränsöverskridande handel, kulturellt utbyte, gemensamma initiativ eller selektiva gemensamma säkerhetsrelaterade insatser över frågor relaterade till sjöbottenexplosivämnen eller energiinfrastruktur. Alla indikatorer pekar således mot en vidare utveckling av Kaliningrad Oblast som en övervägande negativ och till och med störande faktor i Östersjöregionen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Inom en möjlig nästa nivå av eskalering i den pågående Ryssland-Väst-konfrontationen kommer de politiskt och militärt känsliga järnvägstransitarrangemangen omedelbart att återvända till båda sidorna operativa uppmärksamhet. Det är här känsligheten hos Suwałki Gap sannolikt kommer att utnyttjas av de ryska myndigheterna om de beslutar att de kan sätta ytterligare press på de baltiska staterna och Polen. Kaliningrad är också dömd att förbli en säkerhetsfråga för Danmark och för andra nordiska stater. Öarna Bornholm och Gotland är de närmaste och mest uppenbara potentiella målen för destabiliserande eller störande aktiviteter.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Som ett resultat kommer de snabbt integrerande nio EU- och NATO-medlemsstaterna runt Östersjön inte att kunna dra full nytta av sitt samarbete. På lång sikt ställer denna avsaknad av gemensamma mål allvarliga frågor inom ett antal områden där hybrida hot är särskilt synliga, såsom miljöskydd, sjöbottenexplosivämnen och skapandet av säkra transportkorridorer. Väst måste förbereda sig för att Kaliningrad Oblast blir en verklig plåga, som vid första anblicken endast har en regional dimension. I verkligheten har det dock potential att påverka säkerheten i hela Europa och bli en ännu viktigare del av både EU:s och NATO:s relationer med Ryssland i tider av växande geopolitiska spänningar och brister.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes är forskningsmedarbetare vid Danska Utrikespolitiska Sällskapet och Casimir Pulaski-stiftelsen. Han undervisar amerikanska studenter vid DIS – Study Abroad in Scandinavia. Han är författare till en rapport med titeln </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Rysslands fartyg av förödelse på Östersjön\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publicerad av Danska Institutet för Internationella Relationer i maj 2024 och tillgänglig på www.diis.dk. Denna artikel är en uppdaterad sammanfattning av den rapporten.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:35.446",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Nästan tre år sedan den fullskaliga invasionen av Ukraina började har Kaliningrad Oblast helt införlivats i Rysslands krigiska och kvasi-imperiala retorik. Kreml har använt sin exklavens förflutna för att framställa Kaliningrad som en slagfält för civilisationer och en speciell plats för rysk kollektivt minne.  </I>\n<br><br>\nNär Sovjetunionen kollapsade var förhoppningarna höga för Kaliningrad Oblasts framtid: utländska investeringar, skapandet av en frihandelszon och till och med en viss grad av autonomi var alla på bordet. De flesta av dem förblev dock ouppfyllda eftersom Moskva aldrig var redo att ge upp sin dominerande auktoritet över regionen även i mötet med djup ekonomisk och politisk kris.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"sv",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:43.363",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Lo strumento di confronto di Mosca nella regione del Mar Baltico",
                key:"uid": string:"795babce-f9d6-47dc-b484-747a1affaaa3",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">I processi di centralizzazione si sono intensificati quando Vladimir Putin è diventato presidente per la terza volta nel 2012. Anton Alikhanov, il governatore dell'Oblast di Kaliningrad dal 2016 fino a maggio 2024, è un esempio lampante di questa tendenza. Apparentemente un tecnocrate, ha costruito la sua carriera politica quasi interamente su connessioni familiari e ha cercato di far progredire la sua carriera a Mosca a spese degli interessi della regione. Questo è finalmente accaduto insieme alla recente ristrutturazione del governo federale, quando Alikhanov è diventato ministro dell'industria e del commercio. Il suo successore, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, è un esempio di movimento nella direzione opposta. A Mosca è stato nominato vice ministro dell'industria e del commercio nel 2017, ma è stato successivamente retrocesso a nuovo governatore di Kaliningrad. Di conseguenza, l'Oblast di Kaliningrad è completamente dipendente da Mosca e la sua popolazione avverte le conseguenze dell'invasione su larga scala della Russia in Ucraina più acutamente rispetto al resto del paese.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Pressione costante </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Durante il mandato di Alikhanov, il governo regionale si è trasformato in una struttura focalizzata sull'implementazione rapida delle istruzioni del centro federale. L'assemblea legislativa regionale è diventata un organo senza reale influenza sulla vita politica dell'oblast, rappresentando diversi gruppi di interesse che spesso avevano collegamenti con le principali fazioni oligarchiche a Mosca e San Pietroburgo. Tutte le elezioni locali, regionali e federali nell'oblast nell'ultimo decennio hanno ridotto l'ambito del pluralismo politico. Nella città di Kaliningrad, ai candidati di opposizione è stata negata l'opportunità di candidarsi ed è addirittura stata loro inflitta la detenzione con accuse dubbie come evasione fiscale, corruzione o coinvolgimento in campagne elettorali sleali.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fuori dalla città di Kaliningrad, l'uso del cosiddetto \"fattore amministrativo\" per influenzare il processo elettorale significa esercitare pressione sulle circoscrizioni locali, poiché i posti di lavoro e il benessere sociale dipendono in gran parte dalle istituzioni statali. Ciò comporta anche l'accesso a sostanziali risorse finanziarie e un controllo preventivo e repressivo riguardo al sistema giudiziario. In assenza quasi totale di media indipendenti, lo stato esercita anche un controllo rigoroso sulla vita quotidiana e sulle scelte politiche della popolazione. All'inizio del 2025, il potenziale reale per una protesta politica o un tumulto sociale nell'Oblast di Kaliningrad era vicino allo zero. Le ultime grandi manifestazioni si sono svolte all'inizio del 2021 quando Aleksei Navalny è stato arrestato e accusato di corruzione. Esse si sono limitate alla città di Kaliningrad e hanno coinvolto alcune migliaia di partecipanti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sin dagli anni '80, uno degli elementi distintivi della realtà sociale e culturale dell'Oblast di Kaliningrad è stato un interesse di base per la storia prebellica della regione. I kaliningradensi si sono dedicati a questo per sfuggire ai dolori della </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> e allo shock post-crollo. Gradualmente, l'interesse per la storia locale si è evoluto in una varietà di prodotti turistici, con libri di storia regionale e iniziative spontanee che enfatizzano le sfumature leggermente diverse dell'identità culturale dei residenti rispetto ai loro compatrioti di altre parti della Russia.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A partire dal 2012, tuttavia, la realtà storica e culturale dell'Oblast di Kaliningrad come parte settentrionale dell'ex Prussia Orientale, dominata dall'influenza occidentale fin dal tardo Medioevo fino al 1945, è stata gradualmente messa da parte. I movimenti di base e i progetti di ricerca che non abbracciavano l'interpretazione ufficiale della storia sono stati privati di finanziamenti e criticati dai media. Qualsiasi iniziativa percepita come un promemoria dell'influenza civile tedesca o occidentale nella regione è stata ignorata. Le autorità di Mosca e San Pietroburgo, assistite da giornalisti, autori e accademici con sede a Kaliningrad, hanno forgiato una storia contraria completa sul passato dell'exclave, collegandola strettamente con la storia imperiale russa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Il Cremlino ha messo un particolare accento sulla presentazione delle vittorie militari russe e sovietiche nel corso dei secoli. La conquista di Königsberg è stata un atto di giustizia morale e una modesta compensazione territoriale per l'Unione Sovietica per aver sconfitto il Terzo Reich. Oggi, l'Oblast di Kaliningrad funge da baluardo della Russia contro l'Occidente, proprio come la Crimea dopo il 2014. Entrambe le regioni sono viste come in qualche modo separate dal continente e entrambe hanno dovuto essere conquistate per diventare parte della Russia. Ospitano le flotte baltica e del Mar Nero della Russia. Entrambe sono minacciate dagli avversari della Russia, come il cosiddetto \"regime\" di Kyiv e i governi pro-USA a Varsavia e Vilnius. Inoltre, Kaliningrad è il luogo dove i titolari di passaporti russi nella regione secessionista della Moldavia, Transnistria, votano ufficialmente. In questa narrazione imperialista, Kaliningrad è una fonte di orgoglio per tutti i russi, mostrando il paese come una \"fortezza assediata\" in poche parole.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Strumento politico</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'uso performativo dei temi politici e storici di Kaliningrad è stato ulteriormente esposto nel settembre 2022, quando Vladimir Putin ha introdotto una nuova materia scolastica chiamata \"discussioni sulle cose importanti\". Da allora, argomenti correlati sono stati ampiamente replicati dai media controllati dallo stato su base quotidiana. Durante le \"discussioni\", gli studenti delle scuole superiori si familiarizzano con la posizione ufficiale sugli sviluppi internazionali attuali, la storia della Russia e dei suoi vicini, così come i valori tradizionali russi come l'Ortodossia orientale e la famiglia eterosessuale. Il curriculum rende la materia un ulteriore strumento di propaganda, questa volta direttamente incorporato nel sistema educativo obbligatorio. Putin ha lanciato questa iniziativa presso il nuovo Complesso Museale di Kaliningrad, che simboleggia i legami tra la storia di Rus', della Russia e dell'oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La sensibilità della storia non russa dell'Oblast di Kaliningrad è emersa quando attivisti cechi e polacchi hanno organizzato uno scherzo su internet. Quando Vladimir Putin ha annunciato l'annessione di quattro regioni ucraine dopo referendum illegali organizzati dalle autorità di occupazione nel settembre 2022, è stata presentata una \"petizione\" per unire la semi-exclave con la Repubblica Ceca e la Polonia. Gli autori sostenevano che la Königsberg medievale era stata fondata dal re ceco </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> e che la stragrande maggioranza degli abitanti dell'oblast aveva votato per il cambiamento dei confini. Gli autori hanno modificato i nomi delle principali città e paesi, riportando in vita </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (invece di Baltiysk) e </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (invece di Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Le frasi </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec è ceco] e </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg è nostro”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> erano destinate a evidenziare l'assurdità dei referendum e la brutalità e l'illegalità delle azioni della Russia in Ucraina. Questo ha suscitato una reazione seria e feroce da parte di </span><span data-contrast=\"auto\">alcuni</span><span data-contrast=\"auto\"> media russi. Hanno accusato gli autori di russofobia e hanno descritto l'iniziativa come una rinascita del nazismo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sin dall'inizio dell'invasione su larga scala della Russia, le unità con sede nell'Oblast di Kaliningrad hanno partecipato attivamente alle azioni militari. L'11° Corpo d'Armata di Kaliningrad è stato coinvolto nei combattimenti per oltre tre mesi e ha subito gravi perdite. In media, il numero di vittime nel corpo era superiore a quello di altre unità russe nell'area intorno a Kharkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Un altro ruolo assegnato all'Oblast di Kaliningrad è stato quello di trasferire funzionari di medio e alto livello nelle regioni occupate dell'Ucraina. Questo conferma che Mosca percepisce la separazione della semi-exclave dal continente russo come un vantaggio nel perseguire politiche estere bellicose. Le autorità dell'oblast, su istruzione del governo federale, hanno partecipato alla gestione dei territori occupati dell'Ucraina. Alikhanov è arrivato a Kherson nell'agosto 2022, ufficialmente per portare aiuti umanitari e firmare accordi con comuni selezionati. Il vice di Alikhanov, Sergei Eliseev, è stato incaricato di supervisionare gran parte dell'Oblast di Kherson annesso dalla Russia. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemi di transito</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Per il Cremlino, l'invasione su larga scala dell'Ucraina ha sottolineato l'importanza di garantire il transito terrestre ininterrotto di persone e merci da e per l'Oblast di Kaliningrad. Storicamente, è diventato un problema all'inizio degli anni 2000, quando l'Unione Europea stava per allargarsi con la Lituania. Mentre l'UE cercava di soddisfare le aspettative della Russia durante i negoziati, la questione del transito è rimasta un modo per le autorità federali di mettere in discussione la credibilità della Lituania. Per Vilnius, lo schema di transito ha sempre rappresentato una minaccia tangibile, poiché Mosca potrebbe violare le sue regole trasportando armi e materiali pericolosi. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dopo l'inizio dell'invasione dell'Ucraina nel 2022, i successivi pacchetti di sanzioni hanno limitato l'ambito delle merci che potevano ancora essere esportate in Russia e/o trasportate per ferrovia a Kaliningrad. Sulla base delle decisioni prese dall'UE a metà giugno 2022, le autorità lituane hanno limitato il trasporto di determinate merci, principalmente materie prime, dalla Russia e dalla Bielorussia attraverso la Lituania verso Kaliningrad. Le reazioni furiose dei funzionari russi hanno successivamente portato l'UE a consentire il transito delle merci obbligando tutti gli stati membri a contrastare l'elusione delle sanzioni. Mosca ha anche iniziato a far intendere la vulnerabilità del cosiddetto Corridoio di Suwałki, il confine polacco-lituano largo 60 chilometri che è l'unico collegamento terrestre tra gli stati baltici e i loro alleati dell'UE e della NATO.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Le controversie sul transito ferroviario sono state un fumo negli occhi per il numero insufficiente di traghetti operanti tra i porti di Kaliningrad e la Russia continentale. Prima dell'invasione, c'erano solo tre unità in funzione, obsolete e con capacità limitate. Il flusso di prodotti critici nella regione è stato limitato utilizzando traghetti civili per trasportare carichi militari. Le unità schierate nell'oblast hanno ricevuto la maggior parte della benzina portata per ferrovia e successivamente per traghetto. Poiché i pacchetti di sanzioni successivi hanno reso il precedente canale non disponibile, Kaliningrad ha sofferto di crescenti carenze di carburante e prezzi in aumento: la benzina a 92 ottani è aumentata del cinque per cento nel 2022 e del 7,3 per cento a novembre 2023 (anno su anno), mentre il gasolio è aumentato dell'8,8 per cento nel 2022 e dell'11,6 per cento fino a novembre 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Le autorità regionali sembrano non avere una chiara comprensione di quanti e quali tipi di nuove unità l'oblast ha bisogno per compensare le perdite. Questo è dovuto anche al fatto che questo elemento è stato trascurato per molti anni. Nel marzo 2022, Alikhanov ha dichiarato che la regione avrebbe avuto bisogno di dieci di tali imbarcazioni. Pochi mesi dopo ha aumentato questa stima a venti. Ogni volta che vengono fatte tali stime, non è chiaro se i traghetti debbano sostituire tutto il transito attraverso la Lituania o fornire ulteriore capacità al collegamento ferroviario logisticamente più semplice e economicamente più sostenibile.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Sicurezza attorno al Baltico, sempre più vicina a Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Il governo russo ha rafforzato le capacità destabilizzanti di Kaliningrad e il potenziale per svolgere operazioni speciali. Alcune attività mirano a influenzare l'equilibrio della sicurezza collettiva nella regione del Mar Baltico. Poiché la posizione strategica della Russia nel Baltico sta peggiorando, con la Finlandia e la Svezia che si uniscono alla NATO, Mosca è probabile che si impegni in una serie di operazioni relativamente piccole di natura distruttiva e dirompente.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'agenzia russa competente in questo campo è il Direttorato Principale della Ricerca in Acque Profonde (GUGI). È un ramo indipendente del ministero della difesa federale, al di fuori della catena di comando della flotta russa. Situato a San Pietroburgo, il direttorato ha avuto forti legami con l'Oblast di Kaliningrad. Sia Kaliningrad che Baltiysk erano le principali basi per spedizioni di pesca ed esplorative verso gli oceani Atlantico e Pacifico già ai tempi sovietici. GUGI ha l'esperienza necessaria, l'infrastruttura e il sostegno politico per eseguire operazioni distruttive sottomarine. Inoltre, il componente aereo della flotta baltica è stato ampiamente utilizzato in provocazioni su piccola scala attorno al Mar Baltico, solitamente includendo brevi violazioni dello spazio aereo. Nel giugno 2021, il messaggio politico trasmesso dall'incidente era evidente, poiché un bombardiere strategico russo e due caccia sono entrati nel territorio lituano mentre si svolgevano le esercitazioni navali BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La presenza aerea e navale della Russia attorno a Bornholm, in Danimarca, è aumentata dall'annessione della Crimea e dallo scoppio della guerra in Ucraina. Nel settembre 2022, la sua presenza è stata osservata vicino alle acque territoriali danesi, circa dove si sono verificate le esplosioni che hanno colpito il gasdotto Nord Stream il 26 settembre. Questo è stato seguito da altre tre esplosioni nelle zone economiche esclusive danesi e svedesi. Una grande indagine condotta da giornalisti scandinavi ha dimostrato che le autorità russe avevano utilizzato pescherecci e altre navi civili per svolgere compiti di sorveglianza e raccolta di informazioni nel Mare del Nord e nei passi danesi.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Questo schema è evidente anche nel bacino sud-occidentale del Mar Baltico, con Bornholm che è una località particolarmente sensibile. Oltre ad influenzare i mammiferi marini e i pesci, le quattro esplosioni si sono verificate vicino a un sito nel Bornholm Deep dove circa 11.000 tonnellate di agenti chimici di guerra e munizioni sono state smaltite nel 1947. La quantità totale di armi chimiche e convenzionali depositate nel Mar Baltico è stimata in 300.000 tonnellate. Oltre ai guadagni strategici o tattici derivanti dal sabotaggio delle infrastrutture sottomarine, come reti elettriche o gasdotti, il possibile sfruttamento delle armi affondate in mare per scopi simili è un ulteriore fattore nella sicurezza della regione del Mar Baltico. In tutte queste attività, l'Oblast di Kaliningrad occupa o ha il potenziale per occupare un posto centrale.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Prospettive incerte per il futuro</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'Oblast di Kaliningrad è il guadagno territoriale più significativo rimasto dello stato russo sin dalla Grande Guerra del Nord e dalla fondazione di San Pietroburgo all'inizio del XVIII secolo. Kaliningrad è così vicino al cuore del territorio della NATO e dell'UE come la Russia contemporanea può arrivare. Per queste ragioni, l'oblast è un modello per il modo in cui le élite russe percepiscono l'Occidente e le sue azioni nei confronti della Russia. Oggi, il Mar Baltico, strettamente interconnesso, è quasi uno stagno della NATO e dell'UE; Eppure </span><i><span data-contrast=\"auto\">quasi</span></i><span data-contrast=\"auto\"> fa una grande differenza poiché nove paesi affiliati all'Occidente nella regione devono tenere conto delle sfide alla sicurezza poste dai due avamposti costieri russi: Kaliningrad e San Pietroburgo. Il primo rimarrà prevalentemente una base militare e assumerà una postura sempre più ostile. Questo ruolo unidimensionale esclude prospettive di cooperazione significativa con gli stati vicini riguardo al commercio transfrontaliero, allo scambio culturale, alle iniziative comuni o agli sforzi selettivi congiunti in materia di sicurezza riguardanti esplosivi sottomarini o infrastrutture energetiche. Tutti gli indicatori puntano quindi verso un ulteriore sviluppo dell'Oblast di Kaliningrad come fattore prevalentemente negativo e persino dirompente nella regione del Mar Baltico.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">In caso di una possibile escalation di livello superiore nella continua confrontazione Russia-Ovest, gli accordi di transito ferroviario politicamente e militarmente delicati torneranno immediatamente all'attenzione operativa di entrambe le parti. Qui è probabile che la sensibilità del Corridoio di Suwałki venga sfruttata dalle autorità russe qualora decidano di poter esercitare ulteriore pressione sugli stati baltici e sulla Polonia. Kaliningrad è destinato a rimanere anche una questione di sicurezza per la Danimarca e per altri stati nordici. Le isole di Bornholm e Gotland sono i potenziali obiettivi più vicini e ovvi per attività destabilizzanti o dirompenti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Di conseguenza, i nove stati membri dell'UE e della NATO che si integrano rapidamente attorno al Mar Baltico non saranno in grado di sfruttare appieno la loro cooperazione. A lungo termine, questa assenza di obiettivi comuni pone serie questioni in una serie di aree in cui le minacce ibride sono particolarmente visibili, come la protezione ambientale, gli esplosivi sottomarini e la creazione di corridoi di trasporto sicuri. L'Occidente deve prepararsi affinché l'Oblast di Kaliningrad diventi un vero fastidio, che a prima vista ha solo una dimensione regionale. In realtà, tuttavia, ha il potenziale per influenzare la sicurezza dell'intera Europa, diventando una parte ancora più importante delle relazioni sia dell'UE che della NATO con la Russia in tempi di crescenti tensioni geopolitiche e rotture.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes è un ricercatore presso la Danish Foreign Policy Society e la Casimir Pulaski Foundation. Insegna a studenti statunitensi presso il DIS – Study Abroad in Scandinavia. È l'autore di un rapporto intitolato </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Oblast di Kaliningrad 2024. Il vascello di caos della Russia nel Mar Baltico\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, pubblicato dal Danish Institute of International Affairs nel maggio 2024 e disponibile su www.diis.dk. Questo articolo è un riassunto aggiornato di quel rapporto.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:11:00.739",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Quasi tre anni dopo l'inizio dell'invasione su larga scala dell'Ucraina, l'Oblast di Kaliningrad è stato completamente incorporato nella retorica bellicosa e quasi imperiale della Russia. Il Cremlino ha utilizzato il passato della sua exclave per ritrarre Kaliningrad come un campo di battaglia di civiltà e un luogo speciale per la memoria collettiva russa. </I>\r\n<br><br>\r\nQuando l'Unione Sovietica è crollata, le speranze per il futuro dell'Oblast di Kaliningrad erano alte: investimenti esteri, la creazione di una zona di libero scambio e persino un certo grado di autonomia erano tutti sul tavolo. Tuttavia, la maggior parte di essi è rimasta insoddisfatta poiché Mosca non è mai stata pronta a rinunciare alla sua autorità dominante sulla regione anche di fronte a una profonda crisi economica e politica.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"it",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:50.223",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskva je alat sukoba u regionu Baltičkog mora",
                key:"uid": string:"7c2a2199-2766-4bde-a896-8950852abdff",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Procesi centralizacije su se intenzivirali kada je Vladimir Putin postao predsednik po treći put 2012. godine. Anton Alikhanov, guverner Kalinjingradske oblasti od 2016. do maja 2024. godine, je primer ove tendencije. Naizgled tehničar, izgradio je svoju političku karijeru gotovo isključivo na porodičnim vezama i nastojao je da unapredi svoju karijeru u Moskvi na račun interesa regiona. To se konačno dogodilo zajedno sa nedavnom rekonstrukcijom federalne vlade, kada je Alikhanov postao ministar industrije i trgovine. Njegov naslednik, </span><span data-contrast=\"auto\">Aleksiej Besprozvannykh, je primer kretanja u suprotnom pravcu. U Moskvi je postavljen za zamenika ministra industrije i trgovine 2017. godine, ali je kasnije degradiran na novog guvernera Kalinjingrada. Kao rezultat, Kalinjingradska oblast je potpuno zavisna od Moskve i njeni stanovnici osećaju posledice Ruske potpune invazije na Ukrajinu oštrije nego ostatak zemlje.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Stalni pritisak </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tokom Alikhanovljeve vladavine, regionalna vlada se pretvorila u strukturu koja se fokusira na brzo sprovođenje instrukcija iz federalnog centra. Regionalna zakonodavna skupština postala je telo bez stvarnog uticaja na politički život oblasti, predstavljajući različite interesne grupe koje su često imale veze sa glavnim oligarhijskim frakcijama u Moskvi i Sankt Peterburgu. Svi lokalni, regionalni i federalni izbori u oblasti tokom protekle decenije su smanjili obim političkog pluralizma. U gradu Kalinjingradu, opozicioni kandidati su bili uskraćeni za priliku da se kandiduju i čak su bili zatvarani pod sumnjivim optužbama kao što su izbegavanje plaćanja poreza, korupcija ili učestvovanje u nepoštenim izbornim kampanjama.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Van grada Kalinjingrada, korišćenje takozvanog “administrativnog faktora” za uticaj na izborni proces znači vršenje pritiska na lokalne izborne jedinice, jer su poslovi i socijalna zaštita u velikoj meri zavisni od državnih institucija. To takođe uključuje pristup značajnim finansijskim resursima i preventivnu i represivnu kontrolu u vezi sa pravosuđem. U gotovo potpunom odsustvu nezavisnih medija, država takođe vrši strogu kontrolu nad svakodnevnim životima i političkim izborima stanovništva. Početkom 2025. godine, stvarni potencijal za politički protest ili društveni prevrat u Kalinjingradskoj oblasti bio je blizu nule. Poslednje velike demonstracije su se dogodile početkom 2021. godine kada je Aleksej Navalni uhapšen i optužen za korupciju. One su bile ograničene na grad Kalinjingrad i uključivale su nekoliko hiljada učesnika.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od 1980-ih, jedan od karakterističnih elemenata socijalne i kulturne stvarnosti Kalinjingradske oblasti je bio grassroots interes za predratnu istoriju regiona. Kalinjingradci su se njome bavili kako bi pobegli od bolova </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojke</span></i><span data-contrast=\"auto\"> i šoka nakon kolapsa. Postepeno, interes za lokalnu istoriju evoluirao je u razne turističke proizvode, sa knjigama o regionalnoj istoriji i spontanih inicijativa koje naglašavaju malo drugačije nijanse kulturnog identiteta stanovnika u poređenju sa njihovim sunarodnicima iz drugih delova Rusije.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Međutim, počevši od 2012. godine, istorijska i kulturna stvarnost Kalinjingradske oblasti kao severnog dela bivše Istočne Pruske, koja je bila pod dominacijom zapadnog uticaja od kasnog srednjeg veka do 1945. godine, postepeno je stavljena po strani. Grassroots pokreti i istraživački projekti koji nisu prihvatili zvaničnu interpretaciju istorije su bili uskraćeni za finansiranje i kritikovani u medijima. Sve inicijative koje su se doživljavale kao podsećanja na nemački ili zapadni civilizacijski uticaj u regionu su bile zanemarene. Vlasti u Moskvi i Sankt Peterburgu, uz pomoć novinara, autora i akademika iz Kalinjingrada, stvorile su sveobuhvatnu kontra priču o prošlosti eksklave, povezujući je blisko sa imperijalnom ruskom istorijom.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlj je stavio poseban naglasak na predstavljanje ruskih i sovjetskih vojnih pobeda kroz vekove. Osvojavanje Kneževca je bilo delo moralne pravde i skromna teritorijalna kompenzacija Sovjetskom Savezu za pobedu nad Trećim Rajhom. Danas, Kalinjingradska oblast deluje kao ruski bedem protiv Zapada, baš kao i Krim nakon 2014. godine. Obe regije se vide kao na neki način odvojene od kopna i obe su se morale boriti da postanu deo Rusije. One su domaćini Ruske baltičke i Crnomorske flote. Obe su pretnja od strane ruskih protivnika, kao što su takozvani “režim” u Kijevu i pro-američke vlade u Varšavi i Vilnjusu. Pored toga, Kalinjingrad je mesto gde nosioci ruskih pasoša u Moldaviji, u odmetnutoj regiji Pridnjestrovlju, zvanično glasaju. U ovoj imperijalističkoj naraciji, Kalinjingrad je izvor ponosa za sve Ruse, prikazujući zemlju kao “opkoljenu tvrđavu” u najkraćem.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politički alat</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Performativna upotreba političkih i istorijskih tema Kalinjingrada dodatno je otkrivena u septembru 2022. godine, kada je Vladimir Putin uveo novi školski predmet pod nazivom “razgovori o važnim stvarima”. Od tada su povezane teme u velikoj meri replicirane od strane državnih medija na dnevnoj bazi. Tokom “razgovora”, srednjoškolci se upoznaju sa zvaničnim stavom o trenutnim međunarodnim dešavanjima, istoriji Rusije i njenih suseda, kao i tradicionalnim ruskim vrednostima kao što su Istočno pravoslavlje i heteroseksualna porodica. Nastavni plan čini predmet još jednim propagandnim alatom, ovaj put direktno uključenim u obavezni obrazovni sistem. Putin je pokrenuo ovu inicijativu u novootvorenom Muzeju kompleksu u Kalinjingradu, koji simbolizuje povezanost između istorije Rusa, Rusije i oblasti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Osetljivost ne-ruske istorije Kalinjingradske oblasti otkrivena je kada su češki i poljski aktivisti organizovali internet šalu. Kada je Vladimir Putin najavio aneksiju četiri ukrajinske regije nakon ilegalnih referenduma koje su organizovale okupacione vlasti u septembru 2022. godine, predložena je “peticija” za ujedinjenje polu-eksclave sa Češkom i Poljskom. Autori su tvrdili da je srednjovekovni Kneževac osnovao češki kralj </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> i da je velika većina stanovnika oblasti glasala za promenu granica. Autori su promenili imena glavnih gradova i mesta, oživljavajući </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (umesto Baltiysk) i </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (umesto Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fraze </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec je češki] i </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg je naš”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> su trebale da istaknu apsurdnost referenduma i brutalnost i ilegalnost ruskih akcija u Ukrajini. Ovo je naišlo na ozbiljnu i žestoku reakciju od </span><span data-contrast=\"auto\">nekoliko</span><span data-contrast=\"auto\"> ruskih medija. Optužili su autore za rusofobiju i prikazali inicijativu kao ponovno rođenje nacizma.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od samog početka Ruske potpune invazije, jedinice iz Kalinjingradske oblasti su aktivno učestvovale u vojnim akcijama. 11. armijski korpus iz Kalinjingrada bio je angažovan u borbama više od tri meseca i pretrpeo je ozbiljne gubitke. U proseku, broj žrtava u korpusu bio je veći nego kod drugih ruskih jedinica u oblasti oko Harkova.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Još jedna uloga dodeljena Kalinjingradskoj oblasti bila je premeštanje srednjih i visokih zvaničnika u okupirane regione Ukrajine. To potvrđuje da Moskva smatra da je odvajanje polu-eksclave od kopnene Rusije prednost u sprovođenju agresivnih spoljnih politika. Vlasti oblasti, po instrukcijama federalne vlade, učestvovale su u upravljanju okupiranim teritorijama Ukrajine. Alikhanov je došao u Herson u avgustu 2022. godine, zvanično da donese humanitarnu pomoć i potpiše sporazume sa odabranim opštinama. Alikhanovljev zamenik, Sergej Elisejev, bio je zadužen za nadgledanje većeg dela Rusijom anektirane Hersonske oblasti. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemi tranzita</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Za Kremlj, potpuna invazija Ukrajine je naglasila važnost obezbeđivanja nesmetanog kopnenog tranzita ljudi i dobara ka i iz Kalinjingradske oblasti. Istorijski, to je postalo pitanje početkom 2000-ih, kada je Evropska unija bila na putu da se proširi na Litvaniju. Dok je EU nastojala da udovolji očekivanjima Rusije tokom pregovora, pitanje tranzita je ostalo način za federalne vlasti da preispitaju kredibilitet Litvanije. Za Vilnjus, tranzitna shema je uvek predstavljala opipljivu pretnju, jer je Moskva mogla da prekrši njena pravila prevozeći oružje i opasne materijale. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Nakon što je invazija Ukrajine 2022. godine počela, naredni paketi sankcija su ograničili obim dobara koja su se još mogla izvoziti u Rusiju i/ili prevoziti železnicom do Kalinjingrada. Na osnovu odluka koje je EU donela sredinom juna 2022. godine, litvanske vlasti su ograničile transport određenih dobara, uglavnom sirovina, iz Rusije i Belorusije preko Litvanije do Kalinjingrada. Žestoke reakcije ruskih zvaničnika su kasnije dovele do toga da je EU dozvolila tranzit dobara, dok je obavezala sve članice da se bore protiv zaobilaženja sankcija. Moskva je takođe počela da nagoveštava ranjivost takozvanog Suvałki prolaza, poljskog-litvanskog graničnog područja širokog 60 kilometara koje je jedina kopnena veza između baltičkih država i njihovih EU i NATO saveznika.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroverze oko železničkog tranzita su bile dimna zavera za nedovoljan broj trajekata koji su radili između luka Kalinjingrada i kopnene Rusije. Pre invazije, postojale su samo tri jedinice u radu, koje su bile zastarele i sa ograničenim kapacitetima. Tok kritičnih proizvoda u region je bio ograničen korišćenjem civilnih trajekata za prevoz vojnog tereta. Jedinice raspoređene u oblasti su primale većinu benzina koji je dolazio železnicom, a kasnije i trajektom. Kako su uzastopni paketi sankcija učinili prethodni kanal nedostupnim, Kalinjingrad je patio od rastućih nestašica goriva i rastućih cena: benzin od 92 oktana je porastao za pet procenata u 2022. i za 7,3 procenata u novembru 2023. (godina na godinu), dok je dizel porastao za 8,8 procenata u 2022. i za 11,6 procenata do novembra 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Regionalne vlasti se čini da nemaju jasno razumevanje koliko i koje vrste novih jedinica oblast treba da nadoknadi gubitke. To je takođe zbog činjenice da je ovaj element zanemarivan dugi niz godina. U martu 2022. godine, Alikhanov je izjavio da će regionu biti potrebno deset takvih plovila. Nekoliko meseci kasnije, povećao je ovu procenu na dvadeset. Kada god se takve procene naprave, nije jasno da li trajekti treba da zamene sav tranzit preko Litvanije ili da obezbede dodatni kapacitet za logistički lakšu i ekonomski isplativiju železničku vezu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Bezbednost oko Baltičkog mora, sve bliže Bornholmu</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Ruska vlada je jačala destabilizujuće kapacitete Kalinjingrada i potencijal za sprovođenje specijalnih operacija. Neke aktivnosti su usmerene na ravnotežu kolektivne bezbednosti u regionu Baltičkog mora. Kako se strateška pozicija Rusije u Baltičkom pogoršava, sa Finskom i Švedskom koje se pridružuju NATO-u, Moskva će verovatno angažovati niz relativno malih operacija destruktivne i ometajuće prirode.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Nadležna ruska agencija u ovoj oblasti je Glavna uprava za dubokomorska istraživanja (GUGI). To je nezavisna grana federalnog ministarstva odbrane, van lanca komande ruske flote. Smeštena u Sankt Peterburgu, uprava je imala jake veze sa Kalinjingradskom oblašću. I Kalinjingrad i Baltiysk su bili glavne baze za ribolovne i istraživačke ekspedicije u Atlantskom i Tihom okeanu već u sovjetskim vremenima. GUGI ima neophodno iskustvo, infrastrukturu i političku podršku za izvođenje destruktivnih podvodnih operacija. Pored toga, vazdušna komponenta baltičke flote je široko korišćena u malim provokacijama oko Baltičkog mora, obično uključujući kratka kršenja vazdušnog prostora. U junu 2021. godine, politička poruka koju je nosio incident bila je očigledna, jer je ruski strateški bombarder i dva lovca ušla na litvansku teritoriju dok su se odvijale pomorske vežbe BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ruska vazdušna i pomorska prisutnost oko danskog Bornholma je povećana od aneksije Krima i izbijanja rata u Ukrajini. U septembru 2022. godine, njena prisutnost je primećena blizu danskih teritorijalnih voda, otprilike gde su se dogodile eksplozije koje su uticale na gasovod Nord Stream 26. septembra. Ovo je pratilo tri druge eksplozije u danskim i švedskim ekskluzivnim ekonomskim zonama. Velika istraga skandinavskih novinara je dokazala da su ruske vlasti koristile ribarske brodove i druge civilne brodove za obavljanje nadzora i drugih zadataka prikupljanja obaveštajnih podataka u Severnom moru i danskim prolazima.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ovaj obrazac je takođe očigledan u jugozapadnom delu Baltičkog mora, pri čemu je Bornholm posebno osetljiva lokacija. Pored uticaja na morski sisavce i ribu, četiri eksplozije su se dogodile blizu mesta u Bornholmskom dublju gde je oko 11.000 tona hemijskih sredstava za ratovanje i municije odloženo 1947. godine. Ukupna količina hemijskog i konvencionalnog oružja odloženog u Baltičkom moru procenjuje se na 300.000 tona. Pored strateških ili taktičkih dobitaka od sabotaže podvodne infrastrukture, kao što su elektroenergetske mreže ili gasovodi, moguća eksploatacija oružja odloženog u moru za slične svrhe je još jedan faktor u bezbednosti regiona Baltičkog mora. U svim takvim aktivnostima, Kalinjingradska oblast zauzima ili ima potencijal da zauzme centralno mesto.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Neizvesne perspektive za budućnost</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinjingradska oblast je najznačajnija preostala teritorijalna dobitak ruske države od Velikog severnog rata i osnivanja Sankt Peterburga početkom 18. veka. Kalinjingrad je koliko blizu jezgru teritorije NATO-a i EU koliko savremena Rusija može da bude. Iz ovih razloga, oblast je model za način na koji ruske elite percipiraju Zapad i njegove akcije prema Rusiji. Danas, čvrsto povezano Baltičko more je gotovo NATO i EU ribnjak; Ipak </span><i><span data-contrast=\"auto\">gotovo</span></i><span data-contrast=\"auto\"> čini veliku razliku jer devet zemalja povezanih sa Zapadom u regionu treba da uzmu u obzir bezbednosne izazove koje predstavljaju dva ruska obalska uporišta: Kalinjingrad i Sankt Peterburg. Prvi će ostati pretežno vojna baza i preuzeti sve neprijateljskiji stav. Ova jednosmerna uloga isključuje perspektive za značajnu saradnju sa susednim državama u vezi sa prekograničnom trgovinom, kulturnom razmenom, zajedničkim inicijativama ili selektivnim zajedničkim naporima u vezi sa pitanjima koja se tiču eksploziva na morskom dnu ili energetske infrastrukture. Svi pokazatelji tako ukazuju na dalji razvoj Kalinjingradske oblasti kao pretežno negativnog i čak ometajućeg faktora u regionu Baltičkog mora.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">U okviru mogućeg sledećeg nivoa eskalacije u tekućem sukobu Rusije i Zapada, politički i vojno delikatni aranžmani železničkog tranzita će odmah ponovo privući operativnu pažnju obe strane. Ovde će se verovatno iskoristiti osetljivost Suvałki prolaza od strane ruskih vlasti ukoliko odluče da mogu dodatno pritisnuti baltičke države i Poljsku. Kalinjingrad je takođe predodređen da ostane pitanje bezbednosti za Dansku i druge nordijske države. Ostrva Bornholm i Gotland su najbliže i najočiglednije potencijalne mete za destabilizujuće ili ometajuće aktivnosti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kao rezultat, brzo integrisane devet članica EU i NATO-a oko Baltičkog mora neće moći da iskoriste sve prednosti svoje saradnje. Na duži rok, ova odsutnost zajedničkih ciljeva postavlja ozbiljna pitanja u nizu oblasti gde su hibridne pretnje posebno vidljive, kao što su zaštita životne sredine, eksplozivi na morskom dnu i stvaranje sigurnih transportnih koridora. Zapad treba da se pripremi za Kalinjingradsku oblast koja postaje pravi problem, koji na prvi pogled ima samo regionalnu dimenziju. U stvarnosti, međutim, ima potencijal da utiče na bezbednost u celoj Evropi, postajući još važniji deo odnosa između EU i NATO-a sa Rusijom u vremenima rastućih geopolitičkih tenzija i prekida.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes je istraživač u Danskom društvu za spoljnu politiku i Fondaciji Kazimir Pulaski. Predaje američkim studentima na DIS – Studij u inostranstvu u Skandinaviji. Autor je izveštaja pod nazivom </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kalinjingradska oblast 2024. Ruski brod haosa na Baltičkom moru\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, objavljenog od strane Danskog instituta za međunarodne poslove u maju 2024. godine i dostupnog na www.diis.dk. Ovaj članak je ažurirani rezime tog izveštaja.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:55.962",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Gotovo tri godine od kada je počela puna invazija na Ukrajinu, Kalinjingradska oblast je potpuno uključena u ratobornu i kvazi-imperijalnu retoriku Rusije. Kremlj je iskoristio prošlost svoje eksklave da prikaže Kalinjingrad kao bojno polje civilizacija i posebno mesto za rusko kolektivno pamćenje.  </I>\r\n<br><br>\r\nKada se Sovjetski Savez raspao, nade su bile velike za budućnost Kalinjingradske oblasti: strana ulaganja, stvaranje zone slobodne trgovine i čak određeni stepen autonomije bili su na stolu. Međutim, većina njih je ostala neispunjena jer Moskva nikada nije bila spremna da se odrekne svoje dominacije nad regionom čak i suočena sa dubokom ekonomskom i političkom krizom.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"sr",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:46.636",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moskva alat sukoba u regiji Baltičkog mora",
                key:"uid": string:"854280bb-138d-49b6-baa7-8d41945a57df",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Procesi centralizacije su se intenzivirali kada je Vladimir Putin postao predsjednik po treći put 2012. godine. Anton Alikhanov, guverner Kalinjingradske oblasti od 2016. do svibnja 2024., je najbolji primjer ove tendencije. Naizgled tehničar, svoju je političku karijeru gotovo u potpunosti izgradio na obiteljskim vezama i nastojao je unaprijediti svoju karijeru u Moskvu na račun interesa regije. To se konačno dogodilo uz nedavnu rekonstrukciju federalne vlade, kada je Alikhanov postao ministar industrije i trgovine. Njegov nasljednik, </span><span data-contrast=\"auto\">Aleksiej Besprozvannykh, je primjer kretanja u suprotnom smjeru. U Moskvi je 2017. postao zamjenik ministra industrije i trgovine, ali je kasnije degradiran na novog guvernera Kalinjingrada. Kao rezultat, Kalinjingradska oblast je potpuno ovisna o Moskvi, a njezino stanovništvo osjeća posljedice Ruske potpune invazije na Ukrajinu oštrije nego ostatak zemlje.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Stalni pritisak </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tijekom Alikhanovljeva mandata, regionalna vlada se pretvorila u strukturu koja se fokusira na brzo provođenje uputa iz federalnog centra. Regionalna zakonodavna skupština postala je tijelo bez stvarnog utjecaja na politički život oblasti, predstavljajući različite interesne skupine koje su često imale veze s glavnim oligarhijskim frakcijama u Moskvi i Sankt Peterburgu. Svi lokalni, regionalni i federalni izbori u oblasti tijekom proteklog desetljeća smanjili su opseg političkog pluralizma. U gradu Kalinjingradu, opozicijskim kandidatima je uskraćena prilika da se natječu, a čak su i zatvarani pod sumnjivim optužbama poput izbjegavanja plaćanja poreza, korupcije ili sudjelovanja u nepoštenim izbornim kampanjama.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Izvan grada Kalinjingrada, korištenje takozvanog “administrativnog faktora” za utjecaj na izborni proces znači pritisak na lokalne izborne jedinice, budući da su poslovi i socijalna skrb u velikoj mjeri ovisni o državnim institucijama. To također uključuje pristup značajnim financijskim resursima i preventivnu i represivnu kontrolu u vezi s pravosuđem. U gotovo potpunom odsustvu neovisnih medija, država također čvrsto kontrolira svakodnevni život i političke izbore stanovništva. Od početka 2025. godine, stvarni potencijal za politički prosvjed ili društveni prevrat u Kalinjingradskoj oblasti bio je blizu nule. Posljednje velike demonstracije održale su se početkom 2021. kada je Aleksej Navalni uhićen i optužen za korupciju. One su bile ograničene na grad Kalinjingrad i uključivale su nekoliko tisuća sudionika.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od 1980-ih, jedan od prepoznatljivih elemenata društvene i kulturne stvarnosti Kalinjingradske oblasti bila je grassroots zainteresiranost za predratnu povijest regije. Kalinjingradci su se njome bavili kako bi pobjegli od boli </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojke</span></i><span data-contrast=\"auto\"> i šoka nakon kolapsa. Postupno, interes za lokalnu povijest evoluirao je u razne turističke proizvode, s knjigama o regionalnoj povijesti i spontanih inicijativa koje naglašavaju malo drugačije nijanse kulturnog identiteta stanovnika u usporedbi s njihovim sunarodnjacima iz drugih dijelova Rusije.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Međutim, počevši od 2012. godine, povijesna i kulturna stvarnost Kalinjingradske oblasti kao sjevernog dijela bivše Istočne Pruske, koja je bila pod zapadnim utjecajem od kasnog srednjeg vijeka do 1945. godine, postupno je stavljena po strani. Grassroots pokreti i istraživački projekti koji nisu prihvaćali službenu interpretaciju povijesti bili su lišeni financiranja i kritizirani u medijima. Sve inicijative koje su se percipirale kao podsjetnici na njemački ili zapadni civilizacijski utjecaj u regiji bile su zanemarene. Vlasti u Moskvi i Sankt Peterburgu, uz pomoć novinara, autora i akademika iz Kalinjingrada, skrojile su sveobuhvatnu kontrastoriju o prošlosti eksklave, povezujući je usko s imperijalnom ruskom poviješću.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremlj je stavio specifičan naglasak na predstavljanje ruskih i sovjetskih vojnih pobjeda kroz stoljeća. Osvojiti Königsberg bio je čin moralne pravde i skromna teritorijalna kompenzacija Sovjetskom Savezu za poraz Trećeg Reicha. Danas, Kalinjingradska oblast djeluje kao ruski bedem protiv Zapada, baš kao i Krim nakon 2014. Obje regije se smatraju na neki način odvojenima od kopna i obje su se morale boriti da postanu dio Rusije. One su domaćini ruskim baltičkim i crnomorskim flotama. Obje su prijetnjama od strane ruskih protivnika, poput takozvanog “režima” u Kijevu i pro-američkih vlada u Varšavi i Vilniusu. Osim toga, Kalinjingrad je mjesto gdje nositelji ruskih putovnica u Moldaviji, u odmetnutoj regiji Transnistriji, službeno glasaju. U ovoj imperijalističkoj naraciji, Kalinjingrad je izvor ponosa za sve Ruse, prikazujući zemlju kao “opkoljenu tvrđavu” u sažetku.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Politički alat</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Performativna upotreba političkih i povijesnih tema Kalinjingrada dodatno je otkrivena u rujnu 2022. kada je Vladimir Putin uveo novi školski predmet pod nazivom “razgovori o važnim stvarima”. Od tada su povezane teme u velikoj mjeri replicirane od strane državnih medija na dnevnoj bazi. Tijekom “razgovora”, srednjoškolci se upoznaju s službenim stajalištem o trenutnim međunarodnim događanjima, povijesti Rusije i njenih susjeda, kao i tradicionalnim ruskim vrijednostima poput istočnog pravoslavlja i heteroseksualne obitelji. Kurikulum čini predmet još jednim propagandnim alatom, ovaj put izravno uključenim u obvezni obrazovni sustav. Putin je pokrenuo ovu inicijativu u novootvorenom Muzeju kompleksu u Kalinjingradu, koji simbolizira povezanost između povijesti Rus’, Rusije i oblasti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Osjetljivost ne-ruske povijesti Kalinjingradske oblasti otkrivena je kada su češki i poljski aktivisti organizirali internetsku šalu. Kada je Vladimir Putin najavio aneksiju četiri ukrajinske regije nakon ilegalnih referenduma koje su organizirale okupacijske vlasti u rujnu 2022., predstavljena je “peticija” za ujedinjenje polu-eksklave s Češkom i Poljskom. Autori su tvrdili da je srednjovjekovni Königsberg osnovao češki kralj </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> i da je velika većina stanovnika oblasti glasala za promjenu granica. Autori su promijenili imena glavnih gradova i mjesta, oživljavajući </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (umjesto Baltiysk) i </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (umjesto Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fraze </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> i </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg je naš”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> trebale su istaknuti apsurdnost referenduma i brutalnost i ilegalnost ruskih akcija u Ukrajini. To je naišlo na ozbiljnu i žestoku reakciju od </span><span data-contrast=\"auto\">nekoliko</span><span data-contrast=\"auto\"> ruskih medija. Optužili su autore za rusofobiju i prikazali inicijativu kao ponovno rođenje nacizma.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od samog početka Ruske potpune invazije, jedinice iz Kalinjingradske oblasti aktivno su sudjelovale u vojnim akcijama. 11. armijski korpus iz Kalinjingrada bio je angažiran u borbama više od tri mjeseca i pretrpio ozbiljne gubitke. U prosjeku, broj žrtava u korpusu bio je viši nego kod drugih ruskih jedinica u području oko Harkova.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Još jedna uloga koja je dodijeljena Kalinjingradskoj oblasti bila je prebacivanje srednjih i visokih dužnosnika u okupirane regije Ukrajine. To potvrđuje da Moskva percipira odvojenost polu-eksklave od kopnene Rusije kao prednost u provođenju agresivnih vanjskih politika. Vlasti oblasti, po nalogu federalne vlade, sudjelovale su u upravljanju okupiranim teritorijima Ukrajine. Alikhanov je došao u Herson u kolovozu 2022., službeno kako bi donio humanitarnu pomoć i potpisao sporazume s odabranim općinama. Alikhanovljev zamjenik, Sergej Elisejev, bio je zadužen za nadgledanje većeg dijela Rusijom anektirane Hersonske oblasti. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemi tranzita</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Za Kremlj, potpuna invazija Ukrajine naglasila je važnost osiguravanja nesmetanog kopnenog tranzita ljudi i dobara prema i iz Kalinjingradske oblasti. Povijesno, to je postalo pitanje početkom 2000-ih, kada se Europska unija pripremala za proširenje s Litvanijom. Dok je EU nastojala zadovoljiti očekivanja Rusije tijekom pregovora, pitanje tranzita ostalo je način na koji su federalne vlasti preispitivale kredibilitet Litvanije. Za Vilnius, shema tranzita uvijek je predstavljala opipljivu prijetnju, budući da je Moskva mogla kršiti njezina pravila prevozeći oružje i opasne materijale. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Nakon što je invazija Ukrajine 2022. započela, sljedeći paketi sankcija ograničili su opseg dobara koja su se još mogla izvoziti u Rusiju i/ili prevoziti željeznicom u Kalinjingrad. Na temelju odluka koje je EU donijela sredinom lipnja 2022., litvanske vlasti ograničile su transport određenih dobara, većinom sirovina, iz Rusije i Bjelorusije preko Litvanije u Kalinjingrad. Žestoke reakcije ruskih dužnosnika kasnije su dovele do toga da je EU dopustila tranzit dobara, dok je obvezala sve države članice da se suprotstave zaobilaženju sankcija. Moskva je također počela nagovještavati ranjivost takozvanog Suwałki Gapa, 60 kilometara široke poljsko-litvanske granice koja je jedina kopnena veza između baltičkih država i njihovih saveznika u EU i NATO-u.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroverze oko željezničkog tranzita bile su dimna zavjesa za nedovoljan broj trajekata koji su radili između luka Kalinjingrada i kopnene Rusije. Prije invazije, bila su u funkciji samo tri plovila, koja su bila zastarjela i s ograničenim kapacitetima. Tok kritičnih proizvoda u regiju bio je ograničen korištenjem civilnih trajekata za transport vojnog tereta. Jedinice raspoređene u oblasti primale su većinu benzina koji je dolazio željeznicom, a kasnije i trajektom. Kako su uzastopni paketi sankcija učinili prethodni kanal nedostupnim, Kalinjingrad je patio od rastućih nestašica goriva i rastućih cijena: benzin od 92 oktana porastao je za pet posto u 2022. i za 7,3 posto u studenom 2023. (godina na godinu), dok je dizelsko gorivo poraslo za 8,8 posto u 2022. i za 11,6 posto do studenog 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Regionalne vlasti čini se da nemaju jasno razumijevanje koliko i koje vrste novih jedinica oblast treba kako bi nadoknadila gubitke. To je također zbog činjenice da je ovaj element zanemaren dugi niz godina. U ožujku 2022. Alikhanov je izjavio da će regiji trebati deset takvih plovila. Nekoliko mjeseci kasnije povećao je ovu procjenu na dvadeset. Kada god se takve procjene naprave, nije jasno jesu li trajekti trebali zamijeniti sav tranzit preko Litvanije ili pružiti dodatni kapacitet za logistički lakšu i ekonomski isplativiju željezničku vezu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Sigurnost oko Baltika, sve bliže Bornholmu</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Ruska vlada jača destabilizirajuće kapacitete Kalinjingrada i potencijal za izvođenje specijalnih operacija. Neke aktivnosti ciljaju na ravnotežu kolektivne sigurnosti u regiji Baltičkog mora. Kako se strateška pozicija Rusije u Baltiku pogoršava, s Finskom i Švedskom koje se pridružuju NATO-u, Moskva će vjerojatno sudjelovati u nizu relativno malih operacija destruktivne i ometajuće prirode.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Nadležna ruska agencija u ovom području je Glavna uprava za dubokomorska istraživanja (GUGI). To je neovisna grana federalnog ministarstva obrane, izvan lanca zapovijedanja ruske flote. Smještena u Sankt Peterburgu, uprava ima jake veze s Kalinjingradskom oblašću. I Kalinjingrad i Baltiysk bili su glavne baze za ribolovne i istraživačke ekspedicije u Atlantskom i Tihom oceanu već u sovjetskim vremenima. GUGI ima potrebno iskustvo, infrastrukturu i političku podršku za izvođenje destruktivnih podvodnih operacija. Osim toga, zračni sastav baltičke flote široko se koristio u malim provokacijama oko Baltičkog mora, obično uključujući kratka kršenja zračnog prostora. U lipnju 2021. godine, politička poruka koju je nosio incident bila je očita, jer je ruski strateški bombarder i dva lovca ušla u litvansko područje dok su se odvijale pomorske vježbe BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ruska zračna i pomorska prisutnost oko danskog Bornholma povećala se od aneksije Krima i izbijanja rata u Ukrajini. U rujnu 2022. njezina prisutnost zabilježena je blizu danskih teritorijalnih voda, otprilike gdje su se dogodile eksplozije koje su utjecale na plinovod Nord Stream 26. rujna. Nakon toga uslijedile su tri druge eksplozije u danskim i švedskim ekskluzivnim ekonomskim zonama. Velika istraga skandinavskih novinara dokazala je da su ruske vlasti koristile ribarske brodove i druge civilne brodove za obavljanje nadzora i drugih zadataka prikupljanja obavještajnih podataka u Sjevernom moru i danskim tjesnacima.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ovaj obrazac također je očit u jugozapadnom dijelu Baltičkog mora, pri čemu je Bornholm posebno osjetljivo mjesto. Osim što utječe na morske sisavce i ribu, četiri eksplozije dogodile su se blizu mjesta u Bornholmskom dublju gdje je 1947. odloženo oko 11.000 tona kemijskih sredstava za ratovanje i municije. Ukupna količina kemijskog i konvencionalnog oružja odloženog u Baltičkom moru procjenjuje se na 300.000 tona. Osim strateških ili taktičkih dobitaka od sabotaže podvodne infrastrukture, kao što su elektroenergetske mreže ili plinovodi, moguća eksploatacija oružja odloženog u moru za slične svrhe još je jedan faktor u sigurnosti Baltičkog mora. U svim takvim aktivnostima, Kalinjingradska oblast zauzima ili ima potencijal zauzeti središnje mjesto.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Neizvjesne perspektive za budućnost</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kalinjingradska oblast je najznačajnija preostala teritorijalna dobitak ruske države od Velikog sjevernog rata i osnivanja Sankt Peterburga početkom 18. stoljeća. Kalinjingrad je koliko bliže jezgru teritorija NATO-a i EU koliko suvremena Rusija može doći. Iz tih razloga, oblast je model za način na koji ruske elite percipiraju Zapad i njegove akcije prema Rusiji. Danas je usko povezano Baltičko more gotovo ribnjak NATO-a i EU; Ipak </span><i><span data-contrast=\"auto\">gotovo</span></i><span data-contrast=\"auto\"> čini veliku razliku jer devet zemalja povezanih sa Zapadom u regiji moraju uzeti u obzir sigurnosne izazove koje predstavljaju dva ruska obalna uporišta: Kalinjingrad i Sankt Peterburg. Prvi će ostati pretežno vojna baza i preuzeti sve neprijateljskiji stav. Ova jednosmjerna uloga isključuje perspektive za značajnu suradnju s susjednim državama u vezi s prekograničnom trgovinom, kulturnom razmjenom, zajedničkim inicijativama ili selektivnim zajedničkim naporima vezanim uz pitanja povezana s eksplozivima na morskom dnu ili energetskom infrastrukturom. Svi pokazatelji stoga upućuju na daljnji razvoj Kalinjingradske oblasti kao pretežno negativnog i čak disruptivnog faktora u regiji Baltičkog mora.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">U okviru mogućeg sljedećeg nivoa eskalacije u tekućem sukobu Rusije i Zapada, politički i vojno delikatni aranžmani željezničkog tranzita odmah će se vratiti u operativnu pažnju obje strane. Ovdje će se vjerojatno iskoristiti osjetljivost Suwałki Gapa od strane ruskih vlasti ako odluče da mogu dodatno pritisnuti baltičke države i Poljsku. Kalinjingrad je također predodređen da ostane pitanje sigurnosti za Dansku i druge nordijske države. Otoci Bornholm i Gotland su najbliže i najočitije potencijalne mete za destabilizirajuće ili ometajuće aktivnosti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kao rezultat, brzo integrirajućih devet država članica EU i NATO-a oko Baltičkog mora neće moći u potpunosti iskoristiti svoju suradnju. Na duge staze, ova odsutnost zajedničkih ciljeva postavlja ozbiljna pitanja u nizu područja gdje su hibridne prijetnje posebno vidljive, poput zaštite okoliša, eksploziva na morskom dnu i stvaranja sigurnih transportnih koridora. Zapad se treba pripremiti na to da Kalinjingradska oblast postane pravi problem, koji na prvi pogled ima samo regionalnu dimenziju. U stvarnosti, međutim, ima potencijal utjecati na sigurnost cijele Europe, postajući još važniji dio odnosa između EU i NATO-a s Rusijom u vremenima rastućih geopolitičkih napetosti i prekida.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes je istraživač u Danskom društvu za vanjsku politiku i Zakladi Kazimir Pulaski. Predaje američkim studentima na DIS-u – Studij u inozemstvu u Skandinaviji. Autor je izvještaja pod naslovom </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kalinjingradska oblast 2024. Rusija kao plovilo haosa na Baltičkom moru\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, objavljenog od strane Danskog instituta za međunarodne poslove u svibnju 2024. i dostupnog na www.diis.dk. Ovaj članak je ažurirani sažetak tog izvještaja.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:55.035",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Gotovo tri godine otkako je započela puna invazija na Ukrajinu, Kalinjingradska oblast je potpuno uključena u rusku ratobornu i kvazi-imperijalnu retoriku. Kremlj je iskoristio prošlost svoje eksklave kako bi prikazao Kalinjingrad kao bojno polje civilizacija i posebno mjesto za rusko kolektivno sjećanje.</I>  \n<br><br>  \nKada se Sovjetski Savez raspao, nade su bile velike za budućnost Kalinjingradske oblasti: strana ulaganja, stvaranje slobodne trgovinske zone i čak određeni stupanj autonomije bili su na stolu. Međutim, većina njih ostala je neispunjena jer Moskva nikada nije bila spremna odustati od svoje dominirajuće vlasti nad regijom čak i suočena s dubokom ekonomskom i političkom krizom.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"hr",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:45.909",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Инструментът на Москва за конфронтация в региона на Балтийско море",
                key:"uid": string:"8d553b21-be45-4465-a5e0-6f972ebe8e97",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Процесите на централизация се засилиха, когато Владимир Путин стана президент за трети път през 2012 година. Антон Алиханов, губернатор на Калининградска област от 2016 до май 2024 година, е ярък пример за тази тенденция. Изглеждащ като технократ, той изгради политическата си кариера почти изцяло на семейни връзки и се стремеше да напредне в кариерата си в Москва за сметка на интересите на региона. Това най-накрая се случи с последната реконструкция на федералното правителство, когато Алиханов стана министър на индустрията и търговията. Неговият наследник, </span><span data-contrast=\"auto\">Алексей Беспрозванных, е пример за движение в противоположната посока. В Москва той беше назначен за заместник-министър на индустрията и търговията през 2017 година, но по-късно беше понижен до новия губернатор на Калининград. В резултат на това Калининградска област е напълно зависима от Москва и населението й усеща последствията от пълномащабната инвазия на Русия в Украйна по-остро от останалата част на страната.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Постоянен натиск </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">По време на мандата на Алиханов, регионалното правителство се превърна в структура, фокусирана върху бързото изпълнение на указания от федералния център. Регионалното законодателно събрание стана орган без реално влияние върху политическия живот на областта, представляващ различни интересни групи, които често имаха връзки с основните олигархични фракции в Москва и Санкт Петербург. Всички местни, регионални и федерални избори в областта през последното десетилетие намалиха обхвата на политическия плурализъм. В град Калининград опозиционните кандидати бяха лишени от възможността да се кандидатират и дори бяха затворени по съмнителни обвинения като укриване на данъци, корупция или участие в нечестни изборни кампании.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Извън град Калининград, използването на т.нар. \"административен фактор\" за влияние върху изборния процес означава натиск върху местните избиратели, тъй като работните места и социалното благосъстояние са в значителна степен зависими от държавните институции. То също така включва достъп до значителни финансови ресурси и превантивен и репресивен контрол относно съдебната система. При почти отсъствие на независими медии, държавата също така упражнява строг контрол върху ежедневието и политическите избори на населението. Към началото на 2025 година, действителният потенциал за политически протест или социално вълнение в Калининградска област беше близо до нула. Последните значителни демонстрации се проведоха в началото на 2021 година, когато Алексей Навални беше арестуван и обвинен в корупция. Те бяха ограничени до град Калининград и включваха няколко хиляди участници.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">От 80-те години на миналия век, един от отличителните елементи на социалната и културната реалност на Калининградска област е бил интересът на основата на местната предвоенна история. Калининградци се наслаждаваха на него, за да избягат от болките на </span><i><span data-contrast=\"auto\">перестройката</span></i><span data-contrast=\"auto\"> и шока след разпада. Постепенно, интересът към местната история се разви в разнообразие от туристически продукти, с регионални исторически книги и спонтанни инициативи, подчертаващи леко различните нюанси на културната идентичност на жителите в сравнение с техните сънародници от други части на Русия.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Започвайки от 2012 година, обаче, историческата и културна реалност на Калининградска област като северна част на бивша Източна Прусия, доминирана от западно влияние от късното средновековие до 1945 година, постепенно беше поставена настрана. Основни движения и изследователски проекти, които не приемаха официалната интерпретация на историята, бяха лишени от финансиране и критикувани в медиите. Всякакви инициативи, възприемани като напомняния за германското или западното цивилизационно влияние в региона, бяха пренебрегвани. Властите в Москва и Санкт Петербург, с помощта на журналисти, автори и академици от Калининград, създадоха обширна контраистория за миналото на ексклава, свързвайки я тясно с имперската руска история.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Кремъл постави специфичен акцент върху представянето на руските и съветските военни победи през вековете. Завладяването на Кьонигсберг беше акт на морална справедливост и скромна териториална компенсация за Съветския съюз за победата над Третия райх. Днес Калининградска област действа като бастион на Русия срещу Запада, точно както Крим след 2014 година. И двете области се възприемат като по някакъв начин отделни от континента и и двете трябваше да бъдат завладени, за да станат част от Русия. Те приютяват Балтийския и Черноморския флот на Русия. И двете са заплашени от противниците на Русия, като т.нар. \"режим\" в Киев и про-американските правителства във Варшава и Вилнюс. Освен това, Калининград е мястото, където притежателите на руски паспорти в откъснатия регион на Молдова Приднестровие официално гласуват. В този империалистически наратив, Калининград е източник на гордост за всички руснаци, показвайки страната като \"обсадена крепост\" в кратце.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Политически инструмент</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Изпълнителното използване на политическите и историческите теми на Калининград беше допълнително разкрито през септември 2022 година, когато Владимир Путин въведе нов предмет в училище, наречен \"разговори за важните неща\". Оттогава свързаните теми в значителна степен бяха репликирани от държавно контролирани медии на ежедневна база. По време на \"разговорите\", учениците от гимназията се запознават с официалната интерпретация на текущите международни събития, историята на Русия и на нейните съседи, както и с традиционните руски ценности като източното православие и хетеросексуалното семейство. Учебната програма прави предмета още един инструмент за пропаганда, този път директно вграден в задължителната образователна система. Путин стартира тази инициатива в новосъздадения Музеен комплекс в Калининград, който символизира връзките между историята на Рус, Русия и областта.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Чувствителността на не-руската история на Калининградска област беше разкрита, когато чешки и полски активисти организираха интернет шега. Когато Владимир Путин обяви анексията на четири украински региона след незаконни референдуми, организирани от окупационните власти през септември 2022 година, беше предложена \"петиция\" за обединяване на полуексклава с Чехия и Полша. Авторите твърдяха, че средновековният Кьонигсберг е основан от чешкия крал </span><span data-contrast=\"auto\">Пшемисл</span> <span data-contrast=\"auto\">Отакар II</span><span data-contrast=\"auto\"> и че огромното мнозинство от жителите на областта е гласувало за промяна на границите. Авторите промениха имената на основните градове и села, вдъхвайки живот на </span><i><span data-contrast=\"auto\">Бенешов над Балтом</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (вместо Балтийск) и </span><i><span data-contrast=\"auto\">Зеленски-града</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (вместо Зеленоградск).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Фразите </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Кралевец е чешки”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> и </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Кьонигсберг е наш”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> бяха предназначени да подчертаят абсурдността на референдумите и бруталността и незаконността на действията на Русия в Украйна. Това беше посрещнато с сериозна и яростна реакция от </span><span data-contrast=\"auto\">някои</span><span data-contrast=\"auto\"> руски медии. Те обвиниха авторите в русофобия и изобразиха инициативата като възраждане на нацизма.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">От самото начало на пълномащабната инвазия на Русия, части от Калининградска област активно участваха в военни действия. 11-ти армейски корпус от Калининград беше ангажиран в битки повече от три месеца и понесе сериозни загуби. Средно, броят на жертвите в корпуса беше по-висок от този на другите руски единици в района около Харков.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Друга роля, възложена на Калининградска област, беше да прехвърли средни и висши служители в окупираните региони на Украйна. Това потвърждава, че Москва възприема отделянето на полуексклава от континентална Русия като актив в преследването на агресивни външни политики. Властите на областта, по указание на федералното правителство, участваха в управлението на окупираните територии на Украйна. Алиханов посети Херсон през август 2022 година, официално за да донесе хуманитарна помощ и да подпише споразумения с избрани общини. Заместникът на Алиханов, Сергей Елисеев, беше натоварен с надзора на голяма част от анексираната от Русия Херсонска област. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Транзитни проблеми</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">За Кремъл, пълномащабната инвазия в Украйна подчерта важността на осигуряването на безпрепятствен наземен транзит на хора и стоки до и от Калининградска област. Исторически, това стана проблем в началото на 2000-те години, когато Европейският съюз се готвеше да се разширява с Литва. Докато ЕС се опитваше да удовлетвори очакванията на Русия по време на преговорите, въпросът за транзита оставаше начин за федералните власти да поставят под съмнение достоверността на Литва. За Вилнюс, схемата за транзит винаги представляваше осезаема заплаха, тъй като Москва можеше да наруши правилата й, транспортирайки оръжия и опасни материали. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">След началото на инвазията в Украйна през 2022 година, последвалите санкционни пакети ограничиха обхвата на стоките, които все още можеха да бъдат изнасяни за Русия и/или транспортирани по железница до Калининград. На базата на решения, взети от ЕС в средата на юни 2022 година, литовските власти ограничиха транспорта на определени стоки, предимно суровини, от Русия и Беларус през Литва до Калининград. Яростните реакции на руски служители впоследствие накараха ЕС да разреши транзита на стоки, като задължи всички държави членки да противодействат на заобикалянето на санкциите. Москва също започна да намеква за уязвимостта на т.нар. Суwalkи Гап, 60-километровата полско-литовска граница, която е единствената наземна връзка между балтийските държави и техните съюзници от ЕС и НАТО.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Споровете около железопътния транзит са били димна завеса за недостатъчния брой фериботи, работещи между пристанищата на Калининград и континентална Русия. Преди инвазията, имаше само три единици в експлоатация, които бяха остарели и с ограничени капацитети. Потокът на критични продукти в региона беше ограничен, като се използваха цивилни фериботи за транспортиране на военен товар. Единиците, разположени в областта, получаваха основната част от бензина, доставян по железница и по-късно по ферибот. Когато последователните санкционни пакети направиха предишния канал недостъпен, Калининград страдаше от нарастващи недостиг на гориво и растящи цени: бензин с 92 октана се увеличи с пет процента през 2022 година и с 7.3 процента през ноември 2023 година (година на година), докато дизеловото гориво се увеличи с 8.8 процента през 2022 година и с 11.6 процента до ноември 2023 година.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Регионалните власти изглежда нямат ясна представа за това колко и какви нови единици са необходими на областта, за да компенсират загубите. Това е и поради факта, че този елемент е бил пренебрегван в продължение на много години. През март 2022 година, Алиханов обяви, че регионът ще се нуждае от десет такива кораба. Няколко месеца по-късно той увеличи тази оценка на двадесет. Всякога, когато се правят такива оценки, не е ясно дали фериботите трябва да заменят целия транзит през Литва или да предоставят допълнителен капацитет на логистично по-лесната и икономически по-изгодна железопътна връзка.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Сигурност около Балтийско море, все по-близо до Борнхолм</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Руският правителство е укрепвало дестабилизиращите способности на Калининград и потенциала за извършване на специални операции. Някои дейности целят баланса на колективната сигурност в региона на Балтийско море. Докато стратегическата позиция на Русия в Балтийско море се влошава, с присъединяването на Финландия и Швеция към НАТО, Москва вероятно ще се ангажира в серия от относително малки операции с разрушителен и дестабилизиращ характер.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Компетентната руска агенция в тази област е Главното управление за дълбоководни изследвания (ГУГИ). То е независим клон на федералното министерство на отбраната, извън веригата на командване на руския флот. Разположено в Санкт Петербург, управлението има силни връзки с Калининградска област. И Калининград, и Балтийск бяха основни бази за риболовни и изследователски експедиции в Атлантическия и Тихия океан още по времето на Съветския съюз. ГУГИ разполага с необходимия опит, инфраструктура и политическа подкрепа, за да извършва разрушителни подводни операции. Освен това, въздушният компонент на Балтийския флот е бил широко използван в малки провокации около Балтийско море, обикновено включващи кратки нарушения на въздушното пространство. През юни 2021 година, политическото послание, носено от инцидента, беше очевидно, тъй като руски стратегически бомбардировач и два изтребителя влязоха на територията на Литва, докато се провеждаха морските учения BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Въздушното и морското присъствие на Русия около датския Борнхолм се увеличи след анексията на Крим и избухването на войната в Украйна. През септември 2022 година, присъствието му беше наблюдавано близо до датските териториални води, приблизително там, където се случиха експлозиите, които засегнаха газопровода Северен поток на 26 септември. След това последваха три други експлозии в ексклузивните икономически зони на Дания и Швеция. Голямо разследване от скандинавски журналисти доказа, че руските власти са използвали рибарски лодки и други цивилни кораби, за да извършват наблюдение и други разузнавателни задачи в Северно море и в датските протоки.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Тази схема е очевидна и в югозападния басейн на Балтийско море, като Борнхолм е особено чувствително място. Освен че влияят на морските бозайници и риби, четирите експлозии се случиха близо до място в Борнхолмската дълбочина, където около 11,000 тона химически бойни агенти и боеприпаси бяха изхвърлени през 1947 година. Общото количество химически и конвенционални оръжия, депонирани в Балтийско море, се оценява на 300,000 тона. В допълнение към стратегическите или тактически печалби от саботаж на подводна инфраструктура, като електрически мрежи или газопроводи, възможната експлоатация на морските оръжия за подобни цели е още един фактор за сигурността на региона на Балтийско море. В всички такива дейности, Калининградска област заема или има потенциала да заеме централно място.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Несигурни перспективи за бъдещето</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Калининградска област е най-същественото останало териториално придобиване на руската държава след Великата северна война и основаването на Санкт Петербург в началото на 18-ти век. Калининград е толкова близо до ядрото на територията на НАТО и ЕС, колкото съвременна Русия може да бъде. По тези причини, областта е модел за начина, по който руските елити възприемат Запада и неговите действия спрямо Русия. Днес, тясно свързаното Балтийско море е почти езеро на НАТО и ЕС; Въпреки това </span><i><span data-contrast=\"auto\">почти</span></i><span data-contrast=\"auto\"> прави голяма разлика, тъй като девет западно свързани държави в региона трябва да вземат предвид предизвикателствата за сигурността, поставени от двата руски крайбрежни плацдарма: Калининград и Санкт Петербург. Първият ще остане предимно военна база и ще заеме все по-враждебна позиция. Тази еднопосочна роля изключва перспективи за значимо сътрудничество с съседните държави относно трансграничната търговия, културния обмен, общите инициативи или селективни съвместни усилия, свързани със сигурността по въпроси, свързани с подводни експлозиви или енергийна инфраструктура. Всички индикатори сочат към по-нататъшно развитие на Калининградска област като предимно негативен и дори дестабилизиращ фактор в региона на Балтийско море.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">В рамките на възможна ескалация на текущото противопоставяне между Русия и Запада, политически и военно деликатните железопътни транзитни споразумения веднага ще се върнат в оперативното внимание на двете страни. Тук чувствителността на Суwalki Гап вероятно ще бъде експлоатирана от руските власти, ако решат, че могат да упражнят допълнителен натиск върху балтийските държави и Полша. Калининград също е предназначен да остане проблем за сигурността за Дания и за други северни държави. Островите Борнхолм и Готланд са най-близките и най-очевидни потенциални цели за дестабилизиращи или разрушителни дейности.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">В резултат на това, бързо интегриращите се девет държави членки на ЕС и НАТО около Балтийско море няма да могат да се възползват напълно от своето сътрудничество. В дългосрочен план, това отсъствие на общи цели поставя сериозни въпроси в редица области, където хибридните заплахи са особено видими, като защита на околната среда, подводни експлозиви и създаване на сигурни транспортни коридори. Западът трябва да се подготви за Калининградска област да стане истинска досада, която на пръв поглед има само регионално измерение. В действителност обаче, тя има потенциала да повлияе на сигурността в цяла Европа, ставайки още по-важна част от отношенията между ЕС и НАТО с Русия в условия на нарастващи геополитически напрежения и разриви.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Милош Дж. Кордес е изследовател в Датското дружество за външна политика и Фондация Казимир Пуласки. Той преподава на американски студенти в DIS – Студии в чужбина в Скандинавия. Той е автор на доклад, озаглавен </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Калининградска област 2024. Съдът на Русия на Балтийско море\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, публикуван от Датския институт за международни отношения през май 2024 година и наличен на www.diis.dk. Тази статия е актуализирано резюме на този доклад.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:47.175",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Почти три години след началото на мащабната инвазия в Украйна, Калининградска област е напълно интегрирана в агресивната и квази-имперска риторика на Русия. Кремъл използва миналото на своя ексклав, за да представи Калининград като бойно поле на цивилизации и специално място за руската колективна памет.</I>  \n<br><br>  \nКогато Съветският съюз се разпадна, надеждите за бъдещето на Калининградска област бяха високи: чуждестранни инвестиции, създаване на зона за свободна търговия и дори известна степен на автономия бяха на масата. Повечето от тях обаче останаха неизпълнени, тъй като Москва никога не беше готова да се откаже от доминиращата си власт над региона дори пред лицето на дълбока икономическа и политическа криза.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"bg",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:38:02.904",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Nástroj konfrontácie Moskvy v oblasti Baltského mora",
                key:"uid": string:"8d758d88-9c95-4c5c-9de5-5530575e2801",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Centralizačné procesy sa zosilnili, keď sa Vladimir Putin stal prezidentom po tretíkrát v roku 2012. Anton Alikhanov, guvernér Kaliningradskej oblasti od roku 2016 do mája 2024, je priamym príkladom tejto tendencie. Na prvý pohľad technokrat, postavil svoju politickú kariéru takmer výlučne na rodinných väzbách a snažil sa posunúť svoju kariéru do Moskvy na úkor záujmov regiónu. K tomu došlo konečne spolu s nedávnou rekonštrukciou federálnej vlády, keď sa Alikhanov stal ministrom priemyslu a obchodu. Jeho nástupca, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, je príkladom pohybu opačným smerom. V Moskve bol v roku 2017 menovaný za námestníka ministra priemyslu a obchodu, ale neskôr bol degradovaný na nového guvernéra Kaliningradu. V dôsledku toho je Kaliningradská oblasť úplne závislá od Moskvy a jej obyvateľstvo cíti následky Ruskej plnohodnotnej invázie na Ukrajinu ostrejšie ako zvyšok krajiny.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Stály tlak </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Počas Alikhanovho funkčného obdobia sa regionálna vláda pretransformovala na štruktúru zameranú na rýchle vykonávanie pokynov z federálneho centra. Regionálne legislatívne zhromaždenie sa stalo orgánom bez skutočného vplyvu na politický život oblasti, reprezentujúcim rôzne záujmové skupiny, ktoré často mali väzby na hlavné oligarchické frakcie v Moskve a Petrohrade. Všetky miestne, regionálne a federálne voľby v oblasti za posledné desaťročie znížili rozsah politického pluralizmu. V meste Kaliningrad boli opoziční kandidáti odmietnutí v možnosti uchádzať sa o posty a dokonca boli uväznení na pochybné obvinenia, ako je daňová únik, korupcia alebo zapojenie sa do neférových volebných kampaní.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Mimo mesta Kaliningrad znamená využívanie takzvaného „administratívneho faktora“ na ovplyvnenie volebného procesu tlak na miestne volebné obvody, keďže zamestnanie a sociálne zabezpečenie sú do značnej miery závislé od štátnych inštitúcií. Zároveň to zahŕňa prístup k značným finančným zdrojom a preventívnu a represívnu kontrolu týkajúcu sa súdnictva. Pri takmer absencii nezávislých médií má štát tiež prísnu kontrolu nad každodenným životom obyvateľstva a politickými voľbami. Na začiatku roku 2025 bol skutočný potenciál politického protestu alebo sociálneho nepokoja v Kaliningradskej oblasti blízky nule. Posledné veľké demonštrácie sa konali na začiatku roku 2021, keď bol Aleksei Navalny zatknutý a obvinený z korupcie. Obmedzili sa na mesto Kaliningrad a zúčastnilo sa ich niekoľko tisíc účastníkov.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od 80. rokov 20. storočia bol jedným z charakteristických prvkov sociálnej a kultúrnej reality Kaliningradskej oblasti záujem o predvojnovú históriu regiónu. Kaliningradčania sa do nej ponorili, aby unikli od bolestí </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojky</span></i><span data-contrast=\"auto\"> a šoku po kolapse. Postupne sa záujem o miestnu históriu vyvinul do rôznych turistických produktov, s regionálnymi historickými knihami a spontánnymi iniciatívami, ktoré zdôrazňovali mierne odlišné odtiene kultúrnej identity obyvateľov v porovnaní s ich krajanskými kolegami z iných častí Ruska.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od roku 2012 sa však historická a kultúrna realita Kaliningradskej oblasti ako severná časť bývalého Východného Pruska, dominovaná západným vplyvom od neskorého stredoveku až do roku 1945, postupne odsunula na vedľajšiu koľaj. Grassroots hnutia a výskumné projekty, ktoré neprijali oficiálnu interpretáciu histórie, boli zbavené financovania a kritizované v médiách. Akékoľvek iniciatívy považované za pripomienky nemeckého alebo západného civilizačného vplyvu v regióne boli ignorované. Úrady v Moskve a Petrohrade, s pomocou novinárov, autorov a akademikov z Kaliningradu, vytvorili komplexný protinávrh o minulosti exklávy, úzko ho spájajúc s imperiálnou ruskou históriou.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kremeľ dal špecifický nádych na prezentáciu ruských a sovietskych vojenských víťazstiev naprieč storočiami. Dozvatie Königsbergu bolo aktom morálnej spravodlivosti a skromnou teritoriálnou kompenzáciou pre Sovietsky zväz za porážku Tretieho Ríše. Dnes Kaliningradská oblasť pôsobí ako ruský štít proti Západu, rovnako ako Krym po roku 2014. Obe oblasti sú považované za akosi oddelené od pevniny a obe museli byť vybojované, aby sa stali súčasťou Ruska. Hostia ruské baltské a čiernomorské flotily. Obe sú ohrozené ruskými protivníkmi, ako je takzvaný „režim“ v Kyjeve a proamerické vlády vo Varšave a Vilniuse. Okrem toho je Kaliningrad miestom, kde držitelia ruských pasov v moldavskej odtrhnutej oblasti Transnistria oficiálne hlasujú. V tomto imperialistickom naratíve je Kaliningrad zdrojom hrdosti pre všetkých Rusov, ukazujúc krajinu ako „obliehanú pevnosť“ v skratke.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politický nástroj</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Performativné využitie politických a historických tém Kaliningradu bolo ďalej odhalené v septembri 2022, keď Vladimir Putin predstavil nový školský predmet nazvaný „rozhovory o dôležitých veciach“. Odvtedy sa súvisiace témy vo veľkej miere replikovali štátom kontrolovanými médiami na dennej báze. Počas „rozhovorov“ sa študenti stredných škôl oboznamujú s oficiálnym pohľadom na aktuálne medzinárodné udalosti, históriu Ruska a jeho susedov, ako aj tradičné ruské hodnoty, ako je východné pravoslávie a heterosexuálna rodina. Učebný plán robí z predmetu ďalší propagačný nástroj, tentoraz priamo začlenený do povinného vzdelávacieho systému. Putin spustil túto iniciatívu v novo založenom Múzeu komplexe v Kaliningrade, ktorý symbolizuje prepojenia medzi históriou Ruska, Ruska a oblasti.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Citlivosť ne-ruskej histórie Kaliningradskej oblasti sa odhalila, keď českí a poľskí aktivisti zorganizovali internetový žart. Keď Vladimir Putin oznámil anexiu štyroch ukrajinských regiónov po nelegálnych referendách organizovaných okupantmi v septembri 2022, bola predložená „petícia“ na zjednotenie polovičnej exklávy s Českom a Poľskom. Autori tvrdili, že stredoveký Königsberg bol založený českým kráľom </span><span data-contrast=\"auto\">Přemyslom</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakarom II</span><span data-contrast=\"auto\"> a že väčšina obyvateľov oblasti hlasovala za zmenu hraníc. Autori zmenili názvy hlavných miest a obcí, oživujúc </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (namiesto Baltiysk) a </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (namiesto Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Frázy </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> a </span><i><span data-contrast=\"auto\">„Königsberg je náš”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> mali zdôrazniť absurdnosť referend a brutalitu a nezákonnosť ruských činov na Ukrajine. To vyvolalo vážnu a silnú reakciu od </span><span data-contrast=\"auto\">niektorých</span><span data-contrast=\"auto\"> ruských médií. Obvinili autorov z rusofóbie a vykreslili iniciatívu ako znovuzrodenie nacizmu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Od samého začiatku plnohodnotnej invázie Ruska sa jednotky z Kaliningradskej oblasti aktívne zúčastnili vojenských akcií. 11. armádny zbor z Kaliningradu bol zapojený do bojov viac ako tri mesiace a utrpel vážne straty. Priemerne bol počet obetí v zbore vyšší ako u iných ruských jednotiek v oblasti okolo Charkova.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ďalšia úloha pridelená Kaliningradskej oblasti bola preniesť stredne a vysoko postavených úradníkov do okupovaných regiónov Ukrajiny. To potvrdzuje, že Moskva vníma oddelenie polovičnej exklávy od pevninského Ruska ako aktívum pri presadzovaní agresívnych zahraničných politík. Úrady oblasti, na pokyn federálnej vlády, sa zúčastnili na správe okupovaných území Ukrajiny. Alikhanov prišiel do Chersonu v auguste 2022, oficiálne, aby priniesol humanitárnu pomoc a podpísal dohody s vybranými obcami. Alikhanovov zástupca, Sergei Eliseev, mal na starosti dohľad nad väčšinou Ruskom anektovanej Chersonskej oblasti. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problémy s tranzitom</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Pre Kremeľ plnohodnotná invázia na Ukrajinu zdôraznila dôležitosť zabezpečenia neobmedzeného pozemného tranzitu osôb a tovaru do a z Kaliningradskej oblasti. Historicky sa to stalo problémom na začiatku 2000-tych rokov, keď sa Európska únia chystala rozšíriť o Litvu. Zatiaľ čo EÚ sa snažila prispôsobiť očakávaniam Ruska počas rokovaní, otázka tranzitu zostala spôsobom, ako spochybniť dôveryhodnosť Litvy zo strany federálnych úradov. Pre Vilnius predstavoval tranzitný schéma vždy hmatateľnú hrozbu, pretože Moskva mohla porušiť jej pravidlá prepravy zbraní a nebezpečných materiálov. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Po začiatku invázie na Ukrajinu v roku 2022 obmedzili následné sankčné balíky rozsah tovaru, ktorý mohol byť stále vyvážaný do Ruska a/alebo prepravovaný po železnici do Kaliningradu. Na základe rozhodnutí, ktoré EÚ prijala v polovici júna 2022, litovské úrady obmedzili prepravu určitých tovarov, väčšinou surovín, z Ruska a Bieloruska cez Litvu do Kaliningradu. Silné reakcie ruských úradníkov následne viedli EÚ k povoleniu tranzitu tovaru, pričom všetky členské štáty boli povinné čeliť obchádzaniu sankcií. Moskva tiež začala naznačovať zraniteľnosť takzvanej Suwałki Gap, 60-kilometrov širokej poľsko-litovskej hranice, ktorá je jediným pozemným spojením medzi pobaltskými štátmi a ich spojencami v EÚ a NATO.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kontroverzie okolo železničného tranzitu boli dymovou clonou pre nedostatočný počet trajektov prevádzkujúcich medzi prístavmi Kaliningradu a pevninským Ruskom. Pred inváziou boli v prevádzke iba tri jednotky, ktoré boli zastarané a mali obmedzené kapacity. Tok kritických produktov do regiónu bol obmedzený použitím civilných trajektov na prepravu vojenského nákladu. Jednotky nasadené v oblasti dostávali väčšinu benzínu, ktorý bol privážaný po železnici a neskôr trajektom. Keďže po sebe idúce sankčné balíky sprístupnili bývalý kanál, Kaliningrad trpel rastúcim nedostatkom paliva a rastúcimi cenami: cena benzínu 92 oktánov vzrástla o päť percent v roku 2022 a o 7,3 percenta v novembri 2023 (rok k roku), zatiaľ čo cena nafty vzrástla o 8,8 percenta v roku 2022 a o 11,6 percenta do novembra 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Regionálne úrady sa zdajú mať nejasné pochopenie toho, koľko a aké typy nových jednotiek oblasť potrebuje na kompenzáciu strát. To je tiež spôsobené tým, že tento prvok bol zanedbávaný mnoho rokov. V marci 2022 Alikhanov vyhlásil, že región bude potrebovať desať takýchto plavidiel. O niekoľko mesiacov neskôr zvýšil tento odhad na dvadsať. Kedykoľvek sú takéto odhady urobené, nie je jasné, či majú trajekty nahradiť celý tranzit cez Litvu alebo poskytnúť dodatočnú kapacitu pre logisticky jednoduchšie a ekonomicky výhodnejšie železničné spojenie.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Bezpečnosť okolo Baltského mora, stále blízko Bornholmu</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Ruská vláda posilňuje destabilizačné kapacity Kaliningradu a potenciál na vykonávanie špeciálnych operácií. Niektoré aktivity cielia na rovnováhu kolektívnej bezpečnosti v oblasti Baltského mora. Keďže sa strategická pozícia Ruska v Baltsku zhoršuje, keď sa Fínsko a Švédsko pripojili k NATO, Moskva pravdepodobne zapojí sériu relatívne malých operácií deštruktívneho a narušujúceho charakteru.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kompententná ruská agentúra v tejto oblasti je Hlavné riaditeľstvo hĺbkového výskumu (GUGI). Je to nezávislá zložka federálneho ministerstva obrany, mimo reťazca velenia ruskej flotily. Sídliaca v Petrohrade, riaditeľstvo malo silné väzby na Kaliningradskú oblasť. Kaliningrad a Baltiysk boli hlavnými základňami pre rybárske a prieskumné expedície do Atlantického a Tichého oceánu už v sovietskych časoch. GUGI má potrebné skúsenosti, infraštruktúru a politickú podporu na vykonávanie deštruktívnych podvodných operácií. Okrem toho bola letecká zložka baltskej flotily rozsiahlo využívaná v malých provokáciách okolo Baltského mora, zvyčajne vrátane krátkych porušení vzdušného priestoru. V júni 2021 bola politická správa nesená incidentom zjavná, keď ruský strategický bombardér a dva stíhače vstúpili na litovské územie počas cvičení BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ruská letecká a námorná prítomnosť okolo dánskeho Bornholmu sa zvýšila od anexie Krymu a vypuknutia vojny na Ukrajine. V septembri 2022 bola jej prítomnosť pozorovaná blízko dánskych teritoriálnych vôd, približne tam, kde sa 26. septembra uskutočnili výbuchy, ktoré ovplyvnili plynovod Nord Stream. Následne došlo k trom ďalším výbuchom v dánskych a švédskych výlučných ekonomických zónach. Hlavné vyšetrovanie škandinávskych novinárov preukázalo, že ruské úrady používali rybárske lode a iné civilné plavidlá na vykonávanie dohľadu a iných úloh zhromažďovania spravodajských informácií v Severnom mori a v dánskych prielivoch.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tento vzor je tiež zjavný v juhozápadnej oblasti Baltského mora, pričom Bornholm je obzvlášť citlivé miesto. Okrem ovplyvnenia morských cicavcov a rýb sa štyri výbuchy uskutočnili blízko miesta v Bornholmskej hlbokom, kde bolo v roku 1947 zlikvidovaných približne 11 000 ton chemických bojových látok a munície. Celkové množstvo chemických a konvenčných zbraní uložených v Baltskom mori sa odhaduje na 300 000 ton. Okrem strategických alebo taktických ziskov z sabotáže podvodnej infraštruktúry, ako sú elektrické siete alebo plynovody, je možná exploatácia morských zbraní na podobné účely ďalším faktorom v bezpečnosti oblasti Baltského mora. Vo všetkých takýchto aktivitách zaujíma Kaliningradská oblasť alebo má potenciál zaujímať centrálnu pozíciu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Neisté vyhliadky do budúcnosti</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningradská oblasť je najvýznamnejším zostávajúcim teritoriálnym ziskom ruského štátu od Veľkej severnej vojny a založenia Petrohradu na začiatku 18. storočia. Kaliningrad je tak blízko k jadru územia NATO a EÚ, ako súčasné Rusko môže byť. Z týchto dôvodov je oblasť vzorom pre spôsob, akým ruské elity vnímajú Západ a jeho činy voči Rusku. Dnes je tesne prepojené Baltské more takmer jazerom NATO a EÚ; Avšak </span><i><span data-contrast=\"auto\">takmer</span></i><span data-contrast=\"auto\"> robí veľký rozdiel, pretože deväť krajín v regióne, ktoré sú spojené so Západom, musia brať do úvahy bezpečnostné výzvy, ktoré predstavujú dve ruské pobrežné oporné body: Kaliningrad a Petrohrad. Prvý zostane predovšetkým vojenskou základňou a prevezme čoraz nepriateľskejšiu pozíciu. Táto jednostranná úloha vylučuje perspektívy pre zmysluplnú spoluprácu so susednými štátmi týkajúcu sa cezhraničného obchodu, kultúrnej výmeny, spoločných iniciatív alebo selektívnych spoločných bezpečnostných snáh v otázkach týkajúcich sa podvodných výbušnín alebo energetickej infraštruktúry. Všetky ukazovatele teda smerujú k ďalšiemu rozvoju Kaliningradskej oblasti ako predovšetkým negatívneho a dokonca narušujúceho faktora v oblasti Baltského mora.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">V rámci možnej ďalšej eskalácie v prebiehajúcom konfrontácii Ruska so Západom sa politicky a vojensky delikátne železničné tranzitné usporiadania okamžite vrátia do operačnej pozornosti oboch strán. Tu je pravdepodobné, že citlivosť Suwałki Gap bude využitá ruskými úradmi, ak sa rozhodnú, že môžu vyvinúť dodatočný tlak na pobaltské štáty a Poľsko. Kaliningrad je tiež určený na to, aby zostal bezpečnostnou otázkou pre Dánsko a pre ďalšie severské štáty. Ostrovy Bornholm a Gotland sú najbližšími a najzjavnejšími potenciálnymi cieľmi pre destabilizačné alebo narušujúce aktivity.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">V dôsledku toho sa rýchlo integrujúce deväť členských štátov EÚ a NATO okolo Baltského mora nebude schopné plne využiť svoju spoluprácu. V dlhodobom horizonte táto absencia spoločných cieľov kladie vážne otázky v mnohých oblastiach, kde sú hybridné hrozby obzvlášť viditeľné, ako je ochrana životného prostredia, podvodné výbušniny a vytváranie bezpečných dopravných koridorov. Západ sa musí pripraviť na to, že Kaliningradská oblasť sa stane skutočnou nepríjemnosťou, ktorá na prvý pohľad má len regionálny rozmer. V skutočnosti však má potenciál ovplyvniť bezpečnosť v celej Európe, stávajúc sa ešte dôležitejšou súčasťou vzťahov medzi EÚ a NATO s Ruskom v čase rastúcich geopolitických napätí a rozporov.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes je výskumný pracovník v Dánskej spoločnosti pre zahraničnú politiku a nadácii Casimira Pulaského. Učí amerických študentov na DIS – Štúdium v zahraničí v Škandinávii. Je autorom správy s názvom </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Ruská loď chaosu na Baltskom mori\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publikovanej Dánskym inštitútom pre medzinárodné záležitosti v máji 2024 a dostupnej na www.diis.dk. Tento článok je aktualizovaným zhrnutím tejto správy.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:57.871",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Takmer tri roky od začiatku plnohodnotnej invázie na Ukrajinu, Kaliningradská oblasť bola plne začlenená do ruskej beligerentnej a kvázi-imperiálnej rétoriky. Kremeľ využil minulosť svojho exklávu na to, aby vykreslil Kaliningrad ako bojisko civilizácií a špeciálne miesto pre ruskú kolektívnu pamäť.  </I>\n<br><br>\nKeď sa Sovietsky zväz rozpadol, nádeje na budúcnosť Kaliningradskej oblasti boli vysoké: zahraničné investície, vytvorenie zóny voľného obchodu a dokonca určitý stupeň autonómie boli všetky na stole. Väčšina z nich však zostala nenaplnená, pretože Moskva nikdy nebola pripravená vzdať sa svojej dominujúcej autority nad regiónom ani tvárou v tvár hlbokej ekonomickej a politickej kríze.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"sk",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:48.133",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Moscow’s tool of confrontation in the Baltic Sea region",
                key:"uid": string:"96814b46-8e9c-44d6-bfc5-b5bb1e52f1ac",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">De centralisatieprocessen verscherpten zich toen Vladimir Poetin in 2012 voor de derde keer president werd. Anton Alikhanov, de gouverneur van de oblast Kaliningrad van 2016 tot mei 2024, is een prime voorbeeld van deze tendens. Schijnbaar een technocraat, bouwde hij zijn politieke carrière bijna volledig op familieverbindingen en probeerde hij zijn carrière ten koste van de belangen van de regio naar Moskou te bevorderen. Dit gebeurde uiteindelijk samen met de recente reconstructie van de federale regering, toen Alikhanov minister van Industrie en Handel werd. Zijn opvolger, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, is een voorbeeld van beweging in de tegenovergestelde richting. In Moskou werd hij in 2017 benoemd tot plaatsvervangend minister van Industrie en Handel, maar werd later gedegradeerd tot de nieuwe gouverneur van Kaliningrad. Als gevolg hiervan is de oblast Kaliningrad volledig afhankelijk van Moskou en voelt de bevolking de gevolgen van de grootschalige invasie van Oekraïne door Rusland sterker dan de rest van het land.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Constante druk </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Tijdens Alikhanov's ambtstermijn veranderde de regionale regering in een structuur die zich richtte op het snel uitvoeren van instructies van het federale centrum. De regionale wetgevende vergadering werd een orgaan zonder daadwerkelijke invloed op het politieke leven van de oblast, dat verschillende belangengroepen vertegenwoordigde die vaak verbindingen hadden met de belangrijkste oligarchische facties in Moskou en St. Petersburg. Alle lokale, regionale en federale verkiezingen in de oblast in het afgelopen decennium hebben de reikwijdte van politiek pluralisme verminderd. In de stad Kaliningrad werd oppositiekandidaten de kans ontzegd om zich verkiesbaar te stellen en werden ze zelfs gevangen gezet op dubieuze beschuldigingen zoals belastingontduiking, corruptie of deelname aan oneerlijke verkiezingscampagnes.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Buiten de stad Kaliningrad betekent het gebruik van de zogenaamde “administratieve factor” om het verkiezingsproces te beïnvloeden druk uitoefenen op lokale kiesdistricten, aangezien banen en sociale voorzieningen grotendeels afhankelijk zijn van staatsinstellingen. Het omvat ook toegang tot aanzienlijke financiële middelen en preventieve en repressieve controle met betrekking tot de rechterlijke macht. Bijna in afwezigheid van onafhankelijke media heeft de staat ook strikte controle over het dagelijks leven en de politieke keuzes van de bevolking. Begin 2025 was het werkelijke potentieel voor politieke protest of sociale onrust in de oblast Kaliningrad bijna nul. De laatste grote demonstraties vonden plaats begin 2021 toen Aleksei Navalny werd gearresteerd en beschuldigd van corruptie. Ze waren beperkt tot de stad Kaliningrad en omvatten enkele duizenden deelnemers.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sinds de jaren tachtig is een van de kenmerkende elementen van de sociale en culturele realiteit van de oblast Kaliningrad een grassroots interesse in de pre-oorlogse geschiedenis van de regio. Kaliningraders genoten hiervan om te ontsnappen aan de pijn van </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestrojka</span></i><span data-contrast=\"auto\"> en de schok na de ineenstorting. Geleidelijk evolueerde de interesse in de lokale geschiedenis naar een verscheidenheid aan toeristische producten, met regionale geschiedenisboeken en spontane initiatieven die de iets andere tinten van de culturele identiteit van de bewoners benadrukten in vergelijking met hun landgenoten uit andere delen van Rusland.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Vanaf 2012 echter werd de historische en culturele realiteit van de oblast Kaliningrad als het noordelijke deel van het voormalige Oost-Pruisen, dat sinds de late middeleeuwen tot 1945 door westerse invloeden werd gedomineerd, geleidelijk opzijgezet. Grassrootsbewegingen en onderzoeksprojecten die de officiële interpretatie van de geschiedenis niet omarmden, werden beroofd van financiering en bekritiseerd in de media. Elke initiatief dat werd gezien als herinneringen aan de Duitse of westerse beschaving invloed in de regio werd genegeerd. De autoriteiten in Moskou en St. Petersburg, geholpen door in Kaliningrad gevestigde journalisten, auteurs en academici, smeedden een uitgebreid tegenverhaal over het verleden van de exclave, dat nauw verbonden was met de imperialistische Russische geschiedenis.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Het Kremlin gaf een specifieke draai aan de presentatie van Russische en Sovjet militaire overwinningen door de eeuwen heen. De verovering van Königsberg was een daad van morele rechtvaardigheid en een bescheiden territoriale compensatie voor de Sovjetunie voor het verslaan van het Derde Rijk. Tegenwoordig fungeert de oblast Kaliningrad als Rusland's bolwerk tegen het Westen, net als de Krim na 2014. Beide regio's worden gezien als op de een of andere manier gescheiden van het vasteland en beide moesten worden bevochten om deel uit te maken van Rusland. Ze herbergen de Baltische en Zwarte Zeevloten van Rusland. Beide worden bedreigd door Rusland's tegenstanders, zoals het zogenaamde “regime” in Kyiv en pro-VS regeringen in Warschau en Vilnius. Bovendien is Kaliningrad de plaats waar houders van Russische paspoorten in de afgebroken regio van Moldavië, Transnistrië, officieel stemmen. In dit imperialistische verhaal is Kaliningrad een bron van trots voor alle Russen, die het land als een “belegerde vesting” in een notendop toont.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Politiek instrument</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Het performatieve gebruik van de politieke en historische thema's van Kaliningrad werd verder blootgelegd in september 2022, toen Vladimir Poetin een nieuw schoolvak introduceerde genaamd “gesprekken over de belangrijke dingen”. Sindsdien zijn gerelateerde onderwerpen grotendeels dagelijks gerepliceerd door de staats gecontroleerde media. Tijdens de “gesprekken” maken middelbare scholieren kennis met de officiële kijk op de huidige internationale ontwikkelingen, de geschiedenis van Rusland en zijn buren, evenals traditionele Russische waarden zoals de Oosters-Orthodoxe kerk en het heteroseksuele gezin. Het curriculum maakt het onderwerp tot een ander propagandainstrument, dit keer rechtstreeks opgenomen in het verplichte onderwijssysteem. Poetin lanceerde dit initiatief in het nieuw opgerichte Museumcomplex in Kaliningrad, dat de verbindingen tussen de geschiedenis van Rus', Rusland en de oblast symboliseert.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De gevoeligheid van de niet-Russische geschiedenis van de oblast Kaliningrad werd onthuld toen Tsjechische en Poolse activisten een internetgrap organiseerden. Toen Vladimir Poetin de annexatie van vier Oekraïense regio's aankondigde na illegale referenda georganiseerd door de bezettingsautoriteiten in september 2022, werd een “petitie” ingediend om de semi-exclave te verenigen met Tsjechië en Polen. De auteurs beweerden dat het middeleeuwse Königsberg was gesticht door de Tsjechische koning </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> en dat de overgrote meerderheid van de inwoners van de oblast voor de grenswijziging had gestemd. De auteurs wijzigden de namen van de belangrijkste steden en dorpen, waardoor </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (in plaats van Baltiysk) en </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (in plaats van Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De zinnen </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec is Tsjechisch] en </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg is van ons”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> waren bedoeld om de absurditeit van de referenda en de brutaliteit en illegaliteit van Rusland's acties in Oekraïne te benadrukken. Dit werd met een serieuze en felle reactie van </span><span data-contrast=\"auto\">sommige</span><span data-contrast=\"auto\"> Russische media ontvangen. Ze beschuldigden de auteurs van Russofobie en stelden het initiatief voor als een wedergeboorte van het nazisme.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Sinds het begin van de grootschalige invasie van Rusland hebben eenheden uit de oblast Kaliningrad actief deelgenomen aan militaire acties. Het 11e Legerkorps uit Kaliningrad was meer dan drie maanden betrokken bij gevechten en leed zware verliezen. Gemiddeld was het aantal slachtoffers in het korps hoger dan voor andere Russische eenheden in het gebied rond Charkov.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Een andere rol die aan de oblast Kaliningrad was toegewezen, was het overplaatsen van mid- en hooggeplaatste ambtenaren naar de bezette regio's van Oekraïne. Dit bevestigt dat Moskou de scheiding van de semi-exclave van het vasteland van Rusland beschouwt als een voordeel bij het nastreven van agressieve buitenlandse politiek. De autoriteiten van de oblast, op instructie van de federale regering, hebben deelgenomen aan het beheer van de bezette gebieden van Oekraïne. Alikhanov kwam in augustus 2022 naar Cherson, officieel om humanitaire hulp te brengen en overeenkomsten te ondertekenen met geselecteerde gemeenten. Alikhanov's plaatsvervanger, Sergei Eliseev, kreeg de taak om veel van de door Rusland geannexeerde oblast Cherson te overzien. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Transitproblemen</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Voor het Kremlin heeft de grootschalige invasie van Oekraïne de belangrijkheid onderstreept van het waarborgen van het ongehinderd landtransport van mensen en goederen van en naar de oblast Kaliningrad. Historisch gezien werd dit een probleem in het begin van de jaren 2000, toen de Europese Unie op het punt stond uit te breiden met Litouwen. Terwijl de EU probeerde de verwachtingen van Rusland tijdens de onderhandelingen tegemoet te komen, bleef de transitvraag een manier voor de federale autoriteiten om de geloofwaardigheid van Litouwen in twijfel te trekken. Voor Vilnius vertegenwoordigde het transitregime altijd een tastbare bedreiging, aangezien Moskou zijn regels kon schenden door wapens en gevaarlijke materialen te vervoeren. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Na de invasie van Oekraïne in 2022 begonnen de daaropvolgende sanctiepakketten de reikwijdte van goederen die nog steeds naar Rusland konden worden geëxporteerd en/of per spoor naar Kaliningrad konden worden vervoerd, te beperken. Op basis van beslissingen die de EU medio juni 2022 nam, beperkten de Litouwse autoriteiten het transport van bepaalde goederen, voornamelijk grondstoffen, vanuit Rusland en Wit-Rusland via Litouwen naar Kaliningrad. De felle reacties van Russische functionarissen leidden er vervolgens toe dat de EU het transport van goederen toestond, terwijl alle lidstaten verplicht werden om de omzeiling van sancties tegen te gaan. Moskou begon ook te insinueren dat de kwetsbaarheid van de zogenaamde Suwałki Gap, de 60 kilometer brede Pools-Litouwse grens die de enige landverbinding is tussen de Baltische staten en hun EU- en NAVO-bondgenoten, een probleem was.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Controverses over het spoorwegtransport zijn een rookgordijn geweest voor het onvoldoende aantal veerboten dat tussen de havens van Kaliningrad en het vasteland van Rusland opereert. Voor de invasie waren er slechts drie eenheden in gebruik, die verouderd waren en beperkte capaciteiten hadden. De stroom van kritieke producten naar de regio is beperkt door het gebruik van civiele veerboten voor het transport van militaire vracht. Eenheden die in de oblast zijn gestationeerd, hebben het grootste deel van de benzine ontvangen die per spoor en later per veerboot werd aangevoerd. Aangezien de opeenvolgende sanctiepakketten het voormalige kanaal onbeschikbaar maakten, leed Kaliningrad onder toenemende brandstoftekorten en stijgende prijzen: 92 octaan benzine steeg met vijf procent in 2022 en met 7,3 procent in november 2023 (jaar-op-jaar), terwijl dieselolie steeg met 8,8 procent in 2022 en met 11,6 procent tot november 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De regionale autoriteiten lijken geen duidelijk begrip te hebben van hoeveel en welke soorten nieuwe eenheden de oblast nodig heeft om de verliezen te compenseren. Dit is ook te wijten aan het feit dat dit element jarenlang is verwaarloosd. In maart 2022 verklaarde Alikhanov dat de regio tien van dergelijke schepen nodig zou hebben. Een paar maanden later verhoogde hij deze schatting naar twintig. Wanneer dergelijke schattingen worden gemaakt, is het onduidelijk of de veerboten bedoeld zijn om al het transport via Litouwen te vervangen of om extra capaciteit te bieden voor de logistiek eenvoudigere en economisch meer haalbare spoorverbinding.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Beveiliging rond de Baltische Zee, altijd dichtbij Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">De Russische regering heeft de destabiliserende capaciteiten en het potentieel van Kaliningrad voor het uitvoeren van speciale operaties versterkt. Sommige activiteiten zijn gericht op de balans van collectieve veiligheid in de Baltische Zee-regio. Terwijl de strategische positie van Rusland in de Baltische Zee verslechtert, met Finland en Zweden die zich bij de NAVO aansluiten, is het waarschijnlijk dat Moskou zich zal bezighouden met een reeks relatief kleine operaties van destructieve en ontwrichtende aard.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De bevoegde Russische instantie op dit gebied is de Hoofddirectoraat voor Diepzeeonderzoek (GUGI). Het is een onafhankelijke tak van het federale ministerie van defensie, buiten de keten van bevel van de Russische vloot. Gevestigd in St. Petersburg, heeft het directoraat sterke banden met de oblast Kaliningrad. Zowel Kaliningrad als Baltiysk waren de belangrijkste bases voor visserij- en verkenningsexpedities naar de Atlantische en de Stille Oceaan al in de Sovjetperiode. GUGI heeft de nodige ervaring, infrastructuur en politieke steun om destructieve onderwateroperaties uit te voeren. Bovendien is de luchtcomponent van de Baltische vloot uitgebreid gebruikt in kleinschalige provocaties rond de Baltische Zee, meestal met korte schendingen van het luchtruim. In juni 2021 was de politieke boodschap die door het voorval werd overgebracht duidelijk, aangezien een Russische strategische bommenwerper en twee jagers het Litouwse grondgebied binnenvlogen terwijl de BALTOPS 2021 marine-oefeningen plaatsvonden.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De lucht- en zeepresentie van Rusland rond het Deense Bornholm is toegenomen sinds de annexatie van de Krim en het uitbreken van de oorlog in Oekraïne. In september 2022 werd zijn aanwezigheid waargenomen dicht bij de Deense territoriale wateren, ongeveer waar de explosies plaatsvonden die de Nord Stream-gasleiding op 26 september beïnvloedden. Dit werd gevolgd door drie andere explosies in de Deense en Zweedse exclusieve economische zones. Een groot onderzoek door Scandinavische journalisten bewees dat de Russische autoriteiten visboten en andere civiele schepen gebruikten om surveillance- en andere inlichtingenverzamelingsopdrachten in de Noordzee en in de Deense zeestraten uit te voeren.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dit patroon is ook duidelijk in het zuidwestelijke deel van het Baltische Zee-bekken, waarbij Bornholm een bijzonder gevoelige locatie is. Naast het beïnvloeden van zeezoogdieren en vissen, vonden de vier explosies plaats dicht bij een locatie in de Bornholm Diep waar rond de 11.000 ton chemische wapens en munitie in 1947 werden gedumpt. De totale hoeveelheid chemische en conventionele wapens die in de Baltische Zee zijn gedeponeerd, wordt geschat op 300.000 ton. Naast de strategische of tactische voordelen van sabotage van onderwaterinfrastructuur, zoals elektriciteitsnetten of gaspijpleidingen, is de mogelijke exploitatie van de in zee gedumpte wapens voor soortgelijke doeleinden nog een factor in de veiligheid van de Baltische Zee-regio. In al deze activiteiten neemt de oblast Kaliningrad een centrale plaats in of heeft het potentieel om dat te doen.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Onzekere vooruitzichten voor de toekomst</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">De oblast Kaliningrad is de meest significante resterende territoriale winst van de Russische staat sinds de Grote Noordelijke Oorlog en de oprichting van St. Petersburg in het begin van de 18e eeuw. Kaliningrad ligt zo dicht bij de kern van het NAVO- en EU-territorium als het hedendaagse Rusland kan komen. Om deze redenen is de oblast een blauwdruk voor de manier waarop Russische elites het Westen en zijn acties ten opzichte van Rusland waarnemen. Tegenwoordig is de nauw met elkaar verbonden Baltische Zee bijna een NAVO- en EU-vijver; Toch </span><i><span data-contrast=\"auto\">bijna</span></i><span data-contrast=\"auto\"> maakt een groot verschil, aangezien negen West-geaffilieerde landen in de regio rekening moeten houden met de veiligheidsuitdagingen die worden gepresenteerd door de twee Russische kustvoeten: Kaliningrad en St. Petersburg. De eerste zal voornamelijk een militaire basis blijven en een steeds vijandiger houding aannemen. Deze eendimensionale rol sluit perspectieven voor zinvolle samenwerking met de buurlanden uit met betrekking tot grensoverschrijdende handel, culturele uitwisseling, gezamenlijke initiatieven of selectieve gezamenlijke veiligheidsinspanningen over zaken die verband houden met explosieven op de zeebodem of energie-infrastructuur. Alle indicatoren wijzen dus op een verdere ontwikkeling van de oblast Kaliningrad als een voornamelijk negatieve en zelfs ontwrichtende factor in de Baltische Zee-regio.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Binnen een mogelijke escalatie van het huidige Rusland-Westen confrontatie, zullen de politiek en militair delicate spoorwegtransitregelingen onmiddellijk terugkeren naar de operationele aandacht van beide zijden. Dit is waar de gevoeligheid van de Suwałki Gap waarschijnlijk zal worden geëxploiteerd door de Russische autoriteiten, mocht het besluiten dat het extra druk kan uitoefenen op de Baltische staten en Polen. Kaliningrad is ook bestemd om een veiligheidsprobleem te blijven voor Denemarken en andere Noordse staten. De eilanden Bornholm en Gotland zijn de dichtstbijzijnde en meest voor de hand liggende potentiële doelen voor destabiliserende of ontwrichtende activiteiten.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Als gevolg hiervan zullen de snel integrerende negen EU- en NAVO-lidstaten rond de Baltische Zee niet in staat zijn om volledig te profiteren van hun samenwerking. Op de lange termijn stelt deze afwezigheid van gemeenschappelijke doelen ernstige vragen in een aantal gebieden waar hybride bedreigingen bijzonder zichtbaar zijn, zoals milieubescherming, explosieven op de zeebodem en de creatie van veilige transportcorridors. Het Westen moet zich voorbereiden op de oblast Kaliningrad die een echte overlast wordt, die op het eerste gezicht alleen een regionale dimensie heeft. In werkelijkheid heeft het echter het potentieel om de veiligheid in heel Europa te beïnvloeden, en wordt het een nog belangrijker onderdeel van zowel de EU- als NAVO-relaties met Rusland in tijden van groeiende geopolitieke spanningen en breuken.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes is een onderzoeksmedewerker bij de Deense Vereniging voor Buitenlandse Politiek en de Casimir Pulaski Stichting. Hij geeft les aan Amerikaanse studenten bij DIS – Study Abroad in Scandinavia. Hij is de auteur van een rapport getiteld </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. Rusland's schip van chaos op de Baltische Zee\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, gepubliceerd door het Deense Instituut voor Internationale Betrekkingen in mei 2024 en beschikbaar op www.diis.dk. Dit artikel is een bijgewerkte samenvatting van dat rapport.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:41.156",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Bijna drie jaar sinds de grootschalige invasie van Oekraïne begon, is de Kaliningrad Oblast volledig opgenomen in de belligerente en quasi-imperiale retoriek van Rusland. Het Kremlin heeft het verleden van zijn exclave gebruikt om Kaliningrad voor te stellen als een strijdtoneel van beschavingen en een speciale plaats voor de Russische collectieve herinnering.  </I>\r\n<br><br>\r\nToen de Sovjetunie instortte, waren de verwachtingen hoog voor de toekomst van de Kaliningrad Oblast: buitenlandse investeringen, de oprichting van een vrijhandelszone en zelfs een zekere mate van autonomie stonden allemaal op de agenda. De meeste daarvan zijn echter onvervuld gebleven, aangezien Moskou nooit bereid was zijn dominante autoriteit over de regio op te geven, zelfs niet in het licht van een diepe economische en politieke crisis.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"nl",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:37:58.747",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"A ferramenta de confronto de Moscovo na região do Mar Báltico",
                key:"uid": string:"bc85671f-8061-4ecf-8d50-0cfece635f24",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Os processos de centralização se intensificaram quando Vladimir Putin se tornou presidente pela terceira vez em 2012. Anton Alikhanov, o governador de Kaliningrado Oblast de 2016 até maio de 2024, é um exemplo primário dessa tendência. Aparentemente um tecnocrata, ele construiu sua carreira política quase inteiramente com base em conexões familiares e buscou avançar sua carreira em Moscou às custas dos interesses da região. Isso finalmente aconteceu junto com a recente reestruturação do governo federal, quando Alikhanov se tornou ministro da indústria e comércio. Seu sucessor, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, é um exemplo de movimento na direção oposta. Em Moscou, ele foi nomeado vice-ministro da indústria e comércio em 2017, mas foi posteriormente rebaixado ao novo governador de Kaliningrado. Como resultado, Kaliningrado Oblast é completamente dependente de Moscou e sua população sente as consequências da invasão em grande escala da Rússia na Ucrânia de forma mais aguda do que o resto do país.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Pressão constante </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Durante o mandato de Alikhanov, o governo regional se transformou em uma estrutura focada em implementar rapidamente as instruções do centro federal. A assembleia legislativa regional tornou-se um órgão sem influência real na vida política da oblast, representando diferentes grupos de interesse que muitas vezes tinham conexões com as principais facções oligárquicas em Moscou e São Petersburgo. Todas as eleições locais, regionais e federais na oblast na última década reduziram o escopo do pluralismo político. Na cidade de Kaliningrado, candidatos da oposição foram negados a oportunidade de concorrer e foram até presos com acusações duvidosas, como evasão fiscal, corrupção ou envolvimento em campanhas eleitorais desleais.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Fora da cidade de Kaliningrado, o uso do chamado “fator administrativo” para influenciar o processo eleitoral significa pressionar os círculos locais, uma vez que empregos e bem-estar social dependem em grande parte das instituições estatais. Isso também envolve acesso a recursos financeiros substanciais e controle preventivo e repressivo em relação ao judiciário. Na quase ausência de mídia independente, o estado também exerce um controle rigoroso sobre a vida cotidiana e as escolhas políticas da população. No início de 2025, o potencial real para protestos políticos ou agitação social em Kaliningrado Oblast estava próximo de zero. As últimas grandes manifestações ocorreram no início de 2021, quando Aleksei Navalny foi preso e acusado de corrupção. Elas se limitaram à cidade de Kaliningrado e envolveram alguns milhares de participantes.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Desde a década de 1980, um dos elementos distintivos da realidade social e cultural de Kaliningrado Oblast tem sido o interesse popular na história pré-guerra da região. Os kaliningradenses se entregaram a isso para escapar das dores da </span><i><span data-contrast=\"auto\">perestroika</span></i><span data-contrast=\"auto\"> e do choque pós-colapso. Gradualmente, o interesse pela história local evoluiu para uma variedade de produtos turísticos, com livros de história regional e iniciativas espontâneas enfatizando os matizes ligeiramente diferentes da identidade cultural dos residentes em comparação com seus compatriotas de outras partes da Rússia.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A partir de 2012, no entanto, a realidade histórica e cultural de Kaliningrado Oblast como a parte norte da antiga Prússia Oriental, dominada pela influência ocidental desde o final da Idade Média até 1945, foi gradualmente deixada de lado. Movimentos populares e projetos de pesquisa que não abraçavam a interpretação oficial da história foram privados de financiamento e criticados na mídia. Qualquer iniciativa percebida como um lembrete da influência civilizacional alemã ou ocidental na região foi ignorada. As autoridades em Moscou e São Petersburgo, assistidas por jornalistas, autores e acadêmicos baseados em Kaliningrado, forjaram uma narrativa abrangente sobre o passado do exclave, conectando-o intimamente com a história imperial russa.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">O Kremlin deu uma interpretação específica à apresentação das vitórias militares russas e soviéticas ao longo dos séculos. A conquista de Königsberg foi um ato de justiça moral e uma modesta compensação territorial à União Soviética por derrotar o Terceiro Reich. Hoje, Kaliningrado Oblast atua como o baluarte da Rússia contra o Ocidente, assim como a Crimeia após 2014. Ambas as regiões são vistas como de alguma forma separadas do continente e ambas tiveram que ser lutadas para se tornarem parte da Rússia. Elas abrigam as frotas do Mar Báltico e do Mar Negro da Rússia. Ambas estão ameaçadas pelos adversários da Rússia, como o chamado “regime” em Kyiv e os governos pró-EUA em Varsóvia e Vilnius. Além disso, Kaliningrado é o lugar onde portadores de passaportes russos na região separatista da Moldávia, Transnístria, votam oficialmente. Nesta narrativa imperialista, Kaliningrado é uma fonte de orgulho para todos os russos, mostrando o país como uma “fortaleza sitiada” em resumo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Ferramenta política</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">O uso performático dos temas políticos e históricos de Kaliningrado foi ainda mais exposto em setembro de 2022, quando Vladimir Putin introduziu uma nova disciplina escolar chamada “conversas sobre as coisas importantes”. Desde então, os tópicos relacionados têm sido amplamente replicados pela mídia controlada pelo estado diariamente. Durante as “conversas”, os alunos do ensino médio se familiarizam com a interpretação oficial sobre os desenvolvimentos internacionais atuais, a história da Rússia e de seus vizinhos, bem como valores tradicionais russos, como a Ortodoxia Oriental e a família heterossexual. O currículo transforma a disciplina em mais uma ferramenta de propaganda, desta vez incorporada diretamente ao sistema de educação obrigatória. Putin lançou essa iniciativa no recém-estabelecido Complexo Museológico em Kaliningrado, que simboliza as ligações entre a história de Rus’, Rússia e a oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A sensibilidade da história não russa de Kaliningrado Oblast foi revelada quando ativistas tchecos e poloneses organizaram uma pegadinha na internet. Quando Vladimir Putin anunciou a anexação de quatro regiões ucranianas após referendos ilegais organizados pelas autoridades de ocupação em setembro de 2022, uma “petição” foi apresentada para unir o semi-exclave com a Tchéquia e a Polônia. Os autores argumentaram que a Königsberg medieval foi fundada pelo rei tcheco </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> e que a vasta maioria dos habitantes da oblast votou pela mudança de fronteiras. Os autores alteraram os nomes das principais cidades e vilas, trazendo à vida </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (em vez de Baltiysk) e </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (em vez de Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">As frases </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec é tcheco] e </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg é nosso”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> tinham como objetivo destacar a absurdidade dos referendos e a brutalidade e ilegalidade das ações da Rússia na Ucrânia. Isso foi recebido com uma reação séria e feroz de </span><span data-contrast=\"auto\">alguns</span><span data-contrast=\"auto\"> meios de comunicação russos. Eles acusaram os autores de russofobia e retrataram a iniciativa como um renascimento do nazismo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Desde o início da invasão em grande escala da Rússia, unidades baseadas em Kaliningrado têm participado ativamente de ações militares. O 11º Corpo de Exército de Kaliningrado esteve envolvido em combates por mais de três meses e sofreu perdas significativas. Em média, o número de baixas no corpo foi maior do que para outras unidades russas na área ao redor de Kharkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Outro papel atribuído a Kaliningrado Oblast foi transferir funcionários de nível médio e alto para as regiões ocupadas da Ucrânia. Isso confirma que Moscou percebe a separação do semi-exclave do continente russo como um ativo na busca de políticas externas beligerantes. As autoridades da oblast, sob instrução do governo federal, participaram da gestão dos territórios ocupados da Ucrânia. Alikhanov foi a Kherson em agosto de 2022, oficialmente para trazer ajuda humanitária e assinar acordos com municípios selecionados. O vice de Alikhanov, Sergei Eliseev, foi encarregado de supervisionar grande parte da oblast de Kherson anexada pela Rússia. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problemas de trânsito</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Para o Kremlin, a invasão em grande escala da Ucrânia destacou a importância de garantir o trânsito terrestre desimpedido de pessoas e mercadorias para e de Kaliningrado Oblast. Historicamente, isso se tornou uma questão no início dos anos 2000, quando a União Europeia estava prestes a se expandir com a Lituânia. Enquanto a UE buscava acomodar as expectativas da Rússia durante as negociações, a questão do trânsito permaneceu uma forma para as autoridades federais questionarem a credibilidade da Lituânia. Para Vilnius, o esquema de trânsito sempre representou uma ameaça tangível, uma vez que Moscou poderia violar suas regras ao transportar armas e materiais perigosos. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Após o início da invasão da Ucrânia em 2022, os pacotes de sanções subsequentes limitaram o escopo de mercadorias que ainda poderiam ser exportadas para a Rússia e/ou transportadas por ferrovia para Kaliningrado. Com base nas decisões que a UE tomou em meados de junho de 2022, as autoridades lituanas restringiram o transporte de certas mercadorias, principalmente matérias-primas, da Rússia e da Bielorrússia através da Lituânia para Kaliningrado. As reações ferozes de oficiais russos levaram a UE a permitir o trânsito de mercadorias, enquanto obrigava todos os estados membros a combater a elisão de sanções. Moscou também começou a insinuar a vulnerabilidade do chamado Corredor de Suwałki, a fronteira polaco-lituana de 60 quilômetros de largura que é a única conexão terrestre entre os estados bálticos e seus aliados da UE e da OTAN.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">As controvérsias sobre o trânsito ferroviário têm sido uma cortina de fumaça para o número insuficiente de balsas operando entre os portos de Kaliningrado e da Rússia continental. Antes da invasão, havia apenas três unidades em operação, que eram obsoletas e com capacidades limitadas. O fluxo de produtos críticos para a região foi limitado pelo uso de balsas civis para transportar carga militar. As unidades implantadas na oblast têm recebido a maior parte da gasolina trazida por ferrovia e depois por balsa. À medida que os pacotes de sanções consecutivos tornaram o antigo canal indisponível, Kaliningrado sofreu com crescentes escassezes de combustível e aumento de preços: a gasolina de 92 octanas subiu cinco por cento em 2022 e 7,3 por cento em novembro de 2023 (ano a ano), enquanto o óleo diesel subiu 8,8 por cento em 2022 e 11,6 por cento até novembro de 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">As autoridades regionais parecem não ter uma compreensão clara de quantas e que tipos de novas unidades a oblast precisa para compensar as perdas. Isso também se deve ao fato de que esse elemento foi negligenciado por muitos anos. Em março de 2022, Alikhanov declarou que a região precisaria de dez dessas embarcações. Alguns meses depois, ele aumentou essa estimativa para vinte. Sempre que tais estimativas são feitas, não está claro se as balsas devem substituir todo o trânsito via Lituânia ou fornecer largura de banda extra para a conexão ferroviária, que é logisticamente mais fácil e economicamente mais viável.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Segurança ao redor do Báltico, cada vez mais próxima de Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">O governo russo tem fortalecido as capacidades desestabilizadoras de Kaliningrado e seu potencial para realizar operações especiais. Algumas atividades visam o equilíbrio da segurança coletiva na região do Mar Báltico. À medida que a posição estratégica da Rússia no Báltico está se deteriorando, com a Finlândia e a Suécia se juntando à OTAN, Moscou provavelmente se envolverá em uma série de operações relativamente pequenas de natureza destrutiva e disruptiva.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A agência russa competente nesse campo é a Direção Principal de Pesquisa em Profundidade (GUGI). É um ramo independente do ministério federal da defesa, fora da cadeia de comando da frota russa. Localizada em São Petersburgo, a diretoria tem fortes laços com Kaliningrado Oblast. Tanto Kaliningrado quanto Baltiysk foram as principais bases para expedições de pesca e exploração para os oceanos Atlântico e Pacífico já na época soviética. O GUGI possui a experiência, infraestrutura e apoio político necessários para realizar operações destrutivas subaquáticas. Além disso, o componente aéreo da frota do Báltico tem sido amplamente utilizado em provocações de pequena escala ao redor do Mar Báltico, geralmente incluindo breves violações do espaço aéreo. Em junho de 2021, a mensagem política transmitida pelo incidente foi evidente, pois um bombardeiro estratégico russo e dois caças entraram no território lituano enquanto os exercícios navais BALTOPS 2021 estavam ocorrendo.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">A presença aérea e naval da Rússia ao redor de Bornholm, na Dinamarca, aumentou desde a anexação da Crimeia e o início da guerra na Ucrânia. Em setembro de 2022, sua presença foi observada perto das águas territoriais dinamarquesas, aproximadamente onde ocorreram as explosões que afetaram o gasoduto Nord Stream em 26 de setembro. Isso foi seguido por outras três explosões nas zonas econômicas exclusivas dinamarquesa e sueca. Uma grande investigação de jornalistas escandinavos provou que as autoridades russas estavam usando barcos de pesca e outros navios civis para realizar vigilância e outras tarefas de coleta de inteligência no Mar do Norte e nos estreitos dinamarqueses.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Esse padrão também é aparente na bacia sudoeste do Mar Báltico, com Bornholm sendo um local particularmente sensível. Além de afetar mamíferos marinhos e peixes, as quatro explosões ocorreram perto de um local no Fundo de Bornholm onde cerca de 11.000 toneladas de agentes químicos de guerra e munições foram descartadas em 1947. A quantidade total de armas químicas e convencionais depositadas no Mar Báltico é estimada em 300.000 toneladas. Além dos ganhos estratégicos ou táticos com o sabotagem de infraestrutura subaquática, como redes elétricas ou gasodutos, a possível exploração das armas descartadas no mar para fins semelhantes é mais um fator na segurança da Região do Mar Báltico. Em todas essas atividades, Kaliningrado Oblast ocupa ou tem o potencial de ocupar um lugar central.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Perspectivas incertas para o futuro</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Kaliningrado Oblast é o ganho territorial mais significativo que resta do estado russo desde a Grande Guerra do Norte e a fundação de São Petersburgo no início do século XVIII. Kaliningrado está tão perto do núcleo do território da OTAN e da UE quanto a Rússia contemporânea pode chegar. Por essas razões, a oblast é um modelo para a maneira como as elites russas percebem o Ocidente e suas ações em relação à Rússia. Hoje, o Mar Báltico, intimamente interconectado, é quase um lago da OTAN e da UE; No entanto, </span><i><span data-contrast=\"auto\">quase</span></i><span data-contrast=\"auto\"> faz uma grande diferença, pois nove países afiliados ao Ocidente na região precisam levar em conta os desafios de segurança impostos pelos dois pontos de apoio costeiros russos: Kaliningrado e São Petersburgo. O primeiro continuará sendo predominantemente uma base militar e assumirá uma postura cada vez mais hostil. Esse papel unidimensional exclui perspectivas de cooperação significativa com os estados vizinhos em relação ao comércio transfronteiriço, intercâmbio cultural, iniciativas comuns ou esforços conjuntos seletivos relacionados à segurança sobre questões relacionadas a explosivos no fundo do mar ou infraestrutura energética. Todos os indicadores apontam, portanto, para um desenvolvimento adicional de Kaliningrado Oblast como um fator predominantemente negativo e até disruptivo na região do Mar Báltico.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dentro de uma possível escalada de nível superior na atual confrontação Rússia-Ocidente, os arranjos de trânsito ferroviário politicamente e militarmente delicados retornarão imediatamente à atenção operacional de ambos os lados. É aqui que a sensibilidade do Corredor de Suwałki provavelmente será explorada pelas autoridades russas, caso decidam que podem pressionar ainda mais os estados bálticos e a Polônia. Kaliningrado também está destinado a continuar sendo uma questão de segurança para a Dinamarca e para outros estados nórdicos. As ilhas de Bornholm e Gotland são os alvos mais próximos e óbvios para atividades desestabilizadoras ou disruptivas.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Como resultado, os nove estados membros da UE e da OTAN que estão se integrando rapidamente ao redor do Mar Báltico não conseguirão tirar pleno proveito de sua cooperação. A longo prazo, essa ausência de objetivos comuns levanta sérias questões em várias áreas onde as ameaças híbridas são especialmente visíveis, como proteção ambiental, explosivos no fundo do mar e a criação de corredores de transporte seguros. O Ocidente precisa se preparar para que Kaliningrado Oblast se torne um verdadeiro incômodo, que à primeira vista só tem uma dimensão regional. Na realidade, no entanto, tem o potencial de afetar a segurança em toda a Europa, tornando-se uma parte ainda mais importante das relações tanto da UE quanto da OTAN com a Rússia em tempos de crescentes tensões geopolíticas e rupturas.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes é pesquisador no Danish Foreign Policy Society e na Casimir Pulaski Foundation. Ele ensina alunos dos EUA na DIS – Study Abroad in Scandinavia. Ele é autor de um relatório intitulado </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Kaliningrad Oblast 2024. O vaso de caos da Rússia no Mar Báltico\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publicado pelo Danish Institute of International Affairs em maio de 2024 e disponível em www.diis.dk. Este artigo é um resumo atualizado desse relatório.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:42.181",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Quase três anos desde que a invasão em grande escala da Ucrânia começou, o Oblast de Kaliningrado foi totalmente incorporado à retórica beligerante e quase imperial da Rússia. O Kremlin usou o passado de sua exclave para retratar Kaliningrado como um campo de batalha de civilizações e um lugar especial para a memória coletiva russa.  </I>\n<br><br>\nQuando a União Soviética colapsou, as esperanças eram altas para o futuro do Oblast de Kaliningrado: investimentos estrangeiros, a criação de uma zona de livre comércio e até mesmo um certo grau de autonomia estavam todos em pauta. No entanto, a maioria deles permaneceu não cumprida, já que Moscou nunca esteve pronta para abrir mão de sua autoridade dominante sobre a região, mesmo diante de uma profunda crise econômica e política.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"pt",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:37:59.432",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"L'outil de confrontation de Moscou dans la région de la mer Baltique",
                key:"uid": string:"c5cf223f-bdc3-44b7-baa1-0f0896c28f7e",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Les processus de centralisation se sont intensifiés lorsque Vladimir Poutine est devenu président pour la troisième fois en 2012. Anton Alikhanov, le gouverneur de l'oblast de Kaliningrad de 2016 jusqu'en mai 2024, est un exemple frappant de cette tendance. Apparemment technocrate, il a construit sa carrière politique presque entièrement sur des connexions familiales et a cherché à faire avancer sa carrière à Moscou au détriment des intérêts de la région. Cela s'est finalement produit avec la récente reconstruction du gouvernement fédéral, lorsque Alikhanov est devenu ministre de l'industrie et du commerce. Son successeur, </span><span data-contrast=\"auto\">Alexey Besprozvannykh, est un exemple de mouvement dans la direction opposée. À Moscou, il a été nommé vice-ministre de l'industrie et du commerce en 2017, mais a ensuite été rétrogradé au poste de nouveau gouverneur de Kaliningrad. En conséquence, l'oblast de Kaliningrad est complètement dépendant de Moscou et sa population ressent les conséquences de l'invasion à grande échelle de l'Ukraine par la Russie plus intensément que le reste du pays.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Pression constante </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Pendant le mandat d'Alikhanov, le gouvernement régional s'est transformé en une structure axée sur la mise en œuvre rapide des instructions du centre fédéral. L'assemblée législative régionale est devenue un organe sans véritable influence sur la vie politique de l'oblast, représentant différents groupes d'intérêt qui avaient souvent des liens avec les principales factions oligarchiques à Moscou et à Saint-Pétersbourg. Toutes les élections locales, régionales et fédérales dans l'oblast au cours de la dernière décennie ont réduit la portée du pluralisme politique. Dans la ville de Kaliningrad, les candidats d'opposition ont été privés de la possibilité de se présenter et ont même été emprisonnés sur des accusations douteuses telles que l'évasion fiscale, la corruption ou la participation à des campagnes électorales déloyales.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">En dehors de la ville de Kaliningrad, l'utilisation du soi-disant \"facteur administratif\" pour influencer le processus électoral signifie faire pression sur les circonscriptions locales, car les emplois et le bien-être social dépendent largement des institutions étatiques. Cela implique également l'accès à des ressources financières substantielles et un contrôle préventif et répressif concernant le système judiciaire. En l'absence presque totale de médias indépendants, l'État exerce également un contrôle strict sur la vie quotidienne et les choix politiques de la population. Au début de 2025, le potentiel réel de protestation politique ou de bouleversement social dans l'oblast de Kaliningrad était proche de zéro. Les dernières grandes manifestations ont eu lieu au début de 2021 lorsque Alexeï Navalny a été arrêté et accusé de corruption. Elles étaient limitées à la ville de Kaliningrad et impliquaient quelques milliers de participants.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Depuis les années 1980, l'un des éléments distinctifs de la réalité sociale et culturelle de l'oblast de Kaliningrad a été un intérêt de base pour l'histoire d'avant-guerre de la région. Les Kaliningradiens s'y adonnaient pour échapper aux douleurs de </span><i><span data-contrast=\"auto\">la perestroïka</span></i><span data-contrast=\"auto\"> et au choc post-effondrement. Graduellement, l'intérêt pour l'histoire locale a évolué en une variété de produits touristiques, avec des livres d'histoire régionale et des initiatives spontanées mettant en avant les nuances légèrement différentes de l'identité culturelle des résidents par rapport à leurs compatriotes d'autres régions de Russie.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">À partir de 2012, cependant, la réalité historique et culturelle de l'oblast de Kaliningrad en tant que partie nord de l'ancienne Prusse orientale, dominée par l'influence occidentale depuis la fin du Moyen Âge jusqu'en 1945, a été progressivement mise de côté. Les mouvements de base et les projets de recherche qui n'adhéraient pas à l'interprétation officielle de l'histoire ont été privés de financement et critiqués dans les médias. Toute initiative perçue comme un rappel de l'influence allemande ou occidentale dans la région a été ignorée. Les autorités de Moscou et de Saint-Pétersbourg, assistées par des journalistes, auteurs et universitaires basés à Kaliningrad, ont forgé une contre-histoire complète sur le passé de l'exclave, la reliant étroitement à l'histoire impériale russe.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Le Kremlin a donné une tournure spécifique à la présentation des victoires militaires russes et soviétiques à travers les siècles. La conquête de Königsberg était un acte de justice morale et une modeste compensation territoriale pour l'Union soviétique pour avoir vaincu le Troisième Reich. Aujourd'hui, l'oblast de Kaliningrad agit comme un rempart de la Russie contre l'Occident, tout comme la Crimée après 2014. Les deux régions sont considérées comme étant d'une certaine manière séparées du continent et ont dû être conquises pour devenir partie intégrante de la Russie. Elles abritent les flottes de la Baltique et de la mer Noire de la Russie. Les deux sont menacées par les adversaires de la Russie, tels que le soi-disant \"régime\" à Kyiv et les gouvernements pro-américains à Varsovie et à Vilnius. De plus, Kaliningrad est l'endroit où les détenteurs de passeports russes dans la région séparatiste de Moldavie, la Transnistrie, votent officiellement. Dans ce récit impérialiste, Kaliningrad est une source de fierté pour tous les Russes, montrant le pays comme une \"forteresse assiégée\" en résumé.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Outil politique</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'utilisation performative des thèmes politiques et historiques de Kaliningrad a été davantage exposée en septembre 2022, lorsque Vladimir Poutine a introduit une nouvelle matière scolaire appelée \"discussions sur les choses importantes\". Depuis lors, les sujets connexes ont été largement reproduits par les médias contrôlés par l'État sur une base quotidienne. Lors des \"discussions\", les lycéens se familiarisent avec la version officielle des développements internationaux actuels, l'histoire de la Russie et de ses voisins, ainsi que des valeurs russes traditionnelles telles que l'orthodoxie orientale et la famille hétérosexuelle. Le programme fait de la matière un autre outil de propagande, cette fois directement incorporé dans le système éducatif obligatoire. Poutine a lancé cette initiative au sein du nouveau complexe muséal de Kaliningrad, qui symbolise les liens entre l'histoire de la Rus', de la Russie et de l'oblast.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La sensibilité de l'histoire non-russe de l'oblast de Kaliningrad a été révélée lorsque des activistes tchèques et polonais ont organisé une farce sur Internet. Lorsque Vladimir Poutine a annoncé l'annexion de quatre régions ukrainiennes après des référendums illégaux organisés par les autorités d'occupation en septembre 2022, une \"pétition\" a été proposée pour unir la semi-exclave avec la Tchéquie et la Pologne. Les auteurs ont soutenu que la Königsberg médiévale avait été fondée par le roi tchèque </span><span data-contrast=\"auto\">Přemysl</span> <span data-contrast=\"auto\">Otakar II</span><span data-contrast=\"auto\"> et que la grande majorité des habitants de l'oblast avaient voté pour le changement de frontières. Les auteurs ont modifié les noms des principales villes et villages, redonnant vie à </span><i><span data-contrast=\"auto\">Benešov nad Baltem</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (au lieu de Baltiysk) et </span><i><span data-contrast=\"auto\">Zelenského-hrad</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (au lieu de Zelenogradsk).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Les phrases </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Královec est tchèque] et </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Königsberg est à nous”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> visaient à souligner l'absurdité des référendums et la brutalité et l'illégalité des actions de la Russie en Ukraine. Cela a été accueilli par une réaction sérieuse et féroce de </span><span data-contrast=\"auto\">certains</span><span data-contrast=\"auto\"> médias russes. Ils ont accusé les auteurs de russophobie et ont dépeint l'initiative comme une renaissance du nazisme.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Depuis le tout début de l'invasion à grande échelle de la Russie, les unités basées dans l'oblast de Kaliningrad ont pris une part active aux actions militaires. Le 11e corps d'armée de Kaliningrad a été engagé dans des combats pendant plus de trois mois et a subi de lourdes pertes. En moyenne, le nombre de victimes dans le corps était plus élevé que pour d'autres unités russes dans la région autour de Kharkiv.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Un autre rôle assigné à l'oblast de Kaliningrad était de transférer des fonctionnaires de niveau intermédiaire et supérieur vers les régions occupées d'Ukraine. Cela confirme que Moscou perçoit la séparation de la semi-exclave du territoire continental russe comme un atout dans la poursuite de politiques étrangères belliqueuses. Les autorités de l'oblast, sur instruction du gouvernement fédéral, ont participé à la gestion des territoires occupés d'Ukraine. Alikhanov s'est rendu à Kherson en août 2022, officiellement pour apporter une aide humanitaire et signer des accords avec certaines municipalités. Le député d'Alikhanov, Sergei Eliseev, a été chargé de superviser une grande partie de l'oblast de Kherson annexé par la Russie. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Problèmes de transit</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Pour le Kremlin, l'invasion à grande échelle de l'Ukraine a souligné l'importance d'assurer le transit terrestre sans entrave des personnes et des biens vers et depuis l'oblast de Kaliningrad. Historiquement, cela est devenu un problème au début des années 2000, lorsque l'Union européenne était sur le point de s'élargir avec la Lituanie. Alors que l'UE cherchait à répondre aux attentes de la Russie lors des négociations, la question du transit est restée un moyen pour les autorités fédérales de remettre en question la crédibilité de la Lituanie. Pour Vilnius, le schéma de transit a toujours représenté une menace tangible, car Moscou pouvait violer ses règles en transportant des armes et des matériaux dangereux. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Après le début de l'invasion de l'Ukraine en 2022, les paquets de sanctions qui ont suivi ont limité la portée des biens qui pouvaient encore être exportés vers la Russie et/ou transportés par rail vers Kaliningrad. Sur la base des décisions prises par l'UE à la mi-juin 2022, les autorités lituaniennes ont restreint le transport de certains biens, principalement des matières premières, de la Russie et de la Biélorussie à travers la Lituanie vers Kaliningrad. Les réactions féroces des responsables russes ont ensuite conduit l'UE à autoriser le transit de biens tout en obligeant tous les États membres à contrer la contournement des sanctions. Moscou a également commencé à insinuer la vulnérabilité du soi-disant corridor de Suwałki, la frontière polono-lituanienne large de 60 kilomètres qui est la seule connexion terrestre entre les États baltes et leurs alliés de l'UE et de l'OTAN.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Les controverses autour du transit ferroviaire ont été un écran de fumée pour le nombre insuffisant de ferries opérant entre les ports de Kaliningrad et de la Russie continentale. Avant l'invasion, il n'y avait que trois unités en opération, qui étaient obsolètes et avaient des capacités limitées. Le flux de produits critiques dans la région a été limité en utilisant des ferries civils pour transporter des cargaisons militaires. Les unités déployées dans l'oblast ont reçu la majeure partie de l'essence apportée par rail et ensuite par ferry. Alors que les paquets de sanctions successifs rendaient l'ancien canal indisponible, Kaliningrad a souffert de pénuries croissantes de carburant et de prix en hausse : l'essence 92 octane a augmenté de cinq pour cent en 2022 et de 7,3 pour cent en novembre 2023 (année après année), tandis que le diesel a augmenté de 8,8 pour cent en 2022 et de 11,6 pour cent jusqu'en novembre 2023.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Les autorités régionales semblent ne pas avoir une compréhension claire du nombre et des types de nouvelles unités dont l'oblast a besoin pour compenser les pertes. Cela est également dû au fait que cet élément a été négligé pendant de nombreuses années. En mars 2022, Alikhanov a déclaré que la région aurait besoin de dix de ces navires. Quelques mois plus tard, il a porté cette estimation à vingt. Chaque fois que de telles estimations sont faites, il n'est pas clair si les ferries sont censés remplacer tout le transit via la Lituanie ou fournir une bande passante supplémentaire à la connexion ferroviaire logiquement plus facile et économiquement plus viable.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Sécurité autour de la Baltique, toujours proche de Bornholm</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Le gouvernement russe a renforcé les capacités déstabilisatrices de Kaliningrad et son potentiel pour mener des opérations spéciales. Certaines activités visent l'équilibre de la sécurité collective dans la région de la mer Baltique. Alors que la position stratégique de la Russie dans la Baltique se détériore, avec l'adhésion de la Finlande et de la Suède à l'OTAN, Moscou est susceptible de s'engager dans une série d'opérations relativement petites de nature destructive et perturbatrice.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'agence russe compétente dans ce domaine est la Direction principale de la recherche en mer profonde (GUGI). C'est une branche indépendante du ministère fédéral de la défense, en dehors de la chaîne de commandement de la flotte russe. Située à Saint-Pétersbourg, la direction a des liens étroits avec l'oblast de Kaliningrad. Tant Kaliningrad que Baltiysk étaient les principales bases pour les expéditions de pêche et d'exploration vers les océans Atlantique et Pacifique déjà à l'époque soviétique. GUGI a l'expérience, l'infrastructure et le soutien politique nécessaires pour effectuer des opérations sous-marines destructrices. De plus, le composant aérien de la flotte de la Baltique a été largement utilisé dans des provocations à petite échelle autour de la mer Baltique, incluant généralement de brèves violations de l'espace aérien. En juin 2021, le message politique véhiculé par l'incident était évident, alors qu'un bombardier stratégique russe et deux chasseurs entraient sur le territoire lituanien pendant que les exercices navals BALTOPS 2021 avaient lieu.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">La présence aérienne et navale de la Russie autour de Bornholm, au Danemark, a augmenté depuis l'annexion de la Crimée et le déclenchement de la guerre en Ukraine. En septembre 2022, sa présence a été observée près des eaux territoriales danoises, à peu près à l'endroit où les explosions qui ont affecté le gazoduc Nord Stream ont eu lieu le 26 septembre. Cela a été suivi par trois autres explosions dans les zones économiques exclusives danoises et suédoises. Une enquête majeure menée par des journalistes scandinaves a prouvé que les autorités russes avaient utilisé des bateaux de pêche et d'autres navires civils pour effectuer des tâches de surveillance et de collecte de renseignements dans la mer du Nord et dans les détroits danois.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ce schéma est également apparent dans le bassin sud-ouest de la mer Baltique, Bornholm étant un emplacement particulièrement sensible. En plus d'affecter les mammifères marins et les poissons, les quatre explosions ont eu lieu près d'un site dans le Bornholm Deep où environ 11 000 tonnes d'agents de guerre chimique et de munitions ont été éliminées en 1947. La quantité totale d'armes chimiques et conventionnelles déposées dans la mer Baltique est estimée à 300 000 tonnes. En plus des gains stratégiques ou tactiques provenant du sabotage des infrastructures sous-marines, telles que les réseaux électriques ou les gazoducs, l'exploitation possible des armes jetées en mer à des fins similaires est un autre facteur dans la sécurité de la région de la mer Baltique. Dans toutes ces activités, l'oblast de Kaliningrad occupe ou a le potentiel d'occuper une place centrale.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Perspectives incertaines pour l'avenir</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">L'oblast de Kaliningrad est le gain territorial le plus significatif restant de l'État russe depuis la Grande Guerre du Nord et l'établissement de Saint-Pétersbourg au début du XVIIIe siècle. Kaliningrad est aussi proche du cœur du territoire de l'OTAN et de l'UE que la Russie contemporaine peut l'être. Pour ces raisons, l'oblast est un modèle de la manière dont les élites russes perçoivent l'Occident et ses actions envers la Russie. Aujourd'hui, la mer Baltique, étroitement interconnectée, est presque un étang de l'OTAN et de l'UE ; Pourtant </span><i><span data-contrast=\"auto\">presque</span></i><span data-contrast=\"auto\"> fait une grande différence car neuf pays affiliés à l'Occident dans la région doivent prendre en compte les défis de sécurité posés par les deux points d'appui côtiers russes : Kaliningrad et Saint-Pétersbourg. Le premier restera principalement une base militaire et adoptera une posture de plus en plus hostile. Ce rôle unidimensionnel exclut les perspectives de coopération significative avec les États voisins concernant le commerce transfrontalier, les échanges culturels, les initiatives communes ou des efforts conjoints sélectifs liés à la sécurité sur des questions liées aux explosifs sous-marins ou à l'infrastructure énergétique. Tous les indicateurs pointent donc vers un développement ultérieur de l'oblast de Kaliningrad en tant que facteur principalement négatif et même perturbateur dans la région de la mer Baltique.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Dans une possible escalade de niveau supérieur dans la confrontation en cours entre la Russie et l'Occident, les arrangements de transit ferroviaire politiquement et militairement délicats reviendront immédiatement à l'attention opérationnelle des deux côtés. C'est ici que la sensibilité du corridor de Suwałki est susceptible d'être exploitée par les autorités russes si elles décident qu'elles peuvent exercer une pression supplémentaire sur les États baltes et la Pologne. Kaliningrad est également destiné à rester un problème de sécurité pour le Danemark et pour d'autres États nordiques. Les îles de Bornholm et de Gotland sont les cibles potentielles les plus proches et les plus évidentes pour des activités déstabilisatrices ou perturbatrices.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">En conséquence, les neuf États membres de l'UE et de l'OTAN qui s'intègrent rapidement autour de la mer Baltique ne pourront pas tirer pleinement parti de leur coopération. À long terme, cette absence d'objectifs communs pose de sérieuses questions dans un certain nombre de domaines où les menaces hybrides sont particulièrement visibles, tels que la protection de l'environnement, les explosifs sous-marins et la création de corridors de transport sécurisés. L'Occident doit se préparer à ce que l'oblast de Kaliningrad devienne un véritable fléau, qui à première vue n'a qu'une dimension régionale. En réalité, cependant, il a le potentiel d'affecter la sécurité de l'ensemble de l'Europe, devenant une partie encore plus importante des relations entre l'UE et l'OTAN avec la Russie en période de tensions géopolitiques croissantes et de ruptures.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Miłosz J. Cordes est chercheur au Danish Foreign Policy Society et à la Casimir Pulaski Foundation. Il enseigne aux étudiants américains à DIS – Study Abroad in Scandinavia. Il est l'auteur d'un rapport intitulé </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Oblast de Kaliningrad 2024. Le vaisseau de désordre de la Russie sur la mer Baltique\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, publié par l'Institut danois des affaires internationales en mai 2024 et disponible sur www.diis.dk. Cet article est un résumé mis à jour de ce rapport.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:58.782",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Près de trois ans après le début de l'invasion à grande échelle de l'Ukraine, l'Oblast de Kaliningrad a été entièrement intégré dans la rhétorique belliqueuse et quasi-impériale de la Russie. Le Kremlin a utilisé le passé de son exclave pour dépeindre Kaliningrad comme un champ de bataille de civilisations et un lieu spécial pour la mémoire collective russe.  </I>\r\n<br><br>\r\nLorsque l'Union soviétique s'est effondrée, les espoirs étaient grands pour l'avenir de l'Oblast de Kaliningrad : investissements étrangers, création d'une zone de libre-échange et même un certain degré d'autonomie étaient tous sur la table. Cependant, la plupart d'entre eux sont restés non réalisés, car Moscou n'a jamais été prête à renoncer à son autorité dominante sur la région, même face à une profonde crise économique et politique.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"fr",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-22T20:27:48.834",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            },
            {
                key:"title": string:"Інструмент протистояння Москви в регіоні Балтійського моря",
                key:"uid": string:"fb187ea8-d5a8-40b9-bcf1-c6d41c656947",
                key:"autoTeaserLong": null:null,
                key:"autoTeaserShort": null:null,
                key:"content": string:"<p><span data-contrast=\"auto\">Процеси централізації посилилися, коли Володимир Путін став президентом в третій раз у 2012 році. Антон Аліханов, губернатор Калінінградської області з 2016 року до травня 2024 року, є яскравим прикладом цієї тенденції. Здається, технократ, він побудував свою політичну кар'єру майже повністю на сімейних зв'язках і намагався просунути свою кар'єру в Москву за рахунок інтересів регіону. Це нарешті сталося разом з нещодавньою реконструкцією федерального уряду, коли Аліханов став міністром промисловості та торгівлі. Його наступник, </span><span data-contrast=\"auto\">Олексій Безпровзванних, є прикладом руху в протилежному напрямку. У Москві його призначили заступником міністра промисловості та торгівлі у 2017 році, але пізніше він був понижений до нового губернатора Калінінградської області. В результаті Калінінградська область повністю залежить від Москви, і її населення відчуває наслідки повномасштабного вторгнення Росії в Україну більш гостро, ніж решта країни.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Постійний тиск </span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Під час терміну Аліханова на посаді регіональний уряд перетворився на структуру, що зосередилася на швидкому виконанні вказівок з федерального центру. Регіональна законодавча асамблея стала органом, який не має реального впливу на політичне життя області, представляючи різні інтереси груп, які часто мали зв'язки з основними олігархічними фракціями в Москві та Санкт-Петербурзі. Усі місцеві, регіональні та федеральні вибори в області за останнє десятиліття зменшили обсяг політичного плюралізму. У місті Калінінград кандидатам від опозиції було відмовлено в можливості балотуватися, і їх навіть ув'язнили за сумнівними звинуваченнями, такими як ухилення від сплати податків, корупція або участь у несправедливих виборчих кампаніях.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">За межами міста Калінінград використання так званого \"адміністративного фактора\" для впливу на виборчий процес означає тиск на місцеві виборчі округи, оскільки робота та соціальне забезпечення в значній мірі залежать від державних установ. Це також передбачає доступ до значних фінансових ресурсів та превентивний і репресивний контроль щодо судової системи. У майже відсутності незалежних ЗМІ держава також здійснює жорсткий контроль над повсякденним життям населення та політичними виборами. Станом на початок 2025 року фактичний потенціал для політичного протесту або соціальних заворушень у Калінінградській області був близьким до нуля. Останні великі демонстрації відбулися на початку 2021 року, коли Олексія Навального заарештували та звинуватили в корупції. Вони були обмежені містом Калінінград і залучали кілька тисяч учасників.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">З 1980-х років одним з характерних елементів соціальної та культурної реальності Калінінградської області стало зацікавлення місцевою історією до Другої світової війни. Калінінградці захоплювалися нею, щоб втекти від болю </span><i><span data-contrast=\"auto\">перебудови</span></i><span data-contrast=\"auto\"> та шоку після колапсу. Поступово інтерес до місцевої історії перетворився на різноманітні туристичні продукти, з книгами з регіональної історії та спонтанними ініціативами, що підкреслюють трохи інші відтінки культурної ідентичності мешканців у порівнянні з їхніми співвітчизниками з інших частин Росії.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Однак починаючи з 2012 року, історична та культурна реальність Калінінградської області як північної частини колишньої Східної Пруссії, що домінувала під західним впливом з пізнього середньовіччя до 1945 року, поступово була відсунута на другий план. Громадські рухи та дослідницькі проекти, які не приймали офіційну інтерпретацію історії, були позбавлені фінансування та критикувалися в ЗМІ. Будь-які ініціативи, які сприймалися як нагадування про німецький або західний цивілізаційний вплив у регіоні, ігнорувалися. Влада в Москві та Санкт-Петербурзі, за підтримки журналістів, авторів та академіків з Калінінградської області, створила всебічну контрісторію про минуле ексклаву, тісно пов'язуючи його з імперською російською історією.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Кремль надав специфічний відтінок поданню російських та радянських військових перемог протягом століть. Завоювання Кенігсберга було актом моральної справедливості та скромною територіальною компенсацією для Радянського Союзу за перемогу над Третім Рейхом. Сьогодні Калінінградська область виступає як бастіон Росії проти Заходу, так само як Крим після 2014 року. Обидва регіони розглядаються як такі, що в певному сенсі відокремлені від материкової частини, і за обидва довелося боротися, щоб стати частиною Росії. Вони є домом для Балтійського та Чорноморського флотів Росії. Обидва під загрозою з боку противників Росії, таких як так званий \"режим\" у Києві та проамериканські уряди у Варшаві та Вільнюсі. Крім того, Калінінград - це місце, де власники російських паспортів у відокремленому регіоні Молдови Придністров'я офіційно голосують. У цій імперіалістичній наративі Калінінград є джерелом гордості для всіх росіян, показуючи країну як \"обложену фортецю\" в короткому викладі.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\"> Політичний інструмент</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Виконавче використання політичних та історичних тем Калінінграда було ще більше виявлено у вересні 2022 року, коли Володимир Путін запровадив новий шкільний предмет під назвою \"розмови про важливі речі\". Відтоді пов'язані теми в значній мірі відтворювалися державними ЗМІ щодня. Під час \"розмов\" учні старших класів знайомляться з офіційною точкою зору на поточні міжнародні події, історію Росії та її сусідів, а також традиційні російські цінності, такі як східне православ'я та гетеросексуальна сім'я. Навчальна програма робить цей предмет ще одним інструментом пропаганди, цього разу безпосередньо включеним у систему обов'язкової освіти. Путін запустив цю ініціативу в новоствореному Музейному комплексі в Калінінграді, який символізує зв'язки між історією Русі, Росії та областю.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Чутливість не-російської історії Калінінградської області була виявлена, коли чеські та польські активісти організували інтернет-пранк. Коли Володимир Путін оголосив про анексію чотирьох українських регіонів після незаконних референдумів, організованих окупаційними властями у вересні 2022 року, була висунута \"петиція\" про об'єднання напівексклаву з Чехією та Польщею. Автори стверджували, що середньовічний Кенігсберг був заснований чеським королем </span><span data-contrast=\"auto\">Пшемислом</span> <span data-contrast=\"auto\">Отакаром II</span><span data-contrast=\"auto\"> і що більшість мешканців області проголосували за зміну кордонів. Автори змінили назви основних міст і сіл, ожививши </span><i><span data-contrast=\"auto\">Бенешов над Балтом</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (замість Балтійська) та </span><i><span data-contrast=\"auto\">Зеленського-град</span></i><span data-contrast=\"auto\"> (замість Зеленоградська).</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Фрази </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Královec je český”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> [Краловець чеський] та </span><i><span data-contrast=\"auto\">“Кенігсберг наш”</span></i><span data-contrast=\"auto\"> мали на меті підкреслити абсурдність референдумів та жорстокість і незаконність дій Росії в Україні. Це викликало серйозну та запеклу реакцію з боку </span><span data-contrast=\"auto\">деяких</span><span data-contrast=\"auto\"> російських медіа. Вони звинуватили авторів у русофобії та зобразили ініціативу як відродження нацизму.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">З самого початку повномасштабного вторгнення Росії підрозділи з Калінінградської області активно брали участь у військових діях. 11-й армійський корпус з Калінінграда брав участь у боях протягом більше трьох місяців і зазнав серйозних втрат. В середньому кількість жертв у корпусі була вищою, ніж у інших російських підрозділів у районі Харкова.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ще одна роль, відведена Калінінградській області, полягала в передачі середньо- та високопрофесійних чиновників до окупованих регіонів України. Це підтверджує, що Москва сприймає відокремлення напівексклаву від материкової Росії як актив у проведенні агресивної зовнішньої політики. Влада області, за вказівкою федерального уряду, брала участь в управлінні окупованими територіями України. Аліханов приїхав до Херсона в серпні 2022 року, офіційно, щоб надати гуманітарну допомогу та підписати угоди з обраними муніципалітетами. Заступнику Аліханова, Сергію Єлісеєву, було доручено контролювати більшу частину анексованої Росією Херсонської області. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><b><span data-contrast=\"auto\">Проблеми транзиту</span></b><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Для Кремля повномасштабне вторгнення в Україну підкреслило важливість забезпечення безперешкодного наземного транзиту людей і товарів до та з Калінінградської області. Історично це стало проблемою на початку 2000-х років, коли Європейський Союз готувався до розширення за рахунок Литви. Поки ЄС намагався врахувати очікування Росії під час переговорів, питання транзиту залишалося способом для федеральних властей поставити під сумнів надійність Литви. Для Вільнюса схема транзиту завжди представляла собою реальну загрозу, оскільки Москва могла порушити її правила, транспортувавши зброю та небезпечні матеріали. </span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Після початку вторгнення в Україну у 2022 році наступні пакети санкцій обмежили обсяг товарів, які все ще могли бути експортовані до Росії та/або перевезені залізницею до Калінінграда. На основі рішень, ухвалених ЄС у середині червня 2022 року, литовські влади обмежили транспортування певних товарів, переважно сировини, з Росії та Білорусі через Литву до Калінінграда. Запеклі реакції російських чиновників в подальшому призвели до того, що ЄС дозволив транзит товарів, зобов'язавши всі держави-члени протидіяти обходу санкцій. Москва також почала натякати на вразливість так званого Суходольського коридору, 60-кілометрового польсько-литовського кордону, який є єдиним наземним зв'язком між Балтійськими державами та їхніми союзниками в ЄС та НАТО.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Суперечки щодо залізничного транзиту стали димовою завісою для недостатньої кількості поромів, що працюють між портами Калінінграда та материковою Росією. Перед вторгненням в експлуатації було лише три одиниці, які були застарілими та мали обмежені можливості. Потік критичних продуктів у регіон був обмежений використанням цивільних поромів для транспортування військового вантажу. Підрозділи, розгорнуті в області, отримували основну частину бензину, що доставлявся залізницею, а потім поромом. Оскільки наступні пакети санкцій зробили колишній канал недоступним, Калінінград страждав від зростаючого дефіциту пального та зростання цін: бензин 92-ї марки зріс на п'ять відсотків у 2022 році та на 7,3 відсотка у листопаді 2023 року (в річному обчисленні), тоді як дизельне паливо зросло на 8,8 відсотка у 2022 році та на 11,6 відсотка до листопада 2023 року.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Регіональні влади, здається, не мають чіткого розуміння того, скільки і яких нових одиниць потрібно області, щоб компенсувати втрати. Це також пов'язано з тим, що цей елемент був ігнорований протягом багатьох років. У березні 2022 року Аліханов оголосив, що регіону знадобиться десять таких суден. Через кілька місяців він збільшив цю оцінку до двадцяти. Коли такі оцінки робляться, незрозуміло, чи повинні пороми замінити весь транзит через Литву або забезпечити додаткову пропускну здатність для логістично простішого та економічно більш вигідного залізничного з'єднання.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\">Безпека навколо Балтійського моря, завжди близько до Борнхольму</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><span data-contrast=\"auto\">Російський уряд посилює дестабілізуючі можливості Калінінграда та потенціал для проведення спеціальних операцій. Деякі дії націлені на баланс колективної безпеки в регіоні Балтійського моря. Оскільки стратегічна позиція Росії в Балтійському морі погіршується, з приєднанням Фінляндії та Швеції до НАТО, Москва, ймовірно, вдасться до серії відносно невеликих операцій руйнівного та деструктивного характеру.</span><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Компетентним російським агентством у цій сфері є Головне управління глибоководних досліджень (ГУГІ). Це незалежний підрозділ федерального міністерства оборони, поза ланцюгом командування російського флоту. Розташоване в Санкт-Петербурзі, управління має міцні зв'язки з Калінінградською областю. Як Калінінград, так і Балтійськ були основними базами для риболовецьких та експедиційних експедицій до Атлантичного та Тихого океанів ще за радянських часів. ГУГІ має необхідний досвід, інфраструктуру та політичну підтримку для виконання руйнівних підводних операцій. Крім того, повітряний компонент Балтійського флоту широко використовувався в маломасштабних провокаціях навколо Балтійського моря, зазвичай включаючи короткочасні порушення повітряного простору. У червні 2021 року політичне повідомлення, що несе інцидент, було очевидним, оскільки російський стратегічний бомбардувальник і два винищувачі увійшли на територію Литви під час проведення морських навчань BALTOPS 2021.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Присутність Росії в повітрі та на морі навколо данського Борнхольму зросла з моменту анексії Криму та початку війни в Україні. У вересні 2022 року її присутність спостерігалася поблизу данських територіальних вод, приблизно там, де сталися вибухи, які вплинули на газопровід Північний потік 26 вересня. За цим послідували три інші вибухи в ексклюзивних економічних зонах Данії та Швеції. Велике розслідування скандинавських журналістів довело, що російські влади використовували риболовецькі човни та інші цивільні судна для проведення спостереження та інших завдань збору розвідданих у Північному морі та в данських протоках.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Ця схема також очевидна в південно-західному басейні Балтійського моря, де Борнхольм є особливо чутливим місцем. Окрім впливу на морських ссавців та риб, чотири вибухи сталися поблизу місця в Борнхольмській глибині, де в 1947 році було утилізовано близько 11 000 тонн хімічних бойових агентів та боєприпасів. Загальна кількість хімічної та звичайної зброї, скинутої в Балтійське море, оцінюється в 300 000 тонн. Окрім стратегічних або тактичних вигод від саботажу підводної інфраструктури, такої як електромережі або газопроводи, можливе використання скинутої в море зброї для подібних цілей є ще одним фактором у безпеці Балтійського регіону. У всіх таких діях Калінінградська область займає або має потенціал зайняти центральне місце.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p aria-level=\"1\"><b><span data-contrast=\"auto\"> Невизначені перспективи на майбутнє</span></b><span data-ccp-props=\"{"134245418":true,"134245529":true,"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Калінінградська область є найзначнішим залишковим територіальним здобутком російської держави з часів Великої Північної війни та заснування Санкт-Петербурга на початку XVIII століття. Калінінград знаходиться так близько до ядра території НАТО та ЄС, як сучасна Росія може бути. З цих причин область є еталоном для того, як російські еліти сприймають Захід та його дії щодо Росії. Сьогодні тісно пов'язане Балтійське море майже є ставком НАТО та ЄС; Проте </span><i><span data-contrast=\"auto\">майже</span></i><span data-contrast=\"auto\"> робить велику різницю, оскільки дев'ять країн, пов'язаних із Заходом у регіоні, повинні враховувати виклики безпеки, які становлять два російські прибережні плацдарми: Калінінград та Санкт-Петербург. Перший залишиться переважно військовою базою та займе все більш ворожу позицію. Ця одновимірна роль виключає перспективи для значущої співпраці з сусідніми державами щодо трансграничної торгівлі, культурного обміну, спільних ініціатив або вибіркових спільних зусиль у питаннях, пов'язаних з вибухівкою на дні моря або енергетичною інфраструктурою. Таким чином, усі показники вказують на подальший розвиток Калінінградської області як переважно негативного та навіть деструктивного фактора в Балтійському регіоні.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">У разі можливого подальшого загострення в поточному протистоянні Росії та Заходу, політично та військово делікатні залізничні транзитні угоди негайно повернуться до оперативної уваги обох сторін. Саме тут чутливість Суходольського коридору, ймовірно, буде використана російськими властями, якщо вони вирішать, що можуть чинити додатковий тиск на Балтійські держави та Польщу. Калінінград також залишиться питанням безпеки для Данії та інших скандинавських держав. Острови Борнхольм та Готланд є найближчими та найбільш очевидними потенційними цілями для дестабілізуючих або деструктивних дій.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">В результаті дев'ять країн-членів ЄС та НАТО, які швидко інтегруються навколо Балтійського моря, не зможуть повною мірою скористатися своєю співпрацею. У довгостроковій перспективі ця відсутність спільних цілей ставить серйозні питання в ряді областей, де гібридні загрози особливо помітні, такі як охорона навколишнього середовища, вибухівка на дні моря та створення безпечних транспортних коридорів. Захід повинен підготуватися до того, що Калінінградська область стане справжнім клопотом, який на перший погляд має лише регіональний вимір. Однак насправді вона має потенціал вплинути на безпеку всієї Європи, ставши ще більш важливою частиною як відносин ЄС, так і НАТО з Росією в умовах зростаючих геополітичних напружень та розривів.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559731":720,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>\n<p><span data-contrast=\"auto\">Мілош Й. Кордес є науковим співробітником Данського товариства зовнішньої політики та Фонду Казимира Пуласкі. Він викладає студентам США в DIS – Study Abroad in Scandinavia. Він є автором звіту під назвою </span><a href=\"https://www.diis.dk/en/research/kaliningrad-oblast-2024\"><span data-contrast=\"none\">\"Калінінградська область 2024. Судно хаосу Росії на Балтійському морі\"</span></a><span data-contrast=\"auto\">, опублікованого Данським інститутом міжнародних справ у травні 2024 року та доступного на www.diis.dk. Ця стаття є оновленим резюме цього звіту.</span><span data-ccp-props=\"{"201341983":0,"335551550":6,"335551620":6,"335559739":0,"335559740":360}\"> </span></p>",
                key:"contentCleaned": null:null,
                key:"contentItemUid": string:"eayxtc6c2fqmarub5sq6g7v6bkq",
                key:"createdAt": string:"2025-03-20T12:10:43.163",
                key:"engine": string:"gpt-4o-mini-2024-07-18",
                key:"metadata": null:null,
                key:"revisionId": string:"vayxtc6c2ozzqrfg7orqybtnpsa",
                key:"subtitle": null:null,
                key:"summary": string:"<I>Минуло майже три роки з початку повномасштабного вторгнення в Україну, і Калінінградська область повністю інтегрована в агресивну та квазіімперську риторику Росії. Кремль використовував минуле свого ексклаву, щоб зобразити Калінінград як поле битви цивілізацій та особливе місце для російської колективної пам'яті.</I>\n<br><br>\nКоли Радянський Союз розпався, надії на майбутнє Калінінградської області були високими: іноземні інвестиції, створення зони вільної торгівлі та навіть певна ступінь автономії були на порядку денному. Однак більшість з них залишилися нездійсненими, оскільки Москва ніколи не була готова відмовитися від своєї домінуючої влади над регіоном навіть перед обличчям глибокої економічної та політичної кризи.",
                key:"summaryCleaned": null:null,
                key:"targetLanguage": string:"uk",
                key:"updatedAt": string:"2025-03-23T09:38:00.133",
                key:"__typename": string:"ContentItemTranslation"
            }
        ],
        key:"totalCount": number:21,
        key:"__typename": string:"ContentItemTranslationsConnection"
    },
    key:"__typename": string:"ContentItem"
}